Многие люди боятся смерти и темноты по одной причине — они страшатся неизвестности.

На небе сгущались тучи. Приближалась гроза. Порывы ветра срывали листья с верхушек деревьев, а капли дождя падали на землю. Я неспешно брела по краю автотрассы, прикрыв глаза и наслаждаясь тишиной. Покрытая инеем трава хрустела под ногами, но холод не ощущался. Вихрь растрепал мои волосы, я засунула руки в карманы ветровки и запрокинула голову к небу. Дождь хлестнул по лицу. Я стянула куртку, бросила её на землю и села, прислонившись к дереву. Из-за горизонта появился первый луч, и небо окрасилось в розовый. Цвет плавно становился оранжевым, диск солнца медленно выплывал на небосклон. Мне было хорошо. Пожалуй, даже лучше, чем за всё время, проведённое в чужом мире.

— Эй!

Я заметила незнакомца, только когда тот подошёл и с силой тряхнул меня за плечо.

— Тут красиво, правда? — с придыханием сказала я.

Взгляд скользнул по мужчине. Ничем непримечательный человек, тысячи таких же мне встречались в жизни. Однако в нём были «но»: волосы, белые как свет в ночи, и шрам на лице в виде звезды. Передо мной стоял прислужник Смерти.

Являясь Жнецом на целую половину, я знала о них прискорбно мало. Они были скрытным народом, о котором можно было судить лишь по старым легендам, редко покидали Грань и при этом враждовали с Бельтаном. В чём выражалось последнее, мне было неизвестно. Жнецов я видела лишь дважды. Первый отрёкся от Смерти много лет назад, командовал легионом в гражданской войне и являлся двойным агентом Империи. Другой был послом и пытался убедить Отца меня сдать, за что был публично казнён.

— Ты не можешь тут находиться, — произнёс Жнец.

В его голосе отсутствовали эмоции. Мне вспомнилось непроницаемое, будто каменная маска, лицо посла, раздражавшее одним своим видом.

— Но, тем не менее, я всё ещё здесь. Чего хотел?

— Пойдём, — он развернулся и направился к автомобилю на обочине.

Я рассмеялась. Идти за ним? Но смех оборвался, когда моё тело против воли встало на ноги и зашагало к машине.

За окном мелькали деревья, а по радио крутили смутно знакомую песню. К лобовому стеклу было прилеплено удостоверение. Я перегнулась через сиденье и прочла имя водителя. Ригель, как звезда Ориона. Звёздные имена носили лишь приближённые к матушке. Или, по моему мнению, самые звезданутые.

— Так ты, выходит, не рядовая карта, а целый валет? — протянула я и откинулась на спинку сиденья.

Песня вспомнилась мне целиком только на строке «мне никогда не стать святым». Наверное, потому что она идеально описывала меня. Вновь захотелось смеяться: с каких пор Жнецы слушают музыку людей и водят авто? Ригель посмотрел на меня через зеркало, и я вмиг забыла, о чём думала. И думала ли вообще?

Машина остановилась, и меня вытащили на улицу, до боли схватив за запястье. Кожа на руке посинела от холода, исходившего от чужих пальцев. Мы подошли к зданию, которое одиноко стояло у дороги и таращилось на меня мутными стёклами. Вывеска заскрипела над дверью. Мой взгляд впился в Жнеца. Он привёл меня выпить?

Я потягивала уже третий стакан какой-то горькой дряни с привкусом полыни. Ригель посматривал на часы у входа. Либо он считал время до закрытия, либо кого-то ждал. Зная, кем являлось моё Высочество, ответ напрашивался сам собой. Но почему тогда Вечная жница не пришла за мной лично, а послала слугу?

В кармане джинсов нашёлся телефон. Пара нажатий на кнопки, и вот мне уже известно, что нахожусь я в крохотном городишке на севере Блэйрии. Как меня вообще сюда занесло? В углу экрана выскочило уведомление. Нажав на него, я очутилась в переписке с незнакомцем, который был подписан как… «Родоначальник»?! Это… это Отец?!

Мысли возникали и сразу же исчезали, не позволяя сосредоточиться на дикости происходящего. Вздохнув, я скинула свои координаты этому «Родоначальнику», а затем положила телефон на барную стойку. Ригель зло посмотрел на меня и протянул бармену… это что, фантики?

— Потерянное поколение, — без эмоций произнёс тот, глядя перед собой. Я потёрла переносицу и скривила губы.

Внезапно свет погас, а все стекла с грохотом выбило. Бармен захрипел и, схватившись руками за горло, осел на пол. Мы с Ригелем вскочили одновременно: я, наконец совладав с телом, рванула к выходу, а Жнец замер посреди бара, опустив голову.

Дверь заела и не поддавалась, а затем её ручка и вовсе исчезла. Напряжённую тишину разорвал хлюпавший звук за моей спиной. Я обернулась и застыла, вновь потеряв контроль. Руки повисли плетьми и онемели, глаза защипало, но не получалось даже моргнуть. На лице Ригеля появилась тень ухмылки, и его глаза сощурились. Он сжимал ладони в кулаки; чёрная кровь струйками текла по пальцам на пол и растекалась множеством чётких линий. Круги призыва.

В воздухе зазвенел стук копыт, и в разбитое окно влетел всадник, снёсший половину стены. За ним появились ещё двое, оба в плащах императорских дозорных. Влетели через ту же дыру в стене. На огнегривых лошадях. В бар Блэйрии. Мне хотелось то ли смеяться в историке, то ли плакать.

Один из всадников кинулся на Ригеля, но, переступив черту на полу, отлетел в стену. Другие с криками атаковали врага, но их заклинания разрушались, не долетая до цели. Я не поняла, как очутилась в хватке Жнеца, а демоны пропали из поля зрения. Вот я застыла у двери. Мгновение — и Ригель уже крепко держит меня, а в мою шею упирается кинжал. Лезвие ужалило моё горло. Жнец отбросил меня, и я рухнула на живот. По чёрным линиям разливалась алая кровь. Нечто запредельно сильное придавило меня к полу и вытягивало энергию, и я ничего не могла с этим сделать.