• ━━━━━━━━━『⚕』━━━━━━━━━ •

В то утро Йен проснулся первым, что не особо его удивило. Раньше полудня Микки вставал только из боязни опоздать на занятия. Йена трудно было назвать ранней пташкой, но в отсутствии стимула в виде угрозы вернуться к Терри, если он проспит, Микки мог проваляться в постели весь день, если бы Йен ему позволил.

Ночью Микки отвернулся от него, хотя из-за размера кровати они всё ещё соприкасались везде, за исключением лица Микки, которое тот прикрыл рукой. Йен улыбнулся при виде этого зрелища: медленно, лениво и широко. Он поднял руки над головой и потянулся, чувствуя, как похрустывают суставы и приятно растягиваются мышцы, прежде чем сесть и осторожно перелезть через Микки. Ему удалось не потревожить ни его, ни братьев, когда он выходил из комнаты и спускался вниз.

Больше пока никто не встал, и Йен решил переодеться в спортивную одежду для быстрой пробежки вокруг квартала. Получалось километра три, но поскольку с началом занятий в школе он бегал не так регулярно, то сладкая боль в ноющих от растяжки мышцах приятно контрастировала с прохладной погодой, помогая снова войти в ритм занятий спортом, на которых настаивал его врач. В целом он был доволен собой, трусцой возвращаясь обратно по дорожке, и зашёл прямиком на кухню за стаканом воды. Фиона уже встала и готовила яичницу, болтая с Лиамом, лепечущим что-то об одной из своих детских передач, попутно жалуясь на девчонку в детском саду, которая постоянно таскала у него сыр-косичку.

— Ох, мне бы его проблемы, — пробормотала Фиона Йену, когда он прошёл мимо неё к раковине. Он засмеялся, и она устало улыбнулась. — Как дела? Хорошо спалось?

— Вполне, — ответил Йен, закрывая кран и поднося стакан ко рту. Он сделал несколько глотков, что давало Фионе массу возможностей продолжить разговор, а ему отрезало отступление наверх.

— Рада слышать, — сказала она, возясь с яйцами. — А как насчёт Микки? Он тоже нормально спал?

— Понятия не имею, он ещё дрых, когда я уходил, — сказал Йен, пятясь к лестнице. — Спрошу его, когда встанет.

— Ага, ладно. Эй, пока не ушёл в душ, разбуди Дэбби и Карла, хорошо? Хочу собрать на завтрак всю семью. Плюс Микки, конечно.

— А Лип?

— Уже тут, братишка, — Йен успел подняться на одну ступеньку, когда Лип зашёл на кухню, закрывая за собой дверь и помахивая несколькими конвертами. — Фи, нам сюда уже ничего не приходит, кроме рекламных листовок и прочего дерьма. Так почему я забираю твою почту?

Они перешли к шутливой перепалке, и Йен ретировался, взбежав по лестнице, пока его снова не втянули в разговор. Пропитанная потом одежда неприятно прилипала к коже, но он послушно разбудил сварливую Дэбби и бурчащего проклятия Карла, прежде чем отправиться в ванную. К тому времени, как он закончил и вытерся полотенцем, наверху остались только он и его лучший друг, всё ещё крепко спящий под его одеялом. Йен ухмыльнулся, глядя на бугор в форме Микки на кровати, просушил полотенцем волосы и начал одеваться.

— Эй, Мик, — позвал он и хлестнул его полотенцем.

Микки издал прерывистый сопящий звук, а затем ухватил полотенце и начал натягивать на себя. Йен с удивлением наблюдал, как Микки сорвал мокрую ткань со своего лица и швырнул на пол.

— Какого чёрта, Галлагер? — проворчал он, перекатываясь на бок, приоткрыв один глаз и глядя на него мутным взглядом, одеяло было натянуто до самого подбородка.

Йен ухмыльнулся.

— Пора вставать, придурок. Время семейного завтрака.

Микки издал долгий громкий стон протеста и перевернулся. Его голос прозвучал приглушённо:

— Я не член семьи.

— Не будь мудаком, — весело отозвался Йен.

— Пошёл ты. Мудак — моё второе имя.

Йен тихо рассмеялся, застегнул джинсы и натянул футболку через голову. Потом ринулся к кровати и тяжело опустился на неё, заставляя дешёвый матрас неприятно подпрыгнуть.

— Вставай, сучий барсук.

— Поцелуй меня в зад, змеиный член, — Микки застонал и зарылся лицом в подушку. — Хотя нет, никаких поцелуев в зад. Просто свали.

Йен настойчиво ткнул его пальцем в щёку.

— Вставай, Микки! Это семейный завтрак Галлагеров. Я могу гарантировать драму, напряжение, острую кульминацию…

— Кульминацию, значит?

— Ой, просто вставай, — Йен спрыгнул с кровати. — Если ты не спустишься через десять минут, я отправлю сюда Липа, и он с радостью проклянёт тебя достаточно сильно, чтобы соперничать со шрамом на твоей заднице.

Услышав позади себя протяжный страдальческий стон, Йен ухмыльнулся и направился вниз на завтрак.

Его угрозы сработали, даже если и не были доведены до конца, Микки появился с минутой в запасе в помятой футболке и мешковатых спортивных штанах. Он представлял собой нечто среднее между уставшим и жаждущим убивать человеком, когда потёр глаза и нашёл место за столом. Йен лучезарно улыбнулся ему и передал одну из тарелок:

— Омлет?

Микки впился в него взглядом. Под неослабевающим выжидающим ответным взглядом Йена ему наконец удалось выдавить:

— Кофе.

От кофеина его настроение улучшилось, и он стал относительно сносным, но по-прежнему молчаливым; Йен переключился на родных, давая Микки время прийти в себя, прежде чем натравливать его на остальных.

— Итак, — начала Фиона, призывая всех к вниманию.

Йен не придал этому большого значения, но что-то в её тоне, должно быть, насторожило Микки, поскольку он подвинул свой стул ближе к Йену, прижавшись рукой к его руке. Йен покосился на него, но взгляд Микки был прикован к Фионе, и Йен повернулся обратно к сестре.

— Мы с Дэбби решили, что нам нужно немного закупиться к Рождеству, и сделать это пораньше, чтобы не бегать сломя голову, пытаясь в последнюю минуту всё успеть, — сказала Фиона, оглядывая незаинтересованные лица присутствующих. — Ну же, сейчас всё дешевле, а потом цены взвинтят, чтобы поиметь тех, кто тянул до последнего. Кто в деле?

Внезапно поднялся взволнованный ропот — каждый спешил придумать свои оправдания.

— Я уже позаботился о подарках, — быстро выпалил Лип.

— Ага, а я просто добавлю своё имя к тем, что приготовила Дэбби, — сказал Карл.

— Вот уж нет! — Дэбби уставилась на него, приоткрыв рот.

— Да ладно тебе!

— Ни за что!

В этой болтовне все, казалось, забыли про Йена и Микки, которые бросали друг на друга тревожные взгляды. Все, за исключением Фионы.

— А вы, ребята? — она пристально посмотрела прямо на них.

— Ну… — Микки неловко почесал затылок.

— Понимаешь… — добавил Йен без особой пользы, потому что ему нечем было закончить своё вступление.

Фиона подняла брови.

— Ты же в курсе, что один не пойдёшь, кто-то из старших должен поехать с тобой, — отметила она.

— Я рассчитываю на подарки, — добавила Дэбби.

Йен бросил на Микки страдальческий взгляд. Микки в ответ поднял брови. Выражение его лица говорило: «Даже не думай, блядь!», но Йен решил интерпретировать это как «Слабо?» и принять вызов.

— Ну, — сказал он, оглядываясь на старшую сестру, — думаю, видимо, мы с вами...

Хотя он не осмелился повернуться, чтобы посмотреть, Йен чувствовал взгляд Микки на своей щеке и знал, что этот взгляд был убийственным. Рука Микки, прижатая к его руке со времени начала речи Фионы, исчезла.

После завтрака они пошли наверх, чтобы одеться. Микки не разговаривал с ним, первым поднявшись по лестнице, и переодевался, стоя спиной к двери, когда Йен вошёл в спальню.

— Не злись, — Йен шагнул вглубь комнаты, объявляя о своём появлении.

Микки сердито взглянул на него через плечо, но воздержался от комментариев, начав натягивать джинсы на другую ногу.

— Не злись! — Йен прошёл дальше, умоляюще разводя руки. — А какой у меня был выбор?

— Ты мог сказать: «Нет»!

Микки выпрямился и уставился на него. Йен лениво приподнял бровь; тактика запугивания Микки, возможно, возымела бы больший эффект, потрудись он застегнуть ширинку.

— Ты не у себя, — огрызнулся Йен. — Мы не можем просто отказаться.

Микки выглядел испуганным.

— Вы должны притворяться, что хотите проводить время друг с другом? Боже. Становится всё хуже и хуже.

— На самом деле нам нравится проводить время вместе, — сказал Йен, покачав головой и сделав шаг ближе, когда напряжение начало ощутимо спадать. — Можешь, пожалуйста, просто закончить одеваться?

Микки бросил на него взгляд исподлобья, застёгивая джинсы.

— Значит, меня ждёт целый день с Галлагерами?

Йен выдавил из себя улыбку.

— Добро пожаловать. Эй, по крайней мере, мы можем притвориться, что сознательно не милуемся на публике.

— Это какой-то новый уровень пиздеца, — покачал головой Микки.

— О, ты уже придумал название для нашей истории любви.

Микки быстро выхватил свою палочку, Йен засмеялся и пригнулся, чтобы увернуться от проклятия, посланного Микки и пролетевшего над его головой. Продолжая смеяться, он выпрямился и схватил Микки за запястье, выводя его из атакующей позиции и вырывая палочку из рук.

— Никаких палочек на людях, этот город наполовину маггловский. Давай, надень футболку, на которую ещё не напускал слюни, и пошли.

Йен выбрал что-то приемлемое из одежды, утеплившись. Он всё ещё немного дрожал, когда натягивал куртку: температура за ночь упала, а обогреватель снова барахлил. И пусть в этом не было ничего необычного, но время для поломки было не самое удачное.

— Иди сюда, — сказал Микки со вздохом, наблюдая, как Йен трясётся.

Йен любезно пересёк комнату, чтобы встать перед ним, и Микки поднял палочку над его головой и слегка постучал ею по макушке Йена; через несколько секунд тот почувствовал разливающееся по всему телу тепло и вздохнул от горячего натиска, ощущавшегося так, словно он вмиг очутился у пылающего камина. Йен посмотрел на Микки с широко раскрытыми глазами и приоткрытыми губами.

— Согревающее заклинание? — спросил он.

Микки пожал плечами, слегка покраснев.

— Я только начал осваивать невербальные заклинания. Часа на четыре, может, и хватит.

Он убрал палочку, и они спустились вниз, обнаружив там взволнованных сестёр Йена: Дэбби слегка подпрыгивала от нетерпения, а наблюдающая за этим Фиона легко и нежно улыбалась. Вздох Микки предупредил Фиону об их присутствии, когда они вышли в коридор.

— Ну что, ребята, готовы идти? — она подняла глаза, печально улыбаясь.

Йен первым направился к входной двери, поспешно и беспорядочно переплетя свои пальцы с пальцами Микки, чтобы увлечь того за собой. Он повернулся к Микки, как только они оказались на тротуаре, глядя, как Фиона постукивает палочкой по двери, активируя защиту.

Отпустив руку Микки и повернувшись к нему лицом, Йен обнаружил, что тот наблюдал за ним. На лице Йена расцвела улыбка, и уголки губ Микки приподнялись в ответ.

— Согревающее заклинание работает, — сказал Йен, восхищённо протягивая руки. Снежинки, мягкие, но настойчивые, покрывали его открытое лицо, но на ощупь щёки были такими же тёплыми, как руки в перчатках.

— Ага, ну так для этого оно и нужно, — проворчал Микки, но, когда Йен перевёл взгляд с неба на его лицо, тот всё же улыбался.

Йен протянул руку и обхватил щёки Микки, сблизив их лица. Улыбка Микки была более мягкой, чем у Йена, но и более тёплой. Йен отпустил его.

Фиона наконец закончила с заклинанием и присоединилась к ним на тротуаре, пока Дэбби трусцой спускалась по лестнице позади неё. Она поманила их за собой, когда они вышли через калитку, и Йен одарил Микки ещё одной улыбкой, прежде чем кивнуть головой в сторону своих сестёр и последовать за ними к фургону.

Благодаря магическим модификациям, которые установил один из богатых и изобретательных бывших бойфрендов Фионы, они добрались до торгового центра намного быстрее, чем можно было ожидать, будь фургон обычным. По настоянию Микки сиденья подняли, чтобы, по крайней мере, хоть как-то удержаться, когда они пристегнули ремни безопасности и помчались по дороге.

Торговый центр, не такой переполненный, каким Йен помнил его с нескольких предыдущих визитов, всё равно кишел обвешанными покупками людьми, слоняющимися повсюду и радостно болтающими. Фиона и Дэбби вошли первыми, а Йен подождал пару секунд, позволяя Микки бросить долгий испуганный взгляд на здание, прежде чем он расправил плечи и тоже направился внутрь. Йену хотелось закатить глаза от преувеличенного драматизма, но, по правде говоря, он испытывал похожее чувство, от которого его подташнивало.

Они держались вместе. Бо́льшую часть года они учились в школе, где маггловская техника не приветствовалась, денег постоянно не хватало и сотовый был только у Фионы, которая не верила, что они способны собраться в назначенном месте в назначенное время.

— Можем мы, пожалуйста, пойти одни? — пробормотал Микки, как только они вошли в первый магазин, где оказались окружены модной, но явно дешёвой одеждой странного дизайна.

Фиона и Дэбби исчезли раньше, чем Йен смог хотя бы бегло оглядеться.

— Нет, — сказал Йен, скорчив извиняющуюся гримасу. — Фиона как-то позволила нам разойтись, и в итоге мы с Липом съели двенадцать порций сахарной ваты на двоих, а потом катались на карусели, пока нас обоих не вырвало. Карл пропал на три часа. Дэбби чуть не похитили. Это было ужасно. Так что теперь мы держимся вместе.

— Я совершеннолетний, Йен, — напомнил Микки, его голос опасно перешёл в нытьё. — По закону я могу сам за себя отвечать.

— Закон Министерства и закон Галлагеров — две совершенно разные вещи, — зловеще сказал Йен, слегка оживившись после: — Давай, мне нужна новая пара джинсов. У меня только одни тёмно-синие, и они протёрты на коленках.

Ворчание Микки не утихло, но он послушно последовал за Йеном к мужскому отделу и помог рыться в стопках в поисках нужного размера.

Фиона нашла их, когда Йен нёс в примерочную три разных пары и фланелевую рубашку, а за ней шла Дэбби со значительно бо́льшей стопкой одежды.

— Отлично! — сказала Фиона, когда они направились к своим примерочным. — Вы двое примерьте всё это, а мы с Микки подождём здесь.

Йен поднял брови при этих словах. У Микки, стоящего рядом с Фионой, на лице было такое же недоумевающее выражение, хотя его омрачало ещё и нескрываемое отвращение.

— Думал, мы делаем покупки к Рождеству, — сказал Микки тоном, дающим понять, что он воздержался от некоторых действительно оригинальных оскорблений и уничижительных комментариев; Йен наградил его благодарной улыбкой.

— Рождество — это хорошее настроение, — парировала Дэбби, свирепо глядя на него. — А новая одежда поднимает мне настроение.

С этими словами она захлопнула дверь своей примерочной. Йен беспомощно пожал плечами и тоже закрыл свою.

Он попытался управиться быстро, чтобы не усугублять скуку и раздражение Микки, но успел примерить только две пары джинсов, прежде чем кто-то постучал в его дверь.

— Йен! — позвала Фиона. — Я вижу твои ноги, прекрати переодеваться, не посоветовавшись со мной. Сомневаюсь, что ты можешь выбрать что-то действительно подходящее.

— Они смотрелись ужасно, — отозвался Йен. — Я покажу тебе следующие.

— Господи, для вас шопинг всегда охуеть какое важное событие? — голос Микки, громкий и раздражённый, был слышен даже через дверь. Йен порадовался, что тот не видит его поджатых в веселье губ. Он знал, что его и так ждёт ад за всю эту затею, не нужно было лишний раз нарываться.

— Я выйду через секунду, — заверил он их обоих.

— То-то же, — откликнулась Фиона. Йен ждал, что она продолжит, но мгновение спустя услышал, как открылась дверь Дэбби. Фиона принялась обсуждать с ней какой-то из нарядов, и он вернулся к переодеванию.

Следующая пара была идеальной. Йену очень хотелось просто снова натянуть свою одежду и взять эти джинсы, но он знал, что Фиона будет возмущена, поэтому, чтобы избежать дополнительных неприятностей, вдобавок к тем, что и так ждали его от Микки, он просто смирился со всем этим испытанием и открыл дверь, чтобы получить одобрение сестры.

При виде него Микки оживился, и, хотя его лицо вытянулось, когда он увидел, что Йен не закончил, он не сполз по стене, а просто к ней прислонился. Тем временем Фиона склонила голову набок, рассматривая его. Взгляд Йена метался между их лицами, и он наслаждался обменом скучающими взглядами с Микки. После нескольких минут раздумий Фиона покрутила пальцем в воздухе, прося Йена повернуться. Йен подчинился, медленно переминаясь с ноги на ногу по кругу и театрально подняв руки в воздух, пока снова не встал к ним лицом.

— Теперь развернись, — проинструктировала Фиона.

Йен вздохнул и сделал, как ему сказали, хлопнув руками по бокам.

— Что думаешь, Микки? — спросила Фиона.

— Я?

Микки казался испуганным. Веселье смешалось с тревожными звоночками в голове Йена.

— Да, ты. Они похожи на те, что он обычно носит? Тебе не кажется, что они немного висят сзади?

— Схуяли мне знать, что он обычно носит?

Хоть Микки и выражал свой дискомфорт открыто, он казался скорее забавляющимся, чем подозрительным. Йен позволил себе сдержанную улыбку, хотя, стоя лицом к зеркалу в открытой примерочной, он поймал зрительный контакт с Дэбби, и они обменялись одинаковыми ухмылками.

— Ну же! — нудила Фиона. — Что ты о них думаешь?

— Обычно я вижу его в мантии, — сказал Микки, всё ещё увиливая от прямого ответа.

— Но ты же не слепой, можешь оценить?

— Да господи боже, нормальные они! — теперь Микки почти кричал.

— Хм, — Фиона казалась неубеждённой. Микки громко вздохнул. Йен не мог видеть его отражения в зеркале, но, судя по выражению лица Дэбби, реакция Микки была положительной. — Думаю, карманы слишком свободные. На самом деле, вся задняя часть. Видишь, они выглядят неряшливо?

Микки снова вздохнул.

— Всё с ними в порядке. У Йена самая плоская задница, которую я когда-либо видел, на нём все джинсы будут немного мешковаты. Кроме того, они сидят просто отлично. Лучше, чем его старые.

Оказавшись в центре их внимания, Йен слегка покраснел и торопливо спросил:

— Могу я уже переодеться?

— Да, сделай одолжение, — раздражённо бросил Микки.

Фиона же отпустила его с простым:

— Ладно, ладно. Нам ещё за подарками для Липа и Карла. Этим мальчишкам ничего не нужно. Во всяком случае, ничего, что они не могли бы получить при помощи магии.

Йен закрыл дверь и быстро разделся, но это не помешало ему слышать разговор снаружи. В основном болтали Дэбби и Фиона, обсуждая идеи подарков. Бо́льшая часть вклада Микки состояла из насмешливого фырканья и резкого смеха; Йен был уверен, что выражение лица его друга ещё сильнее отражало смущённое презрение, и поспешил присоединился к ним.

В итоге они подыскали безделушки для остальных на случай, если у них действительно закончатся идеи, и Фиона пообещала зайти в единственный магазин для волшебников в округе, чтобы посмотреть, не попадётся ли что-то получше. Время от времени Йен задевал своей рукой руку Микки, зная, что тот, вероятно, думает о своей семье, и неуверенный, в каком направлении движутся его мысли: думает ли он о своих братьях и сестре или о ком-то ещё.

После всего они забежали на фудкорт пообедать, прежде чем отправиться домой. Фиона и Дэбби пошли за бургерами, а Йен потащил Микки за собой в закусочную.

— Сэндвичи? — прочитал Микки, хмуро глядя на вывеску.

Йен выгнул бровь.

— Можешь пойти с ними, если хочешь, — сказал он, кивнув подбородком в сторону удалившихся сестёр.

Микки оглянулся, очевидно, действительно обдумывая этот вариант, затем повернулся к Йену и вздохнул.

— Можно мне с беконом?

Улыбка Йена была немного самодовольной, когда он повернулся к кассиру и сделал заказ.

Фиона и Дэбби нашли свободный столик посреди толпы, и Йен протиснулся к ним, держа поднос с едой высоко над головой, чтобы ничего не уронить и ни с кем не столкнуться.

— Итак, — начала Фиона, — какие планы на сегодня, ребята?

Йен пожал плечами, передавая Микки его сэндвич.

— Поспать, может? — предложил он.

Микки усмехнулся, но Йен всё равно распознал его снисходительность, смешанную с весельем.

— Вообще-то, Мэнди хотела увидеться с нами позже, — сказал он.

— Увидеться с тобой позже, — поправил Йен.

— Скорее, с тобой, — не уступал Микки, пожимая плечами. — Но я сказал, что всё равно приду. Не собираюсь один торчать у тебя дома, пока ты гуляешь с нашими друзьями.

Йен ухмыльнулся и толкнул Микки плечом.

— Всё нормально. Ты можешь просто признать, что хочешь проводить со мной каждую секунду. Этим меня не напугать.

Микки сильно ткнул его локтем в бок. Йен не выдержал и рассмеялся, даже когда схватился за новоиспечённый синяк и слабо стукнул Микки по голове в ответ.

Фиона и Дэбби наблюдали за ними с рассеянным весельем, и Йен слегка покраснел, вспомнив, что у них есть зрители. Микки казался невозмутимым, потянувшись, чтобы стащить у Дэбби картошку фри. Йен чувствовал на себе его пристальный взгляд, когда повернулся к Фионе, чтобы спросить, что происходило в её жизни, пока все они были в школе.

Поездка домой была шумной: Дэбби постоянно прибавляла громкость радио, и приходилось повышать голос, чтобы перекричать друг друга. Несмотря на то, что Микки на самом деле не утруждал себя общением с его сёстрами — он и так редко это делал, а тут ещё и орать пришлось бы, — он иногда поворачивался к сиденью Йена, чтобы вставить свой комментарий, наклоняясь прямо к его уху и принимаясь кричать, чтобы быть услышанным. Хоть Йен и поддержал идею поездки, но он был рад вернуться домой, где их встретила благословенная зимняя тишина. Деревья стояли голыми, снег подтаял и осел, обнажив мешанину из грязи и опавших веток. Выходя из машины, он на секунду прикрыл глаза и глубоко вздохнул: даже воздух пах зимой.

Кто-то тронул его за руку. Йен открыл глаза. Фиона и Дэбби исчезли в доме, а Микки наблюдал за ним, его пальцы легко касались руки Йена, а на лице играла тёплая улыбка.

— Наслаждаешься жизнью?

Он явно издевался, но Йена это не беспокоило.

— Да, — беззастенчиво ответил он. — Тебе не нравится такая погода?

Микки фыркнул.

— Предлагаешь поболтать о погоде?

Йен рассмеялся и хлопнул его по плечу.

— Не будь придурком, — сказал он беспечно. — Я люблю зиму.

— Ага, я вижу, — Микки фыркнул. — По мне, так осенью лучше. Всё ещё немного тепло, но уже не душно, и задницу не отморозишь.

— Самое лучшее — это лето, — Йен снова глубоко вздохнул.

— Слишком жарко.

— Никто не заставляет тебя постоянно носить джинсы.

— В шортах я выгляжу глупо, — сказал Микки.

Переведя взгляд со двора на лицо Микки, Йен увидел, что у того удивлённо приподнята бровь. Очевидно, Микки не больше Йена понимал, чем они тут заняты, стоя на дорожке перед домом и обсуждая смену времён года, пока холод просачивался сквозь их одежду.

— Неправда, — слегка поддразнил Йен, — у тебя действительно красивые ноги.

Микки испуганно и недоверчиво рассмеялся, пихнув Йена в руку. Йен ухмыльнулся ему.

— И руки тоже красивые, — продолжил он, довольный тем, как покраснели щёки Микки. — Очень сильные. Не говоря уже о…

— Можем мы, пожалуйста, перестать говорить об этом? — выпалил Микки. — Я понял, ты влюблён в меня.

— Ты мой парень, — сказал Йен, продолжая свои поддразнивания. Он наклонился к Микки, ловко обхватив руками за талию и не реагируя на то, как Микки вцепился в его запястья. — Конечно, я влюблён в тебя.

Микки привалился к нему, очевидно, отказавшись от сопротивления.

— Продолжай, — сказал он, звуча среднее между смирением и раздражением. — Отработай свою норму идиотизма на сегодня.

Йен рассмеялся и запечатлел на его щеке преувеличенно смачный поцелуй.

— Мой парень так добр ко мне, — вздохнул он.

Микки закатил глаза.

— Ты закончил?

Всё ещё ухмыляясь, Йен наконец отпустил его, кивнув.

— На данный момент, — просто сказал он, затем развернулся и направился в дом. Услышав, как Микки сзади вздохнул и последовал за ним, Йен придержал для него дверь, и они вместе прошли в гостиную.

Укрывшись одеялами и обложившись подушками, там были все, кроме Липа. Микки направился на кухню, и Йен пошёл за ним. Лип стоял у стойки, наблюдая за семью кружками горячего шоколада, размешиваемого ложками. Он обернулся на звук их шагов; размешивание за его спиной продолжалось. При виде палочки в руках брата, Йен почувствовал болезненный укол ревности, но он был эффективно погашен: прошедший мимо Микки отвлёк внимание Йена на себя.

— Хотите посмотреть фильм с нами? — спросил Лип.

— Ага, — отозвался Йен, хотя понятия не имел, о чём говорит брат, сосредоточившись на спине Микки, который взял с холодильника упаковку имбирного печенья и выудил несколько штук. — Какой?

— Э-э, вроде Карл нашёл «Рождественскую песнь». Начало через двадцать минут.

Йен наконец оторвал взгляд от Микки и перевёл его на Липа.

— Мы сейчас подойдём, — пообещал он.

Лип отрывисто кивнул и заставил кружки левитировать в воздухе, и те выплыли из кухни вслед за ним. Когда он ушёл, Йен повернулся к Микки. Тот молча предложил ему одно из печений, Йен выдавил улыбку и взял его.

— В холодильнике есть эгг-ног, — сказал он, прислонившись к дверному косяку, у которого стоял, — чтобы тебе было проще пережить семейные весёлые посиделки.

Послышался вздох облегчения, Микки отправил в рот остаток печенья и рывком открыл дверцу холодильника. Как только он налил им обоим по чашке, Йен мотнул головой в сторону гостиной и, не обращая внимания на то, как слегка напряглась челюсть Микки, направился к остальным, уже собравшимся у телевизора. Кресла были заняты, но Йен нашёл место на диване, и Микки втиснулся между ним и подлокотником.

Эгг-ног был недостаточно крепким, чтобы опьянеть от одной чашки, но допив, Йен почувствовал тепло и безмятежность. Микки выпил свой гораздо быстрее — залпом. Йен некоторое время наблюдал за ним, прежде чем переместиться, поджав под себя ноги и перенеся бо́льшую часть веса на Микки. Микки бросил на него взгляд, но через секунду высвободил руку и приобнял Йена за талию. Йен ещё глубже уселся на диване и положил голову Микки на плечо. К этому моменту он уже наполовину уткнулся носом в шею Микки, они выдохнули в унисон, и Йен не был уверен, что кого-то из них это волнует. Уж точно не его.

Фильм был неплох, хотя Йен смотрел его почти каждое Рождество; в основном они просто устраивали киномарафон на период каникул, и Йен мог процитировать все фильмы практически наизусть. Тем не менее в этот раз, в объятиях Микки, всё ощущалось по-новому, и он точно знал, что для Микки такие праздничные вечера перед телевизором — редкость. Казалось, он искренне заинтересовался фильмом, наклонившись ближе, когда всеобщая болтовня перекрыла диалоги, и, несмотря на поддразнивания Карла, назвавшего Микки Скруджем, Йен был уверен, что вовсе не сюжет о родственных душах привлёк его внимание.

— Давай устроим марафон? — внезапно предложил Йен спустя почти час после начала.

Микки слегка вздрогнул, и Йен повернул голову, чтобы посмотреть на него, всё ещё опираясь на его плечо.

— Что?

— Рождественский киномарафон, — пояснил Йен. — Когда все лягут спать. Только ты и я. Я покажу тебе всю классику.

Микки фыркнул, и его внимание снова переключилось на телевизор.

— Как хочешь, чувак.

Йен улыбнулся про себя, теснее прижимаясь к груди Микки, и посчитал это победой.

Во время фильма он клевал носом, несколько раз почти засыпая, но Микки, безошибочно определяя момент, когда он был близок к отключке, всякий раз сжимал его, не давая провалиться в сон. Возможно, он просто не хотел оставаться наедине с его семейством, но Йен был благодарен в любом случае.

Когда пошли титры, все, казалось, вышли из ступора. Йен моргнул, возвращаясь в полное сознание, и сел. Микки убрал руку. Все медленно начали вставать и расходиться, невнятно бормоча — кто на кухню, кто наверх, по спальням, — за исключением Лиама, который крепко спал, свернувшись калачиком в кресле. Когда они остались одни, Йен повернулся к Микки, потягиваясь, и застонал, когда его суставы хрустнули.

— Во сколько мы встречаемся с Мэнди? — спросил он.

Микки пожал плечами. Его рот растянулся в зевке.

— В три? Четыре? Кажется, сначала она хотела приготовить ужин для Шейлы и Карен в знак благодарности.

Йен кивнул, потёр глаза и посмотрел на Микки.

— Хочешь вздремнуть?

— Боже, да.

Они поспешили встать и отправиться наверх, а Йен даже позаботился о том, чтобы подхватить Лиама и унести его с собой.

Вместе они с шумом забрались в постель, слишком уставшие, чтобы деликатничать. Йен заснул быстро, прижавшись к стенке в десятке сантиметров от Микки, растянувшегося рядом с ним на узком матрасе.

Когда он проснулся двумя часами позже, Микки всё ещё лежал рядом в отключке — рот слегка приоткрыт, одеяло сброшено — и Йен улыбнулся, увидев его таким беспечным и мягким. Те же самые крошечные вспышки привязанности, наполнявшие его всякий раз, когда он видел Микки таким расслабленным во сне, взорвались в его животе острее, чем обычно, когда он заставал друга в его собственной постели в школе. Задержав свой пристальный взгляд на Микки на несколько секунд, Йен перелез через него и пошёл в ванную отлить.

Потом спустился вниз и быстро перекусил тарелкой хлопьев. Закончив, проверил время: оставалось всего около часа до встречи с Мэнди, поэтому Йен вернулся наверх, чтобы разбудить Микки.

Тот всё ещё спал, правда, перевернулся на живот и плотно зарылся лицом в подушку. Йен опустился на колени рядом с ним и, положив руку ему на плечо, потряс сначала нежно, а затем сильнее.

— Мик, — позвал он мягко, уговаривая его проснуться. — Микки...

В ответ Микки что-то бессвязно проворчал и глубже зарылся в подушку и одеяла.

— Микки, — снова сказал Йен уже громче и удвоил свои усилия.

Микки слепо отбивался от него, его движения были медленными и неточными. Тяжело вздохнув, Йен поднялся и перекинул одну ногу через талию Микки, прочно усевшись на его пояснице. Это движение встряхнуло кровать и, казалось, наконец-то разбудило Микки, потому что через секунду Йен услышал, как его дыхание стало неровным, и он прохрипел:

— Что творишь? Э... Галлагер?

Йен упёрся коленями в матрас, снова слегка раскачивая кровать.

— Пора вставать, Микки. Ты проспал почти три часа.

Микки слабо усмехнулся и повернул голову, прижимаясь другой щекой к подушке. Йен увидел, как его глаза закрылись.

— Ну хотя бы ещё один, — пробормотал Микки.

Йен терял самообладание, он несколько раз сильно ткнул его в бок и громко сказал:

— Подъём, Мик! Мы встречаемся с Мэнди и Карен меньше чем через час.

— Тогда у меня есть ещё тридцать минут, — раздражённо бросил Микки и скользнул рукой под подушку, притягивая её ближе к голове.

Йен на мгновение задумался, не ударить ли его ею. Вместо этого он вздохнул и начал тыкать Микки в шею.

— Вставай, ради всего святого. Вот же лентяй.

— М-м-ф, — раздалось со стороны Микки.

Йен застонал, хотя и знал, что эффект был испорчен его лёгким смехом над степенью нелепости Микки.

— Вставай, придурок, — Йен сильно надавил руками на лопатки Микки. — Разве не должно быть наоборот? Обычно это ты заставляешь меня встать с кровати. Неужели мы весь этот семестр жили задом наперёд?

Микки оторвал губы от подушки, не открывая глаз.

— Нет. Мне не нужно на занятия, и кому какое дело до моей сестры?

— Нам есть дело, — нетерпеливо напомнил ему Йен, добавив: «Ырр», и, оставив попытки, скатился с Микки, тяжело рухнув на спину рядом с ним.

Когда он повернул голову, чтобы посмотреть на Микки, тот приоткрыл один глаз и наблюдал за Йеном с лёгкой улыбкой, приподнимающей уголки губ.

— Вечно ты истеришь, — поддразнил он. Его голос звучал хрипло, но он определённо проснулся.

— Засранец, — усмехнулся Йен и столкнул его с кровати.

Микки с глухим стуком свалился на пол, вскрикнув:

— Что за чёрт!

Йен приподнялся на одной руке, укоризненно глядя сверху вниз, в то время как Микки потирал локоть сердито уставившись на него в ответ.

— Ты не спал всё это время! — обвинил Йен.

Вместо отпирательств Микки ухмыльнулся. Йен усмехнулся и показал ему фак.

— Я думал, мы опоздаем, — сказал Микки насмешливым тоном.

Йен наблюдал, как он неуклюже поднялся на ноги и начал копаться в ящике комода в поисках одежды. Заложив руки за голову, Йен откинулся на подушки, довольно наблюдая за происходящим, поскольку уже был одет. Микки, едва повернувшись, натянул спортивные штаны и ту же футболку. Закончив, он мотнул головой в сторону двери. Закатив глаза, Йен поднялся с кровати и последовал за ним вниз по лестнице.

По сравнению с утром на улице немного потеплело, поэтому Йен надел куртку потоньше и шарф, на этот раз отказавшись от перчаток. Микки же укутался поплотнее — непонятно почему, но он всегда одевался зимой теплее, а летом прохладнее, чем это было необходимо. Ему нравилось жаловаться на то, что от Йена в постели слишком жарко, или на то, что он прижимает свои замёрзшие ступни к ногам Микки. Йен на это обычно предлагал перестать уматывать его в общежитии Пуффендуя настолько, чтобы ему было неохота тащиться к себе.

— Итак, — заговорил Микки, едва они вышли на дорожку перед домом. Он хлопнул в ладоши и несколько секунд помахал руками вокруг тела, оглядывая улицу. — Где, чёрт возьми, живёт Карен?

Йен ухмыльнулся и придержал для него калитку.

— Сюда, — сказал он, кивнув головой в сторону дома Джексонов. Микки молча пошёл в ногу с ним вниз по улице.

Они всё равно опоздали, когда добрались до дома Карен и громко постучали, хотя не так сильно, как предполагал Йен. Раздалось шарканье, а затем дверь приоткрылась, и женщина с дико растрёпанными волосами и ещё более диким выражением на лице просунула голову в крошечную щёлочку.

Йен легко и вежливо улыбнулся ей.

— Привет, Шейла, — сказал он. — Карен и Мэнди дома?

— О, Йен! — проворковала она. — Девочки наверху. А кто это?

Улыбка Йена стала немного более натянутой, когда он положил руку Микки на спину и подпихнул его немного вперёд.

— Это мой парень Микки.

Микки слегка неловко кивнул ей.

— Парень? О, это просто здорово. Карен упоминала об этом. Так замечательно, — она просияла, глядя на них.

Судя по очевидному отвращению и недоумению Микки, Йен предположил, что она выглядела немного жутковато, но имея большой опыт общения с ней, Йен научился не обращать внимания. Вместо этого он просто улыбнулся, кивнул в ответ на просьбу снять обувь и слегка подтолкнул Микки, когда тот замешкался.

— Просто сделай это, — прошипел Йен.

Микки издал тихий насмешливый звук.

— Это кринжово, — усмехнулся он.

Казалось, Шейла их не слышала. Она собрала обувь в застёгивающийся пакет и бросила внутрь, а затем отступила, приглашая их войти. Она дважды оглядела улицу, прежде чем закрыть за ними дверь.

— Наверху, — повторила она, повернувшись к ним и без надобности указала на лестницу прямо рядом с ними. — Чуть дальше по коридору, дверь должна быть открыта. Я принесу закуски чуть позже, хорошо?

— Звучит заманчиво, миссис Джексон, — сказал Йен. Микки что-то уклончиво проворчал рядом с ним.

Прежде чем он смог сделать что-нибудь ещё более отталкивающее в своём репертуаре, Йен схватил его за руку и потащил вверх по лестнице, перестав преувеличенно улыбаться, как только Шейла зашаркала прочь.

— Эта дамочка чокнутая, — пробормотал Микки.

— Да, это и есть причина, по которой я никогда не приглашал тебя к ним, когда ты приезжал погостить на летних каникулах, — прошептал Йен в ответ. — Карен всегда встречала нас у магазина на углу.

— Да, что ж, становится совершенно очевидно, почему.

Йен согласно хихикнул в ответ и вошёл в комнату Карен, толкнув частично приоткрытую дверь. Только тогда он понял, что всё ещё держит Микки за руку, и поспешно опустил её.

Девушки, сидя на полу, были заняты чем-то вроде игры на выпивку с картами и пивом. Обе обернулись, услышав скрип открываемой двери.

— Йен! — взвизгнула Мэнди. Она вскочила на ноги и повисла у него на шее, а он радостно засмеялся, слегка приподняв её и обняв в ответ.

Йен опустил её и заключил в объятия Карен, когда та с возгласами поднялась на ноги. Рядом с ними Мэнди и Микки обменивались объятиями — без особого энтузиазма, конечно, но тем не менее.

— Прошло несколько дней, засранец, — сказала Мэнди, взъерошив шевелюру брата.

— Ты пропадала в чьей-то постели и подольше, — парировал Микки, сильно дёргая её за волосы и заставляя взвизгнуть.

Карен покачала головой, глядя на них.

— Эти двое невозможны, — пробормотала она Йену.

Йен только усмехнулся, согласившись:

— Ага.

Когда Микки и Мэнди закончили свою перепалку — которую Йен считал больше дурачеством, чем дракой, хотя знал, что они оба открутили бы ему голову, если бы он когда-нибудь так сказал, — девушки вернулись к картам. Йен сел напротив Микки, и Карен внесла изменения в игру так, чтобы участвовали все.

— Ладно, — сказал Микки, когда каждый получил свои карты, — во что, чёрт возьми, мы играем?

Мэнди объяснила суть, пока Карен открывала бутылки с пивом для Йена и Микки, и как только закончила, они заняли свои места и приготовились играть.

У Карен, без сомнения, получалось лучше всех, она победила три раза подряд, хотя Мэнди была близка ко второму месту, и Микки тоже удалось подобраться достаточно близко к победе. В общем, не прошло и часа, как Йен выпил два пива и был на пути к третьему, и всё казалось лёгким, парящим и приятным, сглаженным смехом друзей вокруг и алкоголем в желудке.

После того как Карен выиграла ещё одну партию, они с Мэнди спустились вниз за пивом, а Йен посмотрел на Микки, тупо улыбаясь.

— Ох, чувак, — Микки рассмеялся, глядя на него, — тебя прям унесло, да?

Йен отдёрнул руку, когда Микки наклонился, чтобы смахнуть струйку пива с уголка его губ.

— Отвали, — сказал Йен, но ухмыльнулся. — Я выпил всего два с половиной. Я не пьян.

Он и правда не был пьян, он просто чувствовал себя очень, очень хорошо. Лицо Микки расплылось в ещё более широкой улыбке, и приятное чувство, возникшее в животе Йена, усилилось. Он хихикнул.

— Ты захмелевший ублюдок, — сказал Микки, качая головой. — Очевидно, в школе ты выпиваешь недостаточно.

— Сам виноват! — сказал Йен. — Приглашай меня на свои еженедельные игры в покер, поможешь повысить мою толерантность к алкоголю.

Микки фыркнул.

— Я ни за что не приведу твою легко напивающуюся задницу на свои деловые встречи.

— Деловые встречи, — усмехнулся Йен. — Серьёзно, Микки?

— Эй, я заключаю некоторые из своих самых крупных сделок за этим покерным столом!

— Да, потому что все, с кем ты играешь, — пугающие мудаки. Большая плохая шайка хочет состоять из больших плохих чуваков, и они должны употреблять большие плохие наркотики.

— Девушки тоже бывают, — ухмыльнулся Микки.

Йен фыркнул.

— Все могут прийти, кроме меня.

— Йен, даже если ты когда-то и играл в покер, я знаю, что ты не играл в волшебный покер, а ещё я знаю, — добавил он, указывая пальцем на Йена, — что любой из этих придурков попытается поставить тебя в качестве залога задолго до того, как допустить к игре.

Йен закатил глаза.

— Ты играешь с кучкой студентов, Мик. Не делай их страшнее, чем они есть. Им по сколько? Максимум по семнадцать.

— И ты думаешь, что твоя тощая шестнадцатилетняя задница справится с ними?

Йен нахмурился.

— Ты просто тешишь чувство собственной важности, играя в покер с кучкой задир. Тебе кажется, что это делает тебя крутым.

— И что же, по мнению Микки, делает его крутым? — девушки вернулись с бутылками в руках, и Мэнди, забавляясь, наблюдала за ними, снова усаживаясь в круг. — Если я и знаю что-то, — сказала она, улыбаясь им обоим, — так это то, что мой брат ни дня в своей жизни не был крутым.

Рычание Микки звучало более серьёзным, чем во время их шутливой потасовки, когда он протянул руку в попытке ущипнуть сестру за бедро.

— Микки слабак, стопудово, — согласилась Карен.

Микки нахмурился ещё больше.

— Заткнись нахуй.

— О, малыш хочет тишины, — хихикнула Мэнди. — Слабый маленький ребёночек.

— Пошла ты, Мэнди!

— О, Мик, — вмешался Йен, наклоняясь над картами, чтобы нежно погладить его по лицу. — Я думаю, ты крутой. Большой плохой опасный мальчик из Пуффендуя.

Мэнди завалилась на пол от смеха, а Карен покраснела. Йен присоединился к их истерике, когда Микки с сердитым видом шлёпнул его по запястью.

— Предатель, — проворчал он. — Мой собственный парень — предатель.

Это только заставило Йена рассмеяться сильнее.

— Мой собственный парень — слабак, — передразнил он.

Микки насмешливо посмотрел на него. Вскоре после этого Карен призвала к порядку, настаивая, что лучший способ для Микки смириться с этим — напиться ещё больше. Перекрикивая его недовольные протесты, она практически влила остатки пива ему в рот, а затем откупорила ещё по бутылке для каждого. Игра возобновилась; довольно быстро раздражение Микки сменилось его обычным полупьяным смехом, и в течение следующего часа он всё сильнее и сильнее наваливался на Мэнди, пока наконец не поднялся на заплетающиеся ноги.

— Мне нужно в чёртову уборную, — пробормотал он.

Карен тоже поднялась на таких же дрожащих ногах.

— И мне. Спустись вниз, первая дверь от кухни за углом… Мама тебе покажет, — она громко рыгнула. — Дальше по коридору тоже есть, но я, блядь, её забиваю.

С этими словами она повернулась и, спотыкаясь, вышла. Микки выругался и направился вслед за ней. Через несколько секунд Йен услышал его громкий топот по лестнице.

Когда Йен повернулся обратно к Мэнди, та сидела, откинув голову на комод Карен, её глаза были закрыты, лёгкая улыбка украшала губы, а выражение лица, обращённого к потолку, было расслабленным и счастливым. Йен подвинулся так, чтобы коснуться её плеча своим.

— Эй, — позвал он.

Она, казалось, очнулась, наклонила голову в его сторону и одарила расслабленной, непринуждённой улыбкой. Затем её глаза снова закрылись.

— Вы двое смешны, — сказала она в потолок.

Йен моргнул, глядя на неё.

— Что?

— Ты и Микки… вы двое! — повторила она. — Боже! Все эти поддразнивания и называния друг друга парнями.

Йен озадаченно уставился на неё.

— Таков был план, Мэнди. Разве плохо, что мы всех убедили?

На этот раз, обратив на него своё внимание, она казалась гораздо более проснувшейся, покрасневшие глаза расширились и выражали осуждение. Она повернула голову, чтобы посмотреть прямо ему в лицо.

— Хотя так ли это, чёрт возьми? — спросила она. — Йен, ты просто хочешь всех убедить?

— Какого лешего это значит?

— Господи, Йен. Карен, блядь, и на слово поверит. Вам, ребята, обязательно так усердно стараться? Или вы занимаетесь этим, просто потому что вам так хочется?

Глаза Йена сузились, когда замешательство и желание защищаться сплелись в нём в большую, снедаемую любопытством неразбериху, и он прочистил горло.

— Зачем мне хотеть заниматься этим? — спросил он. — Думаешь, меня заводит, когда Микки чувствует себя неловко? Или необходимость постоянно балансировать на грани, рискуя всё испортить между мной и одним из моих лучших грёбаных друзей? Потому что это не так, Мэнди. Ни фига. Ты думаешь, я не понимаю, насколько опасно то, что мы делаем?

Внезапно она стала сама умиротворённость и уверенность, положила руку ему на бедро и нежно сжала. Её лицо выражало гораздо больше сострадания, чем во время её обвинений.

— Я знаю, что ты знаешь, — заверила она его. — Я не это имела в виду.

— Ну, тогда что ты имела в виду? — он не хотел, чтобы это прозвучало с такой злостью, но ничего не мог с собой поделать.

— Я просто... — она замолчала, вздохнула. — Будь осторожен, Йен.

Алкоголь, ослабивший конечности, и усталость от этой вспышки негодования настигли его, и он вздохнул, сразу остыв.

— Я осторожен, — заверил он её. Только этим и занимаюсь, подумал он про себя.

Мэнди улыбнулась ему чуть более естественной, но всё же немного странной улыбкой. Затем она внезапно и дико захохотала.

— Боже, ты в стельку, да? — спросил Йен, бессознательно растянувшись в улыбке. — Ты напилась от пяти бутылок пива!

Мэнди снова разразилась смехом, тяжело опираясь на его руку и заваливаясь набок.

— Ты и сам не лучше, — обвинила она. — Говнюк!

Йен тоже засмеялся.

— Ну ты и задница, — сказал он, игриво пихая её.

Она только рассмеялась сильнее, а когда снова выпрямилась, улыбнулась ему, расслабленная и счастливая.

— Значит, всё идёт хорошо? — настаивала она. — Несмотря ни на что?

Йен закатил глаза, снова толкнув её плечом. Хотя он всё ещё улыбался, чувствуя себя легко и умиротворённо. Его взгляд наткнулся на дверь спальни Карен, так и оставшуюся открытой, после того как она и Микки вышли, и он окончательно размяк.

— Всё идет очень, очень хорошо, — сказал он.

Он и сам слышал, что звучит немного сбитым с толку. Справа он чувствовал пристальный, немигающий взгляд Мэнди на своём профиле.

• ━━━━━━━━━『⚕』━━━━━━━━━ •