ТВ-драма

Неужели он дома? Несколько лет заниматься миссией на другую планету, вернуться домой и оставить космос… Вернуться к семье, друзьям и своим проектам, уже наземным.

Приятная тяжесть земной гравитации ощущалась непривычно, но мысли почему-то витали, никак не собираясь в кучу. Мысли, как шарики, катились формулами, сложными конструкциями слов и выражений, философскими изречениями людей древности. А потом эти шарики прокатывались мимо и отдалялись, уплывая из сознания.

Терраформирование Марса… Комплексная деятельность, направленная на создание благоприятных для жизни условий на непригодной для этого планете. Процесс был уже запущен благодаря плану Артемиса, и над этим придется работать ещё какое-то время… Но что за жизнь может обитать в одиноком космосе, когда она здесь, на Земле? Бьет ключом и течёт, не переставая?

За столько лет наконец видеть дом, собственную лабораторию, в конце концов, так болезненно и одновременно радостно… Артемис знал, что Майлз не вскрыл бы её никогда в жизни… Точнее, знал бы, но жизнь – штука обламывающая. Подойдя к двери, Фаул заметил, что та открыта. Нет, конечно, несколько кодовых замков для приличия на ней имелось, но шва от сварки, намертво прикрепляющего дверь особым химическим веществом, больше не было.

Закатив глаза, Артемис зашёл внутрь. Надо как-нибудь взломать ноутбук Майлза в отместку. И что тот успел учудить в личном уголке старшего брата?

Вроде бы порядок. Здесь каждая вещь должна лежать на своем месте, чтобы не создавалось хаоса и работать было удобно. Младший брат это понимал. И разработки Артемиса – слава Эйнштейну – остались нетронутыми. Хоть на что спорь, наверняка именно чувство собственного достоинства не позволило Майлзу заканчивать чужие изобретения или модернизировать их.

Очки Артемиса, которые содержали в своих стеклах фильтров больше, чем было в шлемах лепреконов несколько лет назад… Чертежи нового самолета и сельскохозяйственного робота, а также мини-компьютер, определяющий состав магической энергии в почве.

Всё на месте, словно их и не трогал никто за длительное время. Но пыли на разработках не обнаружилось, Майлз тщательно следил за чистотой.

И всё же технический прогресс у людей и волшебного народца мог немного продвинуться, потому Артемис даже сожалел – совсем немного – что Майлз его изобретения не совершенствовал. Не попытался подогнать под новые технологии. Зато юный гений создавал что-то своё. Вот например крылья… Крылья?

Ох, Д`арвит… Это слегка злит, конечно, но подкол засчитан. Фаул подошёл к паре зеленых остроконечных крыльев: материя, похожая на лавсан* по ощущениям, отражала свет от белых ламп, микро-датчики крепились вдоль всего скелета. Сама конструкция выглядела лёгкой, и… а это что?

Артемис нажал на кнопку, из двух крыльев выдвинулась пара других, нижних. У них идеальная форма для маневров. Ещё пару моторов приделал для передвижения в воде, надо же… Кое-где пайки выделялись небольшими неровностями, но, на первый взгляд, работа недурна. И казалось, сделаны крылья специально… Под одну очень известную всем Фаулам эльфийку.

Сделать такое для Майлза всё равно, что сказать нечто вроде “Тилли-тилли тесто” в отношении старшего брата и Элфи. А вот Беккет не постеснялся и так и написал черным маркером на одном из шкафчиков лаборатории – “Э плюс А равно”. И большое розовое сердце в конце.

Парень даже возмутиться в полную силу не успел выходками младших братьев, когда входная дверь раздалась трелью.

– Артемис, я буду наверху, – сообщил проходящий мимо Дворецки. Телохранитель уже успел проверить дом и гостя, который хотел войти. Младший Фаул с первых секунд догадался, кто за дверью, и в кончиках пальцев начало покалывать от волнения.

– Да, спасибо, старый друг. Ты после обхода? Знаешь, ты уже, можно считать, на пенсии, и не обязан делать то, что раньше.

– О чем ты? Я прежде всего думаю о твоей безопасности. Всегда. Это не обсуждается.

Артемис благодарно кивнул и слегка улыбнулся. Что бы в жизни не случилось, Дворецки всегда был рядом, начеку и с пушкой в руках. Единственный, кого не получилось отправить вместе с остальными во Францию. Вскоре где-то наверху закрылась дверь в комнату телохранителя.

– Приветствую вас, майор.

– О, пожалуйста! Без этого глупого официоза, – закатила глаза женщина, снимая капюшон с рыжей макушки в ту же секунду, в которую закрылась дверь. Фаул наклонился, чтобы обняться с Элфи. Его тело выдавало волнение громким сердцебиением, но эльфийка быстро отстранилась, чтобы потрепать парня по голове.

– У тебя же такая должность! Как тут обойтись без званий? Пора привыкать к постоянным обязанностям, не расслабляйся.

Майор простонала и окончательно превратила волосы друга в гнездо.

– Нет, наоборот – никакой работы. Меня уже подкалывают сослуживцы по поводу трудолюбия. А сами прохлаждаются, им бы дополнительных дежурств влепить… В общем, сегодня полностью посвятим себя простым, расслабляющим вещам.

– Решила доказать, что Элфи Малой тоже способна отрываться? Кстати, смотрю, тебе стали делать поблажки на службе. Аж две недели отпуска.

– Это новый Совет так расщедрился. Я разошлась на широкую ногу, да… Теперь могу выбить несколько деньков на поверхности. Знаешь, я хотела тебе кое-что рассказать, но сдерживалась, так как хотела увидеть твою реакцию вживую. Так вот…

Артемис вёл подругу через коридор, поправляя испорченную прическу, и друзья оказались в гостиной со светлыми обоями, деревянным полом и темно-бирюзовым диваном. В общем, небольшое, но обставленное со вкусом букетами цветов и картинами помещение. Замок Фаулов продан, теперешний особняк был поменьше. От этого становилось уютнее. Также, как слушать Элфи не из динамика космической ракеты, а вот так, рядышком.

– Представляешь, мне дали больше свободы наверху. Не в плане отпуска, а вообще. На работе. Понимаешь, сейчас в ЛЕППРКОНЕ очень много новичков. Плюсом полиция взаимодействует с новыми организациями. Хоть разорвись, но сейчас майоров мало, а нынешние капитаны ещё себя не раскрыли. Приходиться впрягаться не только под землей. Это хорошо, конечно, но… Святой Купидон, я так устала. Сбежала сразу, как только дали отпуск и отпускную визу наверх. Никогда бы не подумала, что работа может так выматывать.

– Удивила. И это говорит мне Элфи Малой? Та, для которой служба народцу – главный и единственный смысл жизни?

– Ты удивишься, узнав, что я живу не только работой.

Артемис скептическим взглядом оглядел эльфийку с головы до ног.

– Ладно, признаю. В последние годы мне не удавалось заниматься чем-либо, кроме службы. Но сейчас самое время наверстать упущенное. Я рада, что мы будем делать это вместе.

– Я тоже рад и, – младший Фаул сглотнул, – Я очень скучал.

– Я тоже скучала, – тихо произнесла Элфи.

Подходящее время для повторных объятий, но вместо них почему-то в воздухе повисла неловкая тишина. Чёрт, после стольких лет отсутствия приходилось привыкать к людям, кроме Дворецки, привыкать к тактильному контакту, и это оказалось сложно. Элфи фальшиво кашлянула.

– Как я и говорила, – продолжила она, – сейчас я буду чаще работать здесь, наверху, поэтому мы станем регулярно видеться. Здорово же, правда? А сегодня мы впервые будем заниматься не спасением мира, а чем-то… развлекательным? У тебя есть идеи?

– Я думал, мы поедим и пойдём гулять, – ответил Фаул, – но ты без костюма сегодня.

– Верно, и погулять на солнце не выйдет. Эльфы сильно обгорают – никакой солнцезащитный крем не поможет. И я бы не стала надевать костюм в гости. Я же не на работе.

Артемис смутился. А ведь точно, ему и в голову не пришли эти логичные факты. Космос повлиял на его мозговую деятельность? Надо изучить этот вопрос.

– Поэтому выходим на улицу ночью. Сегодня полная Луна, так что прогулка будет чудесной. А пока что посидим дома, – закончила эльфийка.

Фаул потёр ладони и пожал плечами.

– Знаешь, мы можем посмотреть телевизор.

Малой поперхнулась. Её глаза расширились, а рот кривился в попытке что-то сказать.

– Артемис, ты в порядке? Нет, похоже, болен. Или мне послышалось. Ты правда предложил посмотреть телевизор?

– Не драматизируй, – закатил глаза гений, – это самое обычное занятие для людей и представителей волшебного народца. Также это один из видов развлечений для друзей.

На лице гения отразилась неуверенность.

– Я уже смотрел телевизор раньше, ничего страшного в этом нет.

Глаза Элфи уже были с блюдца, когда он поспешил оправдаться.

– Меня матуш… мама заставляла смотреть вместе с ней.

Тут уж Артемис совсем сбивался. Элфи продолжала непонимающе глазеть.

– Люди… такие далёкие от меня. Они многогранные и нелогичные. Конечно, психологию я изучил достаточно, чтобы понимать, что происходит у них в голове, но…

“Так стыдно признаваться, какой позор! Ещё и перед подругой…”

– Я её больше зубрил, чем изучал.

Ужас как неприятно говорить правду. Он – зубрить? Раньше Фаул думал, что никогда такого про себя не расскажет, но дальше было уже легче. И совсем не стыдно. Только неловко, чуть-чуть.

– Чувства, эмоции… Такие вещи, как совесть, доброта, самоотверженность и необходимость совершать добрые поступки мне помогали осознать друзья и родные, а не научные методички. За годы, проведенные вдали от Земли, я отвык от общества.

Фаул не мог перестать касаться костяшек пальцев. Теперь было трудно держать лицо. Особенно перед близкими. Солнце в окне перекрыло белоснежное облако. Глаза перестало слепить, но Артемис всё равно задвинул чёрные шелковые шторы – из-за дневного света Элфи сильно обгорит.

– Может, мне стоит стать более… обычным? Делать то, что и другие, так я снова смогу влиться. Руководствуясь данной мыслью, я смотрел глупые передачи. И некоторые довольно неплохи.

Элфи настороженно двинулась к другу.

– Ладно. Просто это так непохоже на Артемиса Фаула. Я не знала, насколько ты изменился, пока не увидела тебя сегодня.

Эльфийка похлопала друга по груди и, тут же смутившись, убрала руку.

– Даже интересно наблюдать за тем, как ты меняешься с возрастом.

Гений расслабился. Какая-то эмоция вспыхнула на секунду, но он не успел уловить её характеристику.

– Раз предлагаешь, глянем тогда какую-нибудь передачу.

– Можно посмотреть фильм или сериал, – кивнул парень.

***

– А с чем попкорн?

– С карамелью. Тебе нравится? Масло, на котором он сделан, из натуральных продуктов. Оно безвредно.

Элфи кивнула и взяла ещё одну горсть – не могла остановиться. Приятно иногда побаловать себя сладким.

Артемис же оперативно разбирался с пультом. Телевизор поменяли, но пульт был настолько стандартным, что уже через полминуты гений понимал назначение каждой кнопки.

– Что хочешь посмотреть? – спросил он, уперев правую руку в бок и держа пульт в другой.

На экране появилась точка, за миг разрослась на весь экран и предоставила изображение бодрого мужчины в красно-лиловом галстуке – местный новостной канал. Шёл выпуск о новом дублинском пабе. У одного гения в доме чуть не выпала челюсть.

– Кто пустил его в трансляцию? Репортёр путает цвета и смешивает в невообразимых комбинациях! Я… я поражён – ну неужели ему настолько не видно, как всё ужасно? Дальтоник либо представитель безвкусицы. Или ходячий цирковой шатёр… Элфи, не смотри, побереги своё чувство вкуса.

Парень закрыл лицо эльфийки своей ладонью. Элфи старалась держаться, но сама не заметила, как начала хихикать под витиеватые комментарии Фаула о нынешнем гардеробе работяг из СМИ.

– Знаешь, – спустя минуту успокоившись, выдохнула она, – в целом, можем оставить этот канал. С твоими замечаниями передачу смотреть очень весело.

– Нет, это посмешище мы не оставим. Я переключаю.

Каналы сменялись быстрой очередью: вот человек в костюме Смерти выпрыгивает на прохожих; вот дама в пышном платье с зонтиком подошла к двери потрескавшегося замка; стадион с людьми, поднявшими флажки с плакатами и салютовавшими напитками.

Через десятки каналов в телевизоре возникли двойняшки, которые играли в детективов. Парень скрестил руки на груди и, судя по всему, переключать ничего не собирался.

– Нравится? Похоже, это что-то высокоинтеллектуальное.

Девочка в ярком свитере на экране вела себя, как умалишенная, но Артемис настолько погрузился в происходящее, что подкола не заметил.

– О чём этот мультик? Тебе он так нравится, что мне стало любопытно.

– Ничего. Он мне не нравится.

Фаул помотал головой, но после ни отвлекся от телевизора, чтобы посмотреть на подругу, ни переключил канал.

– Я только недавно его открыл. С Беккетом вместе, ему такое по душе. Это мультсериал про двойняшек, которые приехали к своему дяде на каникулы в небольшой городок. Позже они узнают, что город является магнитом для магических существ и паранормальных явлений, и встревают в разные приключения…

Пока Фаул объяснял сюжет, эльфийка невольно любовалась парнем. Как же она скучала по нему! По его высокому росту, по глазам и улыбке, по гениальности и развернутым объяснениям, даже если те, внезапно, были к какому-то детскому мультику… Артемис объяснял, как много можно найти пасхалок в каждой из серий, когда Элфи прервала монолог.

– Никогда бы не подумала, что тебе придется такое по вкусу. Мне нравится сюжет. По крайней мере то, что ты о нём рассказал.

На этот раз гений препираться не стал, наконец-таки сменив мультсериал на другую передачу. Тут функция переключения вдруг перестала работать, а на экране возник…

– О нет, – выдохнул гений.

Насколько он помнил, – большое маме спасибо за это знание – передача являлась романтическо-комедийным сериалом к шоу “Остров любви”. Кажется, это продолжение самого первого выпуска шоу, только в виде сериала. Здесь снимаются уже актеры, играющие роли по сюжету, который основывается на реальных историях бывших участников. Вот как раз показывают Эрику, она смогла создать практически счастливую семейную жизнь с Родриго. Их пару посчитали самой интересной и страстной, отчего в сериале им уделяется больше экранного времени.

Артемис попытался сделать что-то со сломанным пультом, потом подошел к телевизору и нажал одну из кнопок под ним. Канал так и не сменился, всё та же Эрика вела свой разгоряченный монолог перед подругой. Но почему? Ладно, если бы пульт не работал, но почему кнопки телевизора тоже перестали? Причём не все, а почему-то только отвечающие за переключение… Это не логично, ведь пульт и телевизор – два отдельных устройства. Тогда…

Брови Фаула взлетели вверх, он подошел к мини-компьютеру на полке у другой стены и запустил несколько программ. В те же секунды десяток не очень-то скрытых камер некоего кентавра тут же отключились. Тот явно будет огорчен лишением хлеба и зрелищ.

– Ты чего? – обернулась к нему Элфи, пытаясь понять, что происходит.

– Жеребкинс решил устроить нам веселый вечер. И себе тоже. Но подсматривать он больше не сможет. Его камеры легко взломать, хоть он считал иначе. А вот уже… Вот что делать с телевизором, я не представляю – наш копытный друг хотел заставить нас смотреть именно это, поэтому поигрался с кнопками. Никогда в такой технике не копался, поэтому починка займет дольше времени. Прости… Я решил бы эту головоломку быстрее, но после миссии на Марс чувствую себя таким усталым, и мне совсем не хочется с этим возиться…

– Так не возись.

Эльфийка ударила ладонью по дивану.

– Падай рядом – раз уж осталась дурацкая бразильская драма, будем убивать время на неё.

Пришлось смириться, ибо сейчас разбираться с телевизором совершенно не хотелось. Повторяя про себя формулы из тригонометрии – умиротворения ради – парень присел на диван.

Зрелище на экране довольно быстро захватило внимание друзей – у Эрики явно был какой-то конфликт с семьёй Родриго. Тот об этом не знал, хотя из кожи вон лез, чтобы понять причину нервозности своей жены.

Вершок и эльфийка захомячили четверть закусок, не заметив этого, и параллельно с просмотром обсуждая свою жизнь или какую-то мелочь.

– Слушай, а ведь семьи с обоих сторон ведут себя чересчур упрямо.

– Конечно. Матушка… То есть мама объясняла мне, что у каждой семьи свой взгляд на то, какой должна быть пара его ребенка. Родне Эрики не нравится, что Родриго размазня и слабее, чем она сама. Его же родственникам не нравится, что Эрика своенравная и тащит всё на себе, всегда действует не по тому плану, который ожидают от неё увидеть.

– Получается, это что-то вроде запретной любви между кланами?

– Что?

– Ничего.

Фаул заметил, как остроконечные ушки подруги покраснели. Та отвернулась к экрану.

– Я смотрела сериал, который крутят на Нижних уровнях, – безразличным тоном произнесла она. – Он был про подобные отношения. И я думаю, что-то в этом есть.

– Ты права. Подобные ветви сюжета накаляют и обостряют эмоции зрителей.

Над следующей серией можно было рыдать. Элфи, успевшая раз десять назвать сериал глупым, даже не пыталась утереть слёзы салфеткой в руках. Артемис наоборот – стоически сдерживал эмоции. Но на упаковку с салфетками иногда возьмёт да и покосится.

– Какая женщина, её сила духа просто нечто, – хлюпнула эльфийка.

– Драматические сериалы рассчитаны на то, чтобы растрогать зрителя, – согласился Артемис. – Нет ничего, что выводило бы на слезы больше, чем человек, который старается из-за всех сил, но не получает признания или понимания.

Элфи поморщилась.

– Неужели тебе не жалко её? Ты рассуждаешь слишком объективно даже для обсуждения чувственной истории из ТВ.

– Ну… Мне действительно жалко главную героиню.

В этот же момент Эрика схватила стул и швырнула в сторону камеры. Молодой гений вздрогнул и вцепился в подругу, которая с боевой подготовкой и многолетним опытом не повела бы и мускулом на лице, но из гениальных Фаулов качество, именуемое невозмутимостью, было присуще, пожалуй, только Артемису Первому. Второй же, его сын, потряс эльфийку так, что попкорн вылетал из миски и сыпался на ковер с золотыми вкраплениями. Малой цокнула, пришлось всё собирать. Только спустя минуту она заметила, как Артемис достает попкорн из её волос и спокойно его ест. Как будто в этом нет ничего такого. Элфи отвернулась, смущенная. Кивнула в сторону экрана.

– Родриго не нужно было изменять с Лайлой.

– Он поступил ужасно. Мне он не нравится. Человек в отношениях должен быть верным, хотя психологический фактор делает всех нас разными, и поэтому становиться лучше для многих трудновыполнимо. Всё-таки, Родриго должен был остаться с женой в такое тяжелое время, а не уходить.

Артемис хмурил брови и задумчиво клал попкорн с волос подруги в рот, пока Элфи вдруг не отпихнула его и не взяла миску с крекерами.

– Знакомая задница, – прищурилась подруга.

После очередной серии крутили рекламу. На данный момент шёл ролик про детские памперсы. Размеры пятой точки на экране нельзя было определить, так как в памперс её заворачивали механические руки, а не человеческие. Но возникало подозрение – а точнее, почти полная уверенность – что задница была очень, просто невероятно огромной для человека. Почему Артемис и Элфи так думали? Конечно, человеческие или гномьи зады различать они не умели, но ЭТОТ… Форма, текстура, всё совпадает… Даже то, как она трясётся. А еле заметное родимое пятно сверху?

Вывод очевиден.

Друзья предпочли бы не знать, но, увы, являясь друзьями Мульча, они знали – именно задница знаменитого гнома снимался в рекламе.

– Кому-нибудь скажем? – деловитым тоном поинтересовался Артемис.

– Жеребкинсу и Дворецки. Пусть посмеются.

Ни гениальный Фаул, ни его подруга эльфийка не знали, что в ближайшие дни Рытвинг сам с ними свяжется с целью похвастаться актерскими навыками.

Ближе к вечеру в гостиную зашёл Дворецки – полить цветы.

– А в доме у вас разве не система автополива?

– Она сломалась сегодня, я отложил проверку и починку, так как ты пришла к нам в гости, – ответил парень.

– Я даже немного рад. Артемис бы возмущался, приди я проведать вас без видимых на то причин, – вставил слово телохранитель.

– Тебе надо отдыхать, – настойчиво, с лёгкой ноткой нервозности сказал Фаул. Ему не нравилось то, как его старый друг устал после миссии на Марс, и если бы мог, выталкивал бы Дворецки из кабинета/кухни/гостиной, но даже не пытался – Артемис давал рациональную оценку своим силам и пытался запихнуть друга в свою комнату словами.

– Твой мини-босс прав, дружище. Не время напрягать свои гигантские мышцы, – со смешком отметила Элфи, но Артемис знал, что она тоже беспокоится.

– Я не “мини”, – протянул он.

«Только не заводись. Ты Фаул, у тебя есть достоинство. Почему ты вообще беспокоишься по этому поводу?»

– Я уже давно перерос тот рубеж, до которого ты могла давать мне подобные прозвища.

– И всё же, Дворецки и вправду пора поспать. Ты выглядишь устало, здоровяк. Расслабься и хорошенько выспись.

– Я смогу расслабиться, когда вы оба будете в безопасности, – заявил “здоровяк”, слегка отодвигая штору в попытке рассмотреть окрестности, – Сегодня у местной школы праздник. Или фестиваль, не помню. Куча шпаны с пиротехникой будут пытаться себе что-нибудь взорвать. И некоторые уже который год, по словам Джульетты, подбираются к особняку Фаулов с нехорошими намерениями. Ни минуты покоя этой ночью.

– А ведь мама хотела отправить меня учиться туда, – весело хмыкнул Артемис. – Если бы я не противился.

Дворецки покачал головой.

– Сегодня буду караулить в своей комнате. Артемис, ты должен будешь вернуть бинокль.

– Хорошо, – вздохнул гений, который знал, что при угрозе хулиганства телохранитель точно не угомонится. – О!

Взгляд парня обратился к сковородке. Та стояла и грелась на переносной плите. Почему она стояла тут?

Потому что друзья не заметили, насколько увлеклись дурацким сериалом, пока не закончились главные закуски вечера: жареные в специях морковные палочки, обожаемые Элфи, и попкорн. Отходить от экрана не хотелось, и появился план готовить еду в гостиной, перед телевизором. Отличная идея, которую Элфи выдвинула, а Фаул решил не спорить.

Спонсором карамели для попкорна оказался – внезапно – Жеребкинс, который на выходных игрался с химическими соединениями во время готовки. Кентавр не упомянул, как в самом конце этого увлекательного занятия – а также зрелища для его детей – Кобыллина выставила мужа из кухни и не пускала до конца дня после “важных экспериментов” и “масштабных открытий”.

Похоже, всё готово. Главное, аккуратно открыть крышку, чтобы попкорн не высыпался и…

Взрыв.

Артемис сначала сам ничего не понял, хлопал глазами, которые слипались от чего-то оранжевого, и пытался шевелить руками в воздухе. Карамель не стала горячей, как и обещал Жеребкинс, поэтому ожогов не было – Фаул младший лишь удивился происходящему. Элфи подскочила и заозиралась в поисках воды и влажных салфеток, Дворецки моментально оказался рядом, и, убедившись, что всё в порядке, внезапно захохотал.

– Что это было, Артемис?

– Хм… Это? – медлительно спросил парень. Тон его начал приобретать язвительные черты. – Разработка нового вида жидкого янтаря, друг мой. Я решил, что так будет намного удобнее подделывать драгоценные безделушки и таким образом наживаться на драгоценностях. Представь – карамель на золоте – великолепная подстава ювелирам.

Телохранитель пытался задавить хохот кашлем, когда смывал сладкую липкость с кожи своего патрона, но опять засмеялся в голос, когда проверял артемисовы волосы на наличие остатков.

– Карамельный остряк, сэр, будьте аккуратны в следующий раз. Но ещё лучше вы сделаете, если всё-таки доверите готовку Элфи, – сказал Дом, используя официальное обращение в подобные моменты. Артемис, уходя переодеваться, шутливо закатил глаза.

И тогда Элфи повернулась к телохранителю.

– Вы стали так дружны.

– О чём ты?

– Раньше ты и против что-то сказать не смел. Но в последние годы вы так сблизились. Теперь ты не общаешься с Артемисом, как с хозяином, а больше, как с другом.

– Ну… – прозвучало с тяжёлой интонацией. – Артемис… Я думаю, на него повлияли события, которые произошли до его отлёта. Наши совместные миссии – с Артемисом, мной и вами, волшебным народцем – сильно поменяли наши с ним отношения.

– Я думала, вы всегда были не разлей вода. В плане взаимоотношений. Всегда дружны, но он придумывает что-то, а ты стоишь в сторонке и не противишься. Так раньше казалось.

– Мы были вместе, но изначально я не мог повлиять на Артемиса. Только смотрел, как он погружается в пустоту… Это продолжалось до твоего похищения. Ему было тяжело доверять людям. И дружить тоже. Но даже если наши отношения, в которых роли были предопределены, поменялись, значит, он сильно к тебе прикипел душой. Вы тоже не просто приятели. Он считает тебя лучшей подругой.

Жара снаружи спадала – Элфи поняла это каким-то шестым чувством, несмотря на то, что она сидела в помещении с кондиционером. Дворецки ласково заправил короткие пряди волос ей за ухо.

– Знаешь, ты спрашиваешь меня обо всём так, словно забыла о том, каким стал Артемис после встречи с вами. Я удивился.

Эльфийка нахмурила брови.

– Да, похоже за время его отсутствия я начала забывать, кто он теперь.

– У вас проблемы? – мужчина наклонил голову.

– Нет. Никаких проблем, правда. Если что, мы с Артемисом разберёмся. Я…

Объект обсуждения вернулся в комнату – переодетый и с биноклем в руках. Элфи замолчала. Дворецки прошёл мимо, забирая нужную ему вещь из рук Артемиса. Тот плюхнулся на диван.

Телохранитель переводил взгляд с Элфи на своего патрона и наоборот, спустя пару секунд кивнул подруге.

“Дай мне знать, если между вами возникнет конфликт.”

“Конечно, здоровяк.” – моргнула в ответ эльфийка. “Но со мной вообще конфликтовать опасно.”

– Что вы тут затеваете без меня? – встрял в их гляделки Артемис. На нём бордовая водолазка и черные слаксы*. Мажор, но стильный.

– Ничего. Я – наверху. Как понадоблюсь, нажмите кнопку вызова.

С этими словами мужчина покинул комнату. Секунда – и в гостиной его уже нет. Фаул похлопал рядом с собой по дивану. Элфи села несколько ближе, чем было до этого. И тут со стороны телевизора раздался крик, переходящий чуть ли не в звериное рычание.

– Что я пропустил?

– А… Родриго от неё ушёл. У Эрики так и не вышло подружиться с его родней.

– Вот как? Для неё, должно быть, то было сильным ударом.

– Что ж, для Родриго это тоже удар. Смотри.

Элфи кивком указала на экран.

– Хороший хук слева, – согласился Артемис. Он всё ещё поверить не мог, что втянулся вместе с Элфи в романтическую комедию, но так оно и есть. Что-то в сериале их зацепило, отчего оба почувствовали привязанность к персонажам, отсекающую критическое мышление. А ведь оно позволяло логически думать при просмотре и сохранять чувство вкуса. Но что уж поделать? Начали смотреть этот цирк, так пусть хотя бы дойдут до конца. Гений вздохнул. Так, не время анализировать эти глупости. Главное, что они с Элфи наслаждаются вечером после долгого времени разлуки. Хотя что-то Артемиса беспокоило.

Элфи протянула тарелку, делясь с ним яблочными чипсами.

– Ага. Случился большой скандал между Эрикой и родителями Родриго, а также его бабушкой и тётей. Но сам муж ушёл из семьи вскоре после этого, уехал за границу. Прошло полгода и он вернулся домой. Его бывшая жена разозлилась и начала сносить всё вокруг.

– Да уж вижу.

– Они такие разные, – заметила вдруг эльфийка. – Как из параллельных миров. Эрика боевая и иногда её охватывает сильная ярость. Только это несправедливо, не считаешь? Родриго сделали слишком скрытным. Непонятно, что у него в голове.

– Предположу, что историю старались показать с точки зрения Эрики, поэтому все её чувства и эмоции у нас на виду. К тому же, когда мужчину делают “таинственным”, – тут Артемис показал кавычки пальцами и издал смешок, принимая миску закусок от подруги, – это создаёт интригу. Трудно угадать, что он думает о той или иной ситуации, хотя в реальной жизни мужскую половину людей воспитывают более простыми.

– Знаешь… Весь вечер поражаюсь твоей осведомленности в сериалах.

– Я не смотрел их много. Как я и говорил, тут моя матушка постаралась… То есть… Моя мама, – исправился Фаул. Он старался исполнять просьбу матери, называя её ласково. Иногда он забывался, но чаще всего о просьбе помнил.

– За этим даже здорово наблюдать, ты знал?

– За тем, как я отдыхаю в свободное время? И под этим подразумевается отдых обычных людей, а не постройка очередного чуда техники, что я обычно и делаю?

– Ага. Ты, наверное, единственный вершок, который отдыхает неправильно.

– А сама что? – ребяческая реплика для гения, но плевать. Он перед другом, – Ты как гаджет, подпитаешься час на зарядке и думаешь, что готова к работе. Но твоему организму передышка нужна была уже давно.

– Это намёк на то, что я уже старая?

Снова вспышка гнева в груди.

“Успокойся, Артемис. Почему нервничаешь? Используй технику квадратного дыхания. Вдох, пауза, выдох, пауза…”

Вырисовывая мысленный квадрат дыхания, Артемис пытался придумать ответ, но сериальные крики и звуки падающей из окна мебели напрягали.

– Ты не старая. Просто твои косточки во время нескончаемых миссий заскучали по удобному креслу-качалке.

– Ха-ха, Фаул, – нарочито саркастично издавала спешки Малой. – Наверное, твои одноклассники никогда не опускали тебя головой в унитаз, раз ты не боишься говорить такое майору эльфийской полиции.

– Да ладно тебе, мисс Гаджет.

– Кто? Я?

– Ну это же ты у нас мечешься без передышки даже после повышения. Ты точно эльф? Или робот, как я уже намекал? Не пора ли обновить свою устаревшую операционную систему?

Друзья рассмеялась, и, когда Элфи успокоилась, а Артемис продолжал громко хохотать, первая схватила с дивана подушку. Бирюзовая, жёсткая, с вышитыми на ней черными цветами, та идеально сочеталась с фауловым носом, испытавшим на себе все прекрасные ощущения эльфийской атаки.

– Так тебе и надо, вершок, – прозвучало сверху, когда парень свалился, поверженный, на диван лицом вниз. И это что, ухмылка в её голосе? Конечно, ведь Элфи на такие мелочи, как шутки про её возраст, не обращает внимания всерьёз. И не обижается. Ну, почти.

Ещё ближе. Она села ещё ближе. На ней просторные футболка и шорты, но видно, какие худые ноги и талия под ними. Такая маленькая и изящная, но одновременно крепкая. Пахнет хвоей и ещё… кофе. Это зёрна Маракайбо? Чувствуется кислинка. Интересный и изысканный выбор парфюма. Невозможно не наслаждаться этим. И смотреть вместе что-то не так уж плохо. Особенно с ней. Артемису ведь нравилось наслаждаться её обществом. И она сама…

– Почему Родриго уехал? – спросила вдруг Элфи спустя некоторое время, выпрямляя спину.

От этого движения она будто стала больше в размерах. На экране вновь крутили рекламу подгузников.

– Ну, вряд-ли он хотел расставаться с женой, судя по тому, что ты рассказала о пропущенной мной сцене.

– Тогда почему?

Эльфийка сидела, будто натянутая струна, пытаясь сохранять невозмутимость и даже пытаясь пару раз изобразить веселое настроение. Артемис тихонько думал, теребя края подушки, которой его побили.

– Как ты мог?! – взревела Эрика после рекламной паузы, чуть ли не с ноги врываясь в экран и лупя своего мужа по груди. – Почему ты меня оставил?!

– Действительно, – согласилась Элфи. Она стала какой-то задумчивой.

– У него в любом случае были обстоятельства, – заметил Артемис.

– У меня были на то причины! – Словно эхом на слова Фаула отозвался Родриго. – Ну почему ты не понимаешь?!

– Эрика вообще не должна тебя понимать. Ведь это ты ушёл, – обратилась к Родриго эльфийка.

– Если что, у людей телевизоры не интерактивные. Он тебя не слышит.

– Я знаю, вершок, – отмахнулась она, – не мешай думать. И вообще, ты тут гений, тебе легко найти причину чьего-либо поступка. Подумай, что могло бы стать причиной побега?

– Но я не испытываю и малейшего желания анализировать героя из сериала для домохозяек.

– Да ладно. К тому же, это и к тебе… Хм.

– Что? Что ко мне?

Женщина замолчала, поджав губы. Отвернулась, схватила первую попавшуюся миску и активно принялась пережёвывать сушёное манго. Потом со стола был схвачен кувшин с водой – прозрачный, с узорами из завитушек. Эльфийка отпила прямо из него и вытерла капли с губ рукавом футболки, подняв плечо. Парень не мог спокойно на это смотреть.

– На салфетку, не вытирай лицо так больше, иначе мои манеры этого не вынесут. И объясни, прошу: что ты имела ввиду только что? Я тебя чем-то обидел?

– Задел меня? Надо же, какая проницательность! Он наконец заметил! – истерически смеялась Эрика. Элфи поглядывала на экран, пытаясь уворачиваться от взгляда друга. Где же происходит сейчас драма – на экране телевизора или здесь, в прохладном полумраке гостиной? Она бы очень хотела, чтобы верным оказался первый вариант – ей не придётся ничего решать, актёры сами отыграют свои разборки, потом поклонятся, и опустится алый бархатный занавес. Но друг, лучший друг, сидит рядом и ждёт объяснений. И зачем Элфи вообще ляпнула про схожесть Фаула с тупым Родриго?

– Артемис, почему ты улетел на Марс? Тебе же это было не настолько нужно. Так ведь?

Вопрос звучит тихо и кротко. Голоса из телевизора будто затихают тоже. Тряпка, даже спросить нормально не может. Фаул прочищает горло.

– Что… что?

– Артемис…

– …Родриго, я ведь знаю – ты сбежал на Гавайи, потому что я такая никчемная!

– Я сбежал, Элфи? Я просто…

– Артемис… Я не хотела начинать этот разговор.

– Но ты же стала холодной ко мне как раз потому, что я улетел на Марс, так?

На это нечего ответить. Артемис немного наклонился – лёгкий аромат мускуса. Вот ведь мажор – надушился, когда переодевался. Он же у себя дома, Фронд всемогущий! Зачем парфюм?

– Ты хотела поговорить со мной об этом, а я даже не заметил. А ведь точно. Даже перед вылетом ты…

– Я не разговаривала с тобой. Но мне очень…

– Мне очень хотелось спросить, почему ты уехал от меня, но гордость не позволяла мне это сделать. Гордость и моя ненависть! – это уже была реплика Эрики, вскриком перебившей эльфийку. Муж несчастной и покинутой упал на колени, вскидывая трясущиеся руки в молитвенном жесте. Его лицо – покрасневшее и заплаканное, показанное крупным планом – почему-то так напоминало лицо Артемиса…

– Дорогая, ты же ненавидишь меня от любви ко мне! Выслушай, я тоже убежал потому, что люблю тебя! Ты так страдала от моей семьи, а я сам терялся. Я не знал, что мне сделать и как сделать всех счастливыми. А главное – не знал, как осчастливить тебя! Я принял лучшее решение для всех – ведь без меня всем будет лучше…

– Я тебя умоляю, – рассмеялась Малой, махнув рукой в сторону Родриго. – Ты просто полный эгоист, раз бросил всех, даже не объяснившись, а поставив перед фактом.

Эльфийка говорила, вертела головой вокруг и уже ничего не понимала. Персонажи мыльной оперы произносили свои реплики так, что казалось, они влезают в её с Артемисом разговор. Невозможно было уследить за тем, кто к кому обращается - настоящие личности друг к другу или к личностям ненастоящим – в коробке телевизора? Или личности ненастоящие – к настоящим - к Элфи и Артемису? Всё перепуталось к чертям. Женщина встала, прошла по мягкому дивану пару шагов и, наклонившись, схватила Фаула за грудки.

– Я была очень зла, вершок. Потом решила смягчиться. Но ты… Ты улетел на пять лет! Пять! И мог остаться там навсегда. Ты думаешь, я буду рада тому, что ты оказался так далеко? Ты был сам не свой, когда я видела тебя в последний раз на Земле. И ты даже не потрудился объяснить, что тобой двигало.

Артемис смутился – его подруга заплакала. Она правда переживала за него. Какой толк с научных открытий? Ну обнаружил Малую Луну – ту уже пометил родственник Мульча! Вырастил сад на Марсе – и что? Наука наукой – но Артемис стремился не за прорывом в астрономии. Пора называть вещи своими именами, и побег – побегом. А стоило ли бегство её слёз?

Артемис усадил подругу рядом, утирая той лицо салфетками.

– Ты же помнишь, что со мной было после того, как вы меня воскресили?

Всхлип, кивок. Отлично.

– Я не специально это делал. Мне было трудно вписываться в общество даже до кризиса Опал. Даже до моей сме…

Не сможет произнести это даже под дулом пистолета.

– Вписываться?

– Когда я стал честным и практически на все сто процентов законопослушным гражданином… Я не знал, что делать. Конечно, я начал изобретать полезные для человека и экологии вещи, у меня были друзья, семья, но… Сама вспомни, я не вписывался в кружок Фаулов.

Артемис смотрел куда-то поверх головы Элфи, и не скоро заметил, как его левую руку крепко сжимают. Теплая, мягкая, маленькая ладонь по сравнению с его – вершковой, с длинными пальцами.

– Я вырос с отцом, которому больше дело было до бизнеса, чем до своей семьи, и с матерью, которая стремилась постоянно направить своего мужа на светлую сторону закона. Она старалась уделить мне внимание, но, как ты помнишь, большую часть времени до двенадцати лет я был предоставлен сам себе. Со мной был только Дворецки, но он мне не родитель. Его задача – охранять мою жизнь. И… я очень растерялся, когда начал жить с близнецами. Родители растили их с такой любовью и заботой, с которой никогда не смогли бы вырастить меня.

– Но у тебя была я, Жеребкинс, Мульч…

– Вы были заняты своей жизнью. Мы общались не очень часто, на расстоянии и встречались только тогда, когда нужно было спасать мир или решать прочие проблемы. Нечто вроде… коллег по работе. Это не совсем так, мы всё равно лучшие друзья, и всё же, когда у меня появилось новое тело, я заново начал вспоминать всё, что было за последние годы. Всё… то, что заставляло меня когда-то закрываться от остальных. И поэтому я закрылся снова.

Парень запрокинул голову к потолку, тыльная сторона свободной руки неосознанно потянулась к лицу, закрыла покрасневшие глаза. Годы космической пустоты и боли. Осознание, что на Марсе меньше обретешь и больше потеряешь. Не хотелось ему ничего терять. Рука на ладони. Теплая. А Красная планета давала только холод. “Алый ледник” – усмехался про себя гений. Этими словами можно было описать и его когда-то одинокое сердце.

– …И я захотел сбежать. Только в космосе я понял, что Артемис Фаул мог бы стать на Земле нормальным. Жить… нормально. С друзьями, с семьёй. Правда, после моего возвращения это всё ещё дается тяжеловато.

Гений усмехнулся, всё-таки взглянув на Малой. Правой рукой он неловко потирал шею. Глаза, щеки покраснели. Чувствовались так, словно стали больше весить. Всё тело тоже ощущалось тяжелым, прибитым к дивану. Но тяжелее всех сердце – разбухало, стучало. Оно же не должно так… Слишком громко.

Элфи обеими руками обхватила лицо Фаула – осматривала и заглядывала в глаза. Трогала. Взъерошивала прическу. Снова.

– Арти…

Так смущает, хотя Элфи уже давно периодически называет его так – пора бы привыкнуть.

– Прости. По отношению ко всем вам я действительно был подонком. Не надо было улетать. И брать Дворецки. А ещё не рассказывал всё это…

– Успокойся. Дыши.

Он дышал. Глубоко. Вдох, пауза…

– Я скучала по тебе, Артемис.

Опять сказала. Второй раз за день. Теперь ждёт. Артемис знал, чего. И обхватил небольшое тело эльфийки. Прижал, со смущением ощущая её грудь – её сердце тоже стучало очень громко.

– Я больше никуда не улечу.

– Пообещай.

– Я поклянусь.

Происходило странное. Необъяснимое словами, но выраженное в глазах напротив. Надо что-то сказать. Вот только Элфи всё испортила. Спустя минуту стушевалась, рассмеялась. Отодвинула друга в сторону.

– Знаешь, довольно неаккуратно заставать старушку Элфи врасплох. Родриго вот довел любимую – и огрёб. Ты бы поаккура…

Парень прижал Элфи к спинке дивана. Слегка. Нужно было прояснить между ними двумя несколько вещей. И самому успокоиться. От злости. Старушка? А Артемис кто? Какой-то шкет? Малыш Арти? Пора бы уже понять – из вундеркинда он становится взрослым мужчиной.

– Знаешь, ты сегодня слишком часто заостряешь внимание на разницу в возрасте.

И тут вспышка злости прошла. Фаул заморгал. Что он, Фронда ради, несёт? Нет, плохая идея, плохой план. Остановись, сдай назад!

“Как теперь будешь выкручиваться, Арти?”

– Я имел ввиду. Я… про сериал! Ты сегодня периодически поднимаешь эту тему, осуждаешь их за разницу в возрасте. “Эрика намного старше, они с Родриго из-за этого странная пара”... Ничего странного в этом нет. Ты не в праве решать, что правильно для их отношений.

Такая убедительная речь заставила Элфи потрясенно закивать. Кошмар! Самое время почувствовать себя полным идиотом. Артемис и чувствовал. От всей души, со скорбным выражением лица – видимо, мысленно хоронил свой интеллект. Дожить до того, чтобы со своим уровнем IQ защищать героев бразильской мыльной оперы… К такому жизнь Артемиса Фаула II не готовила. Гений не чувствовал себя так глупо даже в ту ночь, когда Элфи его ударила, а он произнес в пустоту тихое и слабое: “Я не люблю… леденцы”.

Но парень не пытался обмануть себя – он понимал, что весь вечер защищал вовсе не героев из телевизора. Он защищал себя. Свой возраст.

“Это любовь, Элфи. Я не считаю, что она должна иметь какие-то границы. Тем более те, что касаются количества лет жизни. Главное, чтобы оба партнера были во взрослом, осознанном возрасте”.

Только вот выглядела ситуация всё равно абсурдно. Придётся объясняться.

Элфи непонимающе моргала всё время, что её друг раздумывал, а потом согнула ногу, чтобы как следует двинуть ему по груди. Артемис моментально отпустил эльфийку, постанывая от боли.

– Что ж, заслужил. Знаешь… Прости. На самом деле, я сегодня очень бесился, когда ты намекала на свой или мой возраст.

– Я уже поняла, из-за чего ты бесился. Но почему?

Фаул посмотрел на эльфийку так, словно та отвергла все основы физики. Разве не очевидно, что кроется в его мотивах?

Малой всё-таки отошла от шока и начала соображать. Их с Фаулом разница не важна. Совсем нет. Не теперь. Смеясь, она схватила, видимо, уже-не-совсем-друга за водолазку и притянула. Её губки – наследие Купидона – сияли в экранном свете. И человек с эльфийкой сделали невозможное – то, что дарило жар и адреналин. То, что ускоряло сердечный ритм от понимания, насколько легко чувства двоих могут преодолевать бездну между видами. То, что не сделал бы никто другой, кроме отчаянного Финта Крута и Леоноры, когда-то потопивших свою любовь в глубинах океана…

Артемис и Элфи закрыли глаза в поцелуе, прижавшиеся друг к другу и забывшие о бразильской драме. Та уже никому не была нужна.

***

Стало прохладнее. Солнце уже зашло за горизонт, но небо не темнело, и его голубой цвет смешивался градиентом с бледно-синим. Дышать на поверхности свежим ветром каждый раз оказывается так приятно… Определенно на пользу расшатавшимся нервам.

Элфи немного раздражало то, что она и Артемис так долго тормозили, не признаваясь даже себе в чувствах, но… Её ладошка, что была теперь в его огромной ладони, успокаивала, ведь это казалось правильным и единственно верным.

Они прогуливались в огромном саду – часть владений Фаулов. Эльфийка всё не могла налюбоваться красотой природы и без конца глядела по сторонам. Раскидистые дубы огибали кусты гортензии, огражденные тонкой, едва заметной сеткой, которая поблескивала, словно паутина. Здесь росло много цветов, они провожали тропинки и осаждали теплицы с фруктами. Малой хотелось подойти и рассмотреть это великолепие внимательно, узнать, что за сорта посадил Дворецки, насладиться цветочным запахом… Но тогда пришлось бы оторваться от Артемиса, а он смотрел на неё, как на какое-то чудо, внимательно глядел в глаза, гладил совсем слегка её смуглую ладошку.

Эльфийка ловко вскочила на метровый деревянный забор, разделяющий сад от грядок с овощами, и пошла по краю, крепко держась рукой за плечи парня. Тем не менее, это даже без поддержки у неё вышло бы легко и уверенно.

– И что теперь? – рассуждала вслух она.

– Я тебя хотел спросить. Как часто вы могли бы посещать свидания со мной, майор Малой?

– Снова твой официоз…

Эльфийка отпихнула Фаула и, ни на миг не теряя равновесия, зашагала по забору к недавно построенной беседке. Из дуба, шестиугольная, с виноградными лозами на столбиках, она вместила в себя небольшой столик и скамейки вдоль стен. Отсвечивая белой толстовской, подруга спрыгнула с забора к самому входу, заставив Артемиса здорово понервничать. Он подбежал к женщине, после возмущено упёр руки в бока. Невольно и с удовольствием отметил, что теперь не задыхается при беге. Физическая подготовка перед отлётом в космос и тяжелая работа на Марсе дала плоды.

– Не делай таких выкрутасов. По крайней мере, без крыльев.

– Мы не раз рисковали своими жизнями. Я даже работаю в полиции. Какой же это риск? Или… Ты решил начать беспокоиться за моё здоровье, только когда между нами начало что-то появляться?

– Вообще-то я сам падал с забора и едва не свернул себе шею. Я знаю, о чём говорю и не считаю лишним сказать это даже майору.

– О… Так у тебя травма, связанная с заборами?

– Почему-то это прозвучало очень глупо, – тут Артемис невольно издал смешок. – Травма, связанная с чем? Ещё бы фобию придумала. Хотя, наверняка и такая есть.

Элфи довольно рассмеялась и зашла внутрь беседки, Фаул пошёл за ней. Он опустился на скамейку, а она, скинув свои босоножки на пол, запрыгнула и уселась прямо на стол – перед парнем.

В окна беседки были вставлены стекла, а за ними поднималась круглая, белая Луна. Небо начало темнеть – это солнце подобрало последние лучи. Там, куда смотрела парочка, деревья не перекрывали вид к небесной панораме со спутником, и на это смотреть было гораздо приятнее, чем на экран телевизора. Оба – и человек, и эльфийка – довольно вздохнули.

– Я…

И тишина. Толком не начатое предложение закончилось.

– Что, Арти?

На плечи гения легли смуглые ладони. Элфи заерзала на столе от любопытства – ей явно хотели в чём-то признаться – а её ступни, которые прикасались к чужим коленям, стали тихонько поглаживать чужие ноги. Не распереживайся так Фаул от своих мыслей, у него определенно бы возник новый повод понервничать, но на смуглые ноги перед собой он не смотрел и всё тёр свои ладони друг о дружку. Луна стала чётче, сад погружался в тень.

– Я часто думал о тебе, когда не было времени связаться и поговорить. Вроде как работал, а в голове на фоне… Ты. Не представляешь, как я долго хотел тебя обнять. Даже когда ты будила меня посреди сна звонком…

– …Это было лишь несколько раз за все пять лет!

– …Я был ужасно рад каждой возможности. Сейчас оглядываюсь на прошлое и не понимаю, как я вынес пять лет вдали ото всех. От тебя… И понимаю, что не смог бы остаться там ещё дольше.

Артемиса чмокнули в щеку. Та моментально покраснела, вместе с левой.

– Ты получишь от меня персональный выстрел из Нейтрино в ногу, если соберёшься куда-нибудь ещё. Уяснил?

– Когда ты стала такой кровожадной?

– У Трубы спроси, он знает.

– Нет уж. Это только наши отношения.

Парень с лёгкостью подтащил Элфи поближе, обхватил руками за поясницу, и уткнулся ей в живот. Почувствовав пальцы эльфийки в своих волосах, Фаул понял, что согрелся, даже несмотря на царивший здесь холод. Луна теперь была далекой. Марс – недостижимым. Но нужное стало Артемису гораздо ближе.