Дженни не знает сколько времени провела в этом месте. Отсутствие окна и часов усложняло прибывание здесь и жизнь в целом тоже. Она думала о побеге, однако Брок больше не приходил. Открыть тяжёлую дверь, неизвестно чем и не зная стоят ли за ней охранники, легко заставило Джен отказаться от идеи побега в ближайшее время. Ей всё равно доставляли еду. Делая это через окошко в двери, и заставляя Дженни продолжать проводить параллели с тюрьмой.

Лёжа на кровати, надеясь, что она сможет заснуть снова, даже если сон стал единственным развлечением в этот период времени, Джен с трудом может погрузиться в уютную тьму. Прикрыв глаза, она думает о приятных моментах, но это не сильно помогает перестать чувствовать запах сырости и пыли. Звук от капающей вода с крана, иногда раздражал, а иногда успокаивал. Сейчас же это казалось невыносимым.

Шум открывающегося замка заставил Джен распахнуть глаза, даже не зная на самом деле она всё же заснула на пару часов или прошло не больше пяти минут. Брок заходит в комнату, держа дверь открытой. Его взгляд проходится по Дженни, желая убедиться, что с ней всё в порядке. Хотя её фигура под колючим и старым одеялом наполовину скрыта, волосы взлохмаченные и сальные, цвет кожи болезненный, а взгляд сонный и уставший, Рамлоу убеждён, что Джен всё ещё в порядке.

— Как ты себя чувствуешь? — в его тоне нет ноток взволнованности, на мгновение Джен кажется, что он спрашивает это ради вежливости, не сильно заинтересованный в её ментальном состоянии. Он лишь прикрывает дверь, ключи убирает в карман, и проходит дальше в комнату.

— Как я должна себя здесь чувствовать? — интересуется она с очевидным сарказмом, уже сидя. Её ноги в носках касаются холодного бетонного пола, а взгляд лениво скользит по Броку.

Она замечает, что небольшие ссадины, которые были раньше на искалеченном огнём лице Брока исчезли. Дженни предполагает, что она здесь уже пару дней точно, может даже около четырёх. Изучая черты лица Рамлоу ближе она видит что кожа имеет не ровность на правой стороне, половина брови нет. Джен не уверена, что Брок не проводил множество операций по исправлению своей внешности. Сэм рассказывал об ужаснейших последствиях их борьбы. Где-то в глубине сердца она сочувствует ему, в сердце возникают пару капель печали и жалости, но Дженни не позволяет им стать больше, она не хочет вестись на это и слушать.

— Обувайся. У нас экскурсия, — произносит Брок.

Дженни не сопротивляется, не только потому что в этом не было смысла. Она знает, что сопротивляться во время похищений и нападений, если поражение очевидно, – бессмысленно. Легче выждать момента для побега или попытаться сделать вид, что ты милая и послушная, не представляющая опасности и не способная на что-то внезапное. Дженни убеждена, что обязана продолжать придерживаться этой тактики. Общее прошлое с Броком заставляет её надеяться, что он не навредит ей. Помимо похищения с ней до сих пор было всё в порядке и это лишь слегка усыпляет бдительность и враждебность Джен.

Обувшись, лениво завязав шнурки, она поднимается, подходя к Рамлоу. Дженни сохраняет расстояние между ними, не желая становиться слишком близко.

Рамлоу хочет дотронуться до Дженни. Он знает, это было бы не слишком правильно, она бы отстранилась, ей это могло бы не понравиться. Прошло много времени с тех пор, как он к ней прикасался. Это было слишком давно, и он до сих пор помнит какой мягкой была её кожа, как Оливия пахла, и как шептала ему милые вещи на ухо, будто они были подростками, хотя он уже давно не был в возрасте в котором творил все, что придёт в голову. Он уже давно не был подростком, его детство рано закончилось, и Брок хотел считать это преимуществом. Подростковые годы не выдались хорошими, больше напоминая выживание нежели беззаботное время провождение. Только благодаря Дженни он почувствовал себя однажды как в раю, не мимолётное удовольствие, а что-то более глубокое, захватывающее, заставляющее набраться смелости мечтать, о том, что он мог предполагать никогда у него не будет.

Она подселила ему мысль о счастье достигнутым не с помощью насилия и страданий. Теперь она снова здесь. Его Оливия, мышонок давшей ему семена надежды.

— Ты собираешься пытать меня? — Джен смотрит на него, стоя напротив.

В отличие от Брока, Дженни не цеплялась за воспоминания о школе Таскмастера и они не грели её сердце как раньше. Она придавалась забвению прошлого, до извещения о смерти Брока, но после старалась не думать об этом, пока снова не встретила Рамлоу. И даже после встречи с ним, узнав о том, что он не мёртв, как она считала, её не посещали воспоминания о школе, лишь о Броке. Она помнила всё с таким же трепетом, как и он, хотя и не могла поддаться этому также, как он.

Рамлоу скрещивает руки на груди, из-за чего его мышцы выглядят внушительнее, хотя чёрная толстовка скрывает рельеф его тела. Он всегда был крупным, и иногда Дженни боялась, что он мог быть сильнее неё. Брок обучал Джен, но они никогда не дрались друг с другом на самом деле, схватка на складе была единственной борьбой когда-либо произошедшей между ними. И тогда никто не дрался хотя бы в половину сил.

— Я бы не стал этого делать, ты знаешь, — произносит Брок. Он не сильно удивлён её враждебности. Ей не нравится здесь, и ему не сложно понять почему. Но Рамлоу уже знает, как исправит это.

— Я никогда не думала, что ты похитишь меня и будешь держать в тюремной камере, — произносит Дженни.

— Это меры предосторожности, не больше. — Брок берёт её за локоть, направляя к выходу из комнаты. — Идём.

Джен думает о том, должна ли она пытаться поговорить с Броком. Может ли убедить его отпустить её, даже если она сама до сих пор не знает, зачем Рамлоу держит её здесь. Она благосклонна к нему, ей хочется верить, что он задумал что-то безобидное или несерьёзное. Но от одной этой мысли она хочет грустно усмехнуться, понимая, что это никогда не могло бы стать правдой в отношении Брока. В конце концов никто не похищает людей просто так. А Брок не из тех, кто делает или может делать что-то безобидное или безвредное.

Рамлоу вырос в жестокости, существовал, обучался и работал, он должен бы знать только одно, и следовать этому, если бы не Оливия. Если бы не их встреча. Она повлияла на что-то в нём, заставила его взгляды поменять вектор направления, всего на пару миллиметров, не больше. Но это уже много для него.

— Сколько я уже здесь? — интересуется Дженни, всё ещё стоя в комнате и не желая покидать её, даже с рукой Рамлоу на своей.

Он возвышается над ней, хотя Джен не является низкой девушкой и даже наоборот может относиться к высоким. Рамлоу смотрит в её голубые глаза, прожигающие его и выдающие лёгкую взволнованность вперемешку с небольшим страхом, всё равно просочившийся сквозь её сердце. Какие мысли только не посещают, когда тебе нечем заняться в запертой комнате.

— Три дня, — произносит Брок.

Джен не до конца уверена, что ему можно было бы поверить. Но это Рамлоу. Он мог быть честным. Броку незачем врать, Дженни не может найти причин для этого.

Напряжение Оливии легко считывается, он хотел бы сказать ей, что всё будет в порядке, что её не ждёт ничего страшного и опасного, но это совсем не так. Выводя Оливию из комнаты, Рамлоу подавляет в себе что-то грызущее и назойливое. Коридор по которому идут Брок и Дженни широкий и пустой. Никакой охраны. Это заставляет Джен подумать, что-либо людей у Брока немного, либо кроме неё «заключённых» здесь нет. Лампы на высоком потолке слабо освещают пространство. Стены серые, но светлее, чем бетонный пол. Все двери, мимо которых Джен и Рамлоу проходят закрыты, из-за чего она не может узнать, что за ними.

Дженни уже думала зачем Брок выбрал быть именно здесь. Это напоминало тюрьму или старую базу, из-за комнаты в которой она находилась. Её предположения остановились на том, что у Рамлоу было не так много средств и связей, чтобы обзавестись местом по новее и безопаснее. Она лишь может догадываться о его нынешнем положении.

— Ты помнишь наш разговор, перед тем как мне пришлось уехать? — интересуется Брок, продолжая вести Оливию.

— Да, большую часть, — произносит Дженни, смотря прямо, когда они всё сворачивают и сворачивают по жутким, пустым коридорам, в которых эхом отдаются их голоса и шаги.

— Ты говорила о семье. О доме, где-нибудь возле небольшого городка, возле леса. Ты призналась, что хочешь детей, даже если с такой работой, как наша.

Джен помнит это, её маленькие скучные мечты, за которые ей не стыдно, но которые она оставляла при себе всю жизнь. Рамлоу был единственным, кому она рассказала об этом. Тогда она боялась, что это спугнёт его, учитывая кем Брок Рамлоу был и его прошлое. Вряд ли он думал о семье и прочих обычных человеческих вещах, когда идеи справедливости, хоть и извращённой, гноящейся, засели в его голове, пустили толстые и крепкие корни. И были единственным приоритетом.

Брок ни раз говорил о том, насколько Оливия идеальна, с её светлой кожей, легко склонной к загару, голубыми глазами и светлыми волосами средней длины. Её физическая подготовка улучшалась с каждым днём в училище. В Оливии было что-то успокаивающее. Она была такой тихой, когда появилась в первый раз, Брок принял это за смущение и робость из-за незнакомого места, в котором она оказалась, другие ученики приняли это за слабость. Рамлоу был приятно удивлён, когда понял, что это была скромность и сдержанность. Над её ментальным состоянием работали меньше, она изначально была рождена настроенной на рациональность и совершенствование. Броку нравилось это. Она понравилась ему сразу и для него было приятным сюрпризом, когда Оливия оказалась совершенной и как личность.

— Ты знала о нашей работе, мы не были предназначены для чего-то обычного. Теперь всё изменилось, мы можем всё исправить.

Дженни хмурится, снова переведя взгляд на Рамлоу, но они уже подошли к комнате с открытой дверью. Он заводит её, и она оглядывается. Просторно, множество старой техники. Это похоже на медицинский кабинет или пространство для экспериментов над людьми. Один человек в белом халате, походит на учёного или доктора. Двое других помоложе суетятся, будто к чем-то готовятся. Охрана стоит у стены, двое мужчин, на вид сильные, смотрят на всё происходящее с интересом и явно, когда всё закончится, им будет что обсудить. Дженни сомневается, что эти люди были бывшими спец агентами.

Большое кресло, похожее на медицинское, с металлическим каркасом, но обтянуто кожаной коричневой подкладкой. На подлокотниках металлические захваты запястья и локтя.

Внутри Джен всё сжимается. Она хочет убежать. Больше подыгрывать совсем не выгодно, и может это никогда таким не было. По её коже проходит мандраж, когда осознание накрывает её волной.

— Чем меньше сопротивления... тем легче всё пройдёт. — Брок следит за ней. Он замечает панику и шок на лице Дженни. Она понимает, что её ждёт.

Мысли Джен также отсылают её к Баки. Она предполагает, что когда-то в этом кресле был он. Барнс не часто делился воспоминаниями, но однажды рассказывал какого это быть обнулённым. Хотел ли Рамлоу обнулить её также? Разве для этого не нужно больше времени и работы? Разве для этого нужна лишь электрошоков терапия? Которой её очевидно должны подвергнуть, во всяком случае Джен надеется, что не лоботомии.

— Не заставляй меня отдавать приказы, — произносит Брок.

Джен переводит на него взгляд. Обида на него впервые захватывает Дженни. Он может сделать с ней что-то настолько ужасное. И она даже не понимает зачем? Она не была виновата в том, что об их связи узнали и решили прекратить это ради преданности лишь работе. Ни к чему рисковать бунтом и повстанческими движениями двух чокнутых влюблённых, которые могли бы уже через день забыть друг друга.

Вины во всём случившемся Джен не было. Она бы искала Брока, зная, что он жив и всё это время находился в Штатах. Он бы тоже искал её в Европе, знай, что она жива. Но всё сложилось иначе. Она не была причастна к этому и не хотела этого.

Её горло будто перетягивают проводом, не давая вздохнуть. Что-то удушающее поднимается из живота направляясь прямо к глотке. Но слова застревают. Дженни может только смотреть на кресло, до конца не веря, что окажется в нём всего через несколько минут.

— Прости. — Его рука впервые касается её не с желанием переместить Джен из одного места в другое. Он гладит её слегка грязные волосы. Светлые пряди немного потемнели и слиплись. Дженни пыталась помыть голову в раковине, хотя бы просто водой, но это было не так успешно, как ей хотелось бы. Волосы стали чуть жёстче из-за плохой воды и отсутствия шампуня. Брок не брезгует, он гладит её по голове, недолго, потому что это жест заставляет его самого чувствовать себя некомфортно. — Это не должно быть слишком больно. Доктор Смит хороший специалист, он знает своё дело.

Дженни хочет упомянуть Баки, хочет задать вопрос, но не уверена, что это положительно скажется на ней. Она ещё не думала знал ли Рамлоу о ней и Барнсе, что было бы если бы узнал?

— Нет.

Она делает шаг назад. Ей прекрасно известно, что попытка побега не будет удачной. Но добровольно залезть на стул для того, чтобы твои мозги поджарили, она не собирается. Джен легко уворачивается от хватки Брока, когда направляется к выходу. Пара шагов, и охрана хватает её. Двое мужчин не была профессиональными бойцами, вряд ли они работали в военных службах, скорее отсидели и искали знакомое ощущение адреналина от преступлений.

Они хватают её за руки. Не наклоняют, но отрывают от пола, когда тащат к креслу. Дженни не ела много, всё ещё боясь, что в еде были препараты. Может поэтому у неё было сил в половину меньше обычного, может поэтому ей легко удавалось спать дольше обычно. Она рыпается. Сопротивляется. И кричит, чтобы её отпустили, но это не помогает.

Её силой усаживают и сразу же зажимают ей руки металлическими наручниками. Это больно, они давят на кости. Джен уверена эти методы предосторожности из-за Зимнего солдата. Помощники доктора пристёгивают её тело кожаными широкими ремнями к кушетке. Она не может пошевелиться, чувствуя себя бессильной, слабой и уязвимой. Ей оставалось бы только молиться, чтобы произошло чудо, и её спасли, чтобы Брок, человек, который не имел сердце, внезапно обрёл его или чтобы доктор ошибся в пользу Джен.

Она старается следить за работой врача, но это сложно учитывая, что он стоит либо спиной, либо дальше, чем она может повернуть голову. Испуг и раздражает одновременно охватывают тело Дженнифер. В какой-то момент, Джен думает, что он хочет сделать ей лоботомию. Что если её не ждёт электрошок, никакого электричества грозящего поджарить ей голову. Может её хотят сделать овощем, не способным не то, что думать, а даже двигаться нормально. Она снова брыкается.

Её тело уже болит от того, как сильно стянуто. Но это не останавливает от попыток освободиться.

— Работайте быстрее, — произносит Брок, его голос похож на лай, заставляющий доктора Смита вздрогнуть.

Джен не уверена, что фамилия "Смит" была настоящей, она хотела бы знать, откуда взялся этот человек. Она даже хочет знать достаточно ли он квалифицирован. Брок заплатил ему или угрожал? Может быть шантажировал? Он работал на Рамлоу или был нанят для единственной вещи – шокотерапия.

Мужчина средних лет начинает суетиться больше. Его тревожность не делает ничего лучше, заставляя помощников лишь больше напрягаться и нервничать.

— Брок, пожалуйста, — её голос наполнен волнением и страхом. Джен хочется думать, что она может взывать к жалости Рамлоу, к его мягкосердечности.

Брок сжимает челюсть. Он не хочет подвергать Оливию боли, в конце концов он помнит, как Зимний солдат кричал от электричества пронзавшего его мозги, поражая каждую его часть. Он не хотел того же для Оливии, но он надеялся, что это окупит всю её боль. Иногда требовалось пройти через ужасные вещи ради получения хотя бы минимального желаемого результата, Рамлоу как никто знал об этом.

— Давай, док, не медли, — произносит Брок.

Смит опускает металлический ободок на Джен. Он соприкасается с её кожей на лбу, неприятно охлаждает, когда один из помощников доктора затягивает шурупы на непривычной для них конструкции. Технологии здесь со времён второй мировой, и все, троя, разобрались с работой техники всего за два дня. У них не было больше времени, а Броку не следовало знать насколько всё плохо, потому что никто из них не хотел лишиться жизни. Дженни сжимает зубы, чувствуя излишнее давление на лоб. Она хочет снять ободок с себя, но руки закованы. Смит пристёгивает несколько проводов к её шее, они сразу же слабо жалят её током.

— Рот. — Один из помощников – девушка, моложе Оливии на лет десять, может чуть меньше, весьма неприметная на вид, с очками в тонкой оправе, бледной кожей землисто-серого оттенка, и в белом медицинском халате, застёгнутым на все пуговицы.

Дженни не слушает её, и тогда девушка хватает её за щёки, стараясь открыть рот, но та сопротивляется, держа зубы вместе. Джен хочет думать, что таким образом оттягивает момент жуткой боли.

Рамлоу подходит к помощнице и, схватив уже её за руку, слабо отталкивает от Оливии. Он прожигает девушку злым взглядом, выхватывая из её второй руки кляп в виде плотного куска обработанной кожи, будто бы отрезанного от ремня для брюк. На нём можно разглядеть следы зубов, но никто не думает о гигиене. Оливия и сама не замечает, что это подобие кляпа могло использоваться уже на ком-то.

— Тронешь её ещё раз так, никто даже не узнает с чего начать твои поиски, — произносит Рамлоу.

Она отходит, заметно напугавшись, хотя и не желая показывать это. Гнев, смешавшийся с обидой сидевший в ней с самого детства, снова подавляется. Девушка была зла на несправедливое отношения мира к ней с самого рождения. И поступок Рамлоу только ухудшает её образ мышления.

— Ты можешь раскрошить зубы, если не откроешь рот, — произносит Брок, смотря на Оливию с лёгкой мольбой. — Вряд ли ты хочешь лишиться зубов.

Тогда его рука сжимает её щёки снизу, взяв под челюстью, как сделала помощница врача, но в этот раз хватка не резкая и немного нежнее. Он давит постепенно, заставляя Джен разомкнуть рот в немом крики боли. Тогда он запихивает ей в рот кляп, в который Дженни впивается зубами. Рамлоу расплывается в слабой, но довольной улыбке, после чего отходит.

Смит дёргает за небольшой рычаг, пуская ток по проводам.

Приглушённый возглас боли исходит от Дженни. Она зажмуривается. Боль пронзает всё тело, заставляя напрягать каждую мышцу. Больше Джен не брыкается. Её тело само трясётся.

Брок внимательно следит за доктором и Оливией. Он готов прекратить всё происходящее, как только заметит что-то неправильное или угрожающее жизни Оливии больше, чем предполагалось.

Смит выключает оборудование. Электричество перестаёт поступать, и Дженни больше не брыкается на своём месте. Она чувствует, насколько её тело слабо. Теперь у неё нет сил сопротивляться и бороться.

Рамлоу подходит к ней ближе, кладёт ладонь на её макушку и поглаживает по голове.

— Как тебя зовут? — его тон спокойный, а взгляд пристальный, хотя и не давящий.

— Дженнифер.

Мысли, которые раньше крутились в голове на опережение, помогая ей выкручиваться из большинства опасных ситуаций без последствий, сейчас исчезли. Были факты, которые она помнила, но процесс мыслить просто исчез. Она не может сразу вспомнить, где находится. Её взгляд скользит по комнате. Дженни старается понять, что это за место, но это сложнее, чем ей хотелось бы.

Брок наблюдает, и поднимает взгляд на Смита.

— Понадобиться ни один раз, для желаемого результата, — произносит доктор, будто может прочесть претензию и недовольство лишь по одному лицу Рамлоу. — Мы дали не большой заряд, чтобы она привыкла.

Брок избавляет её от ремней и наручников. После чего берёт Оливию на руки. Она не сопротивляется. Её тело походит на игрушку для снятия стресса, заполненную пенопластовыми шариками. Рамлоу крепко держит её, игнорируя немного пустой взгляд Оливии. Он направляется к комнате, где держал её.

Как только Брок усаживает Дженни на кровать, то отходит к столу, там уже стоит бутылка с водой. Джен не обращает никакого внимания на то, что вода появилась там пока её не было. Она постепенно приходит в себя, воспоминания возвращаются, заставляя понять, где она находится. Хотя осознание происходящего ещё не настигло её.

Рамлоу подходит к Джен, вставая на одно колено перед ней и уже открыв бутылку.

— Выпей, — произносит Брок, протягивая воду и раскрывая ладонь, в которой держит белую таблетку. Небольшая, круглая, белая и гладкая.

— Что это? — голос Дженни тихий, она не может заставить себя говорить громче и даже быстрее.

Уже потянув руку к бутылке, она всё ещё не трогает таблетку.

— Успокоительное, ничего опасного для тебя, — говорит Брок.

Она тянет руку, не думая дважды, когда забирает таблетку. Как только Джен запивает её, жадно глотая воду, она отдаёт Рамлоу полупустую бутылку.

— Теперь поспи, мышонок, — произносит он, погладив её пару раз по волосам и поднявшись, он склоняется к ней, оставляя поцелуй на лбу.