Накрыло дома. Странным колпаком, сделавшим звуки — приглушёнными, ноги — ватными, руки — ледяными. Внешний мир отдалялся, потом наваливался лавиной звуков и ощущений и снова скрывался за пеленой.

Страх — слишком прозаичное слово, чтобы охарактеризовать состояние Роми. Каждая косточка, каждая мышца, каждый миллиметр кожи, капля крови горели огнём. Боль не заглушали таблетки — она сожрала уже целую пригоршню, потом воспользовалась тем единственным кругляшом, что забрала у Алэя на всякий случай, впрок. Не веря, что пригодится, а поди ж ты!

Мощнейшее обезболивающее не спасло.

Боль не снимало и солнце. Впрочем, под ним Роми проторчала недолго — яркий свет раздражал глаза и давил на виски. К тому же, она не чувствовала себя пустой, наоборот, тело переполняла энергия, — и всё равно оно корчилось в муках.

Столько эмоций за неполных два дня! От пустоты до безудержного восторга, от невероятной ясности и понимания вещей, которые казались недостижимыми, до полной растерянности.

Роми держалась, улыбалась и надеялась, что Мира не заметит и не станет задавать вопросы. Пока скрывать, кажется, удавалось. Либо девчонке было плевать, что устраивало ещё больше.

В какой-то момент Роми вдруг поняла, что у всеобъемлющей боли нет физического основания, что всё это — в её голове. Что это разум заставляет ощущать тело оголённым нервом, потому что такого с ней никогда не было: она едва не умерла дважды за пару суток.

Первый раз всё казалось понарошку — внезапно, быстро. Мгновение острой опасности, мгновение беспомощности, мгновение темноты. А затем свет, тепло, Алэй… И как будто ничего не случилось.

Во второй раз, на скале с Аданом, когда она перестала чувствовать его руки в воде, когда, глядя ему в глаза, увидела лишь дымку, Роми на миг стало страшно. Возбуждение и восторг свернулись тугим комком в ноющую тяжесть в животе, воздух обернулся кислым удушающим туманом, но она по-прежнему не верила в собственную смерть. Атради бессмертны. Почти боги. Они были всегда. Они всегда будут.

И даже в последнюю секунду, когда удушье сменилось сладким запахом цветов, когда сиреневый мир побелел, когда Роми смирилась и поверила, что конец действительно существует — ей всё так же не было страшно. Последняя мысль — чёткая, яркая — вонзилась в сознание, как игла: неужели действительно можно умереть? Что-то не успеть, никогда не узнать, не почувствовать? Совсем новое, неизвестное Роми сожаление.

А потом всё вернулось. Рядом был Ллэр. И Мира с Аданом.

Роми быстро пришла в себя, ещё быстрее привела мысли в порядок, выкинула из головы непонятные ощущения, которым нет названий. Ничего ведь не произошло. И смерти как не было, так и нет. И конца нет.

И вот теперь она сидела на длинном обеденном столе, скрестив ноги под собой, смотрела на Миру, уплетающую вторую порцию мяса с овощами, и думала вовсе не о том, что с ними произошло. Не о пугающих существах-Тенях, способных на невозможное, не о странной девчонке, переплюнувшей по способностям всю их троицу вместе взятую. Не о Ллэре и его поисках, происках и планах, которые привели её на скалу, не о Таль, к которой Адан и Ллэр отправились за ответами. Не об удивительной фиолетовой Луне. Уж тем более не о том, чему им с Аданом так немилосердно помешали.

Она пыталась вспомнить, что ещё было за миг до мнимой гибели. За полмига. В момент, когда поверила, что умирает. Старалась понять Ллэра и Алэя так, как никогда не понимала раньше, хотя думала, что знает всё. И чувствовала себя сейчас, как, должно быть, чувствуют ничего не смыслящие младенцы. Нет, хуже — самоуверенные идиоты.

— Тебе необязательно со мной торчать, — нарушила молчание Мира, отодвигая пустую тарелку. Голос был непривычно тихий, без язвительных ноток. — Я могу сама… дальше…

— Я… Мне не сложно, — с запинкой пробормотала Роми. Не получилось признаться, что одной оставаться не хочется.

— Ладно, — Мира смущённо улыбнулась, потом нахмурилась. — Я понимаю, что неподходящая компания, — и снова улыбка. — Но лучше, чем ничего. Спасибо. — Она опять нахмурилась, напряглась. Стала похожа на ту бесючую девчонку, которую Роми встретила в Плеши — напуганную, но готовую за себя постоять. — Если хочешь, могу уйти.

— Куда?.. За…чем? — Роми удивлённо моргнула. — Ты… нормальная компания, — она покачала головой и тоже попыталась улыбнуться. Вероятно, в этот момент и сама была чем-то похожа на Миру. — Не надо никуда уходить.

— Тогда рассказывай что-нибудь. Говори. Всё равно о чём, только не молчи, — попросила Мира. Посмотрела по сторонам, будто что-то искала, встретилась с ней взглядом. — У тебя есть что-нибудь выпить? Кроме воды? Мне бы, кажется, не помешало.

— Чай, кофе, сок, энергетики, вино, крепче вина, — перечислила Роми и огляделась.

Если они начнут пить, отсюда лучше убраться. Самая маленькая, самая уютная из всех, куда они могли попасть в замке в поисках еды, эта столовая спокойно вмещала человек сто за обеденным столом, а потому не располагала для расслабленных посиделок.

— Ещё коктейли из опиатов… Ну или всё вместе. — Роми заметила, как округлились глаза Миры, и улыбнулась уже естественнее. — Здоровью атради нельзя нанести вред, поэтому мы не ограничиваем себя в низменных экспериментах.

— Из опиатов не надо. Я и без них заглюченная. Чего-нибудь попроще. Чтобы расслабиться и не думать, куда меня швырнет и какая фигня случится.

— Лучше бы не швыряло, — она спрыгнула со стола. — Я тот ещё спасатель.

За спиртным, к удивлению, далеко идти не пришлось. Роми уже настроилась петлять непослушными коридорами, но вход в винный погреб обнаружился тут же, напротив столовой. Замок то ли был благодушно настроен на гостью, то ли им сегодня везло.

— Прошу. — Зажёгся неяркий свет, выхватывая ряды, уставленные бутылками. — Градус по возрастающей. Здесь есть ещё погреба побольше, но путешествие по Замку — сомнительное удовольствие.

Перемещаться она почему-то боялась и не сразу себе призналась. Хотелось свести использование способностей к минимуму.

Мира вскинула руку, и неожиданно бутылка с верхней полки оказалась в воздухе, медленно поплыла к протянутой ладони, но, не долетев, рухнула на каменный пол и со звоном превратилась в осколки.

— Ой! Давай лучше ты, а то я вам тут всё разнесу, — Мира виновато покосилась на бурую лужицу. — Что-нибудь не очень крепкое.

Роми изумлённо уставилась на стёкла, потом тоже вскинула руку. Бутылки и не подумали прыгать к ней навстречу, что не удивительно — телекинез в стенах замка не работал. Похоже, на Миру этот закон не действовал.

— Наверное, это была плохая идея, — прислонившись к косяку, пробормотала та. Вздохнула, сунула руки в карманы джинсов. — Или надо сразу опиаты, чтобы вырубило надолго.

Пришлось взять совок, веник, осторожно смести битое стекло.

— Это абсолютно нормальная идея. Проблему не решит, но полегчает. А вот опиаты… Вероятно, действительно не стоит. По крайней мере, без дополнительных наблюдающих.

Роми избавилась от стекла, вернулась.

— Кстати, если хочешь поэкспериментировать. Мы, конечно, можем. Тут есть несколько тренировочных залов. Я попро… — она осеклась, сообразив, что вряд ли Ллэр обрадуется, если она введёт в курс дела ещё с десяток «родственников» даже в качестве подстраховки. Не то чтобы те проявят несвойственное атради любопытство и потребуют участия в дальнейшем, но зачем создавать провокационные ситуации?

— Не…е надо, — запинаясь, проговорила Мира. — Я боюсь. Лучше вино или что-нибудь попроще. Хотя бы пока Ллэр с Аданом не вернутся.

Роми поймала себя на мысли, что их отсутствие вызывает у неё смутную тревогу. Казалось бы, что может противопоставить Таль таким, как они? Даже учитывая, на что она способна и что сотворила с Мирой, всё равно — ничего. И всё-таки.

— Надеюсь, они там без приключений. — Роми взяла с полки пару бутылок. — Идём?

Синий коридор первого этажа, куда выходили столовая и кладовая, закончился быстрее обычного, но не привычной лестницей, а узким проходом в бежевый коридор. Жилой. Старшего крыла.

Роми изумлённо замерла, уставившись на невысокий порожек. Будто здесь должна была быть дверь, но её сняли с петель, и петли сняли, и косяки дверные вырвали, и стены отшлифовали, но неправильное ощущение невидимой двери осталось.

Что-то происходило. Сначала они с лёгкостью вышли на столовую, потом мгновенно отыскали кладовую. Если теперь так же быстро доберутся в комнату…

Роми вздохнула, пропустила Миру вперёд, поспешно шагнула следом. Оглянулась. Проход за спиной исчез, будто никогда не существовал. А нужная дверь оказалась первой по коридору. В этот момент Роми чётко поняла, что её беспокойство перерастает в то, что обычные люди назвали бы паранойей. Замок никогда не был настолько благосклонен к чужакам. Или Мира перестала быть для него таковой?

Кажется, им стоило не только воздержаться от использования способностей, но и вообще в замок не возвращаться. Вдруг многомерное чудовище взбеленится, как море Истока? Пока всё обходилось.

Роми посторонилась, приглашая войти.

— Чувствуй себя как дома.

— Ты одна живёшь?

— Да. Мы очень редко живём с кем-то.

Атради считали себя одной большой семьёй. Роми всегда казалось, что при этом все они — одиночки, хоть и не одиноки. Во всяком случае её чувство одиночества никогда не посещало. То самое тоскливое одиночество, которое граничит со страхом и болью и которого так боятся люди. Быть одному, самому по себе для атради так же естественно, как не задумываться о том, что такое конец жизни.

— Пары, конечно, возникают. Взять, к примеру, того же Маррена. Я ведь говорила тогда, в Плеши, что с вечеринки? Ты садись, что ли. Или сейчас… погоди.

Роми прошлась по комнате, поставила бутылки на низкий круглый столик. Хотела пойти сразу за бокалами, но остановилась на полушаге. К дивану прилагались еще четыре невысоких квадратных пуфа. Как раз таких, чтоб можно было с удобством устроиться, полулежа, вокруг столика. Вот их она и выволокла из шкафа в спальне.

— Прикольно, — Мира подвинула один себе, оглядела. Потом с размаху плюхнулась на него. Сменила позу, устраиваясь поудобнее. — Класс! В нём же даже спать можно. А там что? — она кивнула на дверь с левой от дивана стороны, настороженно посмотрела на Роми. — Если что-то не трогать, куда-то не ходить, лучше сразу говори.

— Там комната. Есть кровать. — Роми уставилась на дверь. До сегодняшнего дня даже не задумывалась, зачем ей ещё одна спальня. Гостей, которые бы там останавливались, у неё никогда не бывало. Или она что-то забыла?.. — Туда тоже можно. Да везде можно. Камин лучше не зажигать. Не помню, когда последний раз им пользовалась. — Роми достала бокалы, откупорила бутылку, разлила вино, и только тогда устроилась на соседнем пуфе. Запрокинула на несколько секунд голову, блаженно закрыла глаза. — Спать на них неудобно, шея будет болеть. А вот так…

— У меня не будет. Видела бы ты, на чём мне приходилось спать, — хмыкнула Мира, снова огляделась. — А зачем вам такие хоромы, если вы по одному живёте?

— А почему нет? — Роми сделала глоток, вино приятно грело желудок. — Зачем ютиться в норках, если есть возможность занять целый дворец? Да и не все живут по одному. Тот же Маррен. Решил вот жениться. Серьёзно решил, девушку нашёл. Не атради, но из тех, кто знает о нас почти всё. Привёл знакомиться с роднёй, потом удерёт с ней в её мир. Здесь ей не жить — солнце не позволит. Переберётся, значит, поживут лет пять, как есть, потом усыновят ребёнка, или она забеременеет искусственно. Потом… Потом рано или поздно всё начнется сначала.

Они женились и расставались, не женились, жили вместе, жили порознь. В соседних комнатах гигантского замка, который, словно живое существо тоже начинал что-то понимать и радушно выводил двери новоявленной пары в коридор рядом. Через сто, двести, триста лет сходились снова, будто в первый раз. Или убегали в какой-нибудь мир, чтобы раз в день-два, втайне от своей новой семьи или открыто — вместо работы — возвращаться в Тмиор набираться энергии. Это была повторяющаяся несущественная суета. Совсем не то, что вкладывали в понятие семьи люди.

— Завтра или через сто лет — всё обязательно изменится, и это одинаково малый срок, — тихо проговорила Роми. — Ллэр бы сказал — всё потеряет смысл.

Мира залпом опустошила бокал. Поставила обратно на столик, откинулась на пуф.

— А кто здесь убирается? Ну, в самом замке? Готовит? Продукты откуда? Вещи… Не само же.

— У нас есть работники. Мы хорошо платим. В коридорах и без уборки почему-то всегда чисто. Пыли нет, паутины нет, мусор в вечно закрытые окна не залетает. Готовит бригада поваров. Кухарки, горничные. Кто пожелаешь. Все из одного мира. Продукты завозить тоже наловчились.

Они помолчали. Роми почувствовала, что исчезнувшее напряжение неожиданно вернулось, и теперь от неё зависит, отступит ли.

— Он всё-таки успел тебя достать? — Она сама не знала, почему этот вопрос сорвался с языка, и какой смысл она вкладывала в него. Уж точно не желание уколоть.

Ещё вчера… Да ладно вчера! Ещё несколько часов назад, утром, Ллэр выводил её из себя главным образом поведением с Мирой и уж только потом интригами и затеями. Не только Ллэр. Адан тоже нянчился с Мирой. А теперь Роми чувствовала себя так, словно долгое время сдерживала дыхание и наконец позволила с шумом выпустить воздух. Все необоснованные негативные чувства куда-то подевались. Да и сама Мира вроде бы больше не была настроена враждебно.

И вот дёрнул чёрт спросить!