Принцесса с розовой косой

По всему королевству ходят слухи. Говорят, в башне на самом севере королевства заточена прекрасная принцесса. И прекрасная — мягко сказано! Лик её способен смутить даже бывалых красавиц, талия её не поддаётся описанию, но главное — её розовые волосы мягкие, как шёлк, цветущие, как сакура, длинные, как бесконечное покрывало… и так далее. 

Обойдя столько ушей, слухи эти вырастили под собой необычайные подробности. Кто-то говорил, что принцесса заточена там с детства злой ведьмой как плата за грехи короля. Кто-то — что сами родители совсем недавно отправили дочь ждать там свою судьбу. Либо доблестного принца, что спустит её прямиком под венец, либо смерти. А кто-то воображал, что она сама туда забралась — хотела мужа посильнее да половчее.

Подробностями оброс и путь до башни. Недостаточно же ей просто быть на севере! Путь туда проходит сквозь заросли кроваво-красных роз, через непроходимые болота, мимо невиданных зверушек… В общем, чего только нет. И в каждой деревне говорят своё.

Коджиро вполне уверен в своих силах. Где ни встречали его эти слухи, никогда они не исходили от тех, кто хоть глазом эту башню видел. Или хотя бы от их близких. Или знакомых знакомых. Откуда вообще взялись слухи? Никто не знает.

Значит, нужно проверить самому. А что ещё ему, молодому и горячему, делать? Просиживать, что ли, стулья в классе или ремесло постигать? Двадцать лет — тот самый возраст, когда вступаешь на извилистую дорожку под названием взрослая жизнь. Наступает время, когда любой шаг может обернуться приключением, причём далеко не на одно место.

Так почему бы не попробовать сорвать куш? Признаться, дела у него идут неладно. А тут — целая принцесса. Молодая, красивая, незамужняя. Вероятно, жаждущая. Ну, помощи там, общения. И всё такое.

Поэтому доблестный Коджиро недолго думая выдвигается в путь. Осмотрев свежайшие карты, он делает вывод, что под описание подходит только одна точка. И вокруг неё… чисто поле. Нет, конечно, надо перейти через лес, пересечь пару деревень. Но ни болот, ни роз на карте нет.

Так оно на самом деле и оказывается. Всего через пару дней под палящим солнышком Коджиро цепляет вдалеке головку башни. А в ней — головку красавицы. Ну, так кажется с расстояния в пару километров. Хотя Коджиро вполне уверен: вблизи она ещё краше.

Перекусив и прихорошившись напоследок, он наконец ступает к подножию башни. Та самая легендарная розовая косичка свисает из окошка.

— Принцесса!

Без ответов без приветов розовый кончик опускается до земли. Правда, слишком уж медленно — когда Коджиро наконец ловит косичку, солнце грозится спрятаться за гору. 

Вспоминая слухи, доблестный путешественник решает проверить их: приближается к волосам принцессы и вдыхает. Всё так — пахнет волшебно. Нежный цветочный аромат едва заметно смешивается с нотками башенной затхлости, разливая внутри лёгкое уныние. Но ничего, совсем скоро от волос будет пахнуть только любовью и счастьем.

И вот, Коджиро ловко залезает по косе, делает рывок в тёмное окно, приземляется на пол кувырком. Вполне эффектно, хоть и чуть не прошибает лбом принцессово ложе. И вот, стоит Коджиро поправить восхитительные кудри и обернуться, как… чувствует, что его руки скручивают и связывают бечёвкой. А принцесса-то с подвохом.

— Что, даже имя не спро…

Коджиро поднимает взгляд в готовности встретить лицо боевой красавицы, но перед ним оказывается совсем нежданное. Принцесса же — парень! Красивый, конечно, но всё же. 

— Наконец-то! — оглушительно провозглашает тот нежным баритоном. — Я смогу выбраться из этой дыры!

Он с силой тащит копну волос из окна себе на плечо — широкое, кстати, — но кончик оставляет на улице. Слишком уж волосы длинные, хоть и прекрасные, шелковистые, как по слухам. А как цветочный розовый оттеняет белоснежную кожу! Уж очень обворожительным делают они строгое лицо с острым подбородком, волевым взглядом и сдвинутыми бровями. Но всё внимание Коджиро привлекает свободная рубашка, заправленная в тесные брюки со стянутой талией.

— Я бы сказал, тут что-то противоположное…

— Ты, — недопринцесса с размаху тычет пальцем прямо в грудь Коджиро, — поможешь мне выбраться. Но останешься здесь. Без обид.

— Да погоди ты, — хмурится Коджиро, хоть и сохраняет обворожительную улыбку — вдруг поможет. — Давай просто слезем вместе.

— Если только ты выпрыгнешь в окно вслед за мной.

Коджиро такая перспектива совсем не прельщает. Повезло им, что он крайне умный. Вот подумает немного — и приготовит план. Главное, чтоб красавец не делал резких движений.

— Может, хоть имя скажешь, принцесса? — тянет время Коджиро. Интерес тут, конечно, тоже присутствует.

Парень недоверчиво косится, будто хочет возразить, но не решается. Вся внутренняя борьба читается у него на лице. И итог — звонкий хмык.

— Каору из рода Сакураяшики. 

— Так ты всё же принц, — тянет Коджиро. Он сразу узнаёт именитую фамилию из соседнего с его родиной королевства. Что ж, может, не так уж он и обломался.

— Назови своё имя, — приказывает принц, вздёрнув острый носик и скрестив руки на груди. В ответ прямо хочется преклонить колени — жаль, конечности связаны.

— Меня зовут Коджиро, — отрезает он и бегло осматривается. — И ты не смог спуститься сам? Есть же столько вариантов.

И наконец Коджиро смотрит по сторонам. Он связан по рукам и ногам, это мы уже сказали. Но не сказали, что прикован он к кровати с железными прутьями! И мягким матрасом с простынями молочного цвета. Из-за кровати выглядывает тёмная тумба с коллекцией расчёсок и парочкой ветхих книг. Затем — кусок стены и дверь. Стены здесь крайне неприглядные — сплошной красный кирпич. Кое-где неровный. Только в одном месте красуется полотно с каллиграфическим словом — “свобода”. Про дверь Коджиро ещё спросит, а за ней по круглым стенам движется обеденный стол с одиноким стулом. Дальше идёт то самое окошко-дверь, шкаф под потолок, и комната возвращается к кровати.

— Да? — принц вскидывает брови и крепче сжимает скрещенные на груди руки. — Ну давай посмотрим. Спрыгнуть — слишком высоко. Летать я не умею. Лестницы тут нет. Стены слишком толстые…

— Погоди-ка, — хмурится Коджиро. — Если лестницы нет, то как тебя сюда пихнули тогда?

Вопрос как-то смущает принца. Он забывает притвориться напыщенным и отводит взгляд.

— Эм. Не знаю. Я не был внизу. Я был в отрубе, когда меня сюда притащили.

Очень странные обстоятельства.

— За какие такие грехи?

— За то, что я… — он вдруг отводит взгляд и прокашливается. — Это были злые люди. — Каору вроде даже начинает подбирать новые слова, но резко вспоминает, что это он тут принц: — Не твоё дело!

— Ладно, давай вернёмся к побегу, — выдыхает Коджиро, возвращая мозг к работе. — Как насчет спуститься по волосам и потом обрезать их? Жалко, что ли? Ты и без длинных волос красивый.

Лицо Каору делается совсем серьёзным. И как будто бы ещё более красивым. По скромному мнению гостя.

— У тебя есть нож?

— Нет, — улыбается Коджиро, глядя прямо в глаза. 

Принц недоверчиво косится, но, кажется, смиряется и отходит к шкафу. За широкой рубашкой (даже не спиной) не видно всех диковинок, с которыми он собирается организовывать побег. Коджиро с почти спокойной душой принимается ёрзать.

— Что ж… Там, снаружи, может трубы есть?

— Нет, — не отвлекаясь, бурчит принц. 

— Выступы на стене?

— Она только внутри неровная.

— По простыням?

— Она короткая, а одежды у меня мало. Не хватает. Я так две рубашки порвал.

— У тебя одна простыня?

Принц оборачивается и густо краснеет, несогласный со званием вонючки. Коджиро даже умиляется его отчаянным попыткам вернуть лицо. 

— Я стираю её… 

И оглядывается на дверь. Так там ванная. Что ж, чем больше знаем о башне, тем больше шансов свалить.

— Так там трубы, что ли? Через всю башню? Как продумано. — Принц снова отворачивается, будто ему стыдно, что ничего не знает о своём доме. — А где ты еду берёшь?

Каору рывком поднимается и в два шага долетает до стола. С пола Коджиро, признаться, и не заметил за принцем грешок — грязные тарелки. И теперь с поражающей сноровкой они оказываются упрятаны за дверью ванной. Но это ещё не всё — принц вдруг встаёт в прямую позу и звонко свистит. За спиной и за кроватью Коджиро чувствует совсем крошечный топот и замечает дырку в стене. Из норки вдруг показываются два мышиных носика. Один — ярко-рыжий, другой — слегка голубоватый.

— Это мои подопечные, — говорит Каору с достоинством, будто представляет вельмож. Воспитание его никуда не девается. — Реки и Ланга. Только их заслуга в том, что я ещё здравствую. Они же и пустили слухи о принцессе.

Чёрные точки носиков с поразительной скоростью изучают новые запахи и с позволения хозяина обступают гостя. Коджиро такая картина умиляет невероятно. Мышиные носики вдруг перестают двигаться и поворачиваются к Каору в немом вопросе.

— Ждите меня внизу. Скоро отправимся в путь.

Голубенькая мышка двумя лапками встает на коленку Коджиро и спрашивает совсем по-человечески:

— Ты спасёшь Каору?

Он кивает, и мышки исчезают в норке. 

— Значит, это ты слухи придумал? Про прекрасную принцессу?

— На красивую девушку проще всего найти спасителей, — со знанием дела отрезает Каору.

— С осиной талией?

— Просто деталь, соответствующая представлениям о красоте в нашем королевстве.

Коджиро опускает взгляд под рубашку принца, на тесно связанные узелки в районе широкого ремня. Кое-что приятно соответствует реальности. 

— Мягкие, как шёлк, волосы, и все такое?

— Это… — Каору хмурится, — не я придумал. Так говорили дома.

Всё продумано до мелочей. Принц наконец поднимается, и в руках у него оказывается свёрток с пожитками. Из шёлковой ткани. Не самая умная идея, но, может, тут только дорогие ткани? Тогда, конечно, другого выхода нет, кроме как выставлять напоказ своё богатство. Каору стягивает ткань остатками бечёвки и оставляет сумку у окна.

В общем, болтать с принцем в этой уединённой башне крайне приятно, по мнению Коджиро. Но пора бы уже действовать. Он ёрзает в последний раз и расслабляется.

— Раз ты так предусмотрительно не взял никакое оружие, придётся тебе всё же остаться, — провозглашает принц, скручивая волосы в толстый жгут. — Я привяжу волосы и спущусь, ты отвяжешь. Когда я вернусь в королевство, обязательно прикажу освободить тебя.

— Так тебе не жалко отрезать волосы?

Каору, очевидно, не совсем понимает логику вопроса, но отвечает:

— Я растил их только для побега.

— Тогда нам повезло.

Когда Коджиро поднимается на ноги и блестит лезвием ножичка, Каору встаёт в боевую позу. Может, ему немного жалко, что гость испортил такую хорошую бечёвку — принц не раздумывая бросается в атаку. Ловким движением он почти выхватывает нож, но пальцы сжимают воздух. Коджиро тоже не пальцем деланный.

— Что за манеры, ваше высочество? — улыбается он, уворачиваясь от ударов. — Нельзя брать чужие вещи без разрешения.

Длинные руки Каору страшно рассекают воздух. На счастье Коджиро, он успевает увернуться и заламывает чужое предплечье. Прекрасная возможность вжать боевого принца в стену, пока не угомонится. Теперь ещё виднее, насколько Каору маленький и стройный в сравнении. А ещё — мягкий. В одном конкретном месте.

— Отпусти!

Коджиро вздыхает. Как не послушаться наследника престола? Нельзя же ему больно сделать. Он отходит на пару шагов и, только принц выбирается из объятий, как выдаёт заслуженный удар в плечо. Тяжёлый. Второй замах — и ножика нет. Не слишком ли он ловкий для представителя королевской семьи?

Приходится усилить напор. Коджиро всей мощью широкого тела давит принца к стене, чуть приподнимает его над землёй, заставляя ухватиться за себя. По горячим ладошкам, тщетно упирающимся в грудь, понятно, как Каору распалился в драке. Теперь забрать ножик не составило бы ни капли труда. Если бы принц не извивался, как червь… то есть как ветка сакуры на ветру. Коджиро ловит запястье, прижимает к стене, но оно высвобождается. Он снова хватает руку, давит на ладонь и двумя пальцами вытаскивает рукоятку.

Принц звонко цыкает. Бьёт прицельно в плечо и локоть, чтобы Коджиро выронил нож. Ловкий, умный, так ещё и хороший боец. Не так-то прост этот ваш наследник рода Сакураяшики. С ним нужно быть аккуратнее. Моргнуть не успеешь — выронишь нож, и он улетит в окно… 

Обе головы опасно свешиваются на улицу, но не могут рассмотреть в траве тёмную рукоятку. Только когда отчаянные глаза встречаются, бойцы осознают, что вообще-то Коджиро сильно придавил Каору к раме в неприличной позе и упёрся широкими руками по обе стороны от принцевых плеч. А надо бы показать себя джентльменом! Он тут же отстраняется, но Каору вся эта заминка мало волнует. Он хватает жгут волос, змеёй растянувшихся по всей комнате, и ловко привязывает кончик к ножке кровати. Затем возвращается к окну, натягивает этот свой трос и уже готовится прыгать. Всё это — молниеносно.

— Да погоди ты… — просит Коджиро. В ответ его пихают дальше к стене.

— Отвяжешь волосы!

— Давай обрежем!

Но Каору уже наступил на стену одной ногой и готовит вторую. Коджиро этого так не оставит. Он хватает принца за талию, бросает его на плечо, тянет их пожитки за верёвки и покрепче берёт волосы. Всё же какие они плотные! И толщиной размером с два его предплечья. 

Пока Каору не успел наделать дел, Коджиро спешит прыгнуть. Хотя даже в воздухе принц не перестаёт драться. Не нравится ему чувствовать себя мешком картошки, видите ли. Бедная кровать, на которую легли тяготы всей жизни, опасно скрипит, и Коджиро осторожно прыгает на землю.

И не успевает он выдохнуть, как принц нашаривает в траве лезвие и с отчаянной силой бьёт им по волосам. Ноль результата — как от камня отлетает. Лицо принца, уже привычно недовольное и яростное, теперь окончательно мрачнеет. Но в другую сторону — скорее обратно в безнадёжность. Глаза пустеют, налитые губы бледнеют, и плевать ему как будто на свежий воздух внизу, под башней. 

— Волосы-то заколдованные, — догадывается Коджиро, усмехнувшись. А Каору и бровью не ведёт. Для него — не новость. — И как снять чары?

— Не знаю.

Что-то он темнит. Коджиро с лёгкостью вытаскивает из чужих пальцев родной ножик, хватается за копну волос покрепче и принимается полосить. Эффект, конечно, так себе — пару волосков, может, и порвал, но они такими темпами тут неделю сидеть будут. Даже мышки не выдерживают — забираются на плечи Коджиро и принимаются грызть волосы там, куда дотягиваются.

Нужны более серьёзные меры. Эх, не хотел Коджиро прибегать к этому способу, но куда деваться. Каору сейчас совсем заплачет. Или от отчаяния уничтожит вокруг себя всё в радиусе пары метров.

— Посторонись.

Он наклоняется, поднимает грубую штанину и вытаскивает… прибинтованный к ноге нож. Длинный такой, блестящий и ужасно острый. Даже на вид. Одним движением он проводит по копне волос — и те невесомо делятся на две половины. Часть падает на спину Каору, почти прикрывая задницу, а часть — на землю рядом с башней. Вот и делов.

Три пары глаз — человечьи и мышиные — хлопают ресницами в недоумении. Принц настолько удивлён, что будто и не понимает, что чувствовать. Или не верит в свалившееся освобождение. Просто таращится на спасителя — вот теперь уж точно. Потом от нахлынувшей радости он почти подаётся ему навстречу, но только снимает с плеч вельмож. Прокашлявшись, он решает отвести тему. Зачем-то.

— Ч-что это за клинок? Никогда такого не видел.

— Поварский нож. Каждый день затачиваю.

— Поварский? Так ты не принц?

Коджиро расплывается в хитрой улыбке и присаживается на одно колено. Чтобы привязать нож обратно.

— Вот мы и встретились — не принц и не принцесса.

Каору не выдерживает, отворачивается. Коджиро кажется, что от злости. Откуда ж ему знать, что волосы принца может обрезать только тот, кто в силах обуздать его дерзкий нрав? Всё-таки не за примерное поведение его наказали заточением. Сбегал бы поменьше из замка раньше, не пришлось бы так заморачиваться с побегом сейчас… Внезапное откровение выбивает принца из колеи, а воспоминания притупляют радость.

Но всё это дела минувших дней. Наконец наступает настоящая свобода. Ведь он может даже не возвращаться в замок, а ступить на бунтарский путь, познать простую жизнь в городе. Если сможет избавиться от царских привычек.

— У тебя что, даже лошади нет? — капризничает Каору — как всегда, чтобы скрыть смущение.

— Извините, не разжился. Но от подарка не откажусь.

Принц отворачивается, выказав крайнее разочарование, и движется в противоположном направлении. Коджиро поднимает с земли две сумки и направляется за ним.

— Не ходи за мной.

— А ты знаешь, куда идти?

Каору останавливается. Думает немного, прикидывает. Ушки его слегка загораются розовым.

— Ладно. Отведи меня. 

Коджиро жмёт плечами. Почему-то его так хочется слушаться.

— Как прикажете.