Skillet – Say Goodbye

And if it's over

It hurts but I'm giving you my word

I hope that you're always

Happy like we were

Happy like we were*

Все начиналось хорошо. Война с Геей закончилась, римляне и греки стали жить в мире, Боги пришли в нормальное состояние. Семерка, не считая Лео, который погиб, строила планы на будущее. Им казалось, что наступил тот период времени, когда они могут просто жить и, в кой-то веки, наслаждаться жизнью. Но все оказалось не таким простым, как хотелось бы. В один момент что-то сломалось и прошлое стало ходить за ними по пятам.

***

— Салли, ты в порядке? — Пол подошел к ней и положил руки ей на плечи. Женщина устало смотрела в окно. — Тебя что-то беспокоит?

— Я не знаю… Перси… Он явно что-то скрывает от меня. Его стали мучить ночные кошмары: он уже целую неделю просыпается с криком и в холодном поту. Это что-то серьезное, я уверена. Будь это пустяком, он бы уже давно рассказал мне, в чем дело. Что же с ним на самом деле произошло за этот год? Я не раз задавалась этим вопросом. Я даже с Аннабет говорила, но они точно сговорились, ведь рассказывают мне одно и то же! Сначала я не придавала этому значения, но со временем… я стала кое-что замечать. Как только упомянешь об их последнем приключении, они оба становятся мрачными, но при этом все равно натягивают на себя маску «все хорошо». А после того, как Перси начали сниться кошмары, он вообще из дома почти не выходит. Еще, как мне кажется, он будто избегает Аннабет, да и она сама к нам не приходит… Это на них совсем не похоже.

— Может, они поссорились? Знаешь, как это часто бывает у подростков?

— Возможно, ты и прав, — пробормотала она, — но чует мое сердце, что все сложней, чем нам кажется. Я слишком хорошо знаю этих двоих.

***

Перси ерзал на кровати и долго не мог заснуть. Дурные мысли поселились в его голове. После того разговора с Янусом он снова вернулся в жестокую реальность. Он, дурак, уже мечтал о мирной жизни рядом с любимой, но всего пара фраз — и этот рай рухнул, превратился в пепел, который тут же унес сильный ветер.

«Скоро ты сделаешь выбор, от которого будет зависеть жизнь твоей семьи. Тебе придется выбрать одну из двух дверей, как бы тебе этого ни хотелось. Ведь именно ты станешь яблоком раздора. Скоро встретимся, полубог», — эти слова, словно молотом, отбивались в его ушах. Они стали для него эхом, тенью, они занимали все его мысли. Как бы он ни старался, он не мог выбросить их из головы.

Они значили лишь одно — опасность. Снова какая-то беда, снова жалкие попытки выжить и в очередной раз спасти мир. А теперь еще и эти сны: воспоминания о Тартаре не отпускают его, каждый раз затягивая все глубже и глубже в эту проклятую бездну. Перси больше не мог видеться с Аннабет, потому что видел в собственных глазах пустоту и отчаяние, а в ее — страх.

Он не хотел причинять ей боль, ту режущую боль Тартара, а также добавлять новую. Сын Посейдона решил для себя, что пусть лучше она будет его ненавидеть, чем вновь побывает в Тартаре, но на этот раз одна, ведь он уже сдался.

Джексон никогда не думал, что сдастся так легко и просто, но сейчас в нем не было сил, все исчезло. Он скучал по своей Воображале. Именно она вселяла в него надежду, не позволяла сдаваться, ну а если он падал, то помогала подняться. Но он решил отказаться от своей опоры ради нее…

Но сам Перси не понимал, что совершил огромную ошибку, за которую придется дорого заплатить.

***

В эту ночь Аннабет тоже не спалось. Впервые в жизни ей ничего не хотелось. Она уже пару дней не выходит из дома, напрочь изолировав себя от окружающего мира. Она отключила телефон и притворилась больной, а отец позвонил в школу и сообщил о болезни дочери.

Дочь богини мудрости хотела побыть одна. В последнее время ее стали преследовать воспоминания, воспоминания о ее путешествии за статуей Афины Парфенос, а главное то, чем оно закончилось — Тартаром. Девушка винила себя за то, что именно из-за нее они оказались в этом жутком месте, из-за нее Перси изменился.

Никто не замечал никаких изменений. Никто, кроме неё, той, что знала его с двенадцати лет, той, с которой он прошел огонь и воду и сам Тартар. Парень стал меньше улыбаться, в его взгляде все чаще мелькали страх, беспомощность, гнев. Как бы он ни старался все это прятать, а, может, он и сам этого не понимал — просто срабатывали инстинкты, но дочь Афины видела в его глазах искру тьмы. Ту, что она когда-то заметила в его глазах в той бездне, когда сын Посейдона начал контролировать яды.

А всему причиной была она, именно из-за нее он стал другим. Аннабет приняла самое трудное решение в своей жизни: она должна была оградить Перси от себя. Ради него она решила отказаться от самого дорогого в своей жизни, но девушка хотела, чтобы Рыбьи Мозги просто жил, жил без всяких кошмаров, без напоминания о Тартаре. Без неё.

***

Погода разбушевалась. Сильный ветер своими порывами срывал листья с деревьев, поднимал пыль и мелкий мусор. Сын Посейдона стоял на пляже в шортах и майке лагеря Полукровок. Он поднял взгляд на небо, но там ничего не было, кроме темных грозовых туч, которые лишь сгущались, становясь все темнее и темнее.

— Почему ты бежишь? С каких пор ты стал трусом, Персей Джексон? — послышался голос позади. Полубог обернулся.

— Удивлен? — женщина в белоснежном платье уверенно приближалась к нему.

— Гера? Вот кого-кого, а вас я меньше всего ожидал и, что главное, хотел увидеть, — парень сделал акцент на слове «хотел», тем самым показывая свою неприязнь и нежелание разговаривать.

— А я посмотрю, ты все такой же наглый и совсем не уважаешь Олимпийцев. Я ведь могу разозлиться и испепелить тебя одним лишь взглядом, так что не забывайся, мальчишка, — богиню забавлял этот наглец, но она держалась под стать царице богов: ее выражение лица говорило о том, что «еще одна такая выходка и тебе не жить».

— Так давайте, валяйте, окажите мне огромную услугу, — Перси начал злиться, ему осточертело то, что боги вот так вот просто и нагло врываются в его сны или заваливаются к нему.

— Хм, какое неуважение. Я сегодня в хорошем настроении, поэтому ты продолжишь свои мучения в этом мире, пока я не позволю Аиду издеваться над тобой. Но это только «пока».

— Ближе к делу, вы явно явились сюда не за этим, — ветер был неугомонен, он словно хлестал по лицу, пытаясь привести полубога в чувства.

— Да нет, я просто пришла поболтать и предупредить, что грядет буря. Янус уже предупреждал тебя о выборе, будь готов. И вот тебе бесплатный совет: не потеряй себя, а то одна часть уже почти потеряна, и ты сам этому виной. Потеряв одно, легко потерять и другое, а дальше словно эффект домино: все части просто попадают и исчезнут. В этой игре я снова ставлю на тебя, Персей Джексон, смотри, не оплошай.

Закончив свою тираду, Гера исчезла в золотом сиянии так же быстро, как и появилась, оставляя сына бога морей в гордом одиночестве.

Парень стоял, устремляя свой взгляд вдоль горизонта и размышляя над словами Геры, пока не проснулся от звона будильника.

Полубог нехотя сел, еле открыв глаза, и потянулся. Настроение было паршивым, а из головы все никак не выходили слова Януса и Геры. Что за новая игра? Как ему это все надоело. В который раз он невольно становится фигурой на шахматной доске. На него снова делают ставку, что значит одно — боль и страдания. Сейчас он понял одно — он просто устал и не желает играть ни в какие игры. Единственная проблема заключается в том, что его никто не спрашивает, хочет он того или нет. Он просто случайно оказывается в каком-то болоте, в котором вязнет по уши, пытаясь уцепиться за что-нибудь и не утонуть.

Его маяком всегда была Аннабет, их планы на будущее, но что-то в нем сломалось. Он просто перестал верить в счастливый конец. Он сам решил отказаться от своего маяка, который не давал ему падать вниз.

«Я хочу, чтобы ты жила, чтобы ты была счастлива, но это невозможно рядом со мной…» — это была последняя мысль, которая пронеслась в его голове, прежде чем Салли вошла в комнату.

— Перси, завтрак готов, — от её теплого взгляда ему стало чуточку лучше. Он попытался изобразить улыбку, но у него плохо получилось.

— Да, я сейчас, только в душ схожу.

***

Перси шел в школу понурым. В последнее время его ничего не радовало, да и Аннабет он давно не видел, потому что просто не мог, но он должен был с ней поговорить, иначе никак. Хотя парень понимал, что просто не сможет сказать ей этого в лицо, потому что она не позволит быть ему виноватым. Сейчас он искал выход из этого затруднительного положения. Все надо было решать быстро, рвать нужно быстро, резко и сразу, а если начнешь тянуть, будет только больней или, что еще хуже, вообще можешь передумать.

Все уроки он находился в другом месте, в какой-то своей вселенной. Полубог совершенно не обращал внимания на происходящее вокруг, пока не услышал чей-то крик:

— Пожалуйста, не надо, отпустите меня!

Перси резко развернулся на явно женский голос и быстрыми шагами направился в ту сторону. Завернув за угол, он обнаружил, как какой-то парень цепкой хваткой держал за руку девушку, что-то у неё требуя. Но сыну бога морей было все равно — он просто с разворота вмазал этому парню по роже. Тот стоял в шоке, выпучив глаза и пялясь на Перси.

Обычно полубог не ввязывался в драки — в школе, понятно — ему было абсолютно все равно, что в ней происходит. Но эта девушка 13-14 лет была слишком похожа на Аннабет: те же светлые волосы и глаза цвета грозовых туч. Его просто передернуло, ведь он всегда пытался защитить свою Воображалу, даже если она прекрасно могла за себя постоять. Это стало его инстинктом.

— Еще раз увижу что-то подобное и тебе не жить, усек? — Перси схватил его за воротник.

В ответ слабый кивок. Отпустив парня, он отправился прочь, а в голове появилась идея, как поговорить с Аннабет, не разговаривая с ней. Джексон решил написать письмо.

***

Спустя пару часов

Перси сжимал в руках конверт, не спеша направляясь к дому Аннабет. По пути еще раз обдумав, правильно ли он поступает, сын Посейдона решил, что да, правильно, ведь это все ради неё. Девушки, за которую он, не раздумывая, готов отдать жизнь.

Подойдя к квартире, он немного потоптался на месте, а затем опустил конверт, на котором было выведено Аннабет, в ящик. Бросив прощальный взгляд, Перси отправился домой.

На душе стало еще хуже. Мозг твердил, что он сделал все правильно, а вот сердце отказывалось понимать разум. Оно разрывалось на части, ежесекундно на нем появлялось все больше и больше трещин, что казалось, будто столь хрупкий сосуд вот-вот лопнет.

Дома его ожидал сюрприз. С порога его ждала обеспокоенная мать, в руках которой был конверт с надписью Перси. Сын бога морей сразу же узнал почерк своей девушки. Сердце больно сжалось на мысли «моя девушка».

Перси быстро прошел в свою комнату, не разуваясь, и осторожно открыл конверт. Он сделал глубокий вдох, почувствовав родной запах. Развернув лист, он принялся читать.

Здравствуй, дорогой Перси.

Прости, что не могу сказать тебе этого при встрече. Просто я знаю, что не смогу, просто не хватит смелости. А возможно все потому, что боюсь передумать. Ведь то, о чем я сейчас напишу, действительно тяжело для меня. Помнишь наши планы на будущее, помнишь все то, о чем мы мечтали? Прости, но я перестала верить в это. Happy End так и не приблизился к нам, а, скорее, убегает от нас со скоростью света, успевая возводить непроходимые препятствия. Возможно, сейчас ты меня осуждаешь, но, поверь, я думала об этом не один день. Это не минутный порыв, это хорошо обдуманное решение. Я взвесила все «за» и «против», причем не раз, я долго тянула, откладывала, но я больше так не могу. Сейчас или никогда.

Перси, прости меня за то, что из-за меня ты не спишь ночами и не можешь спокойно жить. Ведь я причина твоих бед, я та, из-за которой ты страдаешь, та, что причиняет тебе боль, даже сейчас, в эту самую секунду. Тартар изменил нас обоих. Воспоминания не отпускают нас, а ведь именно из-за моей не осторожности мы оказались в самом ужасном месте на Земле. Это моя вина, и мне никогда не искупить её. Все, что я могу сделать для тебя — просто уйти, лишив напоминания. Так будет лучше для нас обоих. Я больше не хочу причинять тебе боль, поэтому просто исчезну из твоей жизни, навсегда. Как странно, а ведь я снова делаю тебе больно…

Прости за эти слова, но я знаю, что это правильно. Как бы это эгоистично не звучало, но я не хочу быть причиной твоих страданий. Я хочу, чтобы у тебя остались только хорошие воспоминания обо мне, о нас…

Все, что мне нужно — это то, чтобы ты жил, смеялся и был счастлив. Это все, чего я хочу. Пожалуйста, выполни мою последнюю просьбу. А теперь прощай, Рыбьи Мозги, прощай навсегда.

Я люблю тебя.

Навеки твоя

Аннабет

Перси стоял столбом. Он никак не мог осмыслить написанное, последние строки «прощай навсегда. Я люблю тебя, навеки твоя Аннабет» сделали свое, хрупкий сосуд, который трещал по швам, лопнул в одну секунду, распадаясь на миллиарды осколков, которые уже никогда не соберутся воедино.

***

Вещи собраны, Аннабет в последний раз оглядела квартиру. Для отца она оставила письмо с просьбой не искать её, и что она отправляется в лагерь Полукровок. Хотя это ложь, она не знает, куда отправляется, но для спокойствия отца так будет лучше. Она медленно спускается по лестнице, напоследок решив проверить почтовый ящик. К ее большому удивлению, там был конверт, на котором написано корявым почерком Аннабет.

Дочь Афины не спеша открыла конверт. Что-то ей подсказывало, что сейчас все решится.

Здравствуй, дорогая Аннабет.

Я пишу это письмо, потому что я трус и не смогу сказать тебе этого лично, ведь хватит лишь одного только взгляда твоих серых глаз, чтобы я передумал и послал все к чертям. Но всегда есть какое-то «но», а в этом случае оно очень большое. Сейчас, сидя за столом, я вспомнил нашу первую встречу и наш первый поцелуй, на сердце сразу же стало очень тепло. Я даже не знаю, зачем это пишу, наверное, пытаюсь еще на секунду оттянуть неизбежное. А тянуть больше нельзя, надо выдергивать с корнем, так ведь?

Если ты стоишь, лучше сядь, вряд ли ты этого от меня ожидаешь. В последнюю неделю мы с тобой не виделись, и кое-что случилось, что заставило меня принять это непростое решение. Я не буду нагружать тебя своими проблемами, это касается только меня. Мы через много прошли вместе, я рад, что не раз сражался с тобой спина к спине, ты не раз спасала мою чертову жизнь, а теперь пришел мой черед спасать тебя…

Спасать тебя от меня, от такой жизни, от всего чего удастся. Я долго думал, представляешь, я и думал, а это ведь не совместимые вещи. Вот я снова несу какой-то бред.

Я хочу, чтобы ты была счастлива и жила, жила полной жизнью. А что могу тебе предложить я? Вечные сражения? Нескончаемые игры богов? Постоянную опасность? Страх? Боль? Отчаяние? Все это давно стало моей тенью, что не покидает меня ни на секунду, но я не желаю тебе такой жизни, слышишь? Ты всегда была моим маяком, моим лучом света и надежды, что вел меня за собой, но сейчас наши пути расходятся навсегда.

Ты должна пойти другой дорогой, дорогой счастливой жизни, а я должен идти своей, той, к которой прикован, той, с которой уже не могу свернуть. То, что я отпрыск одного из Большой Тройки — Посейдона, вся моя сила стала моим проклятием, от которого, увы, нет лекарства.

Помни одно: я люблю тебя, всегда любил и буду любить до скончания веков. Прошу, не ищи со мной встреч, мое решение не изменить. Дни, проведенные с тобою вместе, самые счастливые в моей жизни, но я больше не хочу, чтобы ты страдала. Прости и прощай.

С любовью,

Перси

Руки девушки дрожали. Единственная слезинка скатилась по её щеке, упав на письмо, оставляя мокрый след. Аннабет сложила письмо обратно в конверт и положила в сумку.

— Ну, вот и все — конец, — произнесла она в пустоту.