Меня точно пронзило этим белым светящимся огнём и стало корчить от боли. Потом как будто что-то заставило приподняться на пальцы, и я почувствовал, что ноги не касаются земли. По телу разлилась какая-то лёгкость, и я, слегка лишённый сил, завис в воздухе. 

Я окинул взглядом волков в круге и застыл от увиденного.

Над их массивными звериными телами вздымалась некая белёсая серебристая дымка, очерчивая контур более крупных, более массивных тел. Они пульсировали, увеличиваясь в размерах. Эти тела в виде светлого облака, так же, как и сами волки, так же как я пару секунд назад, бились в конвульсиях от нестерпимой боли. Замерев на мгновение, все пятеро вожаков и Брант вскинули свои головы ввысь, и раздался оглушающий звук. Казалось, их светящиеся образы увеличились вдвое.

Волчий вой, заключённый в стенах этой пещеры, точно двигаясь вдоль стен, стал закручиваться в какую-то спираль и стремиться к центру, завораживая и оглушая. К этому хоровому завыванию присоединились и их провожатые, в том числе и Калеб. Звук, подобно ветряной буре, кружил, пока не коснулся водной глади. Но даже когда этот звуковой ураган, скользнув по поверхности воды, запустил вереницу волн, то он не утих, а точно сжался, продвигаясь в центр озера, к жертвенному камню, на котором стоял я.

Волчьи образы вспыхнули ярким белым светом, и тонкие струящиеся серебристые нити потянулись от них в мою сторону, зависнув где-то выше, под сводами пещеры. Пронизанная светом волчья энергия искрилась и наполняла светящийся шар, который образовался над моей головой и наполнился этим живительным свечением. Всё это продолжалось до того самого момента, пока звуковой смерч не нахлынул на меня своим звенящим звериным воем, а световой шар вырос до максимума и воссиял надо мной, взорвавшись огромным бело-серебристым волком. 

Он висел в воздухе, заполняя собой всю пещеру, рыча и завывая волчьим рёвом, который проникал внутрь меня, разливаясь оглушающим эхом в голове. Текущая от вожаков энергия не иссякала, а пульсировала, подпитываемая энергиями их провожатых. Великий Дух Волка над моей головой то вспыхивал, то угасал, пока не обрёл более плотную структуру.  

Моё зависшее в воздухе тело стало вздрагивать, а из пасти Духа Волка вырвались языки белого светящегося энергетического пламени. Эти потоки энергии, подобно щупальцам гигантского осьминога, впивались в меня, скользя, лаская и лобзая пятью мощными мясистыми языками моё тело. 

Я был в какой-то спутанной реальности и не мог ничего контролировать. Лишь только тело принимало ощущения, передавая их в мой мозг, где сознание старалось обработать полученную информацию.

Эти мускулистые щупальца-Тентакли*, налитые силой, ощущались мощными, упругими и влажными, когда скользили по моей груди, соскам, животу и бёдрам. Я старался отбиваться от них, извиваясь всем телом, размахивал руками и ногами, пока они не оплели мои щиколотки и запястья и, точно растянув меня в горизонте, окончательно обездвижили. 

Один из щупалец, укрупнившись, стал скользить изучающе по моему телу, оставляя белёсый след на мне, который подобно дыму, постепенно испарялся. Прикосновения казались нежными, игривыми, ласкающими. Но вой внутри меня не утихал. Я плыл по волнам беспамятства происходящего.

И даже тогда, когда Тентакль коснулся моего члена, заставив его, мгновенно вздрогнув, окаменеть, я ещё не возвращался в сознание. Я лишь ощущал, как он окутывал мою плоть, сжимаясь вокруг ствола. Сползая по нему и начиная пульсировать, он доставлял мне сладкие ощущения, что растекались по телу и заставляли меня податливо принимать нежные прикосновения.

Постепенно я ощутил, как ослабели щупальца на моих руках, а затем и ногах. Я неистова стонал, выгибаясь и принимая ласки. Два Тентакля проползли по моей груди, значительно утончились и спиралью накрутились на мои соски, которые топорщились от страсти. Два других языками прошлись по моим бёдрам. И пока один из щупалец нежно вылизывал мои яйца, второй устремился к моему лицу и, скользя по губам, проник в мой рот, лишив меня возможности стонать и выкрикивать отдельные фразы.

Казалось, я был лишён власти над своим телом, получая страстное возбуждение, даруемое мне этими языками, вырывающимися из пасти огромного Волка. Я был на грани потери сознания, на грани обессиленного обморока. Но оставивший оплетать мои яйца Тентакль, вобрав в себя силу Великого Духа, нарастив мощь, прикоснулся к моему анусу и проник внутрь резко и глубоко. 

Пульсируя и напитываясь энергией Духа, он сильно увеличился в размерах, когда начал скользить внутри, снуя то в меня, то из меня, чем быстро заставил меня возродиться. Я весь горел и вздрагивал от непереставаемых движений щупалец, что взводили мой член, теребили соски и ласкали тело, раздирали мой рот, проникая внутрь и заглушая мои стоны и вой, нанизывали моё очко на свой пульсирующий, окаменевший, точно кристалл, отросток. 

Я изнемогал от всех этих ощущений, что заставляли моё тело корчиться и извиваться, а глаза закатываться от наслаждения, которое держало всё под контролем и не давало мне взять под контроль своё тело и всё происходящее. 

Оглушённый всеми этими чувствами, я окинул взглядом пещеру, пытаясь сконцентрировать свои глаза, помутившиеся от похотливой страсти, на своём волке.

Вожаки стай, Брант, Калеб, провожатые, так же, как и их светящиеся волчьи образы, корчились в страстном стоне. Завывая, рыча вверх и выгибаясь, они точно впивались в невидимую добычу. Их торчащие члены, подаваемые бёдрами, вонзались, как мне казалось, в моё тело, так как их ритм и ритм, с которым двигались Тентакли, овладевшие мной, были идентичны. От этих мыслей в моих глазах потемнело, а по телу пробежала волна сокращающихся мышц. 

В голове раздался голос: «Нам нельзя останавливаться! Не разрываем круг! Подпитываемый Дух Волка должен либо поглотить его, либо покориться». 

Я знал, что это услышал и Брант. «Поглотить. Поглотить его», - звучало у него в голове. 

Понимая это, я стал снова пытаться вырваться. Но тело, всё также расслабленное, не слушалось меня. От любого движения мои конечности асинхронно вздрагивали, взмывая выше моего левитирующего тела. 

Я смотрел в волчьи глаза Бранта, которые, казалось, наливались слезами, так как блестели в полусумраке от вспышек пламени, подсвеченные белыми горящими образами. Он всячески пытался сойти с места, топчась, стараясь оценить расстояние и прыгнуть ко мне на жертвенный камень, чтобы спасти меня от насилия этого свирепого похотливого Духа, что заставлял ещё больше изнывать моё тело.

Калеб чувствовал смятение Бранта, но всё также истошно рычал и корчился, как и другие. И когда почувствовал его непреодолимое желание остановить всё, то набросился на брата, вцепившись в его холку своей волчьей пастью, и придавил его к земле, заставляя оставаться на месте.

Пульсирующие нити увеличивались и вспыхивали, более чётко очерчивая потоки энергии, что шли от каждого из волков. А с ними разрастался и Дух Волка над моей головой. Он становился ещё мощнее, крепче, сильнее и похотливее. Я ощущал эту энергию, которая завлекала меня, поглощала и лишала воли. 

Мне казалось, что я прилагаю огромную силу, чтобы пошевелиться, но на самом деле оставался неподвижен, точно парализован. А вздрагивание тела - это были лишь отголоски движений щупалец, что проникали в моё тело, что заставляли чувствовать и боль, и страсть, и похоть, и наслаждение, которое постепенно подступало и потом откатывалось, пульсируя где-то далеко внутри меня. 

Языки щупалец так неустанно пытались добраться до этого комка энергии, что я тонул в том белом свете, который поступал в меня, вливаясь из щупалец и рывками заполняя меня, не давая дышать. Окутывая своими Тентаклями, точно связывая, вертя мое искорёженное судорогами тело, скрывая в свете своего холодного свечения, Дух стал образовывать вокруг меня полупрозрачный кокон. 

Я утопал в этой какофонии воя, стонов и рыков. Глаза мутнели и закатывались. Силы оставляли меня, а размеры кокона увеличивались и, вздрагивая, сжимались, сдавливая и поглощая меня.

«Нет любимый! Нет!», - раздался голос Бранта где-то глубоко внутри меня. В голове промелькнули картинки моих воспоминаний: горящая мельница, разорванные тела родителей, ладонь парня, хватающая меня и тянущая куда-то в лес, и его испуганные глаза. Испуганные, но такие решительные. Такие же, как и сейчас, что смотрят на меня волком, оскалившимся, придавленным мордой к земле, но всё ещё старающимся вырваться. 

«Нет любимый, не сдавайся! Мы с тобой одно целое. Я без тебя не смогу», - угасающим, затухающим голосом доносились его слова до меня. Нет, он не лишался сил, его голос не ставал тише, его рыки и вой становились всё громче… Угасали мои силы. Почти покорённый, я точно засыпал, переходя в иное сознание, в иной мир. И держал меня лишь он. 

Сверкающие белым светом глаза открылись. Корчась от боли, сжимаемый стенками кокона и скрученный мощными щупальцами, что продолжали истязать моё очко, рот и тело, я нашёл в себе силы выгнуться, точно ещё какая-то неведомая сила взяла надо мной верх. Но Тентакли нещадно раздирали меня, истязали, вытягивали силы, а кокон сдавливал меня снова и втягивался с языками в пасть Волка. Пока не поглотил полностью.

Я слышал биение сердца Бранта, слышал его пульсирующую в жилах кровь. Но я не слышал его мыслей. Я не видел его. Я чувствовал себя тем мелким юнцом, что сидел у окна и, слыша завывание молодого волка, снующего вокруг моего дома, пытался разобрать, что он говорит своим воем. Что или кого он ищет? Пытался понять, услышать, разобрать в голове этот звериный рык. 

И эти мысли как-то резко разбудили меня. Бурным свечением, точно взрывом, испещрённый множеством алых лучей, преобразился Дух, что поглотил меня. Вот он завывает на луну, а вот он уже как решето, алыми нитями разрывается на части, одновременно осветив на мгновение пещеру и затушив пламя костров и прервав энергетические нити от волков, что также освещали помещение.  

Но в след за темнотой приходит свет. Костры вспыхнули алым пламенем, распалённые моей плотью, моими чувствами, моей любовью. Я коснулся лапами жертвенного камня, совершив перевоплощение, и взвыл на скрывающеюся в потолочном окне луну. 

Ощущая несокрушимую силу, что разогревала моё тело, я одним прыжком оказался возле Бранта и, впившись в глотку Калеба, отшвырнул его. Я потёрся мордой о его нос, обнюхивая и подбадривая своего любимого, своего волка, который, встрепенувшись, уже поднялся на лапы и вылизывал мою морду и тело. «Я здесь, любимый, всё хорошо», - мысленно ответил я на прозвучавший в моей голове голос Бранта.

Десяток волков, включая Калеба, отряхивающегося и приходящего в себя после удара о стену пещеры, взвыли, устремив головы вверх. Старший из вожаков, подойдя ближе, склонил голову передо мной и, подставляя свою шею, как под плаху, лизнул мою лапу. За ним последовали и другие, затем и провожатые. Потом Калеб так же приклонил свою морду, покорно лизнул мне лапы без оскала и без недовольства. И, проходя мимо Бранта, он также склонил свою голову перед ним, лизнул лапу и покорно, со склонённой головой направился за остальными к выходу из пещеры. 

Брант подошёл последним. Я не давал ему опускать морду, всячески поддевал её своей, стараясь отвлечь его, заглянуть в глаза, коснуться своим языком его холодного мокрого носа. Но он, серьёзно настроенный, завершил обряд, как и все. И вышел из пещеры. 

Я замешкался буквально на мгновение, но пронзённый какой-то силой, в моём сознании возник образ. Кровожадные твари, разграбленный далекий посёлок и я, вышагивающий со свирепой мордой им на встречу, за спиной у которого идут пять стай волков, также рьяно жаждущих отомстить, наказать и уничтожить. А рядом со мной стоит Брант - моя половинка, мой волк, моя любовь. 

Это его чувства не дали мне исчезнуть, не дали Духу Великого Волка поглотить меня и уничтожить, а наоборот, наделили силой и энергией для противостояния. Как и сейчас он со мной рядом. Разделяет со мной мою жизнь, мои чувства. Ведь мы с ним едины. Мы Одно Целое!

* Тентакли (от англ. Tentacles - «щупальце») — щупальцеподобные образования некоторых живых организмов. Также тентакли - фаллический символ в манге и аниме жанра хентай, обычно изображаемый в виде многочисленных щупалец осьминогов. Используется обычно в сексуальном смысле. http://ru.wikipedia.org/wiki