Возможности

— Ох, представляешь, сегодня видел чету Малфоев. Эти белобрысые снобы совсем не изменились, знаешь! Годы идут, а они всё такие же. Даже как-то обидно, нас-то война потрепала по гроб жизни. Так вот, увидел я их, значит, и думаю...

Темнота перед глазами Нотта продолжает причитать что-то о хитрости, гадюках и смеси белых хорьков с лисицами, попутно стуча фарфоровыми тарелками и дребезжа металлическими щипцами о края, вероятно, сахарницы. Комнату заполняет запах травяного чая с ромашкой и мятой, заставляя Тео улыбнуться и изречь очередную нелепую шутку собственного авторства. Он машет рукой в сторону голоса, быстро и резко жестикулируя руками, надеясь, что привлек внимание Блэйза и повторять ему не придётся.

«Отравить меня хочешь? Умно. Только знай, что все деньги я завещал малышу Стефану»

— Да как ты можешь?! — несколько громче положенного вопит Забини, определённо, театрально хватаясь за сердце. Нотт не видит, но явственно ощущает это действие кожей обожжённых век. — Во-первых, я твой верный законный любимый муж. И не собираюсь тебя травить! А во-вторых, такой скучный крёстный со своим плешивым завещанием ему сто лет не сдался. Малышу Стеффи хватает Панси в качестве чёпорной занудной матери, а ты крёстный!..

Тео старательно сдерживает рвущейся наружу хохот от чужого злобного пыхтения — Блэйз точно обидится на подобное веселье и перестанет разговаривать с ним до завтрашнего утра. А может даже пойдет, достанет свой любимый набор зельевара и в тихую сварганит какое-нибудь зелье с максимально противным эффектом, которое затем, в отместку, подольет Нотту в суп. И будет благородный чистокровный Тео ходить по менору и квакать на пробегающих мимо домовых эльфов. А с другой стороны, ну как ещё прикажите развлекаться бедному слепому, если не доводить мужа до белого каления? Они ведь вместе уже... сколько? Лет двадцать? С конца войны точно, конкретнее он вспомнить не может. Когда живёшь в абсолютной темноте, то время в целом и мир в принципе воспринимаются по другому.

В конце концов, он с Забини на самом деле были такими... гребанными неудачниками. Несмотря на то, что война закончилась безоговорочной победой Тёмного лорда Волдеморта, конкретно они двое, кажется, проиграли по максимуму. Нотт-старший скончался незадолго до конца всеобщего мракобесия, а Нотт-младший лишился зрения, из-за многочисленных ожогов вышедшего из-под контроля Адского пламени, которое сам и сотворил. Называется, родовая магия огня, ага. Блэйзу же не повезло оказаться рядом во время дуэли Бэллы с кем-то из старших магов Ордена Феникса — от столкновения заклинаний рвануло так, что осыпалось целое крыло захваченного Пожирателями менора Лонгботтомов, а вместе с ним и лестничный пролёт, на котором Блейз приводил в чувство ревущую в три ручья Паркинсон. Панси отделалась лёгким испугом, а вот парня колдомедики с Изнанки буквально тащили на Мэрлинов свет, потому лишение слуха после всей заварушки не казалось такой уж большой проблемой. Обожённые уши и травма головы были смехотворным разменом за возможность жить.

Вот так Тео с Блэйзом и оказались под одной крышей — слепой и глухой. Вспоминая, их первые попытки общения с новыми возможностями были крайне нелепыми и смущающими. Просто... однажды Забини в голову пришла гениальная идея поговорить с Ноттом записками, вот только он забыл, что Тео больше не видел и целый час пытался понять почему тот ему не отвечает. Над этим даже можно было бы посмеяться, но Нотт, на самом деле, так безгранично ценил то, что Блэйз остался с ним, несмотря на все трудности и проблемы. Буквально, не смотря. Он помогал учить товарищу язык жестов, терпеливо выстраивая чужие пальцы домиками-птичками-загогулинами. А Тео бесконечно слушал непрекращающуюся трепню Блейза обо всём на свете, периодически реагируя на какие-то новости, просто чтобы второй понимал, что его правда слышат.

— ...дети цветы жизни! — восклицает Забини, резко хлопая руками. Тео утвердительно качает головой и предательская улыбка таки вылазит на губы. — Ты меня совсем не слушал, да? И не оправдывайся! Если я не слышу твоих слов, это не значит, что я не вижу шевеления твоего поганого рта.

«Прости, солнце, но мне просто стало интересно как бы выглядели наши с тобой детишки. Ты ведь у меня такая секси-бомба, так что...» — Нотт старательно собирает пальцами фигуры в воздухе, заранее напрягая все свои чувства, чтобы точно увернуться от возможно летящей в его голову форфоровой чашки.

— Это отвратительно, Теодор. Будь добр, больше никогда не делай мне комплименты, — шипит Блэйз, начиная с негодованием метаться по персидскому ковру, будто ящерица по горячему песку, при этом периодически пиная ногой ножки кресел, чтобы Нотт мог определить где примерно находится его муж. — Тем более, мы оба мужчины, а потому детей у нас общих не будет. Либо принимаем в род бастардов, которых нет, либо крадём маглорожденного и вливаем ему нашу кровь под молитвами. Варианта только два. И ни один из них правительством не приветствуется.

«Но почему же мы не можем иметь общее дитё?» — Нотт показательно выгибает бровь, ощущая как натягивается кожица шрама на виске. — «Давай просто вырастим себе сына в котле. Можно даже трёх. Ты же зельевар! Всё будет отлично».

— Повторяю ещё раз, это невозможно. Достать ингредиенты, разрешения, ритуалы, знания, кровь, прости Мерлин, те самые котлы...

«Я не вижу проблемы».

— Мордред и Моргана, Теодор Нотт, ну почему я вышел за тебя замуж? — прозвучал громкий шлепок. Тео с упоением предположил, что это рука Блэйза встретилась с его же шоколадной кожей.

Стон отчаянья только подтвердил эту догадку.