Переговоры

Белые, величественные двери распахиваются почти бесшумно, впуская в душный кабинет поток кондиционированного воздуха из приемной и громкий поток ругательств и стенаний. Двое жителей Полиса, перехватив за руки одного из бунтовщиков, тащат извивающегося изгоя на прием у правителя. На пол перед футуристичным белым столом летит, вырвавшись из сильных рук полисян, парень в черных и ободранных, перепачканных грязью и кровью одеждах. Он падает плашмя, едва успев защитить себя от поцелуя с камнем выставленными вперед руками.

Несколько мгновений ему требуется, чтобы осознать, в каком положении он оказался: изгой собирается и группируется, вскакивая на четвереньки и смотрит загнанным зверем со смесью ненависти и какой-то даже детской обиды на архонта снизу вверх. Еще бы мгновение и, кажется, он бросится душить Тесея голыми руками, но только молодой лидер бунтующих попытается встать с колен, тут же он получит удар по лопаткам и вновь осядет на пол.

­– Что с Бардом? Ему помогли? – голос Бродяги осип от криков, которыми он одаривал своих конвоиров на протяжении всего этого пути с главной площади до кабинета правителя. – Твои псы на него напали! Отвечай! Где он? Он был в крови! – крик резко оборвался. Бродяга всхлипнул, ударяя костяшками каменный пол кабинета. – Ты должен ему помочь. Все эти ваши технологии, прорывы, ученые… Вы же можете ему помочь? Вы можете! Какой от всего этого прок, если ты оставишь его там умирать!

Тесей медленно отворачивается от окна, сквозь которое он все это время наблюдал за приходящим в норму городом. Архонт качает головой, едва ли холодно глядя на обнявшего себя за плечи и озирающегося вокруг мальчишку. Волчонок борется, хотя сам уже не понимает, с чем и за что. Совсем еще молодой, но смог повергнуть в хаос Полис. И сам провалился в хаос, стоило столкнуться с последствиями.

– Бард, – Тесей выдыхает, собираясь с силами, чтобы произнести, – погиб. Мои люди сейчас выясняют, кто именно сделал выстрел. Быть может, и кто-то из твоих... как нынче мародеры зовутся?

– Волки не мародеры!

– Вы хуже, волчонок, – Тесей усмехается, сжимая руки в кулаки. – Мародеры были жестоки, но ни один из них не был нам ни братом, ни другом, ни воспитанником. Вы же Барду стали детьми. Вы и были его детьми! Вы все были нашей надеждой на лучшее будущее. Только некоторые вещи не меняются: лучшие из нас гибнут, а отребье все равно не может взять верх.

– Самокритично… – мелко подрагивающий, зло стирающий с щек текущие слезы Бродяга усмехается, отворачиваясь от Тесея.

– Не ерничай, ты не в том положении, – правитель не столько одергивает, сколько даже журит Персея.

– А в каком я положении? – изгой зло смеется, совершенно неуместно шмыгая носом. – Мой отец погиб, сестра в руках тирана, а я даже не знаю, смог ли кто-то из людей спастись от твоего этого «правосудия». Дай угадаю, всех на поводок и дело с концом? И новых и старых? А то, что даже твои верные псы так жить больше не хотят и не могут – так тебе и плевать!

– Ух ты! – теперь уже смеется Тесей, разжимая руки. – Теперь уже люди появились в нашем разговоре!

– Не ерничай, тебе не идет, – Бродяга поднимается на ноги, но ему вновь пытаются помешать стражи Полиса, от которых тот раздраженно отмахивается как от назойливых комаров. – Да отстань от меня, прицепился…

– Пусть, – архонт поднимает руку, давая знак подчиненным отступить. – Персей, должен сказать, я немало удивлен тебе.

– Да–а? – Бродяга тянет гласную насмешливо, едко. – Что же ты ожидал увидеть? Дикаря, который бегает кругами и издает нечленораздельные звуки? Уж простите, что не оправдал ваших ожиданий. Был занят попыткой разрушить вашу эту чертову систему.

Персей, сгорбившись, нарочито нагло идет к шкафу, заставленному разного рода декоративной ерундой. Нужно было занять себя хоть чем-то. Мало ли, придется отбиваться, а он и не знает, чем таким швырнуть во врага.

Правитель же в свою очередь следит за лидером бунтовщиков внимательно, изучающе. Чувство дежавю, преследующее его с самого первого взрыва, впервые оформилось в одну очень ясную и конкретную мысль. Он действительно это уже видел. И проживал.

– Как же вы похожи, – Тесей обходит стол и медленно приближается к изгою, словно тот дикий зверь, которые отреагировать может на любое неосторожное движение. – Я даже не думал, что сын может быть настолько копией матери.

Бродяга моментально напрягается, обращаясь в слух. И все же не может сдержать ядовитого:

– Спасибо за комплимент.

– Это был не комплимент, – архонт нажимает на кнопку и в стене открывается небольшой ящичек, спрятанный под обшивкой стен. – Я не жду, что ты поймешь, но она не была такой идеальной, как ты бы хотел думать. Помолчи хотя бы минуту. – Тесей выдыхает резко, обрывая начавшего было новую словесную нападку со стороны Бродяги, и быстрым движением забирает из ниши фотографию. Он несколько мгновений смотрит на оборотную сторону карточки, решаясь повернуть ее картинкой, а затем просто пихает ее в руки сбитому с толку изгою. – Не думаю, что у тебя есть хоть одна ее фотография.

Воровато бегая глазами, парень переворачивает фотографию и все же смотрит на нее. Удивительно живая картинка: до омерзения вылизанная и неприлично яркая. И все же искренне счастливая. Молодая пара: статный молодой мужчина, с залегшими в уголках глаз морщинами и сдержанной, но от этого не менее счастливой улыбкой, и красивая худая девушка с ярко-рыжими волосами, торчащими во все стороны из низкого хвоста – они стоят, обнимаясь и смеясь. Бродяга переводит недоверчивый взгляд исподлобья на Тесея, сравнивая того с его же более молодой версией.

– Зачем?

– Считай это жестом доброй воли перед тем, как ты отправишься на суд. Кто знает, как решат с тобой поквитаться пострадавшие.

– Я не об этом, – изгой качает головой резко, словно его судьба волнует его едва ли. – Зачем ты хранил это фото столько времени?

– Веришь или нет, но я ее любил, – Тесей прикрывает глаза, глубоко вздыхая. – Не так просто забыть ту, что забрала твое сердце и забыла вернуть. Со мной поделиться своим она так и не удосужилась. Удивительно, но в какой-то момент, осознав, кто ты, успел даже на секунду ощутить ревность. Зная, какой она была, я вообще удивлен тому, что ты появился на свет. Или, может, это был вопрос выживания…

– Что ты несешь?

– Волчонок, ты не настолько маленький, чтобы не знать – для рождения ребенка нужно двое.

– И?

– Едва ли много людей осталось живо после Падения неба, разрушения Камелота и, – Тесей на секунду замолкает, усмехаясь, – нашей свадьбы. Кто знает, кто ей помогал после изгнания из Полиса?

– И?.. А… – Персей из озадаченного принимает вид насмешливый. – Так вот, что за ревность! – спустя секунду он хохочет уже не скрываясь, при этом трепетно и нежно прижимая к груди фотографию.

Архонт резко захлопывает тайник, обрывая смех громким звуком.

– Давай считать вместе: мне 23 года, – Бродяга щурится, беспардонно шмыгнув носом и тихо кашляя. – Родился я зимой. По крайней мере, в холода. Подробнее, уж прости, было узнавать не досуг. Не переживай, я сам не сразу понял. Барда расспрашивал, – он грустно усмехается, потупив взгляд, – слушал внимательно. Делал выводы. Вспоминал, как она с таким восхищением говорила о том, кого так ненавидела. Да и имя дала мне говорящее. Подсказок оставила достаточно, что только идиот бы не понял. Вот тебе и вывод: вас и было двое. Формула человека, как бы сказал твой дурной Икар, сложилась.

Повисла тишина, некоторое время забавлявшая Персея, но чем дольше она висела, тем неуютнее становилась. Время шло, взгляд Тесея все тяжелел и становился злее. Вскоре парень стал почти физически ощущать тот поток невысказанных эмоций, захвативших правителя.

– Благо, никаким эмоциям я больше не дам собою управлять, – архонт отворачивается и возвращается к своему столу. – Спасибо ей, что я научился на своих же ошибках. Один раз я уже позволил себе слабость, за что расплачиваться пришлось городу. Больше я такого не позволю.

– Их никто кнутом не заставлял идти за мной, Тесей, – Бродяга качает головой, вновь горбясь. – С Волками мы вместе росли, не более того. Так уж вышло, что ко мне они прислушивались чаще, чем к другим братьям. А медным было достаточно показать, что можно жить иначе. Они сделали свой выбор, только тебе все равно.

– Иначе? Выбор? Твой выбор – разрушения и смерти. Я не для того строил процветающий город, чтобы какой-то сопляк пытался мной манипулировать и уничтожить Полис! Бард был не прав. И сам же за свое упрямство поплатился.

– Как ты смеешь, трус!..

Бродяга дернулся следом, все же намереваясь напасть на Тесея. Стоящие на страже двое сразу перехватили его, заламывая руки. На этот раз правитель останавливать их не стал.

– Уведите его. Наденьте на него браслет и заприте где-нибудь до суда. И позовите Деметру. Хотели перемен? Вы их получите.