Шэдоу ненавидит холод. Его клыки не могут сжаться, а руки трясутся от того насколько они ледяные. Он кутает их в своем белом меху, как его учили, но все равно не может избавиться от ужасного чувства, сковывающего его, словно он вот-вот действительно превратится в ледышку. Он пытается кутаться в свой плащ, когда на его глазах почти что замирают слезы. Когда на Арке было особенно холодно из-за периодической экономии электричества, они с Марией прятались в её комнате под толстым пледом. И чтобы полосатые лапки не мерзли, девушка прятала их в свои светлые волосы. Ощущение их, скользящих мимо пальцев было непередаваемое. Словно кто-то разлил теплое пятно где-то в белой груди.
Алые глаза открылись. Это снова была лишь иллюзия. Пробивающая до дрожи. Каждый раз он видел ее. Каждый раз ассоциировал холод с тем как заботливо она его согревала. Как в первый день когда он только вылез из капсулы. Она подхватила его на руки и тотчас обернула полотенцем. Ее тепло согревало его, в теперь это тепло навсегда угасло. Остался лишь холод, тьма... Ежик дышал на свои руки, растирая их между собой. Совершенная форма жизни казалось не должна была мерзнуть, но видимо, это не так, раз он чувствует как трескучий мороз бьющий по окнам, поглощал его все больше и больше.
Дверь тихо заскрипела, и облачко пара образовалось в воздухе, из-за дыхания прибывшего. Индиговые иглы выцепила яркая луна, отражающаяся многократно от блистающего снега. Половицы под ним не скрипели, ведь он знал какие из них были неисправны. Словно в невесомости, легкими шагами, гость добрался до кровати.
— Нынче холодно... — фыркнул ежик, усаживаясь, чтобы прижаться к стене спиной и притянуть к груди колени. — Даже слишком я бы сказал... Не помню что бы когда-то было настолько холодно.
Шэдоу не ответил, но дал понять собрату, что слышит его, направив на него свой алый взор. По правде говоря, он не очень понимал, почему Соник пришел сегодня именно сюда. Не к Тейлсу или Эми, а именно к нему, хотя его комната находилась по коридору дальше всех.
— Я подумал, что ты тут мерзнешь один. — ответил на невысказанный вопрос ежик. Его руки растирали персиковый мех на плечах. Этот дуралей даже не удосужился завернуться во что-нибудь теплое, чтобы не околеть.
— Кто еще тут мерзнет. — выдохнул Шэдоу и растопырил плед, приглашая ежа завернуться в него, потому что ходить в одних носках в такой холод было бы самоубийством.
Собрат радостно зарылся под плед, сначала с головой, от чего торчали только пушистые синие уши. Черный еж даже позволил себе усмехнуться, он даже с неким удовольствием заметил, что стало теплее. А затем голова все-таки оказалась снаружи.
Они сидели так некоторое время. Может час, или более. В абсолютной тишине где не было слышно ничего кроме завываний ветра за окном и дыхания обоих ежей. Облачка пара преследовали их все это время. Синяя голова незаметно перекочевала на чёрное плечо, когда ежик видимо прикорнул, бочком прижимаясь к собрату. Стало даже несколько уютно. Настолько, что на маисовых губах выступила улыбка.
Теперь он не чувствовал холод. Не чувствовал как трясутся его руки. Все что он чувствовал это покой и умиротворение. Каким-то неясным способом сонное дыхание Соника приносило покой в эту маленькую комнату, ранее служившую наверное подсобным помещением. Шэдоу обхватил светлые плечи, чувствуя руку ежа на своей талии и уложил голову на голову друга. Ему казалось, что эта ночь будет невыносимо долгой, но сейчас он наконец смог уснуть.
Шэдоу ненавидит холод, но теперь он всегда знал что его согреют.