Жертвоприношение

Се Нин устало растёр лицо.

Расчёты не клеились. Триста миллионов… Иногда ему было интересно, что происходит в голове сяо Ижэнь. Дочку Се Нин обожал, но не понимал. И вдобавок готов был честно признать: избаловал. Любимый ребёнок, единственный, драгоценный, его маленькая принцесса. Увы, у принцессы в голове были не дела королевства, а мечтательный ветер идеализма юности. А уж теперь, когда девочка отыскала в сыне своего кумира родственную душу…

Чжэн Жэнь был хорошим человеком и отличным врачом. Но идеалистом до самых костей. Более битым жизнью идеалистом, чем сяо Ижэнь, и оттого более упрямым. Такую настойчивость бы в правильное русло… Горы свернуть можно. Чжэн Жэнь и сворачивал, но, увы, совсем не в пользу собственного бюджета. Весьма жаль.

Чжэн Жэнь был хорошим человеком, но никогда в этой жизни Се Нин не пожелал бы дочери его в мужья. Но молчал. Слова родителей для детей часто пустой звук, а те, что бьют в их любимцев, ещё и ложь. Пусть малышка увидит сама.

Чжэн Жэнь хороший человек, но на первом месте для него всегда будет стоять работа, а не жена. Пациенты, а не благо семьи. Жизнь других, а не собственный комфорт. Его первая и вечная возлюбленная — это медицина. Сяо Ижэнь не сможет сравниться с ней. Пусть поддержит со всей страстью, но сколько горит безответная любовь? В партнёрство должны вложиться обе стороны. Чжэн Жэнь не сможет ответить его дочери той любовью, которой она заслуживает.

Да и брак двух идеалистов — замок из песка. Им, летающим высоко, не ещё одни крылья нужны, а опора земная, к которой можно вернуться. Человек трезвый и практичный, но в то же время тонкую, возвышенную природу понимающий. Тот, кто прикроет спину.

Честное слово, дни, когда его девочка восхищалась Су Юнем, были лучше. Да, острослов и наглец, зато на него хоть бизнес можно было бы оставить и не бояться, что сяо Ижэнь по неосторожности обидит. Этот гений, с небес пав, научился ценить землю… Увы, те времена прошли.

К счастью, не все шансы упущены.

Триста миллионов. Вот она, цена славы и возможности вернуть дочь.

Триста миллионов евро. Много ли это? Достаточно, чтобы рискнуть компанией или подать заявку на кредит. Случись что… Стоило ли оно того?

Другой бы на его месте долго колебался. Убыточная получалась сделка, как ни крути. Да, реклама, да, его заметило бы общество и государство, но риск слишком высок, а сяо Ижэнь должна была вернуться сама согласно договору. И он уже сделал достаточно.

Се Нин знал третий путь. Тот, что был недоступен большинству людей. Без лишних затрат, но и без особой прибыли.

Он тщательно обдумал все варианты ещё раз и набрал знакомый до последней цифры номер.

— Слушаю.

Сколько он себя помнил, голос по ту сторону телефона никогда не бывал уставшим. Негромкий, размеренный — одинаковый в любое время дня и ночи, как будто не с человеком он говорил, а с умным ИИ. Ни желаний, ни тревог…

— Старший.

Пугающая личность. Но Се Нин соврал бы, если сказал, что уважение к этому человеку рождается только из страха. Нет. Его Се Нин уважал искренне. Было за что.

Когда-то Се в его имени писалось иначе. В те дни старший ещё бегал большеглазым мальчишкой; он и не слишком постарел — пожалуй, был ровесником молодым врачам из команды Чжэн Жэня. Но ни тогда, ни теперь у Се Нина язык не повернулся бы назвать его нелепым юнцом или невежественным молодым человеком.

Когда-то старший отпустил его, чтобы хоть кто-то смог выжить. Другие за независимость платили кровью; Се Нин расплачивался верностью. Нелогично, он знал. Но выгодно для обоих.

— Триста миллионов на бионические протезы. — медленно повторил старший после недолгого молчания. — Лао Нин, боюсь, если ты хочешь, чтобы компания жила, придётся найти хорошего управленца. У сяо Ижэнь на этом пути могут быть проблемы.

Се Нин только вздохнул. Об этом он уже задумывался.

— Однако ваши с дочерью отношения не моя забота, пока ты не пытаешься отправить её ко мне на обучение.

Об этом он тоже думал. Старший был очень красивым юношей по мнению всех, кто с ним сталкивался, и очень талантливым. Если бы повезло, и интерес сяо Ижэнь переключился… Разумеется, пара бы из них не вышла. Старший по долгу рождения был впутан в странные дела их семьи: не самый подходящий партнёр для наивной девушки. Но отличный кандидат на любовную прививку. И очень, очень требовательный наставник. Стажировка у него сняла бы с плеч Се Нина половину беспокойства… Будь территория старшего хоть на долю процента безопаснее.

— Расходы ясны, все аргументы против ты знаешь лучше меня. Какова прибыль?

Старший думал немного иначе, чем нормальные люди. Финансовый вопрос его волновал мало, если на другой чаше весов оказывалась вещь более полезная, чем деньги. Тем любопытнее было, что деньги на подобное равнодушие приманивались, как магнит — кроме спонсорства некоторых дальних родственников, не помнил Се Нин у старшего провальных проектов. С другой стороны, и в том деле наверняка имелась своя выгода, которую он попросту не замечал, иначе с чего старшему ввязываться в авантюру.

— Глаза твоего друга ещё не в порядке? — аккуратно спросил он, в очередной раз споткнувшись об определение. Истинную природу отношений между старшим и тем человеком не знал никто. Се Нину не нравилось использовать факты, которые он не до конца понимал, но выбора у него не было.

К счастью, старший отнёсся к этому легко:

— Нет.

— Врачи, которых я хочу спонсировать, очень опытные и решительные люди. Если удастся переманить в клинику, есть шанс… Да и специалисты такого уровня никогда не помешают.

Старший молчал. Слушал — только тихо клацали клавиши. Искал информацию? Не был заинтересован? Составлял план?

— Чжэн Жэнь, да? Хирург. Не думаю, что его можно переманить.

Невысказанное «нечего такому человеку делать в нашем мире» повисло в воздухе. «И проблему хирургическим путём не решить», — договорил мысленно Се Нин и на мгновение старшему посочувствовал, но быстро себя одёрнул. На поле переговоров нет места жалости. И сочувствовать стоило не старшему, а тому, кто окажется на его пути к цели.

— Возможно, не выйдет, — спокойно признал он. — Но с ним есть диагност. Говорят, он не ошибается. А с тех пор, как они стали напарниками, в больнице происходят чудеса.

— Кто бы мог подумать, что о чудесах со мной заговоришь именно ты, лао Нин.

Се Нин замер. Старший смеялся — впервые, кажется, за всё время их знакомство. Оказывается, он всё-таки человек, а не машина, отстранённо подумал Се Нин, слушая тихий смех. Провал?

— Я найду деньги. Но если не сработает…

— Ответственность будет на мне.

— Нет уж, — фыркнул старший, совсем как кот. Решил больше не держать лицо? — Если не сработает, ты организуешь обмен. Переманить их не выйдет, но мы всегда можем отправить своих подопечных поучиться у знаменитых мастеров. Надежда — это хорошо, но только призрачной надежды недостаточно, чтобы оплатить внеплановые экспедиции.

Это было… Менее страшно, чем он предполагал. Кажется, старший был в удивительно хорошем настроении. Тогда, может, стоило?

— Спасибо. Старший, скажи, Наньян.?

— Не наши. Природное.

Он кивнул сам себе. Повезло. Будь это те люди, несчастный город могло ждать нечто ещё более страшное, чем землетрясение. Например, появление древней чумы или нашествие ядовитых насекомых вдогонку. Аномальное изменение климата, таинственные смерти… Мало ли бед дремлет под землёй.

— Это всё?

— Да. Береги себя, Хуа-е.

— Ты тоже, лао Нин. И помни, никакой сяо Ижэнь в моём офисе! — с ворчливой почти угрозой произнёс старший, и раздались гудки. Повесил трубку. Ничего удивительного. Он всегда заканчивал разговоры первым.

Се Нин покачал головой, всё ещё сомневаясь в произошедшем. Точно ли он дозвонился до того человека? Ошибки, конечно, быть не могло, но… Может, старший влюбился? Или наконец расслабился? Да нет, только не Се Юйчень. Наверное, он просто подгадал удачный момент для звонка. Удача — тоже часть успешных переговоров.

Оставалось только обрадовать молодёжь. Но перед этим… Перед этим Се Нин собирался устроить им последнюю проверку.

Люди ценят лишь то, за что приходится побороться. К сожалению, подтверждение этой поговорки он увидел в очередной раз. В собственной дочери. Придётся переучивать.

Се Нин надеялся, звёздная команда оправдает его ожидания.