Когда Мидори приехала, океан бушевал. Под летним солнцем он блестел в школьные окна, будто запрещал разглядеть даже её этажность. Особо длинные лучи отбивались от стекла в самый песок на пляже, под холмом. И хотя деревьев у школы была всего парочка, роскошью веток они едва уступали лесу на севере полуострова. Яркими листьями они гладили крышу, подоконники, будто высматривали внутри задремавших учеников. Но был выходной, и ловить нечего.

Где-то вдалеке океан упивался беспорядком, в которое его втянуло небо. Серое, совсем мутное, с угрозой спуститься тяжестью дождя на землю, оно играючи отвечало на радость прыгающих волн. Но остров беспокоил только ветер. Влажный песок не сходил с места, а мост на соседний остров слегка заливало дикими волнами. Даже не страшно пройти босиком. 

С головы Мидори чуть не слетела кепка, когда она оглянулась на берег с причала. Хорошо, что успели до дождя.

***

Мидори, конечно, слышала, что её новая школа не из лёгких. Но увидеть на первом же уроке литературы тексты античных трагиков — совсем другое. Спасибо, что на японском, а не греческом.

И всё же на первом уроке интереснее изучить новых одноклассников. Мидори переводит взгляд с одного застывшего лица на другое. За весь урок она не замечает ни зевка, ни беглого взгляда в окно. Не зря у этого класса такой высокий средний балл. 

Конечно, Мидори сама решила сдать экзамены в эту школу — и была вполне уверена в своих силах. Но теперь, глядя на все эти умные мордашки, до ушей наполненные чистым вниманием, она сомневается. Хотя бы дорога до этой школы короче, чем до простых, и вид из окна на синий океан намного приятнее проржавевших крыш бесчисленных домиков. Но в учёбе — стоило ли усложнять жизнь?

Взгляд Мидори ловит парня справа через парту. Симпатичный, не менее сосредоточенный, чем остальные, но расслабленный. А ещё частенько поправляет отросшую чёлку тупым концом карандаша. В такт одноклассникам он перелистывает учебник и списывает оттуда в тетрадь. Легко и невозмутимо.

Когда он откидывается на стуле, Мидори замечает его соседку. И тут — совсем другая история. Единственная в классе девушка вглядывается в лицо учительницы, будто ловит не слова из античного текста, а сами губы женщины, изучает способ сотворения звуков. И перелистывает страницы. Губы её застыли в полуулыбке — кажется, это её самое естественное выражение, с ним она родилась. Мидори не отрывает глаз от её идеально расчёсанных тёмных волос, плавно падающих на плечи, от ровной спины, от прищуренных глаз, от бабочки под воротом — одинаковой у всех девушек, но у неё как будто пушистее и ровнее, — от длинных пальцев с аккуратными ногтями… Но всё это, пока не встречает на себе её взгляд. Застывшая улыбка чуть расплывается, явно предназначенная одной Мидори, и та пугается. Слегка. Невежливо всё-таки. Приходится снова вернуться к диковинным Пеласгу и Данаидам. 

После урока девушка не забывает оказанное внимание. На перемене она собирает вокруг парты Мидори целую толпу.

— Меня зовут Хаттори Таками, — дружелюбно начинает красавица, протянув ту самую руку с длинными пальцами. Повод засмотреться снова. — Рады принять тебя в наш дружный класс.

Не успевает Мидори ответить, как на неё льётся какофония из имён. Она напрягает мозг: рыжая девушка в круглых очках — Кавамура Рэн, коротко остриженный парень — Сакамото Кэнджи… Дальше нужно хотя бы запомнить фамилии. Для начала. Маджима — со светлыми косичками и рыбьим взглядом. Ямадзаки — длинный нос и выпученные глаза. Кикучи — шепелявая. Кагами — тот самый почти сосед с отросшей чёлкой… 

Мидори справилась бы лучше, если б каждый не предлагал помощь в своём предмете или не нахваливал остальных. Никому особо не удаётся задержаться перед её глазами дольше, чем улыбчивая Таками.

— Ты же специально поступила к нам? — спрашивает один из парней. Кажется, Окадзаки.

— Точно, Мидори, какой у тебя средний балл? — подхватывает Кавамура. Её легко запомнить. Но, признаться, такой вопрос при знакомстве можно услышать только в этом классе. И, видимо, обращение по имени.

— Девяносто шесть с половиной.

Со всех сторон слышатся восхищённые вздохи. Мидори отмахивается:

— Ничего такого! Разве у вас не столько же?

— Наше общество не умаляет твоих личных заслуг, — значительно вставляет Таками, дотронувшись до её плеча. — Не так просто поддерживать высокий балл.

— Наверняка это было проще, потому что я училась в обычной школе, — из вежливости продолжает Мидори. — Теперь-то всё изменится.

— Не волнуйся, Мидори, — снова улыбается Таками, — ты справишься.

— Мы во всём поможем, — обещает, кажется, Сакамото.

— Да! Наши мальчики — прекрасные учителя! — любовно тянет Маджима. — Они всегда на выручку приходят.

— Не бывает такого, чтоб они чего-то не знали.

— Хватит уже, — отмахивается тот же Сакамото, скрывая улыбку. Кавамура легко толкает его в плечо.

— Ладно вам прибедняться, — кивает она. — Вы же всегда нам помогали! Наш класс лучший в школе только потому, что вы тут.

И так далее. Мидори быстро устаёт слушать похвалу всего и вся, в особенности драгоценных мальчиков, и ищет пути к отступлению. Даже жутко, что никого не смущает, насколько очевидна их лесть. Хотя бы по углам класса разбежались молчуны, и то радует.

Только ближе к звонку девочки переходят хвалить её светлые волосы. Тут, на побережье, они предстают во всей красе: будто отражаясь от моря, отливают зеленоватым оттенком. Тем же выделяются и глаза. Заодно под волну комплиментов попадает причёска, хотя суть её только в том, что Мидори давно не стриглась. Когда-то короткие, теперь волосы нагло лезут на уши и совсем закрывают шею сзади.

Мидори оглядывается, и снова оказывается единственной с короткой стрижкой. Её маленькое отличие в каждом женском коллективе. На фоне остальных больше всего в глаза бросаются тёмные волосы Хаттори Таками — прямые, густые, с красиво уложенной чёлкой. Будто изящное дерево. 

Ещё через такой же молчаливый урок, но теперь истории Японии, девочки отделяются в класс домоводства. Кавамура и Маджима любовно сопровождают Мидори, попутно расспрашивая о прошлой школе, о баллах, о предметах. Будто разведывают обстановку, чтобы выстроить стратегию. Остальные девочки, не отставая ни на шаг, движутся за ними, едва слышно переговариваясь. 

Только Хаттори нет. Она заходит в класс после звонка, вместе с молодой учительницей.

— Извините, — начинает та, — сегодня я не смогу присутствовать на уроке, поэтому запишите, что приносить в следующий раз.

Как по приказу, все открывают тетради и с одинаковой скоростью фиксируют список продуктов. Когда учительница выходит, Хаттори встаёт на её место и ярко улыбается. Даже чуть ярче, чем раньше. Всем своим существом она заполняет класс, стягивает на себя внимание каждой слушательницы, будто сам воздух сгущает. И есть в этом что-то жуткое. Потому что все явно понимают, к чему идёт дело.

— Итак, девочки, — хлопнув в ладоши, начинает Хаттори, — на сегодняшнем собрании мы обязаны как следует поприветствовать нашу новую подругу — Мидори. 

Девочки аплодируют, большинство — с широкими улыбками. От внезапной чести Мидори сдержанно кланяется в разные стороны и выдыхает, когда хлопки разом смолкают.

— Вижу, мы напугали тебя, — как над шуткой, смеётся Хаттори, цепко поймав её взгляд. — Тебе нечего бояться. Не хочешь ещё раз представиться, но теперь в кругу подруг?

Мидори чуть медлит, но всё же встаёт на место Хаттори, хотя та только немного отходит. Её взгляд новенькая чувствует пепелящим жаром на ухе, а остальные глаза одобрительно втягивают каждый вдох выступающей. 

— Начну с самого начала, — с привычной стойкостью произносит новенькая. — Меня зовут Умихара Мидори, я училась в школе *. Недавно я узнала, что у вас в классе есть место, и сдала экзамен. Кроме учёбы, люблю смотреть документалки и слушать эмбиент. Надеюсь, не подведу ваш класс.

Не успевает она заключительно поклониться, как чувствует лёгкое прикосновение к спине. Сначала Мидори ловит её смеющийся взгляд, а затем слышит:

— Ты теперь тоже часть класса.

Девушки недолго аплодируют. Подавляющее дружелюбие. В голове Мидори пункт за пунктом всплывает список аномалий этого класса, но, очевидно, это еще не конец. Хаттори заглядывает ей в глаза и тихо добавляет:

— Если захочешь что-то обсудить, просто скажи нам. 

Мидори кивает и садится на место. Остальные возвращают на лица полное внимание. Мидори кажется, что все уже знают, о чём пойдёт речь. Хаттори отвечает на оказанное внимание и полуторжественно объявляет:

— Теперь нам хотелось бы обсудить скромные обычаи нашего смешанного коллектива.

А вот и главные странности.

— Например, мы обращаемся друг к другу только по имени. К мальчикам тоже. Так что зови меня Таками.

Так, план с запоминанием фамилий провалился. Какие ещё будут новости?

— Дальше… Как бы получше выразиться, — Таками принимает задумчивое выражение, от которого отдаёт лисьей хитростью, но не убирает улыбки. — Мы ответственны за все успехи мальчиков.

Мидори не сдерживается — оборачивается и ловит реакцию девочек. Парочка хмыков, несколько самодовольных лиц и обмен улыбками. Те же самый растянувшиеся губы выплескивали из себя бесконечные похвалы мальчикам еще пару часов назад. Мидори совсем запуталась, и Таками это прекрасно видит.

— Ты когда-нибудь слышала об экспериментах над школьниками со средней успеваемостью? — Мидори хмурится, припоминая. — Абсолютно обычных учеников назвали классом для умных, хвалили их успехи, врали, что программа сложнее. И ученики правда показывали результаты выше обычных. Мы просто делаем то же самое.

В задумчивости новенькая скрещивает руки на груди, позволяя продолжить без лишних вопросов. Таками с радостью пользуется возможностью, которую она забрала бы и насильно.

— Может, мальчики у нас и правда самые заурядные, но в этом классе они приближены к гениям. Слышала о технике обучения, когда ты учишь кого-то, чтобы освоить предмет самому? Поэтому мы просим их о помощи. Они не должны отвлекаться от учебы и спорта, поэтому мы не приветствуем романтические отношения. Впрочем, правила школы и так их запрещают. И самое главное. — Таками поднимает вверх длинный указательный палец и вскидывает чёлку. — Всё это — женская тайна. Они не должны знать об этом. Иначе не сработает.

Мидори молчит. Долго молчит, хмурится сильнее, ожесточает взгляд. По динамике её лица Таками легко читает поток мыслей. Когда их взгляды встречаются, Мидори принимает бой.

— Это полный бред. И вы с этим согласны?

Девушки без раздумий кивают. Ближайшая к Мидори рыжеволосая Кавамура — нет, Рэн, — двигается ближе и почти смеётся:

— Тебе что-то непонятно? Давай объясним получше.

Небольшой сдвиг интонации — и можно было бы расценивать это угрозой. Но Рэн и правда готова к вопросам. Даже рыбьи глаза Маджимы (её имя стёрлось из памяти Мидори) щурятся в ожидании.

— Вы… — из новенькой так и сыпется возмущение, но куда действеннее собраться и разложить все по полочкам. Так она и делает — даёт себе пару моментов и продолжает: — Вы так много времени тратите на них, а что насчёт вас?

— Нам хватает времени, — отвечает сама Таками. — Мы успеваем заниматься и с ними, и сами.

— И что, у вас средний балл — сотня?

Девочки тихо хихикают. 

— Одной похвалой их идеальными не сделаешь, — усмехается Рэн. Таками сдержанно кивает.

— Главное — поддерживать баланс. Поэтому мы специально допускаем ошибки, чтобы их балл был чуточку выше.

— Но тогда можно же ничего не учить, — наконец Мидори нашла, за что схватиться. — Чем лучше для девушек? 

— А ты попробуй написать работу ровно на девяносто три балла.

Резонно. Но всё равно — спорно.

— А если они ошибутся? Это испортит средний балл всего класса.

— Они не посмеют, — отрезает Таками, даже не меняя улыбку. Остальные не уступают ей в уверенности. 

Тут Мидори совсем теряется. Вероятно, аргумент, что это манипуляция, что это нездорово и в целом аморально, не учитывается. И вообще, если подумать… не так уж они и вредят. Подумаешь, актрисы. Пока что можно и не воевать. Так, присмотреться.

— Это всё? — сдаётся Мидори. — С правилами.

— Не с правилами, а обычаями, хорошо? — почти победно блестит улыбкой Таками. — В общем, да, всё. С мелочами познакомишься в процессе. Но на нашу поддержку можешь рассчитывать в любое время.

— Ладно. Но я не собираюсь лобызать перед ними.

Таками улыбается и кивает, будто полностью соглашается и даже одобряет её решение. Но кое-что очевидно: ни капли искренности в этой уверенности нет. Она точно всё так не оставит. По крайней мере, добьётся, чтобы Мидори слушалась.

На этом собрание заканчивается. Девочки возвращаются к повседневным обсуждениям — от стен отбиваются громкие имена, названия сериалов и музыкальных групп. Кто-то вспоминает о домашке и завтрашнем тесте. Таками садится прямо перед Мидори, но не отвлекает её от знакомства с соседками. Ещё два имени в копилку — Йоко и Момо. Первая совсем тёмная, с прямым каре, усталым взглядом и немногословностью. Вторая — маленькая и светлая, с двумя мягкими пучками и длинным языком. Противоположности притягиваются?

За остаток школьного дня Мидори не замечает ничего необычного. Ну, кроме того, что девочки не заговаривают с парнями первые. Что вполне очевидно. Сама Мидори поступает аналогично и к мужской половине не приближается. Пока ничего не понятно, так что лучше не лезть.

А одноклассницы будто встали в негласную очередь, чтобы заговорить с Мидори, и так за день она перезнакомилась со всеми лично. Кто-то даже предлагал показать ей город, прогуляться вместе после уроков. Но от новостей об условиях обучения ей как-то не до того. Да и после её отказа добрая половина класса как-то договаривается коллективно позаниматься в библиотеке.

И хотя бесконечные предложения помощи от одноклассниц не кажутся голословными, Мидори предпочитает для начала поучиться дома. Хоть, по итогу, и безуспешно — все мысли её занимают абсурдные правила класса, мягкий, но уверенный голос Таками и этот пронзительный взгляд чёрных глаз.