Фрин проснулась от будильника ровно в пять. Ей не снились сны, и спать она не очень любила, так что с удовольствием вставала по утрам. Ритуалы умывания, заплетания волос и сборов к тренировке заряжали ее на весь день, а жизнь в одиночку делала все это еще приятней.

В такую рань в столовой маленькими группками собирались только спортсмены — единственные несчастные, которым приходилось вставать ни свет ни заря. По ее догадкам, раньше всех тренировки начинались у пловцов, потому что когда она приходила, они уже уходили.

Она села на привычное место и начала нарезать вареное яйцо, выкладывая его на тост поверх авокадо. Рядом сидели в основном члены старшей университетской футбольной команды, в которой играли третьи и четвертые курсы.

Раньше Фрин любила затесаться между ними, вдалеке от своих. Тут никому не было дела, что она слепо ковыряет тарелку вилкой, пялясь на свою тайную любовь. Теперь, когда она перестала сходить с ума, было грустно сидеть отдельно, но почему-то она не меняла место.

Рядом с ней села Амина, студентка из Нигерии. Они поздоровались, перекинулись парой слов. Девушка предлагала Фрин встречаться на первом курсе, но без вопросов отступила, когда та сказала, что любит другую. Потом у Амины было несколько недолговечных романов с парнями и девушками, и теперь, когда Фрин наконец-то остыла к Бекки, она снова предложила ей сойтись. Она была классной, так что Фрин даже некоторое время думала об этом, но в итоге решила сосредоточиться на футболе.

Амина доела и попрощалась.

— Пиши, если станет скучно.

Фрин кивнула. В свете последних событий легкий роман перестал казаться плохой идеей. По правде, в основном ее интересовал секс. Она чувствовала, что пара хороших ночей прочистит мозги, и она перестанет страдать из-за треклятого капитана.

Магия оргазмов

Фрин перехватила себя на неприличной мысли и исправилась:

Магия близости

Сдавая поднос, она столкнулась с источником всей "магии" последнего года. Бекки просто засияла счастьем, как только увидела ее, и тут же подошла.

— Доброе утро.

— Доброе.

Бекки пошла рядом с ней и попыталась завязать разговор, но Фрин упрямо молчала. Было не так уж и легко, потому что она хотела ей отвечать. Беззаботно болтать, не парясь ни о каких чувствах и прошлом, которое все еще жалило: внезапно, когда ждешь меньше всего. Из-за этих мыслей Фрин напряглась, готовая отбить любое болезненное воспоминание, которое подошлет ей сознание, но вместо этого голову завалило ватой.

— Ну хоть слово мне ответь.

Фрин поняла, что ватной стала не только голова, но и тело. Бекки держала ее за плечо и гладила его большим пальцем. Девушке показалось, что она сейчас улетит, как шарик. Мозг отказал, она с неконтролируемой глупой улыбкой посмотрела Бекки в глаза и взяла ее руку. Медленно сняла ее с плеча, по пути слегка переплетя пальцы.

— Прости, я тебя не слушала.

Бекки оцепенела. Фрин пару раз моргнула, ее брови удивленно дернулись.

Что я только что сделала?

Она натужно хмыкнула, пытаясь выглядеть круто, хлопнула Бекки по плечу и ушла.

Бекки не понимала многого, но то, что у нее чуть не отказали ноги от этого прикосновения, она поняла сразу. Это определенно ответ на ее вопрос о чувствах. Сбивающий с толку ответ.

К счастью, ее чувства, как и все остальное, осталось в раздевалке, когда она вышла на поле.

***

Смыв с себя пот, Бекки вышла из душевой и пошла к своему ящику. Последние сокомандницы собирали вещи и уходили, но Фрин оставалась сидеть, задумчиво подняв голову к потолку.

Бекки переоделась и кинула сумку на пол рядом с девушкой.

— Витаешь в облаках? — Фрин согласно моргнула, и Бекки ухмыльнулась: — Обо мне думала?

— Да.

Бекки сглотнула.

— Серьезно? Что думала?

— У тебя красивое тело. — Бекки во все глаза смотрела на девушку, которая спокойно продолжила: — Есть у меня одна знакомая, которая не против переспать. Я все взвесила и решила, что это не решит мою проблему в полной мере. Теперь взвешиваю такие перспективы с тобой.

— Как-то мне не по себе от таких предложений.

— Я тебе еще ничего не предлагала.

Бекки почувствовала, как надежда щекочется под сердцем.

— Так значит, я тебе правда нравилась? Тогда, вначале.

— Я ведь говорила.

— А сейчас нет?

— Скорее немного.

Бекки склонила голову и улыбнулась, как только что кинувшаяся за добычей львица.

— Это зеленый свет? Я могу попробовать превратить "немного" в "без остатка"?

Фрин стушевалась.

— Я не то хотела... Да ну тебя. Я не хочу с тобой встречаться.

— А спать, получается, хочешь?

— Разок. Подумала, что закрою гештальт, и жить станет легче.

— То есть хочешь меня поиметь и бросить?

Фрин почти кивнула, но не закончила, вместо этого вжавшись в железную дверку шкафа: Бекки медленно опускалась, не отрывая от нее загоревшихся похотью глаз.

Оказавшись на полу, на коленях, Бекки пальцами очертила линию челюсти Фрин, легко ущипнула кожу на подбородке, чтобы унять дрожь в руках, придвинулась вплотную. Их губы оказались в считанных миллиметрах друг от друга, и они коснулись друг друга одновременно.

Бекки навалилась на Фрин. Она целовала быстро, страстно, цепляла губы зубами, сминала. Фрин растаяла в этих ощущениях, как мороженое на солнце. Она следовала туда, куда ее вели, и отдавалась так же жадно, как Бекки брала.

В голове стоял шум, кровь стучала в висках. Фрин, задыхаясь, оттолкнула Бекки, пытаясь глотнуть кислорода, но та тут же дернула ее обратно, впиваясь в губы. Фрин начала отбиваться, и Бекки, пьяная от чувств, вслепую перешла поцелуями с губ на щеки, уши, шею.

Фрин, вернув себе дыхание, блаженно застонала, и Бекки замерла. Подняла голову, ошалело посмотрела в бесстыдные черные круги зрачков Фрин, которая даже не пыталась скрыть возбуждение. Бекки непроизвольно отодвинулась подальше от нее, но та не потянулась следом. Грудь Фрин вздымалась, несколько прядей длинных волос выбились из косы, которой и без того досталось во время тренировки. В ярком холодном свете комнаты была хорошо видно слюна на ее приоткрытых губах.

Бекки сжала кулаки.

— Лучше бы тебя меня остановить.

Губы Фрин растянулись в пошлой ухмылке, она развела руки в стороны:

— Бери.

Бекки тряхнуло, и она было подскочила, но ее пригвоздило обратно. У нее сильно забилось сердце, пульс слышался по всему телу. Зрение так сильно сфокусировалось на Фрин, что она больше ничего не видела и не слышала. Живот резко скрутило в тугой комок, и она сама застонала от дикого желания, но все еще не двигалась.

Фрин давала ей время, ждала и в итоге разочарованно вздохнула.

Ее пальцы трясло, пока она приводила свой внешний вид в порядок. Она подумала встать и уйти, но это желание быстро сменилось тем, чтобы самой уложить Бекки на лопатки и избавиться от владеющей её волей неудовлетворенности.

Бекки так и сидела на месте. Фрин цыкнула:

— Трусиха.

Ей хотелось бы кинуть эти слова Бекки в лицо и уйти, но она не могла встать, и вместо этого ей пришлось как дуре сидеть на месте и ждать, пока пройдет возбуждение. Когда с Бекки сошло оцепенение, она непонимающе забегала глазами.

— Что со мной не так?

— Задаюсь этим вопросом уже год, — жестко ответила Фрин.

Бекки всхлипнула и неожиданно для Фрин начала плакать. Девушка тут же слезла с лавки и взяла ее за плечи. Бекки начала просить прощения, и Фрин захотелось ударить себя за грубость. Она тоже извинилась:

— Прости, я не хотела тебя обидеть.

— Хотела, кому ты врешь-то, себе или мне? — Бекки вытерла слезы краем футболки. — Я не знаю, почему не смогла.

— Не хотела?

— Что? Да я ахринеть как тебя хочу.

Бекки приподнялась и случайно толкнула Фрин — ту качнуло назад, и она еле успела остановить падение локтями. Теперь Бекки нависала над ней, сглотнула.

— Очень хочу.

Она наклонилась, поцеловала Фрин. Запустила руку ей под футболку, оголив напряженный пресс, дрожащий от сбитого дыхания. Она обвела подушечками пальцев выступающие мышцы и наклонилась их поцеловать. От легкого касания Фрин дернулась, с ее губ снова сорвался стон. Бекки тут же захотелось накинуться на нее, она метнулась наверх, вцепилась в нее поцелуем. Сильной хваткой взяла за шею сзади, потянула на себя и усадила себе на колени.

Фрин выгнула спину, откинула голову назад. Бекки крепко взяла ее руками за поясницу, сдавила ребра, провела руками вверх и вниз, касаясь кончиками пальцев края груди. Фрин жалобно запротестовала:

— Нежнее.

Она льнула ближе к Бекки, мяла ее футболку. В какой-то момент она дернула ее вверх, и Бекки без раздумий подняла руки, позволяя стянуть ее с себя.

Бекки вернулась к изучению тела девушки, пока Фрин с восторгом смотрела на ее голую кожу. Они кучу раз видели друг друга в душе, это было обыденностью, не будоражило. Но теперь... Додумать Фрин не успела, потому что Бекки запустила руку ей между ног, и вся кровь тут же отлила от головы, унося ненужные мысли.

Бекки уложила ее на пол, раздвинула ноги и уперлась коленом в промежность, давя на нее. Затем нависла над Фрин, добавила к колену руку, плотно прижала ее и начала двигаться. Фрин закрыла глаза и подалась на встречу.

Бекки ни о чем не думала, но если бы какие-то мысли и смогли мелькнуть у нее в голове в этот момент, то только восхищение. Гибким телом, белой кожей, ходящими по плечам мускулам, длинной черной косой.

В голове у Фрин было так же пусто, и если бы она могла, она бы сделала ее еще пустее, потому что размышлениям не было места. Но одно она знала наверняка: если Бекки сейчас струсит и остановится, Фрин разобьет ей голову и скамейку. Вежливо, конечно же.

Разбивать ничего не пришлось. Фрин забило в удовольствии, по телу прошелся ток. Она схватила Бекки за руку и оторвала от себя, посмотрела ей прямо в глаза. Она хотела убедиться, что это именно Бекки, и что она чувствует то же. Бекки смотрела на нее с восторгом, ловила каждую эмоцию.

Фрин опустилась на пол, прикрыла изгибом руки глаза, довольно замычала. Бекки подняла с пола свою футболку, встала, взяла из шкафчика новую. Фрин никуда не торопилась, так что Бекки села на пол рядом с ней. Никто не мешал ей любоваться, и она любовалась. Было какое-то особенное удовольствие в том, чтобы смотреть на нее вот так, в интимной обстановке.

Фрин начала подниматься, и Бекки тут же встала и помогла ей. В ее глазах сияло такое искреннее счастье, что Фрин не смогла не улыбнуться в ответ.

Бекки спросила:

— Ну как?

— Слов не подобрать.

Бекки порывисто обняла девушку.

Фрин взяла свои вещи, подождала, пока Бекки заберёт свои, и они вместе вышли из раздевалки. По пути в общежитие они молчали, у входа Бекки остановилась.

— Какие у нас итоги? Хочешь попробовать встречаться? — Фрин посмотрела на неё так удивлённо, что Бекки подняла руки, сдаваясь: — Нет так нет. Дружить с надеждой на большее?

— Я с друзьями не сплю.

— Общение с надеждой?

Фрин недовольно скривилась, но все же кивнула. Бекки тут же сгребла её в охапку.

— Жду не дождусь, когда ты сдашься моему обаянию.

Фрин хотела что-то возразить, но не нашла слов.

Ты невероятно обаятельная

Придя в свою комнату, Фрин завалилась на пол и начала перебирать ворс ковра. Было так легко и хорошо, что она с радостью описала бы свое состояние парочкой крепких фраз из арсенала Бекки. Секс свёл её с ума. И дело было именно в Бекки, потому что Фрин казалось, что она могла бы кончить даже от одних поцелуев, настолько её вело от девушки. Воспоминания все ещё касались её кожи. Она чувствовала трепет. Как рукой сняло напряжение и сомнения, стало хорошо.

Хороший секс хорош во всем

Она улыбнулась своим мыслям, проверила время на часах. Впереди ещё целый день. Энергия так и рвалась из неё наружу, она взяла телефон, предложила Ирин прогуляться перед началом занятий.

Тем временем Бекки лежала в своей комнате, лицом зарывшись в подушку. Дышать было трудно, но после всего она и так дышала с трудом. Было ахуенно хорошо. Хотелось вернуться и повторить все раз десять.

Скрипнула входная дверь, и Бекки повернулась. В комнату вошла Нам, на ходу скидывая одежду.

— Я иду на свидание.

— Серьёзно? А учеба? — Нам не ответила, и Бекки вздохнула: — Расскажешь потом, как прошло.

Как только Нам ушла, Бекки почувствовала, как кровь снова прильнула к низу живота, так что встала и закрыла дверь в комнату. Взвешивая варианты, — кровать или ванна, — она выбрала ванну.

Тёплая вода только начала набираться, но Бекки уже забралась внутрь и опустила руки вниз, касаясь себя. В ушах вместо шума воды стояли стоны Фрин, её вздохи и хрипы, неприкрытое желания в ее глазах. Внутри и снаружи все горело, она быстро ввела в себя несколько пальцев и начала двигать рукой, помогая второй снаружи. С губ сорвался стон, но стены были тонкими, и она заставила себя проглотить все звуки. Грудь вздымалась от беспорядочных вздохов, по мышцам пошли приятные судороги, голову начал заполнять туман. Мышцы пресса начали беспорядочно сокращаться, она заметалась по ванной и вытащила из себя пальцы, зажав ими рот и доводя себя до пика быстрыми движениями на клиторе.

Резкий толчок удовольствия, и она с плеском уронила руку. Чтобы продлить негу, она прокручивала в голове момент, когда Фрин смотрела прямо на неё, кончая. Это добавляло ощущениям приятные муки. В воспоминаниях лицо Фрин затерялось в тени её ярких чёрных глаз, в которых не было видно и капли рассудка — только похоть; ее брови подергивались, она коротко и быстро дышала, вздрагивая в такт выдохам. Дальше Бекки думать не смогла, потому что её захлестнуло второй волной возбуждения, и она закусила нижнюю губу, опуская обе руки под воду.

Когда она, совершенно опустошенная, вернулась в комнату, на экране телефона висело одно новое сообщение от Фрин.

Ф: это был одноразовый секс

Б: конечно

Ф: я серьёзно

Бекки не ответила.

На другом конце провода Фрин отбросила телефон. Она задумалась о том, что, судя по всему, Бекки в голову все же стукнуло осознание ориентации, к тому же получается, что эта идиотка правда была заинтересована в ней и раньше. Только опоздала. Поезд ушел.

Фрин начала собирать тетради с учебниками. Ей было по-садистски приятно, что теперь помучиться придется Бекки, потому что ей самой с лихвой хватило страданий от неразделенной любви. Она признавала, что оставшиеся чувства к Бекки были очень страстными, но они не казались ей романтическими. В конце концов, за прошедший год Фрин потратила кучу времени, прикармливая этого глупого котёнка, который никак не шёл к ней на руки, и только теперь, когда она сдалась и ушла сама, он решился побежать за ней следом.

Нет, сравнивать с котёнком нельзя, потому что котика одного бросать нельзя, даже если он вредный. Правда, Бекки тоже та еще вредная кошка, но пусть познает дивный новый мир сама, без нервотрепок для нее.