Простая девчонка-оборванка вряд ли бы смогла стать настоящей Тёмной Леди, вершительницей судеб и грозой всей магической Англии, — так я искренне считала, уныло штопая рубашки детишек, стоящих рядом и утирающих сопливые носы. Где я, а где власть, что и не снилась моему отцу? Ни денег, ни авторитета, ни знаний. И как только канонный Риддл смог добиться исполнения своих психопатических идей? Гипноз? Внушение? Массовое помешательство или раскрытый на полную катушку актёрский талант? Кто был тем спонсором столь очевидных диктаторских лозунгов, что наверняка слетали с его губ во времена учебы?.. Ладно, лирика все это конечно. Вполне очевидно, что ни ума, ни харизмы, ни хитрости во мне не было. Да, спорные идеи выдавала, что в прошлой жизни, что в нынешней, не утратив любви поковыряться в чём-то не обременённом нормами морали, но чтоб прям в наказание за слова свои попасть в самого страшного персонажа книг Роулинг? За что? Впрочем, вопрос риторический. Отличий, как и совпадений, хватало, чего уж греха таить. Основная наша разница с Томом была в том, что меня хотя бы не гнобят, так как в отличие от канонного Риддла я была вполне себе социально адаптированной. И звали меня, в общем-то, не Том, что также играет большую роль.
Холли Тэмми Риддл, несчастная попаданка и всего лишь ребёнок двадцати шести десяти лет от роду. Будем знакомы.
…Начиналось все достаточно банально. Загремела в больницу по поводу простенькой операции, сдала все анализы, взяла больничный, со всеми обо всём договорилась. Ничего беды вообще не предвещало. А по итогу первые вдохи наркоза, и всё покатилось в Тартар. Сперва отказало лёгкое, потом второе, потом сердце, и слишком быстро мозг перестал подавать признаки жизни.
Умирать во сне оказалось не страшно.
Правда до белых костяшек и зажмуренных глаз обидно. Особенно, когда из всех планов реализовался только один, и то в сомнительном исполнении. Хотела же хоть на денёк почувствовать себя магом? А вот получи и распишись! Тьфу ты!
Новая жизнь встретила промозглой комнатой, ледяным молоком на губах и тонким-тонким пледиком, едва ли способным согреть хоть кого-то. Уверенности в том, что я так точно заболею и умру, мне в первые дни было не занимать. Однако же всё обошлось — магия помогла, спасла, отогрела и укрепила здоровье. Правда о её наличии я узнала только через пару месяцев после перерождения: с перепугу превратила живую мышь в игрушку. Справедливости ради, трансфигурированный грызун и по сей день в норму не вернулся. А я с тех пор знатно охуела и не выхуела обратно. Ещё пару месяцев всё обдумывала, училась управлять новым детским телом и, пришлёпывая босыми ступнями, ходила по ледяным половицами детского дома, пытаясь сообразить, как вообще дальше быть. Или не быть. Вот уж в чём вопрос. Особенно остро он вставал, когда воспитательница назвала полным именем. Риддлов по всему миру полным-полно, таких дурацких совпадений не бывает! — по крайней мере так хотелось думать, но отрицать очевидное вскоре стало невозможно. Не после того, как зашипев аки змеёнышь, я прогнала со двора рептилию, потерявшуюся в нашем маленьком огородике на заднем дворе. Отстала от своих, бедняга. В благодарность та вернулась с сородичами поглазеть на Говорящую. Именно с ними мне довелось в последующем коротать вечера и обдумывать крайне занимательную тему знания канона. Условное знание. В конце концов, так давно были прочитаны и просмотрены фильмы по некогда понравившейся вселенной. Да и, положа руку не сердце, они мало чем могли помочь, учитывая, что о детстве Лорда, его становлении пугалом для всей Магической Британии, и просто проблемах с головой Роулинг едва ли рассказывала.
Чёткого плана как такового на жизнь у меня не было. Куда уж там! Я не знала, чем буду ужинать хотя бы этим вечером, и буду ли вообще, а загодя выстраивать хитроумные махинации и расставлять долгоиграющие козни как-то не по мне. Нет во мне недюжинной хитрости Тома Риддла или хотя бы крохи его харизмы. Поэтому, какой из меня Тёмный Лорд? Вон, даже змеи, которых стало слишком много в округе — как бы не укусили кого, — со мной согласны. Из меня ужасный политик, сомнительный агитатор и отвратительный диктатор. Строить коварные планы в голове и высказывать знакомым — одно. Воплощать их в жизнь совсем другое, да и надо ли оно… Однако расслабляться было глупо. У меня могло и не быть желания устраивать кровавый бунт, всё же личность я до попадания вполне себе состоятельная, работящая, с живыми людьми почти не контактирующая и в соцсетях не обитающая — ненависти ко всему роду человеческому во мне априори развиться было не суждено. Но что если таковое появится у других? Где гарантии, что новый мир не пристанище Дамбигада, Фламельгада или, что ещё хуже, какого-нибудь сошедшего с ума Мерлингада, что аки феникс перерождается уже какой век и веселится, привнося в мир разруху, войны и смерть?.. То-то и оно.
«Что делать?» — стало уже не просто вопросом для размышления на ночь, а целой философией жизни…
Мне было всего пять лет, когда я впервые использовала осознанно беспалочковую магию, а не с помощью стихийных выбросов. С трудом, не без головных болей, но получилось. С палочкой наверняка было бы проще, однако таковой под рукой не оказалось, а обычная ветка дерева хоть и проводила магию, сгорала в руках сразу же после одного-единственного заклинания, видимо по этой причине палочки волшебников, посохи и кольца имели в себе эдакие проводники — сердцевину, — способную выдержать силу колдующего. К сожалению, прутиков не напасёшься на всеми эксперименты, а колдовать хочется, прям до зуда. И делай что хочешь, хоть об стенку головой бейся. Ну я и побилась пару раз для профилактики, а после стала пытаться и так, и сяк творить волшебство с надеждой на то, что к моменту поступления в Хогвартс, не останусь совсем уж беспомощной. С беспалочковой всё правда пошло попроще, стоило только принцип понять. Ежедневные тренировки дали свои плоды, значительно упростив рутину: тут тарелки сами себя моют, там пыль исчезает неведомым образом, а пуговички пришиваются словно по собственной прихоти.
На удивление, не каждое заклинание требовало латыни. То ли англо-саксам так было привычнее, то ли это просто некая дань традициям, но самые простые заклинания вполне работали и на старом-добром английском, и даже на русском. Главное сформировать в голове образ того, что хотелось сотворить, а дальше направить внутреннюю энергию в мир, подчиняя на время мельчайшие частицы материи себе, ради изменения действительности. Но, чем мощнее магия, тем сильнее дрожит Мир, когда возвращается в состояние равновесия, и тем больше затрат на удержание чего-либо в заданной мною форме требуется. Полагаю, именно по этой причине вечная трансфигурация невозможна — кто же её подпитывать будет веками? Маленький атомный заводик? Так что, в конечном счёте, всё возвращается на круги своя, хотим мы того или нет. Жаль только, что никаких потоков магии я не вижу, зато хотя бы ощущаю, иначе совершенно не представляю, как бы во всей это магической мути существовала. Да и зрелище наверняка красивое…
Первое безмолвное и беспалочковое акцио было использовано для воровства. Последующие тоже, чего прибедняться: в руку летело всë, от монет и купюр на асфальте, до одежды и швейных принадлежностей. Благо, что еду приносили змейки, хотя иногда ужасно хотелось фруктов, в чём я себе не отказывала. Главное рубеж сомнений перейти, и совесть задушить, а дальше воровской путь будет лёгок и приятен. К тому же, мои общительные рептилии, страстно желающие помочь Говорящей, на совесть обращать внимание не советовали: с ней долго не проживёшь. Может оно и так, спорить не хотелось, хоть соображения на этот счёт у меня были иными, однако, зачем ругаться с теми, кто столь ревностно пытается улучшить мою жизнь? Они вот очень оперативно узнали и строение города, и что где продают, и даже нашли для меня деда с дядей, а также Риддлов, не позабывших об ужасе, который ведьма учинила с их сыном. Биологический отец этого тела пил по-чёрному, чем сводил с ума окружающих. Только бы раньше времени счёты с жизнью не свёл — мне деньги лишними не будут, уж мы договоримся.
Вообще, змейки мои на ужас полезные существа, поэтому я была в восторге, таская для них всяких мышей да птичек, прикармливая друзей. Ей Богу, хоть сбегай из приюта в лес и живи только с ними! Вестимо, это желание было занимательным, но не практичным. Привыкнув к комфорту прошлой жизни, было слишком глупо не желать подобного в нынешней. Дом, семья, образование, деньги. Будучи волшебницей, достичь всего этого было проще, главное не попадаться на глаза и не переходить дорогу излишне сильным соперникам, пока свои клыки не выросли.
С акцио стало жить в разы проще, это также подняло мой социальный рейтинг в приюте. Я сбегала при первой же возможности, петляла по кустам и меж деревьев, резвилась со своими шипящими друзьями и проводила хорошо время, прикарманивая всё, что плохо лежит. Благо, что хватиться меня бы никто не хватился: воспитатели и так были по уши в работе. А уж одну несчастную малышку, что не отсвечивала едва ли не с самого рождения, недосчитаться было проще простого. Со сглазом на невнимательность особенно. И уж тем более, когда тебя прикрывают остальные. Договориться с детьми получилось на удивление просто: этих прикорми, этим укради заколочку какую-нибудь блестящую, этих приласкай да полюби, а этим от крыс комнату избавь. Пользоваться я собой не позволяла, лихо выдумав для самых старших приютских хулиганов парочку заковыристых сглазов, однако, во всём остальном шла на сотрудничество весьма охотно, оберегав собратьев по несчастью по доброте душевной. Дети смутно догадывались, что все мои находки ворованные, но виду не подавали, становясь невольными соучастниками, весело рассасывая леденцы да шоколад. И, судя по их довольным лицам, моральная сторона ситуации их вообще не шибко тяготила.
…На моём восьмом году новой жизни, у нас сменилось руководство. Никто по старым кошёлкам не плакал. А потому что поменьше нужно деньги, выделенные на детей, себе присваивать в карман, да в подвалах нас держать и всячески истязать, заставляя стоять на коленях и читать Библию. Конечно, жить богаче мы не стали, однако, при новой директрисе и стёкла в окнах поменяли, и одежду потеплее выдали, благодаря чему многие перестали бесконечно болеть, ревностно молясь за мисс Эвелин в церквушке недалеко от приюта, куда мы ходили всем стадом ранним утром, дабы петь молитвы. Благодаря нашему хору из таких вот трогательных сирот, она даже спонсоров нашла: детей наконец-то начали кормить нормально и обучать, что повысило процент усыновления, ведь куда приятнее взять опрятного ребёнка, чем оборванца с впалыми щеками. За своих собратьев по несчастью я была искренне рада, но себе такой участи не желала. Нет, ничего такого в том, чтобы влиться в новую семью, не было. Может это было бы прекрасной возможностью для нового старта. Но как же мои мама и папа? А братья и сестра? А бабушки и дедушки? Я чувствовала, что предам их, если позволю себе решиться бросится в омут. И решить эту моральную дилемму оказалось для меня невозможным, именно поэтому, отказываясь от удочерения, всем пришедшим за мной родителям, я внушала, что им стоит посмотреть кого-то ещё. В целом внушение было удобным делом. Не империо, нет, но тоже прелестное заклинание из разряда ментальных наук, что просто усиливало те или иные желания людей, благодаря чему они меняли своё мнение. Я просто склоняла их к другим выборам. Ничего криминального. Пока что.
…Кроме тренировки магии, были и попытки в окклюменцию, но медитации мне не давались от слова совсем, что зародило червячок сомнений, а есть ли у меня вообще такой же врождённый ментальный щит, как у канонного Лорда? Без него в условиях постоянных врагов туго придётся. А амулет от защиты разума вряд ли настолько мощный, как врождённый. Да и где его взять? Не самой же на коленке стряпать. Так что пришлось менять план выживания. Информация, информация и ещё раз информация. Острая нехватка знаний в крови вызывала приступы паники и истерики. Мне нужно было как-то достать знания, но где?.. Конечно, можно было попытаться пробраться в Лондон на Ночном рыцаре, но как вызвать его без палочки? Вопрос этот был поставлен перед змейками — те подошли к решению со всей серьёзностью, пусть и заняло это прилично времени. Мои шипящие подружки узнали для меня всё, сцепившись языками с некоторыми магическими сородичами. Те и поведали, что способов вызова автобуса на самом деле великое множество. Скинутая палочка самый простой, но так можно и без палочки остаться. Был ещё вариант с подбрасыванием любой магической монеты на дорогу, однако, в таком случае Ночной Рыцарь вёз сразу до Гринготтса. Третий вариант подразумевал оторвать от проездного купон на поездку, но, покупался он либо на остановке, либо непосредственно в Хогсмиде, недалеко от которого было ремонтное депо автобусов. Четвёртый — с помощью специального заклинания подать сигнал Ночному Рыцарю, только вот заклинание было служебным. Знать его мне было банально неоткуда, но змейки обещали поискать и показать, каким правда образом?
Потратив ещё несколько недель на прочесывание каждого миллиметра городка, в поиске возможных монет, мне довелось забрести и вовсе в соседний посёлок (в приют меня вернули уже в сопровождении полицейских), где и нашёлся старенький, но такой необходимый галлеон. Я радовалась словно дитя, не веря своей удаче. Ведь до этого сколько мусора побывало в моих руках! Остался только вопрос валюты для обмена, но даже это решалось куда бодрее, чем поиск кругляшки с драконом. К концу декабря удалось скопить приличное количество денег, которого точно должно было хватить для начала.
Ранним утром пятнадцатого января, пережив до этого все праздники и мессы в церкви, я выскользнула за дверь, предупредив соседок, что отлучусь. Те сонно покивали и обещали прикрыть в обмен на шоколад из лавки Брейверса. Немалая плата, но шут с ними.
Гринготтс встретил меня точно таким же безразличием, как и водитель Ночного Рыцаря, что окинул взглядом, но не выгнал. Гоблинам было сказачно поебать, кто я и откуда, и где именно достала деньги, главное, что пришла к ним за золотом. Двадцать пять галеонов, по нынешнему курсу, были немалыми деньгами. Повезло, что после первой мировой войны, сильно упал обмен: 3 к 1. В каноне Гарри Поттера он был 5 к 1, и вроде как такое соотношение держалось неизменным около пары веков до этого. Но, по всей видимости, в здешнем мирке всё сложилось несколько иначе.
Проездной на двадцать поездок на Ночном Рыцаре стоил мне 3 галлеона и 4 сикеля, что немного, но ощутимо. Однако радовало, что временного лимита не было, хоть за день потрать, хоть за десять лет. Нашёлся, кстати, проездной билет рядом с банком, где и была остановка автобуса. В ларьке продавалась всякая всячина, начиная сувенирами и заканчивая бумагой для писем, ведь в двух минутах ходьбы была общественная почта. Вообще, если отойти от темы, на Косой Аллее было невероятно красиво и сказочно. Даже у меня, женщины бывалой, немало повидавшей, сверкающие витрины с прыгающими фигурками и парящими цветами или колокольчиками, вызывали неподдельный детский восторг и широчайшую улыбку. Магазины сверкали чистотой, пахли травами, выпечкой и щепоткой волшебного пороха. Солнце заставляло стёкла переливаться всеми цветами радуги. А ещё не снятые новогодние игрушки в виде ведьмочек или волшебных тварюшек, приветливо махали руками, зазывая внутрь погреться. Волшебство, одним словом. На меня, вестимо, косились, перешептывались и едва не тыкали пальцем. Ещё бы! Явно маггловский ребёнок в поношенной зимней одежде, не скрывающий восторга от происходящего вокруг. Англичане, даже из магов, всё равно остаются чопорными до самого последнего кодона ДНК. Но мне было абсолютно наплевать. Что они мне могут сделать? Сдать аврорам, как подозрительную личность?..
Свернув в переулки, я покинула Косую Аллею. Старушка из ларька подсказала, что если пройти чуть дальше, обогнув почту, то можно оказаться на более старой и более дешёвой улице имени волшебницы Эллисон, что внесла огромный вклад в какую-то из войн с гоблинами. Она первая магглорождённая, удостоившаяся такой награды. Как подсказала Бренда, на улице Эллисон есть общественная библиотека, но чтобы читать и брать там книги, нужен читательский билет. Стоит он не дорого, даже из Лютного некоторые особы могут себе это позволить, однако, чтобы выносить книги из библиотеки, на читательском должны быть деньги, около пятидесяти галеонов. Ведь в случае утраты оттуда спишутся автоматически средства. Это обстоятельство внесло некоторые коррективы в мои планы, однако, стоит только попытаться выучить базовые чары и использовать капельку внушения, что бы проводить дни и ночи в библиотеке без привлечения лишнего внимания со стороны маггловских правоохранительных органов.
Начала я с самого интригующего — истории магического мира. Ведь, кто не знает истории, того очень легко подцепят крючком и сделают безвольным шутом на потеху толпе. Занимательнейшее чтиво, скажу я вам, поясняющее и за уклад жизни древних колдунов, и за сепарацию от магглов, и за многое другое. Семитомник под редакцией Б. Бэгшот — писала та просто фантастическим языком, простым, живым и завлекающим, — я была готова купить себе в домашнюю коллекцию при первой же возможности. Не всё же художественную литературу воровать?
Если вникнуть и обобщить, то становится не очень понятно, чем спекулировал Том, чтобы поднять волнения масс. Ведь в учебнике чёрным по белом написано: сперва жили вместе — магов было немного, умели они мало, терялись среди простецов и колдовали всякие мелочи, предсказывали погоду там, войны, чью-то смерть, а потом пошла сепарация. И с волшебными тварями, коим он обещал свободу, а на самом деле рабство, древние маги вполне охотно роднились и плодились. Женились тогда вообще на всех: и на магглах, и на магических существах, и на братья и сёстрах. Правда, в том же Древнем Египте таких полукровок от мага и твари за людей не считали, охотно принося в жертвы во славу Богам. В Древней Греции с этим было полегче, как и среди народов Америки, наоборот состоящих из таких союзов.
Может он хотел зайти со стороны уникальности генетического кода? Так и тут промах! Со временем, к началу первого тысячелетия до нашей эры, образовались чистокровные магические семьи, где пять поколений и все, так или иначе, из семей колдунов. Это стало эдаким фетишем, кто-то даже верил, что подобное наращивание магической силы внутри рода могло подарить особые таланты от самой Матери Магии. К сожалению, это было наёбкой для уёбков — никакой родомагии даже в нынешние времена не существовало. Миф для глупцов. В целом, это не работало даже у тех, кто женился исключительно на мужчинах или женщинах с талантом. Поэтому весьма быстро семьи просто стали дифференцироваться по роду своей деятельности, считая, что кто чем занимается, тот в том и должен развиваться.
Может дело в угнетении? У-у-у, злые магглы загнобили добрых и светлых колдунов, что съедали их запасы на зиму из благих побуждений и воровали младенцев исключительно ради общения с малютками. Ага, как же. Сепарироваться волшебники начали многим раньше, задолго до принятия Статута о Секретности магического сообщества. Даже раньше постройки Хогвартса. Скорее создание школ для магов по всему миру стало следствием того, что те порядком подустали от магглов, винивших чудесников во всех своих бедах. Корова сдохла? Так то колдун виноват. Нет урожая? Так колдуны оргию в поле устроили, вот все живительные силы земли и забрали. Сдохла любимая всеми столетняя старушка? Колдуны прокляли, нечего тут и гадать. В общем и целом, ничего странного в желании отдалиться не было.
Поселения магов чаще всего формировались вокруг определённых чистокровных родов, иногда и нескольких, которые были в союзе. К примеру, всё тот же Хогвартс был построен как раз на месте поселения Хога, где жил род славных воинов Хаффлпафф, пришедших из Норвегии. Или маленький род Рейвенкло, что перебрался в Англию, вместе с Хаффами. Немногочисленный, но жутковатый. Некроманты, чаровники, малефики. Они пугали едва ли не больше, чем грозная валькирия Хельга с топором наизготове. Салазар Слизерин со своими учениками им не уступал: зельевар, которого сложно было затмить даже на континенте, не то что на Британских островах. Человек, сумевший запечатать смерть во флаконе, а удачу хранить на полочке на всякий случай. Гриффиндор на их фоне сильно проигрывал, хоть и был ничуть не слабее. Просто он — магглорождённый, без роду и племени, добившийся всего собственными силами. Воин-анимаг, лучший рыцарь тогдашнего правителя Англии. Именно ему, за выслугу лет, была дарована земля, где расположился Хог, и король, по просьбе вассала, узаконил магическое поселение, как и Годрикову Впадину годами позже. А потом все четверо здорово выпили и основали школу. Хогвартс. И поселение переименовали в Хогсмид, значительно его расширив.
Чистокровные Салазар и Ровена, магглорождённый Гриффиндор, наполовину магическая тварь Хельга — основатели лучшей магической школы на Британских островах все были разными по крови и статусу, однако же, это не помешало им найти общий язык ради благой цели.
И спустя несколько часов сидения за учебником вновь возник насущный вопрос: чем магглорождённые не угодили чистокровным? Почему до принятия статута никто никому не мешал?
Отношение к магглорожденным вообще разнилось от века к веку и от деканов к деканам тоже. Строились разные теории о том, почему в семьях простецов рождаются маги. Грешили и на сквибов в роду, и на магов, пошаливших среди магглов, и даже на волшебных тварей, явно не ягоды помогавших в лесу потеряшкам собирать. К сожалению, во многих исторических книгах до семнадцатого века информации немного — больше теорий, местами глупых, местами откровенно нацистских. Там даже такого слова как генетика не упоминается. Зато есть вполне жизнеспособная гипотеза в современном переиздании Бэгшот, в котором она выдвинула гипотезу научного исторического сообщества европейских государств, что всё дело в жизни на источнике магии. Но я всё равно сделала себе заметку поискать на этот счёт несколько позже. Всё же не зря в прошлой жизни генетика была моей страстью.
Нетерпимость к магглам вообще тема отдельная. Спекулировать на ней можно было только в путь, поэтому не мудрено, что Том, отвергавший часть своей крови, ушёл в абсолютный отказ, превознося магов и унижая простецов. А мог подлизаться и к тем, и к другим, и сесть на тёпленькое местечко в министерстве. Ну или как минимум не присесть на нары Азкабана… В целом, вся ненависть к простецам началась ещё задолго до Лорда, и не столько из-за охоты на ведьм, сколько из-за того, что короли хотели себе магов в полноценное рабство, грозясь пойти войной в случае неподчинения. К моменту начала шестнадцатого века волшебников было едва ли не в три-четыре раза меньше, чем обычных людей. Решилось, однако же, всё довольно просто и не кровопролитно: Марию Первую и её мужа Вильгельма прокляли на бездетность, земли внаглую — и чуточку с помощью конфундуса, — приватизировали, а затем приняли Статут о Секретности. В то же время были назначены священных сорок два рода, от которых на нынешний день осталось всего двадцать восемь. Они были обязаны следить за миром магглов и оберегать секрет волшебников, вовремя принимая меры. Жили эти семьи на два мира, мелькали при дворе под разными фамилиями, и довольно скоро стали достаточно влиятельными, чтобы забыть напрочь о своей изначальной миссии. Только Блэки, поделившие род на магическую и маггловскую ветвь, исполняли долг безукоризненно, и их снобизм им ничуть в этом не мешал, как и бзик на чистокровность… И всё же какой умелый сукин сын Том, так здорово по ушам проехался своим однокурсникам, подлизав где можно и нельзя, ну просто моё восхищение. Без мыла в бутылку пролезет, негодник.
Закончив разбираться с общей историей и историей магии на Британских островах к концу апреля, я только одного не смогла понять: как именно Том умудрился встать во главе чистокровного общества? Да не просто чистокровного, а аристократического! Чем тот смог их заинтересовать, не одной же лестью? Как заставил вообще к себе прислушаться?! Или же… Или было что-то ещё, не одна голая изворотливость Риддли. Может всё было иначе, и Лорд был не более чем ширмой для мира, а за ниточки дёргал настоящий серый кардинал? Чёрт, в любом случае, крайне умелый змеёнышь. Мне его участь точно не грозила — не так хорошо язык подвешен, в плане, с кем мне было болтать? С трупами? Какой замечательный денёк для вскрытия, да, Фёдор Рафаэлович, особенно для вас, сожравшего столько собачьего корма «Пушистая радость»… Отсутствие агитаторских способностей успокаивало, хоть и не приносило облегчения.
…Продолжая воровать фунты и обменивать их на галлеоны, я оставила историю и философию, уйдя в сторону основных школьных предметов. Чары, зельеварение, трансфигурация, ритуалистика для самых маленьких. Читала и сказки, и газетные подшивки, наблюдая, какие настроения витают в обществе, и даже с грехом пополам осилила свод законов и устав Хогвартса, далеко не с первой попытки пробравшись через сухопарый текст. Век назад были приняты и пересмотрены самые строгие законы, касающиеся магглорождённых. Один из таких гласил: в мире магов они могут остаться только находясь под покровительством чистокровной семьи. Грубо говоря, обычная система протектор-протеже, где оба связаны определённым контрактом. Кто-то таких детей от простецов удочерял или усыновлял, кто-то воспитывал будущего работника или управляющего для фермерских угодий, кто-то использовал детей для обновления крови. Были и грязные делишки, вроде торговли органами, жертвоприношений, экспериментов. Редко, но в извращённости мышления маги вполне могли посоперничать с магглами. Во всяком случае, решалось это всë после совершеннолетия, наступавшего у магов в шестнадцать лет, то бишь на пятом-шестом курсе Хогвартса уже следовало определиться, кому пойти в ножки кланяться. Это давнишнее правило, ещё времён основателей, которые таким образом забирали себе магглорождённых, чтобы не потерять ни единого мага, сейчас казалось мне моветоном, хоть и не было совсем уж лишено смысла. Глупо отрицать, что детям-магам не место среди обычных людей. В какой-то момент те всё равно сбегут от родителей — не понятые и взвинченные в мыслях до предела. Ну и ради их безопасности система также хороша. То что этот закон по итогу использовался во вред мало кого волновало. А сейчас его и вовсе пересматривают, и далеко не в пользу простецов. Перспективы ждут меня крайне сомнительные. Быть у кого-то на поводке не хотелось, равно как и остаться без возможности реализовать себя в мире магов. Искать себе покровителя в школе что ли теперь? Вздох сдержать не получилось. Кажется, навестить деда и дядю, пока те кони не двинули, стоит, и желательно сделать это как можно раньше.
…Дамблдор показался вполне себе добродушным мужиком. В меру смешным, в меру понимающим и достаточно приятным в общении в целом. По крайней мере лезть ко мне в мозги не пробовал, что уже великий плюс ему в карму. Сопроводил на Косую Аллею вместе с ещё тремя магглорождёнными, рассказал об особенностях факультетов, невзначай разрекламировал Гриффиндор, вернул по домам и сказал, что тех, кто не имеет возможности добраться самостоятельно на вокзал, он будет ждать в семь утра первого сентября на окраине города, возле заброшенной мельницы. Убедился, что мы всё повторили и запомнили, и был таков. И как только такой привлекательный маг с чудесной бородой и шикарным костюмом-тройкой стал одеваться в мантию-балахон и понавешивать всякого в бороду? С другой стороны, возможно он всегда хотел одеваться в ночнушки и бубенчики, чтобы быть счастливым, но положение в обществе обязывало соответствовать, зато директору закон уже не писан, условно говоря. Поди разбери как у них там у магов всё это добро работает.
…Шляпа едва ли была в действительности разумной. Её не интересовали ни вопросы, ни ответы, она считывала эмоции словно маленькими щупальцами дотрагиваясь до мозгов. Говорила заученные фразы и не реагировала на мольбы или просьбы детей. Конечно, если сильно перепугаться поступления на один из факультетов, шляпа может это учесть. Ключевое слово может, но не значит что будет это делать всегда.
— Нечего змее делать среди барсуков. СЛИЗЕРИН.
— Сука блять, — не сдержавшись, в сердцах выругалась громко я, подпалив от разочарования старинный артефакт. В воздухе пахнуло жжённой шерстью. Чертыхнувшись, встряхнула руки и мрачно осмотрела новый «дом», встретивший меня тишиной.
Если я никого не убью к концу года, будет просто замечательно.
Удушливый изумрудный цвет окрасил значок мантии и шарфик со шляпой. И как теперь мне вообще жить тихо, мирно и без приключений?.. К своему несчастью, понося на чём свет стоит ёбаную шляпу, я оказалась единственной магглорождённой на Слизерине. В открытую со мной говорили только старосты, и то по причине того, что положение обязывало.
Понять решение старого плешивого комка шерсти и фиг ещё пойми чего оказалось тяжело. Темперамент у меня был далеко не слизеринский: вспыльчивая, громкая, быстро отходчивая, добродушная большую часть времени и до ужаса слезливая, способная разрыдаться над книгой, которую читала в пятый раз. Типичный холерик-меланхолик, который был вынужден прятать свою натуру. Не хитрая, не амбициозная вообще ни в коем случае. А то что придурь в башке, так кто без неё? Особенно врачи… Досчитать до десяти не помогло. Внутри меня клокотала магия, требовавшая разрядки, что серебряная вилка в руке задрожала, постепенно заостряясь и приобретая странную форму. Нахмурившись, насильно успокоила себя, пропуская мимо ушей комментарии старост и откровенные издёвки совсем незнакомых мне детей. Чудненько. И ведь даже нельзя в открытую посылать людей нахуй! И сглазами бросаться — тоже. Драться тем более. Даже на русском материться нельзя — один из распределённых сегодня был Антонин Львович Долохов, очаровательный русский парниша, чья семья бежала после революции в Англию, родину его прабабки. Он и так не без восторга глазел на меня весь ужин! Страшно представить, каким обернётся полноценное знакомство.
Запугивания начались сразу после ухода Слагхорна, несколько раз выделившего, что на своих мы не нападаем, строго пригрозив пальцем. Очевидно, для большинства слизеринцев я своей не была, посему его замечание никто всерьёз не воспринял. Оказавшись окруженной, приподняла вопрошающе бровь, весьма красноречиво интересуясь столь идиотским поведением со стороны более старших ребят. Говорить начала староста девочек — Хельга Яксли.
— Мы будем краткими. Живи так, словно тебя нет, Риддл, и возможно тогда, ты сможешь доучиться хотя бы до пятого курса и найти себе хорошего покровителя. Не позорь факультет и нас всех в частности.
— Какое милое предложение, право слово! Какое любезное, без лишних прелюдий и игр в благородство. Очаровательно, — наигранно широко улыбнулась я, вопреки ожиданиям чистокровных девиц. — Только вот есть небольшая загвоздочка в таком, несомненно щедром, наставлении. Вы не по адресу, леди. Я, знаете ли, не люблю притворяться невидимкой, леди Яксли, — глупо, конечно, соваться с первого же дня в пасть крокодила, не спорю. И если уж разобраться по-честному, предложение куриц накрахмаленных было более чем щедрым в условиях, где лучше бы не отсвечивать, но как же моё будущее? Если не получится стребовать признания родства с Морфина и Марволо? Или закон всё же ужесточат до моего признания полукровкой? Мне нужно всё равно показать, что я что-то из себя стою, здесь и сейчас, пока эти снобы не превратили мою жизнь в Ад. Я знаю, как это бывает. Сперва игнорирование, потом издёвки, потом откровенная травля. Смерть. Опять. Оно вот нахуй мне не сдалось. — Фамилия обязывает, знаете ли, быть загадочной, но уж точно не загадкой от Жака Фреско… О чём я там? Ах, да. По всей видимости, честь чистокровных волшебников нынче стоит очень мало, раз навлечь позор на неё способна обычная девочка-сирота, — насмешливо ответила я Хельге, а после сделала уверенный шаг вперёд той навстречу, используя внушение на максимум. Температура в гостиной, кажется, упала на несколько градусов, заставив многих поёжится. На самом деле за несколько лет жизни в приюте и активного развития дара, удалось выучить много фокусов, один из таких заключается в контроле температуры вокруг. Правда пользовалась я им скорее ради того, чтобы зимой не околеть окончательно, всё же чары со схожим эффектом выучить удалось далеко не с первого раза. — Такие бравые все из себя, такие благородные. А на деле обычные павлиньи жопы в блёстках с самомнением до Азкабана и обратно. Ай-я-яй, староста, разве можно наставлять палочку на беззащитную первокурсницу?
Прежде чем Яксли успела что-либо ответить, я сделала пас рукой, притягивая себе её деревяшку обычным экспелиармусом. Беспалочковым и невербальным. Справедливости ради, это единственное заклинание, помимо акцио, которое я могла сотворить подобным образом. Но какие мои годы? Зато очень эффектно и показательно. Магов, владеющих волшебством, которое не требует проводника или слов, на самом деле не много. И Риддл был уникален не только в парселтанге, но и в фокусах, как и я. Цирковые зверюшки привлекают на диво много внимания.
— Хорошая палочка, дорогая. Семейная, я полагаю? Из шиповника Оливандер не делает палочки уже как три сотни лет. Слишком ведомые получаются, — я улыбнулась во все зубы, чуть склоняя голову набок, немигающе смотря на девочек, гурьбой столпившихся за спиной побледневшей Хельги, словно я раскрыла какой-то невероятный позорный секрет. — Интересно, а если её сломать?
— Ты не посмеешь!
— Пра-а-авда? — наиграно удивилась я и покрепче ухватилась за основание палочки, когда заметила поползновение жениха Яксли в мою сторону. Того сдержали остальные мальчишки, явно не советуя вмешиваться в наши разборки. — Хочешь проверить?
— Я прокляну тебя так, что внуки до седьмого колена будут расплачиваться!
— Для девчонки на побегушках много гонору и мало действий, леди Яксли. Мне ваши проклятья не страшны, ведь я не планирую заводить детей. И друзей. И друзей-детей. Кажется вы все, дамы и господа, ошибочно полагаете, что я какой-то враг, тварь или чей-то шпион. Спешу вас разочаровать и успокоить, я обычная сирота из маггловского приюта. Усиленно изучаю законы магической Британии и надеюсь, что годы моей учёбы пройдут спокойно. Обещаю не позорить честь великого Салазара Слизерина, нашего декана и вас, уважаемых сокурсников. Но в ответ прошу исполнить просьбу: просто не трогайте меня. Без издевательств, насмешек, травли и выставления нашей маленькой ссоры напоказ остальным. Что о нас подумают? И тогда всё будет замечательно. В противном случае… Нам же не нужно кровопролитие в стенах самой безопасной школы на островах, правда же? Ну так что, любезные, договоримся по-хорошему, или мне звать декана и требовать заключения обета о не нападении со всего факультета?
Яксли переглянулась с остальными девочками, на что я совершенно обворожительно оскалилась, холодно прищурив глаза и взяв поудобнее палочку, чтобы сломать надвое наверняка. Хельга встрепенулась, усиленно зашептав остальным какую-то ерунду.
Мирное соглашение было получено всего за каких-то тридцать минут. Можно было и побыстрее.
…В комнате жила я одна к своему превеликому удовольствию. Моими однокурсницами оказались смурная девчонка Вальбурга Блэк, Друэлла Розье и Лилия Нотт. Не густо. Из юношей были Саймон Шафик, Эдмонд Нотт, Антонин Долохов и Абраксас Малфой. Знакомые по канону фамилии, и связываться с ними у меня не было никакого желания. Вообще. Уж больно с чистокровными со слизерина много мороки. Тем более нет никаких гарантий, что со своим отсутствием харизмы я не схлопочу какое-нибудь заковыристое проклятье. Запугать вышло неплохо, но как быстро они забудут об этом и попытаются отомстить, игнорируя запрет декана и обет? Конечно, в такой ситуации помощь кого-то более влиятельного бы не помешала, но, памятуя о том, какие условия труда у таких вот взятых под опеку… В пизду.
Школьная программа давалась на удивление легко, возможно дело было в том, что до этого я вполне комфортно изучила всю теорию в библиотеке, где скопилось предостаточно литературы, а практика просто закрепляла пройденное. У чистокровных детишек получалось всё достаточно хорошо, пусть и неидеально, что, в целом, не мудрено. Многие родители обучали некоторым азам собственных детей, наверняка давали и палочкой пользоваться, хотя из последних статей в «Вестнике медицины» становилось очевидно, что пока происходят стихийные выбросы, этого лучше не делать, иначе можно оставить маленького мага с нестабильным даром. Как это работало — поди разбери. У медведьмы что ли уточнить?.. Теорию, ко всему прочему, аристократы знали едва ли лучше меня, словно и не было разницы в нашем социальном положении. Что я находила достаточно забавным, но объяснимым.
Причин, для обучения детей высшего сословия в Хогвартсе, было достаточно, начиная связями с теми семьями, с которыми наследник не мог встретится на балах или званых вечерах, заканчивая банальным получением образования. Родители, конечно, это замечательно, но кто настолько идеально помнит всю программу, чтобы дать её ребёнку? И разбирается ли этот человек во всех направлениях идеально? Естественно, можно нанять персональных учителей или какого-то одного универсального мага, что преподал бы всю теорию и практику, только вот стоит подобное удовольствие баснословных денег. Полагаю, в нынешних реалиях только Блэки могли позволить себе такую роскошь, ну может ещё Нотты. Но ни те, ни другие не стали, учитывая, как много у них наследников в этом поколении. В маггловском мире домашнее образование было в разы дешевле, нежели в мире магов, где на один предмет требовался целый мастер, никак не подмастерье. А работа мастера может влететь в кругленькую сумму, даже если брать в рассрочку, хотя такого понятия у магов нет — жаль.
Так что на фоне однокурсников я особо не выделялась, хоть и не замыкала список обучающихся, считая это неплохим результатом, особенно когда профессора хвалили. Всё же приятно получать комплименты за свой труд.
…Долохов был моей персональной головной болью. А ещё, кажется, был сумасшедшим. По крайней мере объяснить иначе его порывы пообщаться на русском я не могла. Он отказывался обращаться ко мне на английском, всячески донимая и едва ли не преследуя по коридорам. Один раз пытался пробраться в женские спальни и был сброшен бездушной лестницей вниз. Понять его мне было крайне тяжело: то ли пацан просто так сильно изголодался по общению на родном могучем с кем-то помимо своей семьи, то ли, как и все, увидел во мне интересную игрушку. Поди разбери, что у этого сумасшедшего в голове!
— Долохов, Бога ради, ты чего ко мне прицепился, как клещ к собаке? — зашипела я, когда пацан привычно подсел ко мне в библиотеке. Соседом он был раздражающим, но не самым плохим, по крайней мере лучше, чем Лилия Нотт, отчего-то возомнившая меня своей подружкой после одного-единственного раза с помощью по трансфигурации. Из-за чего приходилось выслушивать её наставления и тяжело кивать. Долохов, к моему счастью, девочку пугал, не позволяя сесть ближе, по итогу Нотт кидала на нас раздражённые взгляды с другого конца стола. — Тебя скоро ни в одном приличном аристократическом обществе за своего не примут, если будешь со мной якшаться. Ну что ты сидишь? Чего любуешься?!
— Тобой, — бесхитростно ответил мальчик. — Ты ругайся, ругайся, я так люблю родную речь слушать, — восхищённо ответил Долохов, моим словам совершенно не вняв, да и я сама хороша, настолько разозлилась, что перешла на русский. Чертыхнувшись, устало глянула на парня. За что мне такая морока? — Даже акцента почти что нет, чудеса. Где же нынче магглорожденных обучают так хорошо владению иностранного языка?
— Какая тебе разница, Господи… Долохов, у тебя с головой все в порядке? Если увидят, как ты за мной бегаешь, ты станешь изгоем для всего факультета. Житья в Англии тебе потом не будет.
— Да какая мне разница, — отмахнулся весело Антонин. — Я человек простой и к стране не привязанный, моя Родина пала. Если что, перееду как родственники матушки в Америку. Там сословного деления давно нет. Или вернусь в любимую Империю, когда волнения стихнут. Вариантов много. Вы, бриты, от чего-то уверены, что на вашей земле весь мир клином сошёлся.
— Ой, господи, — не удержалась от закатывания глаз. — Вообще, крайне странно слышать про радость от отсутствия деления по происхождению от чистокровного аристократа, — без злобы хмыкнула я. — Однако же, недальновидный ты человек, Долохов. А если женишься? На англичанке. Вон, к примеру, на той же Нотт.
— А зачем мне жениться вообще? — и так непосредственно и по-детски наивно это было сказано, что, кажется, у меня дёрнулся глаз. Возразить было нечего. Нет, было, конечно. Но зачем? — Будущий глава рода все равно мой старший брат. А я вот вообще хочу заниматься дуэлингом! Буду потом выступать на соревнованиях, прославлю русскую школу! Для этого женитьба совсем необязательна.
— Ну, флаг тебе в руки, Долохов, — и отвернулась. Уроки сами себя не сделают.
— Кстати, раз уж мы подружились, — на подобное я подавилась воздухом, сердито уставившись на мальчишку, но тот даже ухом не повёл, — не объяснишь мне основы ритуалистики? У нас в Российской Империи немного иначе преподают данный предмет.
Я ошалело открыла и закрыла рот, а после мысленно досчитала до десяти. Черт с ним, пусть липнет, ему потом однозначно надоест! Наверняка. И Нотт тоже, не быть же ей вечным заложником разово оказанной доброты?
…Как Долохов попал на чёртов Слизерин со своими явно гриффиндорскими замашками — я не понимала. Если в нём и была какая-то хитринка, то беззлобная, лёгкая и шутовская, похожая на то, когда разводишь друга на сосиску в тесте за анекдот. Сложно было признавать, но он был чертовски обаятельным малым, трещавшим без умолку. И я, не отдавая себе отчёт, открылась ему, став заметно расслабленнее в его компании и рассуждая на темы, что были не совсем этичными и крайне спорными. Незаметно наши разговоры всегда уходили куда-то не в ту степь, из-за чего начинали мы за здравие, а заканчивали за упокой психики окружающих. Перемыли косточки знаменитостям, политикам, профессорам, ученикам. Порассуждали на тему тех же магглорождённых, или существование пресловутого превосходства чистокровных, декларируемого нынешней главенствующей партией в стране. Методы решения проблем с не самой этичной стороны — бедного мальчонку в Рейвенкло можно только пожалеть, что он перешёл дорогу Долохову на занятиях по полётам, потому что отмыться от позора, сотворённого моим навязчивым другом, у того не получится вплоть до седьмого курса. Интриги. Древние тайны и чьи-то подозрительные смерти… Много того, что тянуло как минимум на выговор со стороны администрации и мойку котлов в течение года у декана.
С Антонином вообще на удивление просто было просто уйти в полемику без криков и ругани, уж не знаю, как у него получалось, но мой взрывной характер его нисколечко не пугал и не беспокоил. Говорил, матушка у него такая же вздорная, вот он и привык. Из-за Лилии Нотт, страстно желавшей со мной пообщаться, но скованной социальным положением, мы частенько рассуждали о классовом делении и рациональности подобного. Антонин привёл со стороны историю своей Родины. В Российской Империи действительно дела со старыми семьями обстояли иначе. Территорий много, от магглов скрыться в тысячу раз проще, смысла создавать отдельные карманы, как в странах Европы, попросту не было. До первой мировой многие не-магические семьи России контактировали с магическим миром, что простой народ, что знать. По словам Долохова, у Рюриков даже была своя магическая ветвь рода, и сейчас почти в каждом знатном доме есть капелька их крови. И именно этой магической династии многих отпрысков императорской династии, что при Рюриках, что при Романовых, отдавались на воспитание. Представить подобное в Англии, хотя и наши успели отметиться в нынешнем монаршем доме, было крайне сложно. У русских мага искали не по выбросам, а каким-то своим интересным и старым способом, больше похожим на предсказание. Главное, что рабочим. Да и в целом к магам из простецов относились иначе, чем у нас или в той же Германии или Испании, охотно принимая их в род на правах младших членов семьи, порой помогая свои вассальные образовывать. В Империи ещё давно поняли, что сила зависит не от родовитости, а от того, где жили предки. Своеобразные места силы, где магия образует завихрения. Хогвартс вот тоже на таком стоит, благодаря чему детишкам колдуется тут в разы проще, нежели дома, тем более магглорождённым, которые могут схлопотать истощение, если будут пользоваться палочкой на каникулах. Простецы такие места называют нехорошими, но для магов это благодатная почва, где стоит зачать ребёнка, чтобы он наверняка родился сильным. Иногда источники создают искусственно, обновляя ритуалами, и как сказал Долохов, на них магические поселения строят. А родовитые маги привыкли на природных очагах жить и проводить свои обряды, усиливая завихрения, тем самым и род. У английских магов тоже что-то подобное было, но в куда меньшем количестве, потому что большую часть источников заняли ничего не подозревающие магглы. Отсюда и рост количества магглорожденных в последние века. Маги же попросту не думали, что они так резко расплодятся, что займут каждый акр земли.
Интересно, могло ли это послужить одним из лозунгов тёмного лорда для захвата власти? Что-то вроде: Власть магам, землю им же. Сказать тяжко.
…Как-то незаметно к нашим посиделкам в библиотеке совсем прибился Шафик — сосед Долохова по комнате. Ему было интересно узнать, что же такого Антонин нашёл во мне, из-за чего любопытство победило над здравым смыслом, и Саймон подслушал некоторые наши споры и немало удивившийся эрудированности обычной грязнокровки. Шафик был неконфликтным и добродушным парнишкой из большого клана — девятый сын, хоть и не последний ребёнок. Никто на него особых надежд не возлагал, а потому и не ограничивал в увлечениях и знакомствах. Как-то тот пошутил, что даже если он уйдёт в мир простецов, его клан и то не удивится, лишь в лоб поцелует, да денег подкинет на первое время. Поэтому общаться с нами Саймон мог вполне открыто, не боясь за репутацию, в отличие от Нотт, всё ещё неуверенно сидевшей подле нас.
Долохов нового члена компании воспринял благодушно, я же только головой покачала: было что-то в Шафике странное, похожее на сумасшествие, отличное от такового в Тони. Он напоминал мне чем-то Лилию, однако, положа рука на сердце, я не могла заявить об этом наверняка, всё же в прошлой жизни специальность рабочая была не психиатрия, а обычный патологоанатом, эх… Во всяком случае, закатив глаза, просто махнула рукой. Плевать. Если уж Антонина не отвадила, то этого и подавно не смогу. Уж больно кожа у Саймона непробиваемая. Ну и шут с ними.
К моему тяжкому вздоху, через месяц после обоснования Шафика в наших рядах, к нам решили прибиться ещё парочка людей — знакомые как раз-таки Нотт. Присутствие Саймона будто бы ей руки развязало, из-за чего та уже вполне открыто разговаривала с моим небольшим задротским трио, обсуждавшим то ритуалистику, то чары, то трансфигурацию, то какую-нибудь политическую новость, обсасывая её с трёх разных сторон, даром, что отец Лилии глава Аврората. Энергичные близняшки Сара и София Фоули с Хаффлпафф — хорошие подруги Лилии, — дали мне понять, что покоя теперь даже в гробу не видать.
Так-то оно в общем-то и оказалось. Совершенно незаметно для меня — общительная простодушная магглокровка в моём лице была на диво редким зверьком, — Фоули подтянули ещё парочку чистокровных из нейтралов — Флинт, Саммерсет, Гринграсс, — и полукровок — Райт да Аббот, — превратив нашу маленькую компанию в собрание из десяти человек. Что такого интересного в общении со мной детишки нашли — ответить тяжело, всё же намеренно я себя не рекламировала, хоть и прохладно не разговаривала, старательно пытаясь поддерживать некоторые беседы, в конце концов, в непредвиденной ситуации хорошо бы иметь несколько чистокровных семей, что согласятся взять протеже в моём лице… Однако быть диковинной зверушкой на выставке не хотелось от слова совсем, хоть у этого были свои плюсы: защита от софакультетников и крайне щедрое нагромождение информации, не всегда доступной в обычной библиотеке. Особенно учитывая то, что семьи ребят крутились в различных областях и даже фракциях, помогая составить полную картину мира для жизни в Магической Британии. Те же Абботы были из либералов, когда Райт, Гринграсс и Фоули чистые нейтралы. Шафик был из консерваторов, но не агрессивных, в отличие от Малфоев с Блэками и Ноттами. Социальные споры, которые, казалось, мы с Долоховым уже достаточно обсудили, загорелись с новой силой благодаря ребятам. В других странах, вестимо, многие положения о магглорождённых волшебниках отличались — у Райт мать была магозоологом, поэтому многое видела и многое рассказывала, что её дочь нам и преподнесла на блюдечке. Шафик на месте также не сидел, выпытывая у братьев и сестёр всякое разное, даже журналы таскал с новыми выкладками и тезисами о магах, найдя весьма спорные статьи зарубежных учёных. В Германии сейчас витали настроения консерваторские, чистокровные активно шли в наступление, за что их критиковала Франция и Греция, пророчащие падение страны. Шведов с болгарами наоборот ругали за необоснованный либерализм, одни восточные маги отмалчивались, изредка вкидывая забавные моменты с изучением ДНК магов и магглов, а также волшебных тварей, заставляя полыхать костры у людей в области седалища. Сара Фоули даже умудрилась достать несколько свежих подшивок японских газет, стребовав со своего жениха Диггори, на два курса старше, перевод и довольная зачитывала всё в слух… Но, откровенно говоря, полезность новых знакомств не отменяла того факта, что все это здорово мешало учёбе и моему плану свалить из страны сразу после СОВов, присматривая себе работёнку в Норвегии. Магглорождённую в министерство контроля ритуалов и обрядов не возьмут, только если у неё нет кольца подмастерья, но вот обнищавшую дочь древнего рода — вполне, даже выучат самостоятельно. Тем более, что Гонты славились своим парселтангом среди соседей, что открывало им перспективы в некоторых ритуалах, которые без знания языка змей и не проведёшь. Индийские маги также приветствовались, но в большинстве своём предпочитали пределы страны не покидать. Так что моим детишкам без зазрения совести был поставлен ультиматум: сперва домашняя работа, потом всё остальное. Малышня к моему удивлению согласилась и кровожадно улыбнулась. Кажется, библиотека и миссис Браун были единственным сдерживающим фактом их напористых натур в отношении моей персоны…
Нашёлся для нас даже пустой кабинет, который с разрешения деканов мы приватизировали и обустроили как нам надо. Шафик показал что-то из семейных заклинаний для запирания дверей, а я и Диана Флинт начертили рунную цепочку, напитав её небольшим количеством нашей крови. Нет, подошли бы и слёзы или слюна, тут уж кто на что горазд, но на крови были самые крепкие защитные контуры, которые тяжело взломать без опыта. Не то чтобы мы опасались за сохранность наших вещей, но так было намного спокойнее. Без приглашения попасть в наш маленький клуб было невозможно. Идея эта была далеко не моя, но детей аристократов мысль, что это наше тайное место, только для избранных, будоражила, особенно когда другие магглорождённые и полукровки стали порой подходить и просить совета по учёбе — первое место среди первокурсников это вам не тролль чихнул. И, полагаю, стоит признаться, что уже тогда вся эта затея с закрытым клубом крайне дурно попахивала, однако, останавливать я их не захотела, пустив все на самотёк по дурости и глупости.
Зря.
…Без вранья, я не воспринимала клуб как нечто серьёзное. Просто детишки копируют родителей и обсуждают всякие сложные вещи, имея минимальное представление о ситуации. Пьют чай, жарко спорят, кому-то что-то усиленно доказывают и обмениваются завуалированным оскорблениями. Беззлобными, пока что. Однако, занимаясь учёбой, я упустила момент того, как разношёрстная компания живо сплотилась, заимев влияние среди себе подобных с разных факультетов. И знатно охуела в начале второго курса, когда детишки едва ли не доклады подготовили по тем вопросам, что мы обсуждали, превратив клуб в настоящую подпольную организацию, проезжаясь и по уставу Хогвартса, и по методикам преподавания или наказания, и по социальному взаимодействию, становясь невольным источником всевозможных слухов. Сложно сказать, осознавали ли они в полной мере, какое огромное влияние имеют на младшеньких и на погодок, но мне это не нравилось. Вот так мы блин и начали за чистокровность, закончили за мой упокой.
С каждым днём их лозунги становились всё сложнее и строже. Дети росли, входили в фазу пубертата, пытались доказать, что чего-то стоят и собирали вокруг себя подражателей и воздыхателей, заставляя считаться со своим мнением. У них была символика, был девиз, были внеклассные собрания, приветственные испытания для новичков. Члены клуба, исследующего идеи холлизма (никогда не думала, что даже будучи пассивной можно основать целое движение!), могли и травлю устроить — с моим категорическим не одобрением, — и до белого каления довести кого-то из старшеньких, и влиять на мнение толпы, весьма уверено агитируя в свои ряды. Благодаря излишне подвешенному языку Саймона, многие спорные тезисы, которые могли не понравиться чистокровным или наоборот магглорождённым, звучали двояко, что давало лишний повод для дискуссий. Холлизм не был пожаром, он был подожжённым фитилём пороховой бочки, что медленно, но верно приближался к неминуемому взрыву. При всём при этом, умудряясь заискиваться передо мной, ребята интересоваться моим мнением только в самых крайних случаях, когда все рассуждения заходили в тупик, жадно ловя каждое слово. Каким-то неведомым мне образом, Лилия и Саймон сделали из меня главу тайного политического сообщества. А я, по дурости своей, не восприняла вовремя ребяток за какую-то реальную движущую силу, только по голове похлопала, да за щёчки потрепала, приговаривая, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось. Поэтому, не думая совершенно той штукой, что кличут мозгом, порой выдавала совершенно бессовестные и аморальные методы решения тех или иных ситуаций, игнорируя последствия в виде покалеченных, запуганных или взявших академических отпуск студентах. Нет, конечно же, частенько я приводила и законные пути решения проблем, но те были длинными, мороченными и не интересными. А вот подловить кого-то заклинанием холлицистам казалось крайне весёлым занятием. Кто-то даже придумал логическую игру с фигурками и иллюзиями, целью которой было как можно незаметнее и интереснее решить проблему. До убийства, пока что, не дошло, но это всё равно уже знатно пугало. Долохов и вовсе заделался заместителем главы клуба, став главным агитатором. И происхождение моё никого уже не смущало, потому что болтливый Саймон и Антонин умудрились разболтать, что я со своими талантами, внешностью и знаниями покорила потерянных деда и дядю, из-за чего те долго плакали и умоляли вернуться в семью. Тайна моего рождения перестала быть тайной уже через каких-то жалких три дня, да и сложно было не заметить, когда профессор Дамблдор вежливо мне поклонился в начале третьего курса, сказав, что рад появлению здравомыслящей среди Гонтов. Детская фантазия чуть позже накрутила до такого абсурда, словно я не просто полукровка, признанная главой семьи (ещё бы он не признал, за те деньги, что я ему заплатила, козлу старому, благо, они честно взяты у Риддлов), а сам Мерлин воплоти. Который, между прочим, учился на Слизерине. Ага, угу, жив за пару веков до создания этого самого слизерина, но ведь это всё мелочи жизни, не правда ли?
К концу новогодних каникул стало предельно очевидно, что кружок пора распустить, иначе ничем хорошим это не закончится.
…Абраксас Малфой и Вальбурга Блэк были одними из немногих, кто держался на факультете обособленно, не испытывая при этом никакого стеснения. Им не нужно было делать ровным счётом ничего, чтобы их уважали. Старые семьи, богатые, влиятельные, одарённые магически. Если бы старостой девочек была Блэк, а не Яксли, я бы тысячу раз подумала, прежде чем ответить угрозой на угрозу, запугивая деканом. Там бы меня никакая принадлежность к Гонтам не спасла. И ужаснее всего то, что именно помощь Малфоя и Блэк мне была необходима для решения каши, которую я нечаянно заварила.
Не сотвори себе кумира — простая истина, известная мне со времён ещё прошлой жизни, стала проклятьем в этой. Не было ни Бога, ни человека, которому я бы хотела подражать, однако, это не означало, что подражать не могли уже мне. Что, естественно, кошмар. Постепенно дети, ведомые какими-то своими убеждениями, рисовали мой идеальный образ у себя в головах, видя и слыша только то, что выгодно им. Мои советы, мои возмущения, мои крики, мои проклятья — ничего более не имело смысла. Они не слышали и не слушали. Даже пресловутое внушение с каждым разом работало всё хуже и хуже. Конечно, пока что у меня получалось сбивать их порывы и спесь, и даже как-то мирить, но всему есть предел. Мне, к примеру, что из советчика, защитника и собеседника в библиотечных нишах, превратилась в совершенно нереалистичную картинку в сознании холлицистов. Дети обманулись моей вежливостью и поверхностными знаниями, а после угодили в сети балаболов по типу Саймона и Лилии, страстно меня любивших, оттого и летевших с катушек быстрее всего. Шафик, Нотт и Долохов всё выворачивали как им угодно, вертели постулатами сообщества как фишками на покерном столе, и пугали меня до трясущихся пальцев и рвотных позывов при одном лишь взгляде на «друзей». Слепое обожание — грех. И ребятки погрязли в нём с головой.
К несчастью, во мне не было ни присущей диктаторам жестокости, ни ненависти, ни какой-то харизмы, чтобы удержать поводья в своих руках и направить энергию в нужное русло. Именно поэтому сани мчались на полной скорости вниз по обледеневшему снежному холму, пока я судорожно сжимала поводья до крови. Клуб окончательно превратился в закрытое сообщество с радикальными идеями и помешанными на них магах — я стала его заложником. Именно поэтому одной мне было попросту невозможно остановить Долохова, Шафика и Нотт. Последних особенно. Антонин ещё держался молодцом, пусть и преданным как собака. Лилия и Саймон вопреки всем моим надеждам окончательно помешались на выдуманном в своей голове моём образе, возводя в ранг новых мессий магического мира, не иначе. А я нихуя для этого не сделала! Откровенно говоря, от подобного выворачивало наизнанку. Их взгляды, полные непонятного мне обожания и веры в какую-то непогрешимость сделанных мною выводов, пробирали до костей, вызывая табун мурашек вдоль позвоночника. Было непонятно, когда всё свернуло не туда, когда наше общение и смех шёпотом в библиотеке превратились во всё это непотребство, где любой, кто не в клубе — враг.
Профессора и директор навряд ли имели достаточной власти, чтобы хоть как-то повлиять на Долохова и Шафика с Нотт, несмотря на то, что многие из них были чистокровными, как тот же Слагхорн. Но мягкотелый неконфликтный декан многое спускал нам с рук, пока не появятся более убедительные доказательства какой-то нашей вины. И доказательств этих не было — сёстры Фоули и Ллойд Саммерсет умели заметать следы и убирать хвосты.
Совершенно другое дело Блэк и Малфой. Долохов вполне мог прислушаться к Малфою, приходившемуся ему дальней роднёй, а Шафик — к Блэк, с братом которой была сговорена одна из его сестёр. Нотт же была обещана младшему брату Абраксаса — как её будущий деверь, он мог запретить ей заниматься подобной чепухой.
Но я пиздецки ошиблась.
Ёбаные Вальбурга и Абраксас оказались заводилами похуже Саймона, Лилии и Тони. Холодные головой, но горячие сердцем. Они купились на образ Святой, скормленный Шафиком, оставив меня полностью безоружной.
Наблюдая, с каким интересом те слушают взбудораженного Саймона и кивают на воркование миловидной Нотт, я обливалась холодным потом и жмурилась от безысходности. Усугубила всё что могла и теперь искренне не понимала, как с ними бороться. Иногда в кошмарах мне казалось, что совершенно не важно, под каким именем и на каком факультете существовал бы Том Марволо Риддл, он или она всё равно бы сколотили вокруг себя банду, что в последствие приобретёт дурную славу. Это вызывало истеричный смех — неизбежность бытия, злой рок, который начался бы даже окажись я немой.
Притвориться мёртвой казалось ужасно соблазнительной идеей.
…К зиме четвёртого курса кружок раскололся на левых и правых, утверждавших, что противоположные коверкают идеи, заложенные основателем. И всё внимание хуже прежнего сконцентрировалось на мне. И именно это стало началом конца, учитывая, что уже как год я была признанная леди Гонт — Холли Лета Гонт, которую Малфои выкупили за баснословную сумму, надавив на старого Марволо, остававшегося последним бастионом защиты моего целомудрия. Увы, деньги тот любил сильнее, чем надоедливую внучку. Без суда и следствия, поставленная в известность постфактум непосредственно в кабинете у директора, я хватала ртом воздух и сжимала и разжимала кулаки, не веря собственным ушам. Даже избежав бытия магглорождённой, была всё равно продана, как скотина на ярмарке, с красным ценником возле ошейника.
В тот миг мне казалось, что убить Абраксаса на глазах у Диппета и Дамблдора — сущий пустяк.
Не сотвори себе кумира, но сотвори его для других — вот девиз Малфоя, в рабство к которому я попала, став его невестой. Без моего ведома, он ещё и с Долоховыми договорился на его бытие охранником моего честного имени, повязав меня и клуб идейных сумасшедших холлицизма намертво. От бессилия только и могла, что рыдать, не представляя, как бороться с таким, как Абраксас.
Меня ждала Норвегия и школа ритуалистики, но, по итогу, затянула трясина смены политических взглядов, начавшихся с Хогвартса.
Полыхнула бочка что надо. Вместо того, чтобы вразумить детей, взрослые махнули рукой, а кто-то даже поддержал начинания отпрысков, из-за чего банальная школьная неразбериха перекинулась и на внешний мир, где правят деньги, старые семьи и свод магических законов. Многим пришёлся по душе холлицизм — особо глазастые, как Малфои, углядели в этом жилу для смена баланса власти, собираясь забрать всё в свои загребущие холёные ручки.
Моё мнение больше никого не интересовало. Красивая ширма под покровительством Малфоя должна была только мило улыбаться, с добротой заглядывать в чужие души и говорить заготовленный заранее текст, аки пастор, что завлекает овечку на убой.
Я же, крепко облепленная Долоховым, сбрендившим Шафиком и излишне вдохновлённой Нотт, радостно щебетавшей о том, какими замечательными «сёстрами» мы станем, разве что не рыдала, с ненавистью смотря на впереди идущего Абраксаса, сверкавшего своими хитрыми глазёнками. Он умело играл на умах последователей, прикрываясь моим именем; скалился, когда продумывал бренд; победно улыбался, перетягивая в клуб всё больше и больше чистокровных. И его свинцово-серые глаза не предвещали совершенно ничего хорошего для Магической Британии, как и для меня в частности.
Блять, и как теперь сбежать-то с островов?..