Роми успела ухватить Адана за руку, а вот остановить — нет. Прислушалась, считала концентрацию и намерение, но не смогла уловить направление — в надпространстве царили тишь да гладь. Никаких силовых возмущений, никаких всплесков. Никто не пытался пробить дыру и сократить дорогу до одного шага.

Адан не врал — он действительно не знал, как работает телепортация. И всё-таки Роми не сомневалась: у него получится. Точно так же, как Адан ушёл с террасы — бесшумно и бесследно, во всех смыслах, — он окажется в замке. С той же лёгкостью, с какой она могла бы шагнуть туда сама, не будь её энергетическое истощение таким сильным сейчас.

Почему-то это пугало.

За миг до того, как они переместились, Роми отчётливо поняла: Адану нельзя перемещаться с Мирой, а ещё лучше — ему вообще не стоит перемещаться на Тмиоре. Пусть девчонка не хочет топать ножками, ничего, не собьёт пятки в кровь — до замка рукой подать.

Уже сжав пальцами запястье Адана, Роми вспомнила, что произошло, когда всё было наоборот. Когда он прикоснулся к ней, там — в Плеши, и какая нестерпимая ярость на неё нахлынула. Хорошо, что сейчас Роми слишком слаба и не в силах причинить боль. А потом в глаза ударил ослепительный свет.

Так не могло быть, но так было.

Ноги словно лизнуло жидким огнём, и Роми закричала. Кажется, рядом завизжала Мира. А может, это было эхо её собственного крика.

Несколько следующих секунд утонули в тумане невероятной боли. Роми задыхалась, не могла заставить себя перестать жмуриться и начать соображать. Боялась, что станет только хуже, что огонь выжжет ей глаза, что она ослепнет. Ноги не слушались, вязли в густом и липком. Роми пошатнулась, споткнулась, упала. Почувствовала, будто с головой уходит в мокрое, горячее, тягучее, как застывающая карамель.

Ощущения выстроились в один логический ряд. Но как? Почему? Слишком рано для прилива, в это время года Море Истока — не больше, чем огромная тёплая лужа.

Роми барахталась, понимая, что дно — вот оно, прямо под ней, но подняться на ноги не получалось. От каждого движения она лишь сильнее вязла в воде, словно в трясине. Тело уже не только горело, но и чесалось, а сил хватало на что-то одно: или не утонуть, или потратить последние мгновения, чтобы с наслаждением драть ногтями кожу.

И вдруг всё закончилось.

В лёгкие ворвался воздух, на миг стало невыносимо холодно. Роми едва не потеряла сознание от резкой смены температур. Или потеряла, потому что в следующее мгновение вода исчезла, и Роми ощутила под собой мягкий песок. Тело ещё горело, но дышать стало легче, и в голове худо-бедно прояснялось.

Издалека донёсся голос Миры:

— Может, она плавать не умеет? Или у неё эта… аквафобия?

— Не аквафобия… — пробормотала Роми, закашлялась. Сплюнула. 

Её трясло. Она попыталась сесть, но ничего не вышло, только закружилась голова.

Это не было похоже на то, как Море Истока отвергает атради во время Приливов. Тогда боль тоже подчиняет тело, но не разум. Ты остаёшься в сознании, способен реагировать, не делать того, чего делать не стоит. Сейчас же…

— Роми, я могу помочь? — Встревоженный голос принадлежал Адану.

— Нет… Пройдёт. Скоро. Должно…

Мысли путались, однако с каждым вдохом становилось легче.

— Что она бормочет? — послышался удивлённый возглас Миры. — Ты её понимаешь, Адан?

— Да. Ты разве нет?

— Издеваешься?!

Роми запоздало сообразила, что перешла с общего языка всех ближних миров на родной.

— Я говорила на карни. Мира его не понимает, Адан. Это древний язык атради.

— Совсем не обязательно при мне говорить на древнем языке, — огрызнулась Мира. — Я вам в компанию не навязывалась. Если мешаю, можешь отправить меня обратно. А потом возись с психической, сколько влезет.

— Мира, я случайно…

— Ну да, конечно! У тебя всё случайно, Адан. Как же вы достали!

Их голоса звучали одновременно звонко и словно издалека. Кто-то громко вздохнул. Потом наступила тишина, нарушаемая слабым, почти бесшумным шелестом волн, которых никогда не знало море Истока.

Роми попробовала открыть глаза. Свет, всё такой же яркий, вынудил зажмуриться.

— Вас тоже слепит солнце?

— Солнце? — Судя по тону, Адан удивился. — Нет никакого солнца. Сейчас ночь.

— Луны Тмиора не могут так ярко светить! — Роми раздражённо мотнула головой. Ничего из того, что происходило, не могло происходить, но происходило.

С третьей попытки всё-таки удалось сесть и даже открыть глаза:

— Великие предки!

Таким Море Истока Роми не видела. Малая луна почти полностью нырнула за горизонт, и рассмотреть её можно было, только если знать, что и где искать. Большая — гигантский шар, заслоняющий едва ли не две трети неба, — сияла ярче обычного, золотой дорожкой отражалась в воде, заставляя светиться и само море. Переливаться неожиданными цветами, от бледно-серебристого до огненно-алого.

Столько «никогда» за такое короткое время.

— Я смотрю, тебе понравилось купаться, — ухмыльнулась Мира. — Иди-ка ещё поплавай!

Роми посмотрела на неё. Та уже молчала, а ей казалось, что она всё ещё слышит первые и последние слова, наслаивающиеся друг на друга. Эхом.

— Прекрати, — встрял Адан. — Неужели не видишь? Роми плохо.

— Ну она же первая собиралась меня окунать в море. Спасибо, я оценила, как оно успокаивает. — Мира отошла в сторону, плюхнулась на песок, спиной к ним. Демонстративно отвернулась.

Адан бросил на неё короткий взгляд, присел рядом с Роми.

— Что случилось?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Это море… Мы зовём его Море Истока. Оно нас не любит. Особенно в Приливы. Жжётся, потому что наша кровь отравлена солнцем. Не только кровь. Мы стараемся не лезть в воду без особой нужды, — говорить получалось только короткими фразами. — Но сейчас не Прилив. Ты ничего не почувствовал в воде?

— В воде — нет. До воды — да. Когда ты прикоснулась ко мне, меня как током прошибло, — Адан нахмурился, покосился на Миру, которая успешно делала вид, что её не интересует их разговор. — Так уже было раньше, в баре. Помнишь, когда я схватил тебя, чтобы проверить сумочку?

— Ерунда какая-то. Такого эффекта быть не должно.

— Наверное, нам лучше вернуться. Но не уверен, что у меня получится нас перенести в замок.

— Не получится, — перебила Роми. — Я поэтому и пыталась тебя остановить на поляне. Это может быть опасно.

— Почему?

— У меня нет объяснения. Но что-то происходит. Что-то неправильное. Плохое. Считай, предчувствие. Не знаю, кто из нас перенёс всех на берег, но повторять точно не стоит. 

Адан шумно выдохнул.

— Слушай, я даже не слышал, что Море Истока существует. Мира тоже вряд ли в курсе. Попасть сюда хотела только ты. И это не предчувствие. Это факт.

Роми не стала спорить, уставилась на воду. Море наливалось красным, потом бордовым и снова светлело. Волны усиливались, но пока не доставали до того места, где они сидели.

Роми оглянулась на Миру:

— Ты что-нибудь чувствовала во время перехода?

— О, вы вспомнили, что я существую? — фыркнула та. — Ничего я не чувствовала. По колено воды в вашей луже Истока, — Мира обернулась к ней, закатила глаза. — А ты разоралась, как будто тебя режут.

Очутиться рядом с ней, опрокинуть на спину, усесться на груди так, чтобы исключить возможность малейшего сопротивления — всё это заняло не больше секунды. А со стороны наверняка выглядело, как вихрь: только что Роми сидела рядом с Аданом и вот уже вдавливает Миру в песок, обхватив ладонями её голову.

— Сейчас поймёшь, почему орала, — прошипела она ей в ухо. Подушечки защипало, в голове стучал двойной пульс: собственный и девчонки. 

Мира взвизгнула, зашлась в крике. И почти сразу Роми отшвырнуло в сторону к самой воде.

— Не смей!

Ещё секунда, и рядом с Мирой уже стоял Адан. Смотрел в глаза с яростью загнанного в ловушку хищника, не собиравшегося сдаваться без боя. А Мира, обезумев от ужаса, прижималась к нему: хрупкие плечики вздрагивали, пальцы цеплялись за его футболку.

Роми вскочила на ноги, отпрыгнула от накатившей волны, но вода успела ужалить за пятку. Боль не сбила с ног. Наоборот, толкнула вперёд — к застывшим фигурам. Шаг, и Роми вновь стояла рядом с ними. Сейчас она двигалась как никогда быстро — воздействие Моря снова было прежним, утраивая скорость движений. Новой была ярость. Необузданная и… отстранённая. Роми отдавала отчёт всей нелепости своего поведения, но не могла остановиться. В висках стучало одно слово — враг!

Прикоснуться к Адану ей всё же удалось, потом отбросило назад, как будто его кожа, от которой теперь исходило слабое сиреневое сияние, отталкивала сама по себе.

Роми снова поднялась, снова сделала шаг — в этот раз она продвинулась гораздо меньше. Изменения, вызванные Морем, стирались. Желание лезть в драку, размазать противника по песку, развеять по ветру — крепло. Роми видела лишь один выход.

Адан процедил сквозь зубы ругательство, заслонил собой Миру. Резко вытянул обе руки ладонями к Роми. Свет от его кожи стал темнее, но гораздо насыщеннее — уже не сиреневым, а ярко-фиолетовым, и в тот же миг Роми отлетела назад, в противоположную сторону — прямо на скалы. Спиной и затылком почувствовала, как прижата к ним невидимой силой — ни вздохнуть, ни пошевелиться.

— Сила — единственный язык, который ты понимаешь? — Он медленно шёл ей навстречу, а за его спиной прибой превращался в настоящий шторм. — Повторить или достаточно?

Роми переводила взгляд с него на беснующееся Море и не могла понять, что первично: её ярость или гигантские волны? Ветра не было, воздух застыл, но Море Истока сходило с ума, и она вместе с ним. Мерещилось, будто в голове вертится ураган, закручивая вихрем всё, что она знала, с тем, чего никогда раньше не испытывала. Единственная чёткая мысль — драться. Это — поможет. Надо только оторваться от скалы, прикоснуться ладонью к песку, перейти в другую плоскость — пусть замрёт всё, пусть застынут волны.

Адан переместился к ней — между ними оставались какие-то жалкие сантиметры, преодолеть которые, к сожалению или к счастью, у Роми не получалось. Но не у Адана.

— Ллэр говорил, на Тмиоре я не смогу причинить вреда. — Сильные пальцы сжали горло Роми. Она, как могла, склонила голову на бок, вызывающе улыбнулась. Скалы за спиной дрогнули и исчезли, чтобы появиться под ногами вместо песка. — Поэтому добро пожаловать в Бэар, Роми.

Короткий миг, доля секунды, даже меньше, и она вновь могла дышать свободно. Шумно выдохнула, со свистом вдохнула. С каждым глотком другого, невероятно чистого воздуха становилось легче. Ярость исчезла вместе с Морем Истока, растаяла, будто щёлкнули выключателем. Навалилась усталость.

Роми рухнула на гладкий тёплый камень, провела по нему ладонью: ветер хорошо постарался, отполировав его почти до блеска. В воздухе витала чуть солоноватая свежесть, будто где-то рядом было море. Настоящее, а не вязкая лужа глицерина, беснующаяся при малейшем приближении к ней атради.

— Спасибо.

— Спасибо? — хмыкнул Адан. — Объяснить ничего не хочешь?

Дул мягкий бриз; утёс, на котором они очутились, заливало знойное, но не злое солнце. И вокруг не было ни звука: ни крика птиц, ни шума прибоя. 

— Ты всё сделал правильно. Даже лучше, чем мог. — Роми зажмурилась, подставила лицо лучам. Энергии снова катастрофически не хватало.

— Ты… соображаешь, что несёшь? Что делаешь, соображаешь?!

Он злился, а ей было слишком хорошо от того, что она наконец обрела контроль над своим сознанием, что её больше не сводит с ума ярость.

— Уже соображаю. Там — нет. И у меня ни малейшего представления, что со мной было, Адан. Море Истока никогда так не влияло на меня. Я чуть не задохнулась от желания вас убить. И то, что ты сделал… было правильно.

— Правильно?! — Адан не желал успокаиваться. Или не мог — слишком велико оказалось пережитое потрясение.

До Роми только сейчас дошло — там, на пляже, у него получилось проявить способности в полную силу. А может, это всего лишь малая часть того, на что способен в идеале доа. Малая, но достаточная, чтобы утихомирить слетевшую с катушек атради.

Роми поднялась и теперь могла видеть, что они стоят на широкой идеально плоской вершине горы. Высоченный каменный столб не больше двухсот метров в диаметре резко обрывался, а внизу, вероятно, можно было обнаружить то самое, пахнущее йодом и солью, настоящее море.

В том, что Адан — не обычный бэарец, сомнений не осталось. Ни один из них, даже самый одарённый человек из самого Зрелого Мира, не способен на такое в начале пути.

— Ты чуть не убила Миру… меня. Чувствуешь разницу?! Представляешь, чем бы всё закончилось, если бы я не смог тебя остановить?!

— Поверь, представляю! Более чем. Поэтому… спасибо. Я бы… Не думай, что у меня не осталось… что мне плевать на жизни других. Да, я не питаю к девчонке симпатий, но её убийство… Я не такая. Послушай, — Роми прекратила оправдываться, примирительно вскинула руки. — Давай не будем переходить на новый виток споров. Я понимаю, ты злишься. Но и ты пойми. Чем дальше… я без понятия, что вообще происходит. Так не должно быть.

— Великолепно! — Адан какое-то время пристально смотрел на неё, затем прищурился: — Ты вела себя глупо, но теперь я хотя бы знаю, как выбивать из этих наглых голубых глаз самоуверенность. — Он уселся на скалу, прижал к груди колени и обнял их руками. А потом вдруг рассмеялся. — Видела бы ты себя со стороны сейчас.

— Ну уж простите! Я не предполагала, чем закончится сегодняшний вечер. — Она растерялась, машинально запахнула промокший насквозь халат. Адану удалось сбить её с толку, поэтому Роми предпочла отвернуться и сменить тему. — Таким твой мир мне нравится больше, чем ночью из окна кабриолёта.

— Здесь, за сферой мне он тоже нравится. Вопрос, понравлюсь ли я ему теперь… такой, — в голосе мелькнуло беспокойство, но лишь на мгновение. Адан опять беззаботно засмеялся: — Кабриолёт мне уже вряд ли понадобится.

— А зачем вам нужна сфера?

— Видимо, за тем же, зачем вам Море Истока. Никакой ощутимой пользы, только хлопоты, но есть. Чтобы было.

— Море Истока не совсем бесполезное. Нам в нём всегда больно, хоть и не так, как мне было в этот раз. Но оно нас меняет. Новичков — физиологически. Потом завершает метаморфозы, о которых я тебе говорила и которые похоже тебе не грозят, — она усмехнулась. — А ещё ненадолго позволяет пользоваться всеми нашими способностями, по-другому недоступными в Тмиоре. Заодно наделяет дополнительными. Ускоряет ход внутреннего времени, к примеру, тогда мы начинаем двигаться быстрее. Не перемещаться, прокалывая пространство, а именно двигаться.

— Тебя оно хорошо ускорило. — Он с хохотом поднялся и приблизился к краю скалы. Присвистнул, заглянув вниз, обернулся к Роми: — Наша сфера была всегда. Считается, что она защищает мегаполис от вредного излучения. В смысле ту часть, которая скрыта под ней. В Бэаре уверены, что никому не дано узнать, что находится снаружи. Власти утверждают, что пока не существует технологии, способной пробить купол. Или просто боятся. Вдруг вредное излучение — правда. Никому не хочется брать ответственность за гибель миллионов.

Роми тоже подошла к обрыву. Каменная стена оказалась идеально гладкой не только на вершине, до моря было не меньше нескольких сотен метров; на столько же, если не больше, простиралась водная гладь во все стороны, местами виднелись похожие скалы с плоскими вершинами. Все ровные, все, казалось, в одну высоту.

— Ваш воздух неядовитый. И солнце… оно очень похоже на наше.

— Может, для атради не ядовитый, а для нас… для них, то есть. — Несколько секунд Адан задумчиво кусал нижнюю губу, словно решая, говорить или нет. Встретился с Роми взглядом. — После того, как те существа… Тени исчезли, я оказался здесь. Моментально! Вспышка света, миг и… я стою вот на этой самой скале. Вокруг темнота. Ночь. И только луна. Огромная, близко-близко. Такая… — Он восхищённо округлил глаза. Роми только сейчас заметила, что они стали ярче — как трава на Тмиоре. А может, так падал солнечный свет. — Я же никогда по-настоящему её не видел. Сфера преломляет лучи. В общем, когда понял, что я за сферой, жутко испугался. Не поверишь, но гораздо сильнее, чем на поле. Первой мыслью было: сейчас я задохнусь и умру. Нельзя дышать! — Адан рассмеялся. — Не дышать тоже нельзя, поэтому пришлось сделать вдох. И я не умер. Удивительно, что я не помнил этого. Знаешь, когда вспомнил? — он прищурился. — Сейчас, когда ты на Миру набросилась. Странно, правда? Наверное, ваше Море и на меня как-то влияет. Другого объяснения я не вижу.

— Хочешь сказать, оно тебя изменило?

— Могло? Я ничего не почувствовал… такого, из того, что ты описала. — Адан покосился на промокшие кроссовки. — Только когда ты в Миру вцепилась, меня как в кипяток опустили. Всё тело зажгло, и словно задыхаюсь. А дальше, — он развёл руками. — Я не могу этого описать словами. Но как факт — и вспомнил, что было после поля, и смог тебя… Как бы это обозвать, чтобы не обидеть?

— Обзывай, как есть.

— Это было… Да-а-а-а. Бедная Мира. Наверное, со стороны… — На какую-то долю секунды на лице снова промелькнуло прежнее беспокойство. Адан замер, сосредоточенно глядя перед собой, потом опять заулыбался. — Боюсь думать, как выглядят ваши спальни, когда вы…

— О, вот тут как раз возможны варианты! — Роми рассмеялась. — Поэтому после Моря мы стараемся не… расслабляться лишний раз.

Сейчас хотелось именно этого — расслабиться полностью, насладиться тёплым, таким похожим и в то же время совсем другим солнцем, может быть, поддаться безумному порыву и, раскинув руки, рухнуть вниз, в воду. Такой лёгкости уже давно не доводилось ощущать.

— Да, лучше не расслабляйся. Мне мой мир нужен целым, — Адан присел на край скалы, свесив вниз ноги, огляделся. — Ночью здесь гораздо красивее. Не люблю солнце.

— Я тоже, — Роми немного поколебалась, но всё-таки села рядом. Откуда-то появилась уверенность — даже если они соскользнут вниз, ничего не случится. Ни с ней, ни с ним, этот мир — особый, как и сам Адан. — Но у меня нет выбора, любить или нет. Оно нужно атради, как людям — вода и пища.

— Это как это?

— Вот так это, — она невесело усмехнулась. — Мы, как дурацкие батарейки. Энергетическая сущность, запертая в слабой физической оболочке. Вода и еда не дают нам жизненных сил. А солнце Тмиора — да. Наполняет нас. Луна же только бодрит.

— Значит, я тоже теперь батарейка, которой необходимо солнце?

— Ты не атради, и я не знаю. Может быть, для тебя всё осталось по-прежнему. Может, окажется, что тебе необходимо ваше солнце. Оно ведь непростое, ты не чувствуешь?

— Не…ет, — неуверенно протянул Адан, взглянул на небо, щурясь. — По-моему, обычное. Только ярче, чем там… внутри, под Сферой.

— А я — чувствую. Моя сила растёт. Немного иначе, чем дома, но растёт. Может, для этих твоих ощущений ещё не время. Ты поймёшь сам. Оно приходит, как чувство голода.

— Звучит ужасно, если честно, — он внимательно посмотрел на неё. — А может, наши с тобой биополя просто несовместимы? Это хотя бы объяснило, почему закоротило чёртов браслет.

— Закоротило?

— Ллэр сказал, что он мёртв. Не действует. Может, обманул. Только браслет всё же следствие. А причина… Что-то со мной случилось до него, ещё в «Нольде». Или даже раньше. Знаешь, я всё прокручиваю в голове… Точно! — Адан замолчал, нахмурился.

Он по-прежнему смотрел на Роми, но будто сквозь. А потом вдруг схватил её за руку и кинулся со скалы вниз, увлекая за собой.