Яркое солнце светило с самого утра, согревая своими тёплыми лучами землю и воду, в которой они отражались.
Жабы сидели на кувшинках и пели свои песни, в небе летали птицы, до сих пор не нарадуясь теплу. А в лагере кипела жизнь.
Каждый пионер занимался своими делами и сложа руки не сидел - близился конец смены. Все ребята сдружились друг с другом и пытались провести больше времени вместе, пока их не разлучили душные города. Девочки вплетали в косы ленточки, общались и смеялись. Рисовали себе рисунки на память. В общем, делали все - чтобы не забыть друг друга.
Мальчики без дела тоже не сидели, но помимо своих занятий, их заставили перетаскивать стулья для концерта в честь конца смены.
Выступающие работали с утра, повторяя свои тексты и отыгрывая роли, как настоящие актеры и у них хорошо получалось. Вожатые и взрослые говорили, что их ждёт большое будущее. В целом работали все, кроме одного пионера и вожатого.
Крона листьев ивы раскинулась почти по всему берегу, пряча за своими патлами зелёную траву, кузнечиков и двух влюбленных юношей.
Володя сидел, облокотившись об толстый ствол дерева, и перебирал волосы Юры, который лежал на его коленях, любуясь родным лицом. Над их головами вырисовывалась вырезанная надпись "Ю+В".
Ветер затих, не мешая своим шумом наслаждаться последними мгновениями вместе.
- Юр, пообещай найти себе девушку и жить дальше без меня, - вожатый пропустил прядь каштановых волос через пальцы.
- Нет, Володя! - вспылил Юрка, ведь это была больная тема, и он старался ее максимально избегать, - Я люблю тебя. Мы будем приезжать друг к другу. Я приеду, даже если не поступлю, слышишь?
- Это все не правильно, - Володя поджал губы и покачал головой, - против природы.
- Нет. Мы бы никак не смогли пойти против природы. - Юра затих, обводя взглядом купол из листьев. Тут их никто не услышит, они предоставлены сами себе и могут быть откровенными. Пионер поймал зрительный контакт и продолжил: - Просто люди не могут этого принять, ведь сами загнали себя в рамки. Но в любви нет ничего криминального.
- Я пообещал себе, что вылечусь, как вернусь обратно в Москву. Начну новую жизнь и найду себе девушку. Мы с ней заведем семью...
- Молчи! Я ничего не хочу слышать, - Юра перебил Володю и вскочил с его колен. Слова обжигали, кололи, рвали на куски. Вот он весь - Юрка - как на ладони, открытый и готовый к любви. Даже на расстоянии и пусть даже "неправильной" по словам Володи, но пионер хотел быть с ним. И было до жути больно слышать про будущее любимого человека, где нет места Юре – Ты пытаешься вылечиться от любви!
Вожатый отложил очки в сторону и спрятал лицо в ладонях. Он ненавидел себя за это и потом обязательно накажет. Но Володя считал, что сказать правду - пусть и такую горькую - намного лучше, чем обманывать друг друга сладкой ложью.
Он бы все отдал, лишь бы провести всю жизнь вместе с Юрой, но это болезнь. И если его не вылечить, то хотя бы Юру спасти нужно.
Конев отвернулся от Володи, показывая ему свою спину, а сам уставился на крону листьев, не в силах терпеть боль. Володя потянулся рукой и хотел подойти к нему, но лишь сильнее спрятал лицо в руках.
- Юрочка, я прекрасно тебя понимаю, но таким как мы, - вожатый сделал акцент на последнем слове, - просто не дадут нормальной жизни.
- А какие мы? - крикнул Юрка, активно поднимая руки вверх, - Любящие? Счастливые? Да что же с этим миром не так...
Вопрос разлетелся в тишине, ведь на него ответа не было и вряд ли найдется в ближайшие пару лет. Володя глубоко вздохнул и прикрыл глаза, головой упираясь на твердую кору дерева.
Послышался шелест листьев, но вожатый не обратил на него внимания, ссылаясь на поднявшийся ветер. Под стать его настроению.
Мысли съедали заживо, и Володя чувствовал себя максимально паршиво. Он ненавидел себя за то, как поступает с Юрой, с его любимым Юрчкой, но по-другому было нельзя. Он желал пионеру всего самого лучшего, совсем не понимая, что лучшее, что с ним случилась - это Володя.
Когда вожатый открыл глаза и поднял голову, он понял, что любимой каштановой макушки нет, а красная кепка одиноко лежит на сырой траве, не прогретой солнцем.
Володя вышел из-под купола зелёной кроны и увидел пионера, стоящего на берегу. Он тихо подошёл следом и обнял со спины, умостив свою голову на его плечи. Не волновала даже неудобная поза, они лишь сильнее прижал Юру к себе. Вожатый дал себе новое обещание - пока они вместе - не отпускать Юрку, а попытаться отпустить свои страхи. Пусть и не в самом лагере, а возле большой старой ивы, но они в безопасности.
- Прости, - Володя поцеловал Юрку за ухом и вдохнул запах его волос, - я просто боюсь тебя испортить.
- Это все глупости, Володя. Если кто-то кого-то и испортил, то только я сам себя, - пионер присел на мокрый берег, а Володя рядом, облокотившись плечом к плечу. Тишина затянулась, отдавая свою власть пению жаб и крикам птиц. Разрезали мелодию природы всплески воды, когда Юра кидал гладкие камни в воду. Он не пытался сделать "блинчики" - его мысли были заняты другим, поэтому просто кидал их в воду, лишь бы хоть чем-то занять свои руки, - Разреши любить себя? Пообещай, что до конца смены не будешь говорить про жизнь после нашего расставания?
Пионер повернул голову так, что их лица оказались в паре сантиметров друг от друга.
Володя снова снял очки и сильно зажмурил глаза, поджал губы.
- Обещаю, Юрочка, обещаю, - он попытался выдавить из себя улыбку, но она вышла слишком натянутой и кривой, - а ты ещё раз пообещай, что поступишь в консерваторий.
- Обещаю. Я выучусь и буду ездить к тебе в Москву с концертами, а то и вовсе перееду.
Вожатый снова попытался выдавить улыбку и кивнул. Он по-хорошему завидовал оптимизму Юры и совсем не хотел его разрушать. Пионер был билетом в хорошее будущее, но Володя его отвергал, ведь не может быть так хорошо.
- Я никогда не смогу тебя забыть, клянусь, - вожатый поцеловал молочную кожу шеи пионера.
- А и не нужно будет меня забывать. Я никуда от тебя не денусь. Тоже клянусь.
- Верю, Юр, верю.
Закатные лучи солнца падали на лужайку и лица двух влюбленных подростков, которые боролись со своей печалью.
И сейчас, глядя на красивый и родной профиль Юрки, Володя, наконец, позволил себе отпустить будущее и быть счастливым в моменте.
Пусть и ненадолго, но он ведь заслужил быть любимым, верно?
- Я люблю тебя.
- И я тебя люблю.
И большего не надо было. Эти три слова грели душу, и казались такими правильными.