Ты был… слишком похож.
И всё же я поняла едва ли не за секунду, что ты — не он.
Ты знаешь, каково это, когда всего на миг ожившее сердце вновь разбивается на куски? Я расскажу: становится больнее. Ещё больнее. Ещё и ещё, хотя, казалось, больнее уже просто некуда.
Ты всё равно не был им. И всё же… Хотелось, чтобы ты произнёс: «Я вернулся».
И не хотелось…
Кто-то давно сказал мне, что одержимым дьяволом людям нет места в этом мире. Они приносят лишь страдания и разруху, лишь вечную зиму — ради того, чему всё равно не быть, ради всепоглощающей темноты. Они верят в это всем своим чёрным сердцем и поступают так; они верят, поэтому убивают без колебаний. Они…
Нет.
Ты.
Ты принёс мне горе, Джерард. И теперь каждую ночь робко улыбаешься, словно бы извиняясь. А я не могу дотронуться до тебя хоть кончиками пальцев. Потому что тебя нет. Ты — сон. Страшный кошмар, который не даёт вздохнуть. Кошмар, который испаряется каждый раз, когда я, сжимая судорожно подушку, шепчу: «Тебя нет. Ты не существуешь».
Тебя нет, нет, нет!
Робкая улыбка растворялась в бескрайней тьме.
И вот, думала я, всё похоронено, затянется и эта рана.
И вот я вижу это самое лицо. Испуганное. Растерянное. Злое. Немножко злое.
Ты был… слишком похож на мой сон, мой кошмар, моего одержимого человека. И раз ты не он…
Позволь мне упасть перед тобой на колени. Позволь мне назвать тебя Джерардом. Позволь мне заплакать.
Скажи: «Я вернулся». Это будет неправдой, но ты всё равно скажи! Это будет неправдой, и оба мы будем знать, но… стоило бы играть навязанные роли лишь для того, чтобы на краткое мгновение обрести покой.
Говорят, что каждому принцу нужна своя принцесса — и он её находит, несмотря ни на что. Только вот я не принцесса. А мой принц — совсем не будущий король.
Знаешь… я передумала.
Скажи эти два слова, а я… не буду плакать и падать оземь. Я отвечу тебе тоже двумя словами: «Не верю». Так будет лучше для нас обоих. Ведь его нет. Его не существует. Он есть только в мире моих фантазий, скрытых где-то очень глубоко.
Эта битва ещё не окончена. И ты…
И ты всё равно никогда не скажешь.
До свидания, печальная, незримая надежда. Увидимся сегодня ночью в моём кошмаре, самом сладком на свете ужасе.