Новогодье прошло тихо. Сын звонил, поздравил. Сами они с Таней чуть-чуть пригубили под куранты да легли. Кашель не отпускал.

Город до утра грохотал петардами, сверкал фейерверками и огнями "скорой" - без драк, ожогов и травм с этой пиротехнической дурью последних лет ни один праздник не обходится.

Таня раньше была фельдшером на "скорой", так что каково медикам в праздники Виктор знал. Когда он поднялся и заимел связи, тут же устроил жену в частную клинику. И зарплата больше, и нервов меньше. Пациенты, конечно, там непростые, но все же не алкашня с улиц и не нарки из засраных хат. А гастроэнтерология направление обширное, есть где развернуться. Да и ныавыки Танюшки в диагностике не последнюю роль сыграли. Приборы приборами, а опыт ничто не заменит. В прошлом году Танечка вышла на пенсию.

Проблемы начались когда ночные гуляки свалились спать и город затих. 1е января - самый короткий день. Проснулся - уже вечер.

В девять утра позвонил сторож, Уктам. Сообразительный старательный парень. По-русски хорошо говорит и аккуратный. Не пьет, не наглеет, как многие азиаты нынче.

- Виктор Сергевич, ваши дети пропаль!

- Как пропали?! - Опешил спросонок Виктор.

- Гулять нощь пошли, я спать ложись. А сейчас пошель в дом - нет их! Холодна очена, Сергеич! Я брат звониль, в котежи, не быль они тама! Он охрана спросиль.

Брат Уктама работал в обслуге скандального поселка. Мимо поста охраны в него бы и мышь не пролезла.

- Машины? - спросил хозяин и скинул ноги на ковер.

- Тут стояль. Все два.

Виктор принялся одеваться. Это было за гранью всего. Куда можно деться с островка в двенадцать га? Лед на реке крепкий, не провалятся. Заблудиться там негде. Утонуть в снегу - так что они, совсем идиоты лезть на сугроб по грудь? Может на мансарду залезли, но там холодно, даже пьяные долго не вытерпят. И Уктам бы проверил, он мужик умный, даром что узбек.

Жене, что проснулась от его беготни, Виктор наврал про ЧП на объекте, и рванул по морозу в "усадьбу" с ноющим от жутких подозрений сердцем.

Дом стоял под шапкой синеватого искрящего под солнцем снега. Уктам в теплых штанах, валенках и сером пуховике с капюшоном встретил хозяина на пороге своей пристроечки в правом крыле.

- Я дорог чистиль, смотрел с трактор - нигде след нету. Ночь снег не шель.

- А вокруг следы есть? - Виктор прямо задыхался, словно не триста лошадей его несли, а сам бежал полсотни кэмэ.

- К сосед они ваш ходиль. - Потупился Уктам. - Я Олег говориль - плохо на чужой двор без спрос ходить. А они пьян быль. Мы посмотреть говориль, поздравить. А то что он в новий год один. Не положено, говориль.

Виктор хлопнул себя по лбу. Конечно! Ну куда еще могли деться молодые?! Пошли к соседу, тот их не отпустил, уложил у себя. Чтобы не замерзли, бухие черти. Дорожка-то почищена, значит вернулся матерый человечище с твердым взглядом. Такой и пьяного подростка враз угомонит. Чувствуется в нем даже не железная, алмазная воля.

- Поеду к Михаилу, Уктам, заберу дураков.

- Он плохой человек. - Уктам отвел глаза.

Виктор Сергеевич забрался в джип и повернул ключ. Зачихал стартер.

- Чем он тебя обидел?

- Ничем. - Пожал плечами рабочий. - Мне в деревня говориль один бабушка. Он колдун и глаз плохой.

- Чушь все это. - Отрезал хозяин. - Алкаша, какого, небось напугал хорошенько или своровать чего местным не дал. Вот они про него и говорят плохое. А глаз у него - да, сильный глаз-то.

- Он дорога тоже чистиль. - сообщил Уктам. - День я чистиль, день он чистиль. Машин у него грузовой, с ротором. Снег в сторона кидаль.

- Вот видишь, порядочный человек, а ты бабок слушаешь. - укорил сторожа хозяин и прихлопнул дверцу.

- Бабушка много свет живеть, врать не сказаль бы. - заметил узбек вслед отходящей назад к развилке машине.

Ворота на соседский участок были распахнуты, так что и выходить не пришлось. Виктор Сергеевич без проблем проехал по укатаной дороге к дому Михаила. Колеи обогнули холмик с березовой рощицей и машина остановилась рядом с огромным старым ЗИЛом-157 с роторным отвалом на морде, стоявшим почти у вьезда во двор. Подворье тоже опоясывал жердяной забор на европейский манер. Крашеный в приятный зеленый цвет, ровный. Дом вовсю дымил трубой, несло бензином и угольной гарью. Возле ближнего к дому сарая лежала огромная груда кускового угля, прикрытая листом железа.

Виктор поднялся на крыльцо, собрался было постучать, но тут филенчатая створка распахнулась, как по волшебству.

- Добрый день, Виктор Сергеевич! - приветствовала изумленного мужчину хрупкая маленькая Нина. - А мы вас ждем. Давно уже. Заходите. - Вместо делового костюма она облачилась в роскошное белое платье с высоким лифом и пышной оборчатой юбкой.

"Прямо, как на маскарад собралась. Этакое разве что в кино про век девятнадцатый увидишь".

Виктор шагнул через порог. Внутри оказалось весьма необычно. Он словно попал куда-то в Германию или Францию. Дом был обставлен по-европейски, но как-то старомодно, что ли.

Ковры устилали большую залу, окруженную массивными шкафами красного дерева. На их полках - ряды книг, а с противоположной стороны лежат на козлах бочки с медными краниками.

Хозяин дома в красном халате и неизменных джинсах развалился в роскошном кресле черного бархата у низкого круглого стола. В левой руке Михаил Александрович задумчиво крутил бокал с темно-красным вином. Меж зубов консультанта торчала тонкая коричневая сигара, источающая густой сладковатый аромат.

- С новым годом! - Произнес сибарит, качнув бокальчиком. - За детками прибыли? - Он небрежно повел глазами куда-то влево. - Тут они, дорогой соседушка. Спят. Невоспитаный, однако, у вас отпрыск-то. В чужой дом лезет, как своей мадемуазель в трусы.

- Мишель. - Укоризненно пропела Нина. - Сегодня Новый Год, мечты должны сбываться, а сказка продолжаться. Позволь Виктору воссоединиться с детьми.

Виктора Сергеевича поразил не столько тон девушки, сколько то, как она произнесла его имя. Виктор, на французский манер.

"Француз! Конечно же! Никакой он не полуазер или армян. Он француз. Только вот что француз забыл в глубине России?!"

- Я очень извиняюсь, Михаил Александрович. Давайте заберу этих дурней и все. И забудем. Ну молодые, мозгов мало. А Олежке я вставлю, пусть только проспится. Больше он сюда и носа не сунет.

Мишель слабо улыбнулся:

- Мечты, дорогая маркиза, сбываются. Этот кувшин твой. Ты же всегда любила старое вино, правда?

Нина встала перед Виктором Сергеевичем, положила руки ему на плечи и вдруг из-под верхней губы девушки показались два острых тонких белых клыка, а глаза из милых карих обратились кармином.

Мужчина в ужасе рванулся назад. Дикая догадка о судьбе сына и его друзей пронзила ледяным стержнем. Но обьятия хрупкой вампирши оказались стальными. Уже теряя сознание от резкой боли, Виктор услышал голос Мишеля:

- А как вы думали, дорогой Виктор, зачем еще нужны вы, соседи?