Almost thought we'd made it home

But we don't know this place at all

That's enough now dry your tears

It's been a long eleven years

— Я тебя не понимаю.

— Это нормально. Я тоже себя не понимаю.

Я сидела на полу и наблюдала за игрой солнечных лучей на флаконе, внутри которого плескалось зелье для ритуала поиска. Отправиться в Шотландию прямо сейчас мне мешало только… Переведя взгляд на потолок, я попыталась придумать убедительную причину. Мысли ускользали, не позволяя за них зацепиться. Сказывались несколько часов сна за последние дни, но и они были погружением в тревожное забытьё. Мне вновь вспомнились ночные кошмары. Призраки врывались в каждый мой сон. Безликие и те, чей облик я не смогла забыть, — все они обращались ко мне, и хор их надрывных голосов сливался в слова: «это твоя вина».

— Княжна, — промурлыкал фамильяр. Нехотя я повернула голову в его сторону и столкнулась со взглядом зелёных кошачьих глаз. — Не лучшим ли решением будет остаться в трактире?

Мне не нашлось, что ответить. Я открыла рот, но с губ сорвалось только тихое неразборчивое бормотание.

— Взгляни на себя, — непринуждённо продолжил он. — Разве поместье Поттеров этого стоит?

— Смена обстановки стоит того.

Не хотелось не просто куда-то идти и что-либо делать, мне не хотелось даже вставать. Однако, опираясь на край кровати, я с трудом поднялась на ноги: пора было собирать вещи. Это мой последний день в Дырявом котле.

На барную стойку упали ключ от комнаты и две серебряные монеты: плата за летучий порох. Впервые мне пришлось пользоваться местным телепортом. Я примерно представляла себе, что надо делать, но на практике всё выглядело… Бездна, да странно это выглядело! Зайти в камин, бросить себе под ноги горсть порошка и сказать место, обязательно донельзя чётко, иначе резко возрастал риск переместиться непонятно куда и не вернуться. Справочник по каминной сети Британии был почти бесполезен: основными телепортами Шотландии считались деревня рядом с Хогвартсом и некоторые большие поселения вдалеке от Абердиншира. Важной для меня оказалась лишь информация о деревне рядом с городом Монтрозом.

— Ди-Кэнто!

Стоило бросить летучий порох, как под ногами, облизав их жаром, вспыхнуло зелёное пламя. Меня рывком потянуло вверх и резко закрутило в спираль, лишая возможности дышать. Когда огонь потух, я вывалилась из камина и, вполголоса ругаясь, попыталась отряхнуться от сажи, лишь сильнее размазав её по одежде. В комнату вошла девушка, освещавшая себе путь огоньком на конце волшебной палочки.

— Добро пожаловать в лавку зелий Джеремиаса МакМиллана! Меня зовут Жозетта, — бодро проговорила она. — Мой брат сейчас не в Ди-Кэнто, но, если вы желаете что-либо приобрести у нас, можете обращаться ко мне.

Узнав, что я оказалась здесь проездом, Жозетта понимающе кивнула и попросила следовать за ней. Пройдя по коридору, мы вышли в просторную тёмную комнату. Взмахом палочки хозяйка лавки зажгла свечи в канделябре и бросилась распахивать шторы. Я бросила взгляд на стол. Рядом с подсвечником стояла небольшая фотография парня и девушки, похожих друг на друга, как две капли росы. Оба были закутаны в зимнюю одежду, и различить их можно было лишь по цветам факультетских шарфов. Девушка, смеясь, бегала по заснеженной дороге и иногда наклонялась, чтобы набрать в ладони горсть снега и подкинуть её в воздух. Парень угрюмо смотрел вдаль, изредка поправляя развевавшийся на ветру шарф в серебристо-зеленую полоску. На рамке была выжжена надпись: «Пятый курс».

— Это мой брат, Джей-Джей, — заметив мой взгляд, пояснила Жозетта и рассмеялась, но тут же сделала наигранно-серьезное выражение лица. — То есть, Джеремиас Луи МакМиллан Третий.

Я напряглась. Просто похожий человек… с похожим именем. Каковы вообще шансы встретить мага из Лютного на другом конце страны?

— Мы с моей подругой Тонкс часто над ним подшучивали, — продолжила она. — Называли Джей-Джеем, а он всегда злился… Может, чаю? К нам так давно никто не заходил в гости! Эх… После того, как Тонкс стала курсанткой, мы почти не общаемся. Она меня на год старше, хотя я после пятого курса ушла…

Жозетта болтала обо всём и одновременно ни о чём, и от пустых разговоров у меня начала кружиться голова. Я хотела сбежать отсюда, лишь бы не слышать ничего, даже собственные мысли.

— У тебя здесь очень уютно, но мне ужасно пора идти.

— Ой, почему ты не сказала сразу? — она несколько смутилась. — Ты сильно спешишь? Если хочешь, могу одолжить мою метлу.

Жозетта проводила меня до дверей. Но стоило мне переступить порог, как она вновь окликнула меня:

— Подожди, я такая забывчивая… Как тебя зовут?

— Мэйси, — недолго думая, ответила я. — Мэйси Уэйнрайт.

— Мне нравится твое имя, — Жозетта искренне улыбнулась. — Обязательно заходи в гости, буду рада снова тебя увидеть!

— Как-нибудь загляну, — и я направилась в сторону леса.

Чтобы понять, куда идти, пришлось повозиться. Границы территорий, отмеченные на магической карте, немного отличались от округов немагов, а сама она была пародией на карту Мародёров, причем весьма удачной. Помимо названий объектов, на плане местности были ещё и метки с именами людей. Моя обозначалась буквой «Г».

Воздух был пропитан смолой, а летний бриз приносил с побережья запах морской соли. В лесу стояла тишина, изредка прерываемая скрипом вековых сосен и хрустом веток под ногами. По краям тропы раскинулись заросли вереска, и при взгляде на них мне невольно вспомнились строчки старинной баллады.

Моя метка на карте изменила цвет с ярко-красного на синий, и часть территорий очертила тонкая линия: мы пересекли магическую границу. Лес ничуть не изменился внешне, но я словно прошла через завесу воды, за которой открывался мир, полный причудливых магических переплетений. Остановившись на небольшой поляне, я бросила вещи и уселась посреди высокой мягкой травы. Сонливость, преследовавшая меня в последние дни, медленно отступала, а в мыслях перестали мелькать обрывки кошмаров. Энергетические нити пронизывали поляну, соединялись в сложные узоры и дрожали как натянутые струны, стоило мне провести по воздуху рукой. Лес был спокоен, и с ним безмятежность наконец-то обрела и я.

Расстелив на земле обычную карту, я откупорила флакон с зельем и прочла заклинание. Ритуал длился не более пары минут, и самая сложная часть, подготовка к нему, была завершена ещё в Лондоне. Несколько коротких фраз на латыни, а затем субстанция, по цвету напоминавшая ртуть, растеклась по карте. Она покрыла территорию Абердиншира, но не заступила за черту границы. Мне оставалось только произнести название нужного места:

— Поместье семьи Поттеров.

Зелье впиталось в карту, и на ней разгорелось голубоватое сияние, которое возникало в центре округа и рябью двигалось к его окраинам. Стоило последней волне дойти до границы, как та уменьшилась в несколько раз, очертив небольшой участок земель на юго-востоке, рядом с крошечным городком со странным названием: Баллатер. Я согнула пополам карту магических территорий и приложила её к обычной, сравнивая участки. В тех местах не было поселений магов, а на мили вокруг тянулись хвойные леса и цепи холмов. Собрав вещи, я поднялась на ноги. Если мы выйдем сейчас, то часа через полтора уже будем рядом с Баллатером.

*=*=*

Окруженный поросшими зеленью холмами и густыми лесами, Баллатер был уютным уголком, неподалёку от которого Поттеры поселились много веков назад. Поместье было почти таким же, каким его помнила… Хотя, вряд ли это было воспоминание. Скорее, мимолётное видение. Со всех сторон дом обступали сосны, верхушками исчезавшие в облаках, а одичавший сад разросся так сильно, что здание терялось в буйстве растений. Стены, выложенные из темного кирпича, отсырели из-за постоянных дождей, и не рассыпались лишь благодаря защитным заклинаниям, но и те слабели с каждым днём.

Прихожая встретила меня настенными канделябрами, которые отбрасывали на пол нечёткий свет, и застарелым запахом сырости. Кинув на столик у двери свежую газету, я наспех стянула с себя промокший до нитки плащ. Дождь лил неделю, не переставая, и прекратился лишь этим утром. Тогда я решила выбраться в город, но на обратном пути меня застала непогода.

— Неугасаемого тебе здравия, княжна, — поздоровался Бегемот, проходивший мимо по коридору. Впервые с того дня, как мы отыскали поместье Поттеров, он заговорил со мной.

— И ты здравствуй, — пробормотала я.

Капли дождя стучали по крыше, и вода струйками стекала по запотевшему стеклу. Я провела по нему рукавом, и мне вспомнилась колонка погоды. «По сведениям метеостанции, сегодня и всю следующую неделю ожидается ясная погода. Проливные дожди наконец закончатся», — уверенно писал метеоролог. Но Баллатер вновь нещадно заливало. Продавец газет по секрету рассказал мне, что в Бреморе, который находился в паре часов пути отсюда, уже как месяц без осадков. Это наводило меня на мысль, что либо Баллатер проклят, либо в Бреморе проживает очень сильный погодный маг.

Из-за приоткрытой двери раздались голоса: портреты, висевшие в комнате напротив моей спальни, в очередной раз о чём-то ругались. Поттеры разрушили мою веру в то, что мёртвые молчат.

К внезапно объявившейся наследнице «семья» отнеслась своеобразно. Дамочка в полупрозрачной сорочке, из-под которой виднелось кружевное бельишко, обругала меня за внешний вид: где это видано, чтобы леди носила штаны? А затем она пересказала несколько рецептов приворотных зелий и в довесок посоветовала список романов для чтения на ночь, когда я из любопытства решила обыскать стоявший в комнате шкаф. Пожилой мужчина с соседнего портрета уточнил, сколько мне лет и, услышав ответ, удивленно воскликнул: «двенадцать и ещё не помолвлена?!»

Другим любопытным местом была детская в конце коридора. Если комната с портретами выглядела так, будто её хозяева отлучились на пару минут, то здесь всё казалось заброшенным уже много лет. Окна детской были плотно завешаны, и в ней стоял вечный полумрак. В колыбельке лежали выцветшие игрушки, а в единственном шкафу лежали книжки. Одна из них почему-то была отброшена в угол. Когда я взяла её в руки и смахнула пыль, то увидела надпись на обложке:

«Любимому племяннику. Пусть твои мечты всегда сбываются.

С любовью, Бельвина Блэк».

Кто такая Бельвина, я не знала. Семейное древо Поттеров тоже. Я нашла его случайно, когда прогуливалась по дому. Поттеры породнились с семейством Блэков через некую Дорею. Кем она приходилась Гарриет, мне было непонятно: при попытке вникнуть в вереницу дат и фамилий плыло перед глазами. Зато найти на гобелене себя оказалось довольно просто. В самом низу древа был криво нарисован мой портрет, под которым красовались строки:

«Гарриет Поттер, 1980

(Вастианна Реджена Аэтис, ???)»

Я злядела на надпись, и знаки вопросов, выведенные на стене, плавно перекочевали в мои мысли. В отличие от карты Мародёров, гобелену каким-то образом было известно моё настоящее имя. И пускай этот факт меня не пугал — кто узнает, что Гарриет — девочка с секретом? — но он подталкивал меня к размышлениям о том, что когда-то в этом мире магия была также разумна и обладала собственной аватарой.

Я спрыгнула с подоконника и вышла из спальни, случайно хлопнув дверью. Из соседней комнаты тут же донеслись ругательства: дамочка закричала про манеры аристократов. Игнорируя её, я направилась вперед по коридору и дошла до двери, из-за которой по полу приветливо тянулась полоска света. Зал был моим самым любимым местом в доме.

Впервые я оказалась тут, бессонной ночью прогуливавшись по поместью. Массивная резная дверь привлекла моё внимание, и я несмело заглянула внутрь.

Свет луны освещал лишь часть просторного зала — другой его конец исчезал в темноте. Стоило мне спуститься по мраморным ступеням, как под потолком вспыхнули десятки свечей, и их отблески заиграли на высоких мозаичных окнах. Противоположную стену зала занимал гобелен, на котором на фоне семейного древа позировали волшебники: статный мужчина в высоком цилиндре, женщина в длинном платье и двое детей. Выйдя в центр зала, я закрыла глаза, раскинула руки в стороны и закружилась, впервые за много лет искренне улыбаясь, несмотря на боль, которая томилась в груди.

— На-на-на, на-на-на… — пропела я на манер вальса. Меня охватило ощущение, словно мне вновь пятнадцать лет, и я ещё не солдатка и не княжна, а девчонка по имени Вастианна Уэйнрайт, неловко танцующая на выпускном. — Раз-два-три, раз-два-три…

По залу пролетела печальная песнь виолончели, тонко зазвенели колокольчики и прозвучали первые ноты скрипки. На расписном полу вспыхнули витиеватые узоры. Их свет взметнулся вверх и рассыпался в воздухе крошечными огоньками. Я остановилась, осторожно провела рукой по пышному подолу княжеского платья и робко подняла взгляд. У стен стояли люди в роскошных одеждах, будто сотканных из лунного света, а мне навстречу шёл мужчина в алом плаще. Призраки почтительно склонялись перед ним, а он смотрел лишь на меня, и в его глазах мерцали отсветы свечей. Мужчина подал мне руку, и я вложила в его ладонь свою, обтянутую полупрозрачной перчаткой.

Мы вальсировали по залу, и он, легко улыбаясь, о чём-то мне говорил, но его голос утопал в музыке и восхищенном шёпоте толпы. Рядом танцевали пары, словно сошедшие со страниц сказки, а под потолком трепетали призрачные огоньки. Мужчина подхватил меня на руки и закружил, и вмиг всё вокруг исчезло в темноте. Когда мои ноги вновь коснулись земли, он приобнял меня за талию, и наши лица оказались так близко, что я почувствовала жар на щеках. Больше не было ни шумного зала, ни танцующих фигур — только мы, скользившие по чёрной глади воды, в которой отражалось бескрайнее звёздное небо.

Музыка угасла, и я открыла глаза. Сердце стучало в бешенном ритме, а щёки полыхали ещё жарче.

*=*=*

Время текло размеренно и незаметно. Я наслаждалась беззаботной жизнью в поместье, позабыв про школу, но она решила напомнить мне о своём существовании. В распахнутое окно ворвалась совиная дивизия и захватила обеденный стол, сбросив с него стопку тарелок. Я ошарашенно глядела то на осколки на полу, то на пернатых, и пыталась вспомнить, бывают ли в поваренных книгах блюда из совятины.

Одна из птиц отделилась от остальных, подошла к краю стола и протянула мне конверт с гербом Хогвартса. Сломав печать и достав сложенный лист, я пробежалась по нему взглядом, не особо вчитываясь в написанное. Мои мысли заняла несправедливость этой жизни. Чтобы найти поместье Поттеров, мне пришлось скакать по магическому лесу и колдовать над картой, а каким-то жалким совам достаточно было знать лишь имя получателя, чтобы проникнуть в место, даже не имевшее адреса. Птицы угукнули на прощание и так же дружно удалились в окно, оставив меня наедине с бардаком и горой свёртков. День обещал быть непростым.

Список покупок к школе заставил меня задуматься о том, так ли необходимо мне образование. На одной странице одиноко расположились названия двух учебников. Другая же была полностью посвящена книгам Локхарта, графомана из моего расстрельного списка. Помимо письма из Хогвартса, совы притащили посылки и открытки от моих товарищей по учёбе. Сегодня Гарриет стала на год взрослее, а я на шаг ближе к неизбежному. Покончив с копанием в горе сладостей, украшений и книг для общего развития, я упёрлась взглядом в длинный свёрток, обмотанный красной лентой. В комплекте с ним шла записка от Доброжелателя. Я тяжело вздохнула и смяла в кулаке бумажку. Дамблдор не оставил попыток вовлечь меня в квиддич и подослал мне гоночную метлу. Она оказалась весьма полезной для уборки осколков посуды.

Несмотря на наличие в библиотеке Поттеров необходимых второкурснику книг по Чарам и Зельям, в Лондон мне выбраться всё же пришлось: школьная форма неожиданно оказалась мала.

Выйдя из тихого и уютного магазина мадам Малкин, я двинулась сквозь шумную толпу, жалея, что не закупилась ещё месяц назад. Казалось, вся Британия в этом году отправилась за покупками к школе в последний момент. Перед глазами уже маячила уходившая за горизонт очередь к каминам.

— Гарриет! — меня со спины окликнул знакомый голос.

Я хотела прикинуться глухой, но поток толпы подхватил меня и вынес к Рону, который тут же сжал меня в объятьях.

— И ты здравствуй, — пробормотала я и неловко похлопала его по плечу.

Наконец он отпустил меня. К нам подошли женщина с нездорово блестевшими глазами и девочка лет десяти. Рон представил меня им, и его мама тут же запричитала:

— Ох, Гарриет, почему ты здесь одна? С тобой должны были идти родственники или преподаватель!

— Такая вот я самостоятельная.

Рон затянул рассказ о своих весёлых каникулах. Особенно весёлой оказалась часть, в которой он в компании братьев героически спасал меня из плена. Я не ответила на его письма, из чего следовало, что родственники заперли меня в тёмном сыром подвале, полном пауков. И мне на помощь выдвинулся отряд спасения. Точнее, блять, вылетел на заколдованном автомобиле их отца. К моему счастью, долететь им не удалось: на взлете авантюристов поймала миссис Уизли, и ребята, опиздюлившись, дружно отправились спать.

— Кстати, нам осталось только за учебниками сходить, — с неохотой Рон сменил тему, заметив мои округлившиеся глаза. — Пойдем вместе?

— Прости, но мне уже пора домой, — пробормотала я, выйдя из оцепенения. — Обещала помочь тёте по хозяйству: убрать дом, приготовить ужин…

— Бедняжка! Это же очень тяжело, — запричитала миссис Уизли. — Как можно заставлять ребенка делать такую работу?

— Даже не знаю, мам, — протянул один из близнецов, подошедший к нам. Поймав на себе пристальный взгляд матери, он сделал вид, будто закашлялся.

— Все в порядке, честно, — заверила её я. — До встречи.

Завернувшись в плед, я лежала на широком подоконнике и глядела в беззвездное небо, похожее на чернильное пятно. За дверью шептались портреты, и в их разговоре мелькало моё имя. Я успела побывать и несмышлёной дочерью, и безнадёжной солдаткой, и пропащей княжной. А теперь в моём послужном списке обозначилась новая роль: дурная наследница, в которой, кроме фамилии, ничего от Поттеров нет. А есть ли во мне вообще что-то лично моё, кроме боли? Или она тоже всего лишь часть одной из масок?

— Бессонница? — поинтересовался Бегемот.

— Как видишь, — процедила я. — Вот не могу понять, что мне нравится сильнее: дворцовые интриги или внутришкольные, в которых приходится притворяться ребёнком.

— Нет, — хмыкнул он.

— Что — нет?

— Ты и есть ребёнок, княжна. Такой вот парадокс: сколько бы лет тебе ни удалось прожить, проклятие не обмануть. Ты Вечное дитя.

— Это старая глупая сказка, — я тихо вздохнула. — Почти как та, в которой меня называют владычицей грёз. Мне давно пришлось повзрослеть.

— Может быть, может быть… — вполголоса сказал он, думая, что я не услышу.