Приятные обстоятельства

Бабочки в животе. Дыхание перехватывает, сердце отбивает удар за ударом, отдавая лёгким пульсированием прямо в виски. Лёгкая приятная дрожь пробивает тело. Нагито совсем не знает что ожидать. Он одновременно встревожен и взволнован. Это приятное предвкушение. Что - то на ухо шепчет о том, что тому не о чём переживать. И всё же... Ему приказали прийти в покои Бога Созидания на ночь глядя.

Нагито сгладывает. Надо собраться и держать себя в руках.

Он осторожно отворяет дверь, заходит внутрь, разувается, проходит дальше уже к двери самой комнаты. К спальне, где сейчас должен быть Макото.

После божественного ритуала, где пред всеми появился на свет новый Бог, Макото решил передохнуть в своём поместье. Всё же пьянки по праздникам и любым другим удобным случаям не для него.

Нагито дрожащей рукой касается двери - сёдзи, готовясь к худшему. Он медленно отодвигает её, сделав это фактически бесшумно.

В комнате зажжены лампы, освещая её полностью, горят ароматические свечи, напитывая помещение запахом корицы и мёда, окно открыто настежь. Как никак сейчас у Богов хорошее настроение, так сказать страстное, поэтому и погода здесь соответствует их самочувствию.

Но Макото... А где Макото? Нагито замечает силуэт за ширмой. Ухо цепляет звук трения тканей о кожу, вздохи, размеренное мычание.

Нагито и так сейчас на иголках, так ещё вошёл не вовремя. Хотел было уже уйти, но из - за ширмы выглядывает Бог созидания и, улыбаясь приветливо - игриво, просит остаться и немного подождать.

Нагито сидит посреди комнаты на полу, сложив руки на коленках. Слух предательски стал острее и ловил каждое шуршание, каждое мычание или вздох со стороны олицетворения Созидания. Тот сжал губы и зажмурился.

И тут же распахнул глаза.

Ну уж нет! Представлять то, что происходит за ширмой он не будет. Нет! Нет! Нет! Он не позволит себе осквернять в собственных мыслях такого сокровенного и чистого Макото.

И вот Макото спустя некоторое время выходит, кружится довольно в своём новом кимоно, радуясь.

— Красивое?

Нагито вздрогнул, услышав голос Созидания, поднял голову и сразу же ответ:

— Безусловно.

И это не ложь, даже не близко. На самом деле Нагито даже немного стыдно, что сказал так кратко и просто. Ведь простым "красиво" это не описать.

При жизни Нагито слышал пару раз фразу, что не одежда красит человека, а человек одежду. Правда, вот при жизни Нагито не видел кого - то, кто мог подойти под эту цитату.

Но сейчас же стоит¹.

Лучше сказать, что любая одежда на Макото выглядит прекрасно, сногшибательно и великолепно. Это, пожалуй, первое, что приходит в голову. Нагито уверен, что эпитета, который смог бы описать красоту Макото ещё не существует. Ведь мир ещё не видовал таких юношей, что краше небес!

Макото довольно кружится в длинном кимоно, красуясь перед Нагито. Или перед большим зеркалом в полный рост, специально сделанный для Бога Созидания.

На фацете из орехового дерева самые лучшие мастера вырезали на красивейшие узоры - рисунки. Солнце, звезды, небеса и луна.

Нагито наблюдал то за отражением Макото, то за ним самим. Юноша выглядит ну очень довольным, хотя обычно его не волнует в чём одет. Видимо, ему самому очень нравится кимоно. Лёгкое такое, изящное, как и подобает ему самому.

Правда было что - то смущающее в этом.

Нагито даже не сразу понял, что именно его смущало. Сидит прекрасно, да и по цвету прекрасно подходит. Он придирчиво разглядывал белую ткань. Была бы возможность ещё прикоснуться.

Макото присаживается на кровать и похлопывает рядом с ней, будто приглашая.

Приглашая?..

Нагито не знает: с одной стороны он обязан подчиняться, а с другой он ощущает себя не достойным. Взгляд пробегается по красивой и манящей к себе шее, затем медленно спускается к ключицам, ниже, ниже...

Стойте...

Это ведь нормально, что Нагито может видеть остальное через ткань?

Она просвечивает всё! Ну прям вообще! Вот что его смутило. Макото чуть ли не буквально стоит перед ним голым, а это просвечивающие кимоно из лёгкой ткани, которая вообще больше похожа на тюль, нежели на ситец, батист, атлас или фланель.

Кто ему вообще это кимоно дал?! Неужели ни швея, ни сам Бог Созидания не заметили этого? Да быть такого не может.

Макото вопросительно склоняет голову, глядя на Нагито. Тот в свою очередь замер. Кажется его рассекретили.

Босые ноги касаются прохладного пола. Макото осторожно, неспеша, лёгкими и изящными шагами подходит к сидящему на татами². Нагито не в силах отвести взгляд от открытых ног.

Воплощение Созидания присаживается рядом, хотя лучше сказать, позади, но вплотную. От невесомого и лёгкого соприкосновения груди Макото к спине сердце упало в пятки.

Макото наклоняется к лицу, держит ладонь около своих губ, будто бы их кто - то подслушивает.

Он набирает воздуха в свои лёгкие и тихо шепчет своим чудесным голоском:

— У меня есть для тебя одно очень важное поручение. Пообещай, пожалуйста, что об этом никто не знает, ладно?

Это горячее дыхание опаливающее ухо, а сладкий ненавязчивый запах доставляют удовольствие. Сердце, которое уже покинуло Нагито, по всей видимости, уже забрало с собой и мозг. Так сложно соображать стало. Всё будто плавится в сознании. Хочется невольно промычать от наслаждения, но это ведь будет странно, да?

Приходится ненароком сжать губы. Он так пытается себя успокоить, но сам понимает, что вряд ли это поможет. И эта атмосфера... Такая странная. Будто бы шепчет этот контекст, который вообще здесь не к месту, а это глупое сознание делает всё таким искаженным.

Нагито замечает краем глаза, как чужая рука ненавязчиво касается пояса его кимоно и начинает медленно его развязывать, вскоре вторая рука начинает помогать первой.

Закусив губу неосторожно, эту боль он не забуду точно, приятное жжение и металлический привкус приводят в чувство. Сердце будто бы именно сейчас решило дать о себе знать, и бежит адреналин по венам, разжигая тело.

— Да, конечно, Наэги - сама. Всё что угодно, - еле еле шепчет, заикаясь. Дышать становится так трудно, что любые касания отдают пожаром в теле. Ткань кимоно Нагито медленно стягивают с плеч, а любопытная рука Макото без какого - либо стеснения проскальзывает в одеяние, начиная исследовать под ним тело.

Тёплые пальцы, едва касаясь, прошлись вдоль тела, а после целая ладонь накрыла одни ребра, а когда плечи полностью оголились, то вторая рука легла на другие. И те вместе плавно опустились по талии. Алые, сладкие и сочные, как вишня, губы касаются шеи, оставляя нежный поцелуй.

Нагито боится лишний раз двинуться. Вдруг это всё лишь сон? Иллюзия? А вдруг Макото прекратит при малейшем неповиновении? Ведь ему повезло! Очень повезло, ведь не Боги проявляют дружелюбие не к каждому встречному, а тут... Нагито даже не знает, что и думать об этом. Единственное, что он может точно наверняка сказать, что он не достоин такого отношения к себе. Таких трепетных касаний, таких ласк. Он ведь ни более чем раб для Макото.

Так почему?

Губы мнутся у загривка, оставляют мокрые поцелуи. Из губ вырывается тихий стон. Совсем случайно. На что Макото одаривает белую кожу дорожкой из поцелуев. Это будто награда... Награда небес!

— Какой ты миленький и хорошенький...

И сразу после этого раздаётся ещё более громкий стон. После невинного комплимента, Нагито оттянули за сосок. Верх кимоно окончательно спадает на колени подчинённого.

Поток крови жжёт щёки, Нагито жмурится, стараясь не издавать никаких звуков. Будет плохо, если их услышат. Никто не должен знать, что сам Бог Созидания развлекается с таким мусором как он.

На мраморной коже появляется первый жгучий след любви Бога Созидания. Алый цвет прекрасно виден на белом. Контраст. И Нагито это смущает.

А Макото, довольно мурлыча, продолжает расцеловывать плечи, ключицы и шею. Вскоре ещё несколько алых мазков появились на уже небелоснежном холсте. Хочется спросить о засосах. Разве это будет правильно? А если кто - то увидит? Вряд - ли в гардеробе Нагито найдётся что - то закрытое, да и выглядеть это будет странно, учитывая нынешнюю погоду.

Будто молнией ударило.

Чужая ладонь успела проскользнуть в штаны, под нижнее белье и бесцеремонно коснуться члена. Уже налитого кровью, выпирающего через ткани одежд. Стыдоба. Так легко возбудиться и так легко демонстрировать своё наслаждение происходящим. Нагито не может. Он не может позволить Макото огрязнить себя своим развратным любопытством.

Пытается препятствовать чужой руке, убирая её. Но Макото лишь сильнее сжимает основание члена. И... Ох, Боже! Нагито так напрягся от такого. Эта ладонь такая мягкая и милая! Такая небольшая с длинными пальцами и, кажется, будто бы ощущаешь отпечатки всех пальцев, их изящные (по - другому быть не может) узоры с помощью члена. Звучит странно, может даже слишком извращенно и черес чур грязно и мерзко, но от такого даже вены на члене напряглись. Предэякулят, который начал выделяться в больших количествах точно выдал с потрохами.

Нагито сейчас увидит звёзды, потеряет сознание от экстаза, он рванно выдыхает и позволяет себе расслабиться, уткнувшись спиной в чужую грудь. Он не видит, но чувствует, как Макото улыбается удовлетворенно.

И всё что ему остаётся: томно шептать любимое имя, не переставая.

Нежные подушечки пальцев навязчиво трутся о бутончики сосков. Нагито дрожаще и прерывающе стонет. С ним будто играют.

Рука, что так трепетно ласкала член, теперь вся перепачка в предэякуляте. С одной стороны для Нагито это грязно и пошло, а для Макото это своеобразный язык любви. Особенно то, что произошло дальше.

Юноша вытащил руку из чужого белья, чтобы полюбоваться результатом своих деяний.

Белая, мутная, вязкая жидкость весьма приставуча к чужим пальчикам. Разве Макото не мерзко от этого? Размазывает по своим пальцам, наслаждаясь консистенцией телесной жидкости. А после...

— Наэги - сама, не надо! - негромко прикрикивает Нагито, наблюдая за тем как природная смазка касается алых и милых губ.

Но Созидание даже бровью не повёл, не скривился в лице от специфичного вкуса предэякулята. Он жадно слизывает всё до последней капли. Да ещё и выглядит так, словно ему действительно это нравится. Будто получает истинное удовольствие от вкуса.

Бог демонстративно слизывает последнюю каплю с пальца, чуть присосавшись губами к кончику. И этот сладкий выдох, который подтверждает мысли Нагито.

Кто бы мог подумать, что всемилюбимый Бог Созидания, которого все считают самым хорошеньким и милым, может делать такие вещи? Да ещё и с таким выражением лица?

Довольно облизывается, а глаза сверкают хищным возбуждением. Нагито кажется, что тот собирается пустошить его семенники до последней капли.

От странных мыслей выводят острые зубки, покусывающие завиток, плавно переходящие на мочку, которую оттянут эластичные губы, расплавшиеся в игривой улыбке.

И горячий шёпот опять спрашивает:

— И как ты себя чувствуешь?

Всё внутри огнём пылает сразу, заставляя утопать в экстазе — погружаться в него с головой, рассудок увлекая за собой. Нагито даже не успевает сделать и вздоха, как его вновь оттягивают за бутончики сосков, которые в свою очередь уже затвердели благодаря умелым ручкам. От неожиданности тот прикусил губу до крови. Опять. Тот невольно улыбается, а глаза выдают наслаждения от боли.

Макото это не нравится.

Он осторожно касается чужого подбородка, привлекая к себе внимание, поворачивает так, чтобы меж губами буквально остался миллиметр. И шепчет в губы с лёгким упреком:

— Наслаждаться болью не есть хорошо.

Нагито не верит в то, что это происходит. Не верит, что тот, который для всех святой и неприкосновенный, тот которого он так любит и обожает, прямо сейчас касается губ.

Тёплые и мягкие, слегка влажные и обкусанные, скорее всего от волнения, скуки или тревоги. Нагито знает, что Макото что - то гложет, правда он вряд ли узнает в ближайшее время. Он робко касается языком чужих губ, после чего оттягивает нижнюю губы, как будто предупреждая, что хочет поцелуй с языком. Губы жжёт. От того как о его губы трутся, как их мнут, оттягивают. Нагито чувствует с каким наслаждением с его губ слизывают кровь.

Ладони, к которым Нагито уже успел как - то привыкнуть, уместились на плечах, слегка их сжимая, после плавно спустились к другим ладоням, чтобы осторожно за них взяться. Такие нежные и приятные касания, изящные и осторожные, будто бы он заслужил к себе такое обращение.

Его отвлекли таким образом, чтобы язык Бога Созидания смог спокойно проскользнуть по нижней губе внутрь, а затем и сплестись с чужим языком. Грязно, пошло, слишком много слюны.

Но Нагито это нравится, он пусть скоро и сгорит от пламени смущения, которое сейчас все щеки сожжёт дотла, он все равно получает наслаждения от сплетения языков.

Макото ещё некоторое время тянет и углубляет поцелуй, позволяя себе сжать чужие руки. А собственные то слегка вспотели.

Нагито хотелось кое - что проверить. Ему хотелось узнать ответ на свой вопрос, который его волновал с самого начала.

Правда от него неожиданно отстраняются и несильно толкают на кровать.

Божественные руки такие торопливые, такие любопытные: они пытаются не разорвать одежду на теле подчинённого, но дрожь в руках выдаёт нетерпеливость. Нагито не сопротивляется. Он смиренно наблюдает за тем, как его раздевают, как одежда отправляется висеть на ширме.

И...

О, Боже!

Нагито осознает, что он полностью обнажён перед своим Божеством, а значит, может видеть и разглядывать его уродливое тело. И зачем только Нагито позволил себе расслабиться? Забыл, что не достоин такого, забыл какой он мерзкий и уродливый. И тут же прикрылся ладонями, поджал к себе ноги.

— Что такое? Я что - то сделал не так? - мягкий голос осторожно спрашивает, а тёплая рука касается бледной щеки, успокаивая.

Макото не выглядит разозленным или разочарованным, в его изумрудных глазах читалось беспокойство.

— Нет, Наэги - сама, всё хорошо. Я просто не понимаю... Вам разве не противно от меня? Моё тело... - Нагито смотрит на свои запястья.

Они чистые, кожа белая без красных следов от шрамов, без этих противных корок, которые он так любит сдирать с себя, делая больно.

Это было при жизни.

Но сейчас он не живой. Он никогда не захочет быть живым.

Но возле Макото ему не остаётся выбора, как снова глотнуть свежий воздух в лёгкие, ощущая себя в лесу ранним весенним утром, когда лёгкий ветерок успокаивает тебя после истерик.

Но он всё равно чувствует себя грязным. От чужих рук, от порезов. Пусть теперь этого ничего нет, но Нагито до сих пор их помнит. Может не сознательно, но они где - то спрятаны глубоко - глубоко в мозгу и готовы явить себя в самый ненужный момент и сделать больно.

Его мысли будто прочитали. А может он слишком предсказуем. При появлении здесь он потерял приличную часть своих воспоминаний, а Макото знает о нём все.

Каким он был человеком, каким он мог бы стать.

И знает его настоящего.

Подушечки пальцев нежно гладят запястья. Они касаются примерно тех мест, где должны были быть следы порезов.

— Я урод, Наэги - сама. Я не могу быть привлекателен для Вас.

Нагито поднимает виноватые глаза на Бога Созидания и видит чужое удивление. Или это замешательство? Но выглядит спокойно. Он ведь не злится?

Уголки губ приподнимаются. Макото касается ладонями чужих щёк. Длинные пальцы слегка впивались в кожу.

— Бабочки поистине чудесные создания, невероятно красивы и изящны, правда своих очаровательных крыльев они не видят. С тобой та же ситуация, - скромная и, можно даже сказать, загадочная улыбка всегда на лице Макото. Нагито провел бы аналогию с улыбкой Мона Лизой, но всё же... Тот не выглядел хитрым.

Он наклоняется к чужому лицу, после чего шепчет едва слышно:

— Я докажу тебе: насколько ты прекрасен.

И эти слова эхом отдавались в голове Нагито. Ему хочется довериться. Он может довериться. Ведь Макото не может его обмануть. Такого просто не может быть.

Ладони прикрывают глаза, и тёплые губы вновь касаются. Правда в этот раз без каких - либо церемоний, язык тут же включился в эту сладкую игру. Однако это не было грязно, это было нежно с лёгкой ноткой страсти.

Его будто на вкус пробовали. Нагито так хочется быть самым вкусным плодом яблока для Созидания.

Нагито хотел положить руки на чужую талию и обнять, но у Макото совершенно иные планы. Багряные пятна вновь напомнили о себе и приятно покалывали. Едва заметные следы укусов, а точнее прикосновения пальцев к ним вызывали тихие томные вздохи.

— Твои вздохи так очаровательны, кто бы мог подумать, что с чудесных губ может такое срываться?

После чего Созидание начинает хаотично расцеловывать тело своего подчиненого. Приятный, нежный, и сладкий, как мёд с солёной карамелью, шёпот лился в уши, заметно успокаивая. Будто аффирмация.

— Милый, чарующий, прекрасный...

Губы всасывают кожу, создав своеобразный вакуум. Мягкий, грудной стон удовлетворяет Бога Созидания.

Фаланги пальцев слегка впиваются в грудь. Юноша совсем не стесняется всячески трогать и исследовать чужое тело, так что другая рука тоже легла на чужую грудь, чуть сжимая. Багряных пятен на бледной коже тем временем становилось всё больше. Нагито, сосредоточившись на удовольствии, даже не сразу заметил, что Макото так быстро покрыл его засосами. Вся шея, ключицы и плечи усыпаны жгучими следами, что так приятно покалывали, давая о себе знать.

— Наэги - сама... - произносится через томные вздохи и сладкие стоны имя Бога Созидания, — Вам не кажется, что засосы лишние? А если их увидят? Я, конечно, не думаю, что меня кто - то видел, пока я шёл к Вам, но...

Конечно, мало кто сразу поймёт творца этих багряных следов, но не все же такие глупые. А если кто - то из других Богов догадается, что у Макото что - то было с собственным подчинённым? Будут проблемы.

— Ты стыдишься моей любви к тебе? Или боишься, что кто - то ревновать будет? - Воплощение Созидания спускается ниже, желая уже поскорее заткнуть навязчивые мысли своего последователя.

— Нет, что Вы... Я не хочу, чтобы о Вас думали плохо. Вы же себе так репутацию испортите.

Нагито хотел ещё дополнить, но сочные, как летняя вишня, губы оттягивают затвердевший бутончики соска, затем горячий язык прошёлся по всей ареоле, будто прося остановиться на мгновенье.

Указательный палец касается губ.

— Тс... Тише. Мне всё равно, что подумают обо мне. Ты же знаешь... Ты же знаешь, что я не позволю испортить себя другим.

Целует кратко, словно акцентирует внимание на том, что его слова чистая правда.

— Разве ты настолько плох, чтобы из - за тебя меня считали кем - то плохим, м?

Нагито хотел сказать, что да, но знает, что расстроит Макото, поэтому промолчал. Но тот же не дурак, он знает мысли Нагито. Он знает Нагито наизусть.

Кусает за губы, оттягивает нижнюю после чего вновь спускается вниз. Большие пальцы сначала оглаживают всю ареолу, после чего надавливают на бутончики сосков поочерёдно. Те слегка краснеют. Макото заботливо их согревает своим горячим дыханием. Щиколотки аж задрожали.

Как вдруг Бог Созидания присасывается к одному из сосков и начинает сжимать поочерёдно грудь. Осторожно и нежно. Даже не смотря на то, что это не женская грудь, Макото всё равно выглядел довольным. У него фетиш такой или что? Но от размышлений отвлекают остренькие зубы, которые дразнили своими касаниями. И тут же пальцы оттягивают другой сосок, а после пальцы трутся о него. Нагито закидывает голову назад. Как же жжёт! Сжимает простынь до побеления костяшек. Извивается и стонет. Губы смыкаются на кончике бутона, после чего берет другой. Тут же обдает теплом.

Кончик языка обхватывает бутончик и ротик резко его всасывает. Громкие звуки причмокивания до чёртиков смущали. Неожиданно Нагито ощущает на чувствительной плоти чужие пальцы. Подушечки пальцев сминают складочки кожи, при этом не беспокоят вставшие вены на члене.

— Наэги - сама...

Нагито что - то хотел предложить, что - то крутилось на языке, но вдруг его отвлёкся собственный рефлекс. Нечто холодное и мокрое коснулось его груди, точнее сосков. Но у Макото нет ничего в руках. Тот как обычно улыбается своей самой лучшей и самой милой улыбке. А в лёгком прищуре глаз читается хитрость.

Что это было?

— Что - то не так, Наэги - сама? - томно шепчет Нагито, ощущая это приятное тягучее ощущение.

— Я хочу, чтобы ты кое - что сделал для меня.

Он чертовски хочет своего Бога. Во всех смыслах. Хочет коснуться, так же как это делал Макото. Хочет услышать такой же голос, слова о большем, громкие стоны, уставшие и возбужденные вздохи. Он желает увидеть возбужденным своего Бога. Когда он в обезоруженном состоянии, когда ты можешь им полностью владеть. Нагито хочет ощутить чужой экстаз.

— Всё что угодно, Наэги - сама.

— Вот и умница! - Макото берет пояс, который ранее был на Нагито и завязывает им глаза своего партнёра.

— А? Наэги - сама, что Вы...

— Узнаешь. Будь терпеливее. Как никак если грамотно оттягивать, то сам момент будет ещё приятнее, ты так не думаешь?

— Не знаю... - неуверенно мямлит Нагито.

— Обещай, что не снимешь повязку. Ладно?

Нагито кивает, вжимаясь в кровать. Молчит и вслушивается. Сердце забилось как бешенное. Нагито даже дышать страшно стало, поэтому отсчитывает удары пульса, отдающие в голову.

Как вдруг ощущает горячее дыхание около члена.

Только не говорите, что...

От такого даже вены члене напряглись, а член вздрогнул. Кровь прилила. Влажные губы касаются этих самых вен, и Нагито чувствует, как головка члена начинает пульсировать, открывая уздечку. Чужие губы продолжают целовать чувствительную плоть, заставляя член медленно выделять предэякулят. А горячий язык его тут же слизывает.

Учащенное сердцебиение и сбитое дыхание — удовлетворительный результат для Макото. И вот он вобрал розоватую головку в рот, проходясь горячим языком по всей её поверхности. Пусть немного грубо, но размеренно.

Грудь тяжко вздымается, и кажется, что сердце сейчас сломает ребра, выпрыгнув прямо в чужие руки, чтобы получить такую же ласку. Чтобы его так же брали в рот, чтобы язык испробовал всю кровь, чтобы остренькие зубки откусили приличный кусок.

Но Макото так не сделает.

Он будет чуток и нежен, а Нагито не сможет этому противиться. Всё, что ему остаётся — это растаять под трепетом чужих ласк.

Тёплые ладони медленно водят верх - вниз, а язык и щеки продолжают давить на несчастную головку, из которой ещё каким - то чудом вытекает природная смазка.

И как ещё Нагито не скончался от происходящего?

Он сам не знает, но прекращать не собирается. Ведь Макото выбрал его, а не кого - либо другого. Вдруг руки и губы отстраняются.

Неужели конец? Нагито может снимать с глаз ткань?

Но он слышит, как Макото отходит от кровати и останавливается рядышком. Что - то Нагито кажется, что тот остановился у небольшого столика.

Спустя пару секунд слышно, что Макото поставил что - то на стол, а затем он что - то проглотил.

Он возвращается к нему и садится на колени. Снова. Нагито вздрагивает, когда ощущает горячее дыхание на своём члене, правда... Дыхание было каким - то неестественно горячим, что аж член вздрогнул. Может он сделал глоток горячего чая?

Макото не тянет, не медлит, он тут же берет всю длину в рот. Нагито почему - то кажется, что Макото впервые такое делает. Он ощущает, как чужое горло дрожит.

Нагито хнычет от такого давления. Слишком горячо. Ему кажется, что он плавится.

— Наэги - сама! Не надо! - Нагито кое - как поднимает корпус.

Его пронизывает нескончаемая дрожь, ведь Макото, понимая, что его будут пытаться отстранять, буквально присасывается к его чувствительной плоти, да так сильно, что Нагито показалось, что его хотят съесть. Тот жадно причмокивает губами, уткнувшись носом в чужой лобок.

Нагито хотел проявить некую твердость по отношению к Богу Созидания, но ласковые руки, трепетно касающиеся яичек, тут же заставляют прилечь обратно и не противиться чужой воле.

Острые зубки дразнят вены, скользя по чувствительной коже, как вдруг... Всё резко прекращается. Ни проворного языка, ни острых клыков, ни мягких губ и ладоней.

Будто бы качели какие - то, американские горки удовольствий.

Как - то тихо. Никаких движений не слышно.

— Наэги - сама..? - тихо шепчет Нагито, желая услышать хоть что - то.

Даже секунды не проходит, как Нагито срывает с глаз пояс от кимоно. И в этот же момент он охает громко, ощутив как нечто холодное касается его члена. Что - то с рёбрами проходится вдоль всей длины и круглыми движениями массирующее головку.

Как только он посмотрел в сторону Макото, то увидел в его руках кубики льда. А на столике рядом была чашка чая. Игры с температурой, значит.

Макото слегка нахмурился, увидев, что Нагито снял с глаз пояс без его разрешения.

— Тебе было действительно необходимо снять его?

Нагито хотел уже извиняться, но Макото продолжает:

— Ладненько. Я не злюсь. Просто... Хотел, чтобы ты был гиперчувствительнее, - Макото мягко улыбается.

— Гиперчто? - Нагито не расслышал, но он рад, что Макото не злится на него. Ведь как он вообще посмел ослушаться приказа Бога Созидания?

Но мягкие губы, что так блестели в свете ламп и свечей, решили, что Нагито не время мысленно самоунижаться, они мягко и осторожно, совсем не стесняясь, присосались к коже яичек. Тем самым сорвав сладостный стон с Нагито. Следует им быть тише. Макото тоже это знает, но почему он тогда ведёт себя так? Или он так издевается над Нагито? Может из - за того, что снял пояс? Похоже на правду.

Тихое мычание привлекает к себе. Не успел Нагито и взгляд сфокусировать, как вдруг чужой ротик открывается шире, чтобы взять одно из яичек в рот. Кубик льда касается другого, чтобы не обделять вниманием.

Высокий полустон забавляет Макото. Ему нравится видеть, как чужое лицо искажается в очаровательных эмоциях: как брови домиком стоят, как эти серо - зелёные глаза смотрят, изредка жмурясь, прячась под белым ресницами, а этот румянец...

Нагито чувствует себя таким зеленым. Он так легко поддаётся такому! Он ведь взрослый мужчина, а реагирует как пубертатный подросток. Какой стыд! Макото ведь не подумает о нем плохо? Не подумает, что тот недостаточно зрелый или что он слишком эмоциональный?

Но ногти, впившиеся в мягкую кожу бёдер дали о себе знать. Тот слегка шипит от боли, наслаждаясь. Макото слишком хорошо его знает. Ведь никто не сможет так умело нажимать на нужные кнопки и тянуть за рычаги, чтобы доставить Нагито удовольствие.

Напоследок горячий язык проходится по всей длине, прежде чем Макото останавливается. Нагито сглотнул. Маленькое запястье осторожно касается живота, длинные пальчики рисуют на нем узоры. Из - под тёмных ресниц изумруд светится голодно и хищно.

Язык, что недавно так тщательно ласкал и обволакивал в слюне, чуть высонулся, чтобы облизать пересохшие губы, что так глянцево блестели, напоминая плоды вишни. Нагито ничего не мог сказать.

Как вдруг мягкий голос, слегка растягивая слова, заставляет Нагито осознать, что это ещё не всё. Всё только начинается.

— От нетерпения схожу с ума...

Так странно слышать такой возбужденный тон.

Сердце замерло при виде раздевающегося Бога Создания. Руки нарочито медленно развязывали пояс, неспеша сдвигали ткань, оголяя кожу. И вскоре Божество предстало перед своим подчинённым обнаженным. Несмотря на полумрак, Нагито смог рассмотреть чужое телосложение. Видимо, зрение само стало острее, да бы запечатлить божественную красоту.

Макото мягким касанием рук раздвигает ноги своего подчинённого, после осторожно приподнимает бёдра, заставив Нагито издать томный вздох. Созидание наклоняется к чужому лицу и прямо в губы шепчет:

— Ведь ты об этом мечтал?

Мягкие пальцы захватывают острый подбородок, приподнимая его. Нагито не может ничего сказать, только смотреть в эти большие зелёные глаза и затеряться в них, как в зелёном летнем лесу, когда идешь по грибы, травам и ягодам. Макото все ещё смотрит. Надо хоть что - то сказать или сделать.

Дрожащие ладони неуверенно касаются миниатюрного тела, этих изгибов, которые так сильно подчёркивает худобу и элегантность Бога Созидания. На Нагито это выглядит мерзко, но Макото выглядит изящно.

И всё же они оба нелюди, пусть раньше ими и были.

Макото не может сдержать своей теплой улыбки. Белоснежные зубки слегка прикусывают эти алые губы, от которых Нагито не может отвести взгляд.

Это самое прекрасное что у него есть.

Макото осторожно отпускает чужой подбородок, чтобы накрыть своими тёплыми, даже горячими, руками те, что похолоднее, согревая. И те медленно и плавно спускаются к бёдрам. Фаланги пальцев неспеша ощупывают их, пробуя их на мягкость. Такие упругие. Другого от столь прелестного создания и не ожидалось.

С губ мысли сами рвутся наружу:

— Не желаю больше думать ни о чём, кроме Вас На—

— Тс... Молчи. Каждый будет лишь собою увлечён.

Темные ресницы соприкасаются с нежной кожей, а тёплое дыхание кажется таким приятным и чутким, что кажется будто бы это не по - настоящему. Но Нагито не в силах что - либо сделать или сказать, когда его губы начинают мять другие, увлажняя. Влага чужого языка на губах даёт понять, что Макото хочет большего и ждать он не намерен. Тот склоняет голову и немедля обхватывает своим языком чужой.

Пожар. Внутри возгарается пламя, захватывая всё больше и больше. И дело тут не только в возбуждении, что ударяет током до двухсот вольт, да так, что утопаешь в эйфории — нет, тут другое. Что - то непонятное и смещенное. Щеки горят, румянец захватил не только лицо и уши, но стал переходить на шею.

Макото покусывает язык, намекая, чтобы тот уже не стоял столбом и хоть что - то делал.

Но... Всё, что Нагито может — наблюдать, ощущая приятную до сладости дрожь. Её не унять. Макото прижимается, требуя внимания и тепла. Настойчиво и не собирается отступать.

То, как соприкасаются губы, как резво переплетаются языки, сбитое дыхание — это всё так слышно, Нагито аж кажется, что это всем слышно.

И резко божественные руки обхватывают Нагито, не давая ему и двинуться, тот даже не понял в чём дело, пока не почувствовал сильное жжение и нечто влажное.

Макото прикусывает чужой язык отстраняясь.

— Твои правила бессмысленны теперь, никому до них и дела нет, поверь, - большой палец оттягивает нижнюю губу, заставив Нагито наконец сжаться.

Нагито даже не смог промямлить никому не нужное извинение, как из него вышли и снова резко вторглись. Втянув живот, Нагито делает глубокий вдох.

— Наэги - сама... - Нагито обнимает своего Бога за узкие плечи, прижавшись к разгоряченному телу.

Нагито едва находит в себе смелости и силы, чтобы сквозь стоны наконец попросить прощения и...

— Я покажу, что от Вас скрывал, Наэги - сама, - только лишь бы его Созидание не гневалось, не злилось, не пыталось идти на поводу и пытаться ему угодить.

Ногти слегка царапают бархатную кожу Бога. Макото делает медленно и размеренно продолжает толкаться внутрь. Это уже больше похоже на Бога Созидания. Прерывистые вдохи срываются с этих прекрасных губ.

Нагито аккуратно заправляет прядь волос за ухо Макото, после чего рука плавно спускается к подбородку. Этот робкий взгляд не даёт другого выбора, как просто смириться. Неприкрытые желанья правят бал, глупо будет отвергать объект своих потаенных желаний, делая больно ему и себе. Ожидание, особенно для юного Бога, мучительно порой, но желание с улыбкой в омут страсти окунуться с головой берет верх.

Нагито наклоняется к плечу и вонзает свои острые клыки. И тут же кровь хлынула, но Макото даже не всхлипнул, лишь прижался сильнее, заставляя Нагито терять сознание от такого странного ощущения внизу. И этот прекрасный крови будоражит настолько, что буквально заслоняет здравый рассудок. Нагито тщательно вылизывает яркие отметины на бледной коже, попутно оставляя мокрые поцелуи.

Нагито не может не испытывать гордость, когда слышит рваные вздохи, напоминающие больше стоны. Но каково было удивление, когда Бог решил в отместку увеличить темп. Соприкосновение бёдер сопровождались шлепками и тихим стонами. Ноги и без того дрожали от наслаждения, которое в скором времени перейдёт в самый настоящий оргазм, так ещё Макото вновь начал ласкать член своего последователя, усиливая эффект.

Нагито никогда не мог себе представить: каково заниматься чем - то таким с человеком (ну, или не совсем человеком) , который тебе небезразличен. Но теперь знает.

Нагито никогда не сможет забыть, как трепетно его целовали, оставляя яркие засосы, что так сильно выделялись на бледной коже; так и Нагито совсем не ожидал, что сможет быть таким раскрепощенным и позволять себе делать то же самое, при этом наслаждаясь. Горло начинало слегка жжечь от постоянных стонов, но Нагито старался показывать всем своим видом, что ему всё нравится.

Поцелуи, тесные объятия прекрасно дополняют каждое движение рук и бёдер Наэги. Худощавое тело содрогается, сжимая частичку другого внутри себя. Нагито кажется, что это удовольствие никогда не закончится, что ещё немного и снова увидит звезды. На языке без остановки крутится чужое имя, растягивая его в сладостных стонах. Нагито даже не сразу замечает, как Макото выливает масло для тела в качестве лубриканта на член, чтобы движения были плавнее и в такт толчкам. Хотя... Нагито не совсем уверен точно ли это ароматическое масло или Макото действительно достал где - то настоящую смазку для секса. Вроде бы он как - то упоминал, что может спускаться к людям на землю. Может он тогда...

Колечко мышц резко начало сокращаться, когда внутрь во время одной из фрикций излился Макото. В течение этих нескольких секунд Нагито ощущал себя как в тумане. Единственное, что он знал — это как ему хорошо. Грудь тяжело вздымается, раздается в унисон сбитое дыханье, а пелена медленно уходит с глаз прочь. Ощущение того, как внутри тебя разливается божественное семя нельзя никак описать. Просто тепло. Тепло, которое медленно тянется снизу - верх, согревая. Воздух накалился от желанья. Дышать совсем трудно, лёгкие будто заживо сгорают. Нагито ощущает, как бабочки в животе разлетелись в разные стороны, когда из него вытащили частичку другого тела. Думать даже о этом слишком смущающе. Это всё ещё реальность, а не извращенный сон. В глазах все становится таким размытым и неясным, но Нагито все равно пытается запечатлить каждую частичку обнаженного тела своего Бога.

— Наэги - сама, - крутится на языке, будто читает молитву в бреду, позабыв обо всем.

Длинные пальцы не перестают сминать кожу чувствительной плоти, трутся о неё, не забывая про головку, во всю изливающейся предэякулятом. Вспыхнувшие венки становятся ещё чувствительнее, когда Макото слегка сжимает поочерёдно яички. Неужели его так сильно напрягает то, что Нагито не смог кончить? Может Макото подумал, что тот имитировал наслаждение или недостаточно сделал для него?

Макото запускает свободную руку в волосы своего подчинённого, после наклоняется к нему, прижимаясь. Кончик носа уткнулся в макушку, вдыхая запах волос и пота. Они лежат в таком положении некоторое время. Нагито клянется, что все это время чувствовал, как в теле Бога течёт кровь, как билось его сердце, это сбитое, но постепенно восстанавливающееся дыхание — и это так прелестно и изысканно, что сам боится лишний раз двинуться.

Вскоре Бог Созидания целует Нагито в лоб, после чего останавливается, рассматривая чужое лицо.

— Наэги - сама... - с долей вины тянет Нагито, сдерживая стоны.

Влажные губы расплываются в лёгкой улыбке, что едва видны островатые зубки. Довольный прищур слегка успокаивает Нагито, видимо, он опять себя накрутил. Это не остаётся незамечанным.

Рука плавно перемещается с волос к подбородку.

— Сосредоточься, пожалуйста, на удовольствии, - поцелуи с губ срывая, Нагито не сдерживает томных вздохов, он, похоже, тает.

Нагито послушно кивает и отдаётся без остатка своим ощущениям. И Макото, конечно же. Нагито позволяет себе покусывать эти мягкие губы, будто бы желая сорвать эти сладко - кислые ягоды с вишневого дерева, обсасывает, ощущая лёгкий металлический привкус, оттягивает — и так по кругу.

Но, ощутив как чужие ноги меняют положение, Нагито чуть ли язык не прикусил. То ли свой, то ли чужой — он не запомнил. Руки хотят схватиться за чужие бедра, но все произошло так резко и быстро, что Нагито даже не моргнуть не успел, как он лежит задом к верху, пока его руки завязывают сзади тем же поясом, что и завязывали ранее глаза. Но Нагито не сопротивляется несмотря на то, что в голове голос так и кричит, что пора уносить ноги и член заодно, правда адреналин и желание быть нужным, любимым и расцеловыванным куда наглее и сильнее. И с помощью лёгких движений рук Нагито вновь лежит на спине, честно говоря, он уже ранее отмечал, что Макото пусть и выглядит весьма... Не мужественно, но силы в нем точно есть. Нагито это чертовски нравится.

Он даже не знает с чем это сравнить. Словно сердце собирается выпрыгнуть наружу, ведь Нагито забыл пристегнуться поскорей, словно это чартерный рейс, где конечная точка — нескончаемый экстаз. И этот билет для них, взлетят, забыв обо всём.

Ненавязчивый ореховый запах, влага и вот Нагито, стиснув зубы, стонет. Жмурит глаза, он не может смотреть на то, как его Бог делает такие вещи. Из - за него пали так низко. Горячие стенки сжимаются вокруг него, заставляя задержать дыхание. Хочется оттолкнуть, чтобы перед ним так не унижались, но связанные ранее руки ничего не могут делать. Лишь дрожать вместе с телом от этого момента.

— Отбрось стеснение, мой милый, - эти прекрасные зелёные глаза, будто огнём горят, таким ярким и пленяющим, не оставляя Нагито выбора, а это лёгкая и в то же время милая улыбка... Сплошное блаженство.

Короткие ноготочки впиваются в плечи, все таки в этих движениях проскакивает неопытность, но Макото это не особо смущает. Слегка влажная от пота кожа блестела, заставляя Нагито не отводить взгляда от такого зрелища. С этих искусанных и опухших от страстных поцелуев губ срываются тяжкие вздохи. Всё таки ощущать как внутри натягивается налитый кровью член для Бога Созидания впервой. Из - за неумелых и робких движений бёдер Нагито возбуждался ещё сильнее. Опираясь о чужие плечи, Макото поднял бедра настолько высоко, что казалось, что он собирается слезть с чувствительной плоти. Достигнув определенной высоты, от волнения бедра будто сами соскользили из - за чего резко сорвались вниз. Макото неожиданно прижимается к чужой груди с громким стоном. Тот сжимает свои дрожащие губы, слишком резко, он ещё не был готов полностью насадиться на чужой член, что так грубо упёрся ему в простату. Нагито вглядывается в эти глаза, что стали будто стеклянными. Он естественно забеспокоился за своего Бога.

— Наэги - сама, Вы всё в порядке? Может стоит всё прекратить? Я могу и сам справиться, правда. Не утруждайте себя, прошу.

Если бы руки не были связаны, то Нагито отстранил бы Макото от себя, но ему теперь придётся как - то его переубедить словами.

— Наэги - сама, пожалуйста!

— Всё в порядке. Просто неожиданный спуск, - тихо хихикает Макото, нежно поглаживая плечи своего подчинённого, — Просто дай мне немного времени, ладно?

Нагито ощущает, как Макото сжимается, но его лицо выглядит так расслабленно, что в это хочется верить.

Нежная ладонь отстрожно накрывает щёку, заставляя Нагито посмотреть в глаза своего Бога. Тот не был обижен или раздражен, на удивление, он улыбался и, кажется, он что - то задумал. Большой палец рисует очертания скул, после чего плавно спускается по ним к губам, слегка оттягивая нижнюю.

— Будь послушным и... Быть может, воплощу твой маленький каприз.

— Что? - недоверчиво переспрашивает Нагито.

Но Макото ничего не отвечает, просто затыкает Нагито поцелуем, прекратив на некоторое время беспокоить чужую плоть. От этих чутких и трепетных касаний уже не хочется больше думать ни о чём. Раз Созидание просит сосредоточиться на себе, то собою Нагито всецело будет увлечен, лишь бы рядом с ним остались та любовь и те касания, которыми одаривают его. И это так трудно! Нагито никогда бы в жизни не подумал, что для него будет трудностью испытывать удовольствие в плане разрядки, настолько сложно, что это кажется дикой мечтой. Какой срам!

Макото покусывает чужие губы и шепчет в них.

— До чего же, милый, безнадёжен ты.

Нагито чувствует, как пояс ослабевает и можно освободить руки. А Макото слезает с возбужденного члена, чтобы повернуться спиной и вновь его в себя вставить. Дразнит специально, прижимаясь упругими ягодицами к бёдрам, сжимает чувствительную плоть резко и сильно, что Нагито чувствует, как его снова настигают конвульсии. Вид голой спины, лопаток и плеч безусловно прекрасен, они будто и манят к себе, чтобы Нагито коснулся их, чтобы Нагито обнял чужое тело, уперевшись головкой внутрь по самое не хочу.

Нежные ладони касаются бёдер последователя, слегка их царапая и сжимая.

— Комаэда - кун, - Макото берет чужие руки в свои, заставляя Нагито приподняться и наконец обхватить тело Созидания, — Ни к чему меня не нужно принуждать — должен ты, как пожелаешь, поступать.

Сказанные слова эхом отдаются в голове, а рука, что случайно коснулась груди, замерла. Нагито чувствовал чужое сердцебиение. То, как отбивался удар за ударом, заставило просто потерять контроль над телом. Да, все кажется продуманной игрой, которую задумал его Бог, но участь сыграть в неё дали лишь Нагито. По крайней мере, он надеется, что он первый и единственный, кому выдалось побывать в постели Макото, да и в нём тоже.

Пальцы осторожно сжимают мягкую грудь. Нагито так нравится ощущать эти удары под ней. Ничего прекраснее, чем Макото, он не слышал, не видел и не чувствовал.

Да и Макото как - то затих. Ни охов, ни вздохов, даже мычания или стонов нет. Приглушает себя. В чём дело?

В кои - то веки Нагито понял, что происходит. Чувствительные места. Они у каждого есть. И это касается не только секса. Нагито неосознанно сжал пальцы вместе, а так как он накрыл руками прямо спереди, то случайно задел соски.

В лесу кто - то умер, раз Нагито уже продумал план действий. А вдруг Макото будет против такого? Разве тот не просил сосредоточиться на собственном удовольствии?

Нагито хотел бы увидеть, как и Макото наслаждается удовольствием своего последователя. Но решающее слово Нагито оставит за собой.

Подушечки пальцев трутся об ареолы, прежде чем резко оттянуть сами бутончики. Так же делал Макото с ним, да? Затем грубо сжимает их, растирая меж пальцев. Макото тихо стонет, да так сильно сжимается, что Нагито кажется, что его член хотят сплющить.

— Наэги - сама, наслаждаться болью не есть хорошо, не правда ли? - дразнит Нагито, после чего наклоняется к загривку и начинает его расцеловывать, постепенно переходя на плечи и лопатки, он стеснялся оставлять засосы или сильно кусать, ведь не может же испортить репутацию своему Божества, но раз Макото сказал, что ему плевать на всех. То почему бы и не ответить тем же?

Сквозь ласкающие слух и душу стоны, Нагито может разобрать собственное имя. Значит, он делает всё правильно? Ему это так льстит, так заводит, что ненароком впивается глубоко клыками, оставляя ярчайший след укуса. Озорной язык слизывает кровавые подтёки. Так сладко, аж до дрожи руках.

Разум настолько расплывается, что кажется, будто в этом мире они совсем одни, больше нет никого. Да и другие попросту сейчас им не нужны.

Нагито не желал отрываться от нежной кожи, не может просто перестать целовать Бога, который уже весь дрожит. И это дело рук (и губ) Нагито. Действовать так же как и Макото было неописаемо интересно. Нагито и сам запомнил, что с ним вытворяли и какие эффекты на него внизошли. То ощущение, когда под твоими пальцами бутончики твердеют и краснеют, при котором твоё тело горит и приятно покалывает, а желание овладеть чужим сердцем и телом затмевает мозг, становится всё навязчивее.

Только Макото явно не нравится перспектива того, что все его слабые места хотят выявить прямо сейчас. Когда тот попытался убрать чужие руки с груди, одновременно слезая с чужого пениса, то Макото неожиданно был поставлен на четвереньки.

— Не смейте отступать сейчас, Наэги - сама, - опаляет горячим дыханием чужое ушко Нагито. После чего оттягивает губами завиток.

— Нет времени ждать, да? - сквозь сбитое дыхание отшучитывается Макото, понимая, что недооценил большое возбуждение своего подчинённого, — Или лучше сказать терпения?

Макото тут же стонет от впившихся в плечо клыков, его лицо спустя пару секунд смягчается. Остаётся лишь приятное покалывание.

Мокренькая головка снова прикасается ко входу. Нагито что - то замедлил.

Макото закусывает губу в ожидании, пока вдруг в него резко не вошли. С чего так? Непонятно. Макото аж предэякулятом запачкал простынь.

— Вот так...Умница, - заикается Макото, который не ожидал столь резкой фрикции. Член от такого даже заныл, а тело всё просто сжалось вокруг чувствительной плоти партнёра.

Нагито впивается руками в чужие бедра. Макото улыбается. Напоминает подростка в пубертате, которому позволили делать всё. Правда, Нагито ещё не до конца уверен в том, что он хотел бы сделать со своим Богом. Он просто разглядывал влажные от пота спину, лопатки и плечи, со своими следами губ и клыков.

Макото конечно нравится Нагито, когда он застенчив, правда сейчас ему следовало бы уже наконец понять чего он хочет. Но и перенимать инициативу тоже не стоит, всем известно, что мужское эго — один из самых хрупких элементов на Земле³. А у Макото не желания заставит Нагито чувствовать себя немощным.

— Решайся скорее и жми сильней, я же не кусаюсь, - Макото ненароком прижимается ягодицами к гладкому лобку из - за чего Нагито вздрогнул и аж голову задрал.

Макото не видит его лицо, может лишь догадываться, но судя по звуку, ему это очень понравилось. А то как эти руки бедра сжимают. Ммм... Просто прелестно!

Всё было прекрасно до момента, пока Макото дар речи не потерял. Он не заметил, как чужая рука на мгновенье зависла в воздухе и неловкую, для Нагито, тишину разрезает громкий шлепок. Макото даже звука не издал, он просто чувствовал, как его ягодица горела из - за удара.

Нагито прижимается корпусом к спине Созидания и сжимает руку, переплетая пальцы. Он начинает толкаться вперёд не в медленном темпе, но всё же плавность в его движениях прослеживалась. И сдержанность тоже.

Макото уже начал привыкать к такой умеренности, пока его вновь не шлепнули по заднице. Очень жжёт. И Макото едва уже слюнки не пускает от такого обращения. Идеальный баланс между нежностью и грубостью, ну разве, что почти.

Макото хотел уже вновь возобновить движения бёдрами навстречу Нагито, но его резко хватают за макушку и прижимают к матрасу, а свободная рука, что лежала на ягодицах, снова ударила по ним, будто приказываю поднять таз повыше. Кажется, на заднице будет яркий след отпечатка руки, если не несколько.

— Хоть я и не получил от жизни всё, Наэги - сама... Но у меня есть одно небольшое правило.

— Да? - будто заинтересовано спрашивает Макото, кусая простыни. Уже знает.

— То, что мне положено, сделаю сам, так что постарайтесь не ввязываться.

Макото аж заерзал от нетерпения.

— Да? Ты у нас большой и самостоятельный ма— Макото вскрикнул, ощущая как нечто островатое коснулось его уздечки. Предэякулят прям так и хлынул. Ещё немного и точно кончит.

А то, что прикоснулось там — это был ноготь Нагито. Пригрозил так.

— Знайте свое место в этой ситуации, Наэги - сама.

Макото специально качнулся вперёд - назад, поддразнивая своего подчинённого. Что следовало и ожидать от Нагито: он, будто животное навалился сверху, Макото аж почувствовал спиной бешенно стучащее сердце Комаэды, пока тот вдалбливался в задницу своего Божества, не забывая хлестать покрасневшую кожу. От такого комбо Макото просто растаял, не желает больше думать ни о чём, вещь ощущения внутри переполнили его тело. Даже вздох сделать нельзя, ведь из глубины грудной клетки источаются эти стоны. Ноги аж затекли, но Макото ничего не говорит, просто позволяет своему подчиненному растягивать это удовольствие внутри. Рука наконец оставила раскрасневшиеся ягодицы в покое, но она плавно спустилась к мошонке, начиная её сжимать и всячески сминать, да ощупывать. Макото не сразу заметил, что его член обхватили рукой.

— Наэги - сама, - разгоряченно шепчет Нагито, согревая дыханием ухо, — Я хочу, чтобы Вы сделали это прямо мне в руку.

Бог досадно сжимает губы, увлажняет их касанием языка.

— Я постараюсь, Нагито, - однако Макото сдаётся, поняв, что не может просто взять и отказать своему очаровательному подчиненному.

Дрожащие губы зажимают завиток, после чего зубками прикусывает, оставляя яркий след. Рука стала куда настойчивее, что двигалась быстрее, чем совершались фрикции. Горячий язык тщательно вылизывает, проворно задевая чувствительные точки уха. Макото такими темпами быстро сольется.

— Наэги - сама! - Макото охнул, когда его переворачивают на спину, заставив сжаться от резко пульсирующего члена, что так грубо уткнулся до конца.

Макото жадно хватает воздух языком. Его раскрасневшееся лицо и затуманенные глаза настолько прекрасны, что это уже походит на восьмое чудо света. Всё же теперь все правила бессмысленны, ни Нагито, ни Макото уже не беспокоятся о статусах и о других.

Длинные пальцы слегка царапают спину, плечи, но вскоре начинают оттягивать белые пряди волос, заставляя Комаэду мурчать от наслаждения. Он изредка останавливается, видимо, ноги уже затекли, но изящные ноги обхватывают поясницу, заставляя подчинённого прижаться к своему божество и прильнуть к сладким губам. Касания Нагито нетерпеливые, разгоряченные и полны жадности, возможно, даже синяки останутся на нежной коже Созидания. Но, кажется, это их не беспокоит. Слишком заняты друг другом и раскрытием своих неприкрытых желаний, что полностью заполонили головы.

Нагито обязательно исполнит задуманное. Ожидание для него мучительно, но он не против растянуть момент и просто разделить это поцелуями, объятиями, укусами и засосами, откровенным лапанием тел, и он обязательно дождётся экстаза своего Бога, который завёл его в этот омут страсти.

— Я люблю Вас, Наэги - сама, - шепчет Нагито, отстранившись. На его лице появляется нежная, но уставшая улыбка, затем он спускается к плечам, чтобы снова их расцеловать. Всё так же трепетно и страстно, как это делал с ним Наэги.

В этом мире будто больше нет никого. Только они и эта комната, воздух в которой так и пропитан этим возбужденным напряжением. Влажные губы прижимаются к друг другу, тела, требующие разрядки, всё никак друг от друга не отстранятся, рука к руке, щека к щеке. Вздохи и стоны, шлепки и чмоканья, скрип кровати и хлюпанье смазки. Будто бы идеальный механизм. Если что - то повредить, то перестанет работать. Или нет?

Но погодите ещё...

Макото вместо со стоном, сорвавшимся с уст, откидывает голову на мягкую подушку, прикрыв глаза. Горло от стонов уже осипло. Хриплый голос шепчет:

— Развязка в нашем действии близка, я так полагаю.

Макото кусает губы в блаженной улыбке и спустя пару минут белая субстанция пачкает живот и руку Нагито. Сам такого не ожидал, что почти сразу же кончил⁴, чем вызвал тихий смех у Бога.

— И лучше бы тебе серьезней стать, мой милый, - показывая острые зубы во время лёгкой улыбки, Макото тянет руку к Нагито, который выглядел ошарашенным.

Семя Созидания медленно капало с кончиков пальцев Нагито. Кажется, тот забыл как вообще двигаться. Однако тепло губ на тех самых пальцах приводят его в чувство.

— Н - Наэги - сама, Вы что творите?! - сквозь заикание и смущение визжит Нагито.

Макото звонко хохочет.

— Прошу прощения, я просто подумал, что тебя что - то смутило в моей семянной жидкости. Вот и подумал проверить.

Нагито густо краснеет, не успев ещё отойти от недавного финала. Неловко до чёртиков.

— Не мог бы ты вытащить? Будь так добр, - с легким смущением просит Макото.

Нагито тут же вытаскивает член из покрасневшего отверстия и осознает сколько он закачал внутрь спермы. Глаза настолько сильно округлились, что Макото едва смог сдержать смех, чтобы не смущать Нагито ещё сильнее.

Да ещё и вытекает так много.

Нагито начинает кланяться в ноги.

— Простите за дискомфорт, Наэги - сама! - это было настолько громко, что все птицы, что сидели на дереве у окна разлетились кто куда.

Макото ничего не понимает.

— А за что ты просишь прощения?

— Я... Должен был Вас предупредить, что сам на пределе, или что мог тупить во время процесса... Или... Или.. Или может я недостаточно был хорош для Вас, или может...

Макото осторожно садится перед Нагито на коленки, поджав ноги под себя. Ладонь касается белой макушки и нежно перебирает волосы пальцами.

— Остановись, Нагито.

Нагито замолкает, но голову не поднимает.

— Подними голову и сядь нормально, пожалуйста.

Нагито следует просьбе Созидания.

Руки Бога спускаются к плечам, тем самым привлекая внимание своего подчинённого. И смотрят друг на друга.

— Нет нужды извиняться. Всё хорошо. Мне понравилось, тебе понравилось, я надеюсь. Так что не стоит себя накручивать попусту, ладно?

Нагито мнется, но взгляда не отводит.

— Что - то хочешь спросить?

— Вы же сказали мне правду? Вам... Правда всё понравилось? Я ведь был...

— Всё придёт с опытом. И работой над собой, - спокойно отвечает Макото.

Нагито сначала не понял. А потом как понял, что в миг весь красный стал.

— Простите?!

Макото даже бровью не повёл. Он вместо этого широко улыбается и говорит как ни в чём ни бывало:

— Предлагаю нам быстренько прибраться, а то спать на грязной кровати не камельфо, да? Да и самим бы не мешало принять чегось - нибудь.

Макото демонстративно задумывается, тихо мыча.

— Как насчёт, чтобы принять вместе горячую ванну?

Нагито нужно срочно выпустить пар. Слишком много всего. Мало того, что Макото намекнул на то, что это не последняя их ночь в таком плане, так ещё и хочет, чтобы тот с ним остался на ночь? Где такое видано?

Макото слегка нахмурился.

— Ты же не думаешь, что я использую тебя для плотских утех? - у него аж глаз задергался.

— Нет, Наэги - сама, - Нагито ударяет себя по щекам. Какой же стыд. Как он вообще посмел такое подумать о своём Божестве. Ведёт себя как глупый мальчишка в пубертате. Позорище!

Макото вздыхает, но его нежная улыбка не уходит с его доброго лица. Он осторожно берет чужие руки в свои, одаряя их теплом.

— Кстати, я забыл ответить.

Нагито замер в замешательстве.

Макото приподнимается, чтобы поцеловать Нагито кратко в губы.

— Ты мне тоже не безразличен.

Анализирование. Осознание. Реакция.

Нагито подскочил с кровати. Не верил в услышанное.

А Созидание не был как - то обескуражен или смущен эмоциями Комаэды.

— Ну, ты пока убирай грязное белье, а я чистое достану.

Нагито делает глубокий вдох и начинает собирать белье. Он едва в это верит, но раз Макото сделал такой выбор, то... Может быть это к лучшему? Хочется в это верить, но Макото ведь не ошибается?

Нагито складывает всё белье, пока Макото уже стелит новое. Он мог позвать кого - то из прислуга поместья, но предпочёл сам сделать. Либо он не хотел из - за поздней ночи или... Может он стесняется?

— Нагито, ты меня ждёшь? - Макото ещё немного и закончит с постелью.

— Наэги - сама, а Вы... Точно уверены?

Созидание поправляет тонкое покрывало, чтобы спать было комфортно, чтобы жарко не было, и поворачивается к Нагито.

— Да. Уверен. А ещё я уверен, что кому - то стоит не накручивать себя.

Макото подошёл к нему и взял за руку.

— Ты хочешь, чтобы я официально огласил наши отношения?

Нагито забеспокоился.

— Нет! Нет! Нет!

Макото не поменялся в лице. Он что - то ждёт. Другой ответ. Или...

— А Вы хотели бы? - неуверенно задаёт вопрос.

Нагито чувствует, как его руку сжимают.

— Честно? Мне без разницы. Будут знать о наших отношениях или нет. Меня не волнует кто что подумает об этом. Но... Мне не будет стыдно за то, что я встречаюсь с тобой.

Последние слова на подобие острой стрелы, что выстрелом попали прямо в сердце.

— Спасибо, Наэги - сама.

Макото неспеша ведёт Нагито к двери.

— Уверен, ты поступил бы так же.

Нагито кивает, обретая уверенность.