Я резко вдохнул и вскочил… точнее, попытался вскочить на лапы. Вот только, ни сил, ни чакры не было. Совершенно, и это… пугало? Что-то свербило на самой границе сознания, но я никак не мог понять, что…

Наконец, до меня дошло.

Вздохнул.

Я ВДОХНУЛ. Полной грудью, воняющий протухшей кровью и гарью воздух. Сразу потянуло чихнуть, но я не мог этого сделать. Более того, я не мог сделать НИЧЕГО. Я просто лежал, чувствуя себя словно в каменной броне – я даже не мог понять, на чем я лежу.

Но я ДЫШАЛ. Это означало, что у меня есть тело, и что я ни в ком не запечатан. Запечатан…

– Будь ты проклят, Намикадзе… – прохрипел я, чувствуя дикую, невероятно сильную жажду, и даже как-то наслаждаясь этим ощущением. У меня было ТЕЛО, я ЧУВСТВОВАЛ боль, жажду, голод, усталость.

Хотя, наверняка это гендзюцу.

– Тут еще один! – раздался незнакомый голос, затем я услышал топот. Кто-то остановился рядом со мной. В губы ткнулось что-то металлическое, плеснула вода. Я автоматически глотнул.

– Просканируй его, нужен индномер его личности.

– Сейчас, – прозвучал явно женский голос, на виски легли чьи-то пальцы, шкуру неприятно царапнули ногти. Или когти? – Так…

– Ну? – я услышал, как неизвестный нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Я все еще ничего не видел, но начал осознавать, что с моим телом что-то не так.

– Непонятно… хм… – резкая вспышка боли заставила меня сдавленно зарычать. – У него нет индномера.

– Что?

Я моргнул несколько раз, и увидел прямо перед собой рыжеватое пятно. Общие очертания указывали на лисью голову…

– Глуши его.

Я успел почувствовать удар по виску и потерял сознание.

Очнулся я в какой-то комнате, но зато во вполне сносном состоянии. Я даже приподнять голову, чтобы осмотреться и осмотреть себя. Тело все еще было словно парализованным.

Стены и потолок комнаты были светло-голубыми, ни окон, ни дверей я не заметил. Лежал я, судя по всему, на кровати. Сам я был… странным?

Тело явно не мое. Скорее, сейчас я был очень сильно похож на человека, разве что покрытый рыжей и белой шерстью. Руки, насколько я мог видеть, по локоть были покрыты черным мехом, ноги я видел слабо, но меня несколько нервировала их форма – не человеческие, не звериные, что-то посередине. Как с такими ходить?

Местами мех был сбрит, и были видны аккуратные швы. А еще я не чувствовал хвостов. Сложив это с тем, что я спокойно лежу на спине, пришлось признать крайне неприятный факт – либо хвостов у меня нет, либо он один и отнюдь не такой шикарный, как раньше. Меня начала заполнять ненависть к Намикадзе Минато с его чертовым призывом Шинигами – это из-за него я теперь выгляжу так! Проклятый мелкий шиноби! Изуродовать мое тело, отобрать гордость любого лиса – прекрасные, длинные, пушистые хвосты!

– Надеюсь, ты все же сдох… – прохрипел я, чувствуя неприятное тянущее чувство в уголках губ. По горлу словно прошлись парой десятков сюрикенов, настолько сильно его засаднило.

– Пациент скорее жив, чем мертв, – раздался голос совсем рядом. Я с клацаньем зубов закрыл рот и повернул голову. Рядом стояла… лиса. Человекоподобная лиса. Наверное, я выглядел точно так же, со скидкой на пол, конечно.

Одета эта лисица была в жилетку черного цвета, черные же штаны. На шее висел амулет в виде солнца, заключенного в круг. На плечах у нее было закреплено по три ножа.

Она сняла с пояса флягу и, придерживая меня за голову, начала меня поить. Я решил пока не возмущаться – хоть меня и считали просто яростным и бездумным демоном, за моими плечами были сотни лет жизненного опыта. И сейчас я предпочел не кусать руку, с которой меня кормили.

Вода была холодной и очень вкусной. Я делал маленькие глотки, стремясь смочить не только горло, но и пасть. Или теперь правильно будет рот? Напившись, я прикрыл глаза, показывая, что достаточно.

– Хорошо. Прежде чем ты начнешь задавать вопросы, я проясню твою ситуацию, договорились?

Я молча кивнул.

– Прекрасно. Начнем по порядку. Во-первых, добро пожаловать в другой мир. Предвосхищая твой вопрос – мы это узнали, изучив твою личность. Твои ментальные блоки были довольно топорными, хоть и наполненными немалой силой. Продолжая, ты занял тело погибшего в бою лиса. По данным экспертизы, тело к тому моменту было мертво вот уже час, в связи с чем в нем начался процесс разложения. Поэтому ты ничего не чувствуешь – твое нынешнее тело сильно повреждено. Хорошая новость – оно регенерирует просто с невероятной скоростью. Если так пойдет и дальше, уже к вечеру ты начнешь чувствовать боль, зуд… ну и другие не самые приятные ощущения. Поэтому мы продержим тебя в контролируемой коме до окончания процесса восстановления. Ты согласен?

– Да, – я все еще тщательно контролировал себя, стремясь быть спокойным. Перспектива меня совершенно не радовала, но иного выбора не было.

– Так, с наиболее неприятными моментами мы закончили. Далее. Мощность твоего разума превосходит все мыслимые и немыслимые значения – она равна двумстам, это предельное число для сканирующих приборов. Дополнительно, тебе по не совсем понятным нам причинам доступна часть памяти бывшего владельца тела – поэтому, скорее всего, у тебя не возникнет проблем с языком. Никаких. Что такое танк?

– Тяжелая бронированная артиллерийская машина, – на автомате ответил я и округлил глаза. Я действительно понимал, что это значит, хотя мог поклясться своей силой – я до сих пор не слышал слова «танк».

– Отлично, уровень синхронизации замечательный. Через час прибудет мастер Разума, он введет тебя в кому, а пока – покопайся в памяти. С учетом мощности твоего разума, а так же твоего прошлого – ты точно должен знать подходящие методы. Отдыхай.

Я открыл глаза и первым делом попробовал пошевелить пальцами. Затем сжал их в кулак, поворочался. Я чувствовал все свое тело, но в то же время понимал – мне придется долго заново нарабатывать рефлексы, мышечную память и так далее. Это раздражало.

– Отлично, Спирит-1 вышел из комы, – раздался мужской голос рядом со мной. Я повернул голову и увидел знакомого лиса – мастера Разума. Тот носил темно-серый жилет с кучей карманов, свободные штаны того же цвета, а на шее у него висел амулет в виде глаза, заключенного в перевернутый треугольник, а так же тонкий черный ошейник с металлической застежкой.

– Спирит-1? – я поморщился – по горлу словно наждачкой прошлись. Лис протянул мне флягу, и я начал опустошать ее мелкими глотками.

– Твой временный идентификатор. Потом тебе выдадут регулярный, – видя мое непонимание, он пояснил. – Идентификатор – это замена имени в документах, базах данных и так далее. Он уникален, имеет длину в шесть символов и содержит четыре цифры и две буквы. Временный идентификатор состоит из слова и цифры.

– Понятно, – я фыркнул и потянулся, по телу прошлась приятная дрожь. – Что дальше?

– Сиди здесь, за тобой придут. Да, я изучил твой разум подробнее, так что держи, – лис протянул черный ошейник с застежкой в виде простейшей липучки. – Избирательный подавитель эмоций, в твоем случае давит ярость, ненависть и так далее. Надевай его, если понадобиться сохранить холодную голову в критической ситуации.

– Моя ненависть – это моя сила, – я оскалился, на что мастер Разума лишь склонил голову набок, навострив уши. За его спиной дергался хвост, по которому я понял, что лис чем-то заинтересован. – Что?

– В твоем мире ненависть и ярость тебе не очень помогла. Уйди ты в тот раз, тебя бы не разделили на две части.

Я торопливо – даже слишком – надел ошейник. В голове тут же прояснилось, из груди ушла давящая ненависть и ярость, ну и ушло желание порвать зарвавшегося лиса на куски.

– Ты в курсе, что у тебя глаза цвет меняют, когда ты яришься?

– Хрень какая-то, – я уже представлял, какими становятся мои глаза. – Я биджу, а не джинчурики, не должно быть такого.

– Скорее всего, прорывается твоя истинная сущность. Думаю, кто такие «биджу» и «джинчурики» я спрашивать не буду, лишняя информация, – лис потер кончик носа пальцем.

– Ты тоже носишь подавитель?

– Скажу тебе по секрету, их носят практически все лисы. Очень мало тех, кто смог совладать со своими эмоциями, а наши враги слишком сильны и опасны, чтобы мы могли позволить себе горячность на поле боя.

– Мне кажется, что это противоречит самой лисьей природе, – я покачал головой. Этот подавитель был очень полезным, когда требовалось хорошенько подумать, но носить его постоянно я не собирался.

– Скажи это волкам, – мастер потер переносицу, нахмурившись и прижав уши. – Из-за их инстинктивной способностью действовать в больших стаях… ладно. Ты все поймешь потом. Разминайся, проверь тело, определи, нужно ли хирургическое вмешательство – срослось что неправильно, или нервы не восстановились. Если что – позови меня или Алику.

– Алика – та лиса?

– Она. Все, я ушел.

Проводив взглядом лиса, я коснулся ошейника, но решил его пока не снимать – в проверке своего же тела нужна ясность мыслей. Не хотелось бы снова начать сыпать проклятиями в сторону людей и шиноби в частности, а сейчас я мог с точностью сказать – я начну. Если не будет подавителя.

Я попытался встать, но понял, что тупо не могу устоять на двух ногах. Нет, в своем любимом и родном теле я вполне мог пройтись на двух ногах, хоть это и было неудобно. Проблема в том, что у моего нынешнего тела напрочь отсутствуют мышечная память, а так же соответствующие рефлексы. Проще говоря, я нахожусь в положении щенка, только и умеющего, что ползать. Удивительно, как я еще не забыл, как дышать – как бы смешно это не звучало, но это было вполне реально.

Пришлось вставать буквально по стенке, чувствуя дикую дрожь в разъезжающихся и подгибающихся ногах. Что-то мне подсказывает, что в ближайшее время я буду не восстанавливать свою силу и реализовывать мощь разума, а тупо учиться ходить. Охренеть перспектива.

– Левая нога, – я медленно оторвал указанную конечность от пола и перенес ее на пяток сантиметров в сторону. – Теперь правая…

Я настолько увлекся путешествием вдоль стены, что не заметил, как пришла уже знакомая лисица. Заметил ее я лишь после того, как по время очередной перестановки конечностей наткнулся взглядом на ее ноги.

– Все очень плохо, – лиса вздохнула, уперев руки в бока. – Жди, сейчас подкачу коляску.

А затем, прежде чем я успел что-то сказать, она прошла сквозь стену. Я моргнул, еще раз, ощупал участок стены, сквозь который она прошла, и озадаченно склонил голову набок. Либо очень мощное гендзюцу, либо какой-то хитрый барьер. А может комбинация силы Разума и технологии.

Вообще, если основываться на сведениях из доставшейся мне памяти, этот мир очень сильно отличался от моего родного. Начать с того, что ни у кого здесь не было чакры. Вообще. Вместо нее у каждой из рас были свои уникальные особенности.

Вообще, рас в этом мире было много, все они были основаны на каких-то животных, вроде волков, разных кошачьих, лисов и так далее. Были даже змеи, носившие странное название «наги». Вот только, сейчас на всей планете осталось только две разумные расы: волки и лисы.

Волки обладали способностью инстинктивно действовать в больших – по несколько сотен особей – стаях. Причем, очень эффективно действовать. А возглавляющие каждую такую тактические вожаки были соединены в особую информационную сеть – сеть второго уровня – благодаря которой армия волков в несколько тысяч солдат без труда совершала сложнейшие маневры. Это оказалось решающим, и волки, пусть и не без труда, вырезали все остальные расы, за исключением лисов.

У нас – теперь у нас – была другая способность. Та самая сила Разума, благодаря которой мастера могли подавлять сеть второго уровня, а магистры – самые сильные пользователи Разума – еще и сеть первого уровня, то есть ту, что возникает между волками одной стаи. Только это, а так же созданные мастерами ошейники подавления, и уберегло мою расу от истребления.

Обстановка в мире была напряженной. Лисам удалось отвоевать себе где-то четверть пригодной для жизни территории, но границы постоянно «плавали». В общем, по сравнению с этим миром, мой родной мир шиноби казался детской песочницей, в которой маленькие детишки играют в войнушку.

Сквозь стену проехало обычное инвалидное кресло, которое катила Алика.

– Садись.

Выполнив приказ – не было бы ошейника, я уверен, взбесился бы от такого тона – я задал весьма важный для меня вопрос:

– Когда я очнулся в первый раз, я был слишком спокоен. Есть предположение, почему?

– Да все просто, – Алика вкатила кресло в стену, короткий миг тьмы, и мы уже в коридоре. И тут были двери, точнее, дверные проемы. Точно гендзюцу. – Твое тело умерло, и химическая составляющая эмоций тебе УЖЕ была не доступна. А твое сознание, твоя личность – все это испытало сильнейший шок от попадания в мертвое тело, да и от самого факта попадания, и поэтому все это ЕЩЕ не могло выдать какие-либо эмоции. На этом и основаны ошейники подавления – они подавляют эмоции от разума, а с помощью особой химической пропитки блокируют эмоции от тела.

– Вот как, – я провел пальцами по ошейнику. Руками я действовал намного более уверенно, наверное, потому, что в прошлом мои передние лапы не сильно отличались от моих новых рук. – Похоже, ты хорошо контролируешь свои эмоции?

– Нет. Я дефектная – я не могу испытывать сильные эмоции. Как телом, так и разумом.

Я потрясенно замолк – так спокойно говорить об этом. Я почувствовал, как ошейник нагревается, наверное, пытаясь справиться с обуревающими меня эмоциями.

– Успокойся, подавитель твой сделан не из металла, а обычной ткани. Сгорит еще.

Я медленно вдохнул, и столь же медленно выдохнул. Благодаря подавителю я быстро справился с мешаниной эмоций, но неприятный осадок все же остался.

– Куда мы… ты меня везешь?

– В центр реабилитации. Ты не первый, что получил новое тело – с нашими возможностями перенести сознание умирающего в новое, специально выращенное тело, не составляет труда.

– А почему ты не сменила тело?

– В твоей памяти была информация о некоей высшей системе циркуляции чакры. Если разрушить в ней, допустим, руки, то…

– То руки начнут отмирать.

– В моем случае похожая проблема. Правда, некоторые эмоции химия тела все же дает, но они слабые. Наверное, превалируй во мне сила Тела над силой Разума – было бы иначе. Ладно, сейчас привезем тебя в центр реабилитации и начнем курс восстановления.