Брок спускается по лестнице, протирая глаза и уже слыша звуки телевизора. Он помнит, как Оливия осталась перед телевизором поздно вечером, сказав, что хочет досмотреть новый фильм. Он обновлял коллекцию дисков и тихо радовался, что подобные магазины ещё существовали. Оливия пошла спать вместе с Рамлоу. Брок заснул один, чувствуя себя немного странно от того, что делает это в доме, где раньше всегда засыпал с Оливией. Лежать ночью одному в кровати, которая принадлежала не только ему, ощущалось странным. Он не обнимал её перед сном, и не слышал, как изменилось её дыхание, когда она засыпала быстрее него. Снизу доносился звук фильма, шторы в спальне были задёрнуты, не пропуская сияние луны и света от пары фонарей у дома. Рамлоу остановил себя от желания спуститься вниз и заставить Оливию вернуться в кровать с ним.

Жить в этом доме, периодически оставаясь одной и не иметь доступа к внешнему миру могло плохо сказаться на психики. Брок уже задумывался над тем, что должен что-то сделать с этим. Оливия могла начать сходить с ума, чего бы Рамлоу не хотелось. Меньше всего он желал наблюдать её страдания или быть их причиной. Брок уже думал о том, как должен вывести Оливию из дома в реальный мир, чтобы ничего не помешало их совместной жизни.

Смотря на Оливию, стоя возле лестницы и думая, что она обернётся, чтобы поприветствовать его «добрым утром». На мгновение Рамлоу кажется, что она и не ложилась спать всю ночь. Брок предполагал, что Оливия просто так и не досмотрела фильм, поставила на паузу и поднялась в спальню, сразу после того, как он заснул. Утром могла встать раньше и вернуться к телевизору, но сейчас Рамлоу предполагает, что она вовсе могла не спать. Подойдя ближе, Брок замечает её вид, стоя с боку от дивана. Она всё ещё сидит на том же месте, где вчера осталась, её волосы немного в беспорядке, но не в таком, как после пробуждения. Одна нога свисает с дивана, касаясь босой ступнёй прохладного пола, другая согнута в колено и прижата к груди. Тёплый, серый пушистый и большой кардиган немного сполз с плеча Оливии, показывая её чёрную майку на тонких бретельках и светлую кожу.

Когда Брок переводит взгляд на телевизор, он видит, как кадр замирает, а затем момент перематывается назад. Тогда Рамлоу замечает, что Оливия держит пульт в руке, перематывая фильм, всего на пару минут, чтобы снова поймать момент. На экране актёр Ричард Мэдден надевает капюшон, скрывая свои короткие, но волнистые волосы. Его капюшон позволяет Оливии сосредоточиться только на чертах лица мужчины.

Как только кадр заканчивается, она снова нажимает на кнопки, желая перемотать и снова останавливает перемотку. Она делает это ещё пару раз, прежде чем Рамлоу осознает, почему Оливия делает это.

— Ты ложилась спать? — голос Брока заставляет её вздрогнуть. Она чуть не роняет пульт, после чего переводит взгляд с экрана на Рамлоу. Это очевидно, что она не слышала, как он спускался и как подошёл к ней.

Теперь Брок замечает её красные глаза, он допускает мысль, что Оливия редко моргала смотря телевизор. Он даже не уверен, досмотрела ли она вообще фильм. Сколько раз она перематывала этот кадр, снова и снова, пытаясь понять, почему парень на экране кажется подозрительно знакомым.

— Я поспала на диване, — она легко врёт, даже не моргнув и не засомневавшись в собственных словах. Брок не уверен, что Оливия говорит правду. Он не мог распознать её ложь никогда, может, потому что она не врала ему достаточно часто, а может, потому что она была обучена профессионалами лгать без зазрения совести. Её научили этому, ради сохранения свободы и безопасности.

Рамлоу кивает, подходя к Оливии, и без сопротивления забирая пульт. Он выключает телевизор и кладёт пульт на журнальный столик.

— Я приготовлю завтрак. Иди приведи себя в порядок.

Оставив Оливию одну в гостиной, он старается не накручивать себе. Она могла всё ещё считать произошедшее нормальным и совершенно неподозрительным. Её воспоминания должны быть похоронены под часами электрошоковой терапии. Смит обещал хороший результат. Он говорил, что при правильных условиях Оливия не вспомнит ничего, а если и сделает это, то есть огромная вероятность, что посчитает всего лишь фантазией или старым сном.

Поднявшись в спальню, и взяв сменное нижнее бельё, чтобы переодеться после душа, она заходит в ванную. Захлопнув дверь, поворачивается к ручке, чтобы запереться. Оливия проворачивает защёлку, но не слышит никакого щелчка. Тогда провернув ручку, она толкает дверь, и та легко открывается. До этого Оливия никогда не трогала замок. Ей казалось, что в этом нет необходимости. Если в ванной никого не было, дверь просто была открыта. Она не думала, никогда о том, чтобы запереться. Брок оставлял её одну и тем самым предоставлял ей немного уединения. Этого хватало сполна, и ей не хотелось оставаться одной или изолировать себя, пока Рамлоу находится дома, сейчас же она впервые за всё время хочет этого. Но не может получить, учитывая, что Брок прямо на первом этаже. Оливия не отдавала себе отчёт в том, что пыталась закрыться, но теперь задумывается над тем, что произошло.

Небольшой транс, в котором она прибывала, плавно растворяется. Понимание, что она не может отгородиться от Рамлоу, вызывает холод, она будто застывает, прикованная к плитке на полу в ванной. Несколько раз моргая, она чувствует, как влага застилает глаза. В мыслях беспорядочно всплывают картинки. Оливия вспоминает, как стоит у двери, так же как и сейчас. Она помнит, как немного волнуется, прежде чем постучать. Она пришла раньше на десять минут, и не знала хорошо это или нет. Коридор похож на один из тех, которые находится в многоквартирных домах в Нью-Йорке, Оливия даже не помнит, чтобы хоть когда-то была в это городе. Она смотрит на дверь и наконец поднимает руку, чтобы постучать. Воспоминание обрывается, заставляя Оливию плакать от безысходности. Она не помнит, чтобы была в подобных местах, знает, что это должно быть произошло в Америке, в которой она никогда не была даже по работе. Она обучалась в Азии, работала во Франции, пока ей не дали задание работать и в других странах и городах Европы.

Отпуская ручку двери, Оливия подходит к зеркалу и теперь видит, как она выглядит. Её лицо побледнело, но глаза красные и блестят от слёз. Под носом тоже блестит, и она шмыгает, вытирая лицо и не обращая внимание на то, как слёзы до сих пор текут по щекам.

Включив воду, она быстро умывается. Не переставая пытаться капать дальше в собственном сознании. Она понятия не имеет, что было в том актёре, что он привлёк её внимание. Это было что-то знакомое, даже если она никак не могла найти ниточку, за которую должна ухватиться и потянуть, добравшись до того, что скрывал собственный разум. 

Оливия судорожно раздевается, становясь под воду. Она тёплая, расслабляющая, но этого она сейчас не хотела. Прохлада охлаждает не только тело, но и разум. Она намыливает волосы, закрыв глаза, чтобы пена не попала в них. Очередное воспоминание, короткое и быстрое, пронзает её. Она была также в душе, позволяя Зимнему солдату намыливать её волосы, пока они стояли под тёплой водой. Баки жалуется, что они спутались, даже если продолжает аккуратно и терпеливо их распутывать.

Оливия вспоминает металлическую руку и имя мужчины, в которого слишком сильно влюбилась. Она знает этого мужчину, помнит его досье, попавшееся на работе ненароком, и как она немного посочувствовала, когда читала его ради любопытства. Оливия не помнит, как оказалась в той ванне, и почему он был таким добрым с ней и заботливым, хотя насколько ей известно, Зимний солдат был убийцей. Настоящей машиной для убийств, если выражаться точнее.

Броку не нравится, что Оливия так долго принимает душ и умывается. Но когда она заходит на кухню, с влажными волосами и сменив одежду, но не кардиган, согревающий её в прохладном доме, Рамлоу успокаивается. Она подходит к нему, расплывшись в слабой улыбке, дарит ему быстрый поцелуй в щёку и садится рядом.

— Ты в порядке? — интересуется Брок, внимательно смотря на Оливию. — Ты долго была в ванной.

— Просто задержалась под тёплой водой, ты знаешь, — её тон безмятежный, но уголки её губ больше не подняты. Она тянется к персиковому джему, не тот, который ей нравится, но это единственный, который у них есть, а без джема она не согласна есть тост.

Рамлоу также приступает к завтраку. Оливия не кажется ему подозрительной. Он также не может сказать, лжёт ли она ему в чём-то или нет, притворяется или нет. Может на самом деле незачем волноваться, в конце концов прошёл год и пару месяце, а Оливия всё ещё не задавала лишних вопросов, и не делала ничего, что выбивалось бы из их рутины. Брок предполагает, что увиденное утром, лишь небольшая проблема. Может быть, ему стоит перестать отвлекать Оливию фильмами, вместо этого вывести её в город. Коробок с дисками стало в разы больше и места для них уже не хватает. Оливия только и делает, что смотрит их, пересматривает снова и снова. Эти небольшие и слабые попытки побега от реальности немного кажутся подозрительными Рамлоу. Единственное место, куда он осмелился вывести Оливию это лес рядом с домом, куда она не ходила без него. Он держал её в изоляции от мира уже так долго и мог предположить, что это плохо сказывается на её разуме.

— Я уезжаю сегодня, — признаётся Брок, привлекая внимание Оливии. — В этот раз всего пару дней. Туда и обратно.

— Но ты вернулся три дня назад. — Ей не хочется снова оставаться одной. Рамлоу оставлял её на пару недель или больше, и это всегда вызывало тоску. Фильмы отвлекали, но пустота дома всё равно всегда давала о себе знать.

— Мы съездим в город, когда я вернусь, — он обещает, и звучит это как извинение за своё отсутствие, именно так Оливия считывает слова Брока. Это было в его планах изначально.

Она немного огорчается и тянется к кружке. В голове Оливии крутятся разные мысли, ворох вопросов, подозрений и размышлений. Идея, всплывающая в мыслях, озаряет Оливию внезапно, но ей хватает ума придержать язык за зубами. Брок ни за что не одобрил бы. Но ему и незачем знать о том, что происходит в её голове.

Оливия доверяет Рамлоу, она знает, что он единственный человек, который у неё есть, на которого она может положиться. Но мысли в голове просто не дают покоя, что-то внутри не позволяет доверию полностью заполнить доверию голову Оливии.

— Он далеко? Город, — интересуется Оливия, после чего делает глоток чая.

— Нет. Минут тридцать езды.

Рамлоу не подозревает даже почему она это спросила, он не задумывается.

***

Оливия знает, что устанет, если пойдёт пешком, но ей кажется, что это может стоить того. Она даже не знает, удастся ли ей добраться до города, но предполагает, если ничего не выйдет, просто развернётся и пойдёт обратно.

Она чувствует, как что-то скрывается в собственном разуме. Это угнетает, нарывает выплеснуться, но она понятия не имеет, где именно эта пульсирующая точка. Ей необходимо просто узнать. Даже если не знает, что именно, и как это могло отразиться на ней и её нынешней жизни.

Опасность и риск попасть в неприятности, выбравшись одной, велик. Оливия знает, что подвергает себя и Брока опасности, но прошло уже чуть больше года, как она жила с Рамлоу в этой глуши. Ей кажется, что никто больше её не ищет, или делает это лишь из необходимости продолжать. Даже если её поймают или вычислят место нахождения, она уверена, что это не сильно навредит Рамлоу. Он всё равно далеко от сюда, и его не будет пару дней. Это могло спасти его, в случае чего.

Для Оливии очевидно, что Брок не расскажет всего. Задавать ему вопросы и полагаться на него было не лучшим вариантом. Пока он не уехал, она раздумывала, должна ли поступать так, как решила. И пришла к мыслям, что-либо он не знает о той части, которую она забыла, либо приложил к этому руку, и не захочет признаваться в этом.

Оливия заходит в магазин техники. Ей пришлось бродить по городу почти час, чтобы наконец найти что-то похожее на магазин техники, где был бы доступ к компьютеру.

Людей нет, даже продавца за стойкой напротив выхода нет. Оливия решает не терять время. Взглядом находя стенд с открытыми и включёнными ноутбуками, она направляется к нему. Ботинки оставляют грязные следы. На улице хоть и солнечная погода, а дорожки в городе убранные, чистые и лишь в лёгкой пыли, за городом полно грязи, мокрых листьев после растаявшего снега и луж. Оливия легко разбирается в работе ноутбука, слегка удивляясь тому, как быстро он работает. Невзначай она обращает внимание на число и год. Двух тысячи двадцать третий. Это бьёт её. Всё это время она даже не задумывалась какой сейчас год. Оливия не сконцентрирована на этом, она пытается идти дальше, решив, что об этом подумает в другое время. Легко разобравшись с выходом в интернет, она, но замирает, как только ей нужно написать запрос.

Она помнит его имя, но не фамилию. И помнит его псевдоним. Вводя в поисковую строку «Зимний солдат» ей высвечивается продолжение «Джеймс Бьюкенен Барнс», и Оливия нажимает на это.

Список ссылок, но в начале есть краткая сводка с фотографиями явно с военных времён. Оливия погружается в чтение, пока не чувствует жуткую, пульсирующую боль в голове.

— Добрый день, могу я чем-то помочь? — немного гнусавый голос раздаётся неподалёку, заставляя Оливию оторвать взгляд от экрана ноутбука.

Она смотрит на молодого человека. Парень, лет девятнадцать, может двадцати двух максимум, с ленивым взглядом и очевидной незаинтересованностью в работе. Он стоит за стойкой-кассой, видимо вышедший из подсобки всего минуту назад.

Оливия быстро закрывает все вкладки.

— Добрый день. Нет, спасибо. — Она натягивает дружелюбную улыбку, пока стирает историю. — До свидания.

Возвращаясь в незапертый дом, Оливия надеялась, что ничего страшного из-за незапертой двери не произойдёт. К счастью, никто не ворвался в дом. Она быстро моет обувь, руки и подходит к дивану, падая на него. Устремив взгляд в потолок, когда откидывает голову на спинку дивана, Оливия с облегчением выдыхает.

Воспоминания легко проникают в сознание уже без такой боли и стресса. Она вспоминает, где работала до того, как оказалась здесь. Она не знает и не помнит, как именно оказалась в этом месте, как снова встретилась с Рамлоу.

Её разум наполнен воспоминаниями работы со Мстителями, и момент за которой она хватается это её работа с Человеком-Пауком, она вспоминает, как сидела напротив Баки, мужчины, с которым у неё были отношения, пока она чудесным образом не оказалась здесь. Она помнит, как Сэм говорит о смерти Брока, ещё более поздней, чем предполагала Оливия, помнит фотографию Рамлоу, и с внутренним странным ужасом понимает, что человек, которого она так долго любила жив.

Она помнит Баки.

***

Баки не верит в то, что видит. Он делал это из привычки. Ему стыдно, но он может признать, что чувствует бессмысленность в своих действиях. Уже зная, что продолжать поиски бессмысленно. Он не может перестать, если он пытался это сделать, то не выдерживал долго и подходил к ноутбуку, чтобы проверить суточный отчёт. Потребность продолжать поиски сохранялась несмотря на то, что разум понимал бессмысленность действий.

Из вечера в вечер, проверять программы, надеясь найти хоть одно значимое сходство с девушками, что попали на любые камеры. Теперь это, наконец, произошло. Он смотрит на кадры видеокамер в магазине техники. Она выглядит так же как и раньше, хотя за объёмным кардиганом Барнсу сложно разглядеть её телосложение, но это не имеет значение. Он видит её лицо, и этого достаточно.

Быстро смотря на место положение, он понимает, что ему нужно в Канаду, городок с названием Томпсон. Баки рад, что рядом аэропорт, и у него нет особых причин сообщать Сэму о планах. Он просто скажет о небольшом отпуске. Уилсон не сможет его выдернуть, даже не зная от куда. И учитывая состояние своего друга, Сэм решит, что это к лучшему, Баки давно было пора развеяться.

Баки испытывает что-то странное, это похоже на предвкушение. Он просто не может от этого избавиться, быстро собирая рюкзак, кладя в него самое необходимое, чтобы обнаружить Дженни и защитить её при необходимости.

Он смотрит на Альпина, удобно устроившегося на спинке дивана у стены. Кот смотрит на него с безразличием, медленно моргает, поджав передние лапы под себя.

— Я быстро вернусь, — Баки опирается одним коленом на диван, наклоняясь к Альпину, и поглаживая его. — У Сэма есть ключ, он придёт и покормит тебя.

Барнс наклоняется ближе, оставляя поцелуй на пушистом лобике Альпина и тот поднимается, тянется, желая потереться о своего хозяина. Но Баки отстраняется от него, чувствует, как его сердце сжимается. Он надеется, что видит Альпина не в последний раз, учитывая, что он так срывается без поддержки и подготовки, даже не зная, что его ждёт, когда он найдёт Дженни.