Рев реактивной артиллерии.

   Сокрушающий грохот артиллерии ствольной.

   Свистящее шипение плазмы, хлесткие залпы рельсотронов.

   В тылу было как бы не шумнее, чем на передовой. Орудия всех видов посылали залп за залпом, команды обслуживания заученно точно перезаряжали смертоносные машины войны. Суммарная огневая мощь, собранная на маленьком пятачке суши, была чудовищной. Залп за залпом, выстрел за выстрелом... И это лишь одна группа батарей.

   Таких были десятки.

   Они хотели забыть этот чудовищный коктейль звуков навсегда. Они с тоской и болью во взгляде провожали каждый залп. Ветераны, пережившие самую страшную войну, надеявшиеся на мир... Но боль и печаль не мешали им отдавать приказы. Они знали свое дело. Они пережили пламя прошлой войны, обожженные, и теперь не боялись его.

   Воздух был полон пороховой гари, разбавленной ноткой озона от электромагнитных орудий.

   Я был в тылу. Мне здесь не место, я должен был быть там, на передовой, где мои способности, моя сила была бы решающей, но... Но я был в тылу. Смотрел на тактический экран, переводя взгляд с одной пиктограммы на другую, мысленно просчитывая множество вариантов развития событий. Я не любил это. Но на этом участке фронта нет других высших офицеров.

   – Магистр Курама! – в палатку ворвался лис-посыльный. – Есть ответ из Конохи! Подкрепления идут!

   – Наконец-то...

   Я встал...

   И проснулся.