Курт смотрел новости, вцепившись мертвой хваткой в штанину Адама, в расширившихся от ужаса глазах стояли слезы, хотя ничего толком не было известно. Кроме того, что в МакКинли какой-то сумасшедший с пистолетом, а Блейн не подходит к телефону.
"Мы будем держать вас в курсе событий", - усталым и почти равнодушным тоном сообщает репортер, затем речь идет о каких-то выборах, что-то о собаке, но Курт не слышит. Трясущимися руками он хватает телефон, вскакивает с дивана, вновь набирая номер. Слезы застилают глаза, он уговаривает себя не плакать, все ведь наверняка хорошо...Адам говорит что-то успокаивающее, но Курту от этого не легче, его это только раздражает, он, вроде бы, посылает Адама, а потом оказывается в коридоре, опираясь на дверь квартиры с обратной стороны. Он звонит, звонит, но Блейн не подходит. Дома у Блейна тоже никто не подходит к телефону.
Курт не помнит, как это происходит, как он оказывается в аэропорту Лаимы в той же одежде с одной лишь маленькой сумкой, как его встречают родители Тины, у которой почти не видно глаз, но которая все продолжает плакать. Он встряхивается, лишь обнаружив себя, сидящим в, очевидно, комнате Тины перед экраном ее ноутбука, на котором Арти, который говорит что-то про самые счастливые дни, проведенные в этой комнате. Камера медленно, как в замедленном действии поворачивается, охватывая участников хора, и Курт вздрагивает, видя эти лица, эти глаза, эти слезы. В его сердце что-то радостно трепещется, когда он не обнаруживает на записи Блейна, но, когда Арти, засняв всю комнату, переводит камеру на человека, сидящего перед ним, лицо Хаммела искажается и он стонет. Блейн сидит, уткнувшись в сложенные на коленях руки и слегка раскачивается. А может, это камера трясется в руках Абрамса. А может, так трясет самого Курта.
- Б-блейн? Может, все-таки скажешь еще что-нибудь?
Блейн молчит, не поднимая головы. Арти вздыхает, собираясь остановить запись, но Андерсон вдруг шевелится, поднимая глаза. Огромные, полные слез и страха, но вместе с тем и нежности, которую, кажется, Курт всегда видел там.
- Я... - начинает Блейн. - Я...Он итак знает... Курт сглатывает, до крови прикусывая ребро ладони. - Он итак знает, что я его...
Раздается грохот и одновременно с этим крик. На экране видно лишь чьи-то ноги, слышатся рыдания. Раздаются громкие хлопки, видно вспышки, камера падает, слышно чью-то начинающуюся истерику, снова громкие хлопки, крики и даже мат.
Запись прерывается. Курт сидит неподвижно, но в его голове столько мыслей, что ее, кажется, сейчас разорвет: начиная от "нетнетнетнетнетнет" и заканчивая "я ненавижу тебя,Курт Хаммел". Как он мог, будь проклята его чертова гордость!
Курт вытирает слезы и, не произнося ни слова, уходит.
Он не плачет на похоронах, не плачет на поминках. Не плачет, просыпаясь после кошмаров. Не плачет, смотря фотографии и видеозаписи. И не потому, что не осталось слез.
Что-то умерло в нем в тот день в хоровой.