Гарри Поттер-волшебник так и не проснулся: ни когда Кони разговаривал с ним, ни когда трогал его, и даже шевеление под боком, пусть тихое и осторожное, не смогли его разбудить. Главный герой войны слишком вымотался — за день и особенно за последние пару часов.

Что тут началось, когда он якобы «воскресил» пациента! Прибежали доктора, сестрички, — почти весь ночной персонал в мгновение ока оказался в одной палате. Все следили за манипуляциями лечащего врача и его помощников. Через двадцать минут тщательнейших исследований был вынесен вердикт: пациент жив, здоров и пребывает в обычном сне. Только в очень глубоком. К утру должен проснуться. И все было бы хорошо, если бы к этому часу, не взирая на поздноту, в клинику не прибыли авроры (чтобы зафиксировать редкую магию и благословение), старшие маги (чтобы все это исследовать), а главное — пара корреспондентов. Из издания «Воинственный колдун», — в последнее время ставшего не таким уж воинственным, но по-прежнему освещающим вопросы маглов — в более мягком ключе (ведь «воскресший» был маглом) и, конечно же, из «Ежедневного пророка», — местные больничные осведомители работали ловко. Но явилась не сама Рита Скитер, восстановленная в должности по ходатайству Гермионы Грейнджер, а ее помощница. Саму Риту Гарри на днях напугал до полусмерти.

Книга Скитер «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора» после победы над Волан-де-Мортом здорово потеряла свой рейтинг, обличать героев войны, даже самых незначительных стало слишком опасно, но свой острый язык и скандальную манеру письма Рита не растеряла. Тогда она решила зарабатывать на бывших Пожирателей Смерти, что вполне импонировало в данный момент настроению публики. Но поскольку ее репутация была прилично подкошена — не без помощи Золотого Трио, — в частности Гермионы, — то от Риты открещивались все магические издания, даже самые мелкие. Но именно к Грейнджер Скитер пошла на поклон. «Гордостью сыт не будешь», — так говорила она, и упросила Главную Героиню войны помочь ей устроиться. Ведь теперь она собирается обличать исключительно зло, причем с одной целью: не дать ему вновь возродиться.

Гермиона дала ей шанс (один только шанс) вернуться на стезю журналистики, но к удивлению всех, Рита не подвела. Она, действительно, писала только о Пожирателях, — о живых, о мертвых, о сидящих в тюрьме. Некоторые статьи были настолько недобрыми, что общество даже проявило снисходительность к бывшим врагам, и кое-кому был сокращен срок наказания. Вот такой обратный эффект. Но он имел под собой основу, ибо сразу после победы под суд гребли всех, кто носил страшную метку и их приверженцев, и только потом разбирались. Бывало, что при помощи Риты. Она даже стала кумиром в некоторых тёмных, но не особо опасных кругах.

Кстати, Драко тоже едва не досталось. Скитер написала очень болезненную статью в его адрес, но до Гарри дошла информация раньше, чем выпуск газеты увидел свет. Многие сейчас мечтали ему угодить, ибо даже простое благодарственное письмо от его имени могло стать хорошим бонусом в решении каких-либо дел. Вот Поттеру и сообщили. Он тут же явился в редакцию, зашел в печатный цех, где Рита обсуждала с редактором макет издания, забрал его из рук журналистки, нашел статью и вырвал ее из листа. Молча вручив испорченный макет в руки редактору и красноречиво взглянув на Скитер, Гарри ушел. Статья не появилась.

Это случилось через месяц после суда. Потом Рита пообвыклась, слегка осмелела, но семью Малфоев на всякий случай не трогала. До вчерашнего дня. Когда она узнала, что Нарциссе Малфой присвоено звание Героини второй магической, она накрапала статейку. Нет, не обличающую, но с тонким намеком, что, мол, слишком близкие к Гарри Поттеру люди, даже если они бывшие Пожиратели, могут получить и не такую поблажку. Скитер уверяла Гарри, что она просто сделала бывшим преступникам намек на то, что хорошо бы им дружить с Главным героем войны, и это будет способствовать их исправлению. Но Поттер ей не поверил. Он прочел черновик, но понимая, что слишком неискушен в подобных делах и вряд ли увидит интригу за обычными письменами, он просто почувствовал, что статья ему не понравилась. И потребовал ее удалить.

Рита начала возмущаться, — она уже успела заручиться поддержкой некоторых влиятельных лиц волшебного мира и стала смелее. К тому же в статье не было никаких прямых оскорблений. Вот именно, что прямых! Поттер взбесился, снял очки и взглянул на Риту в упор. Его глаза потемнели, в комнате стало так холодно, что затрещали оконные стекла. Скитер упала на стул, в ужасе и оцепенении уставившись на легенду волшебной Британии. Ей стало трудно дышать, она жалобно заскулила.

— Это последнее предупреждение… — произнес Поттер таким замогильным голосом, что сам удивился. — В следующий раз ваша карьера закончится самым печальным образом.

Каким именно, он не уточнил, но его жуткий вид говорил сам за себя. Гарри тряхнул головой, и наваждение прошло, — хоть холод в груди и остался, но деваться было некуда. Поттер не умел разговаривать с интриганами, Гермиону привлекать не хотелось (не маленький же Гарри в конце-то концов), пришлось прибегнуть к своим новым способностям. Он быстро применил Обливиэйт, чтобы Скитер забыла все, кроме липкого страха, который теперь сросся с ее желанием накрапать компромат на кого-нибудь из приближенных Гарри Поттера. Но что именно произошло, журналистка не помнила.

Она поняла, что Поттер с ней что-то сделал, но почему-то даже думать об этом боялась, не то, что сказать. А черновик мерзкой статейки Гарри забрал. И все же Рита, почувствовав себя униженной и не желая сдаваться, выпалила ему вслед, когда он уходил:

— Я не останусь в долгу, мистер Поттер!

На следующий день в «Пророке» вышла статья о чувствах Поттера к Малфою. Ну и плевать…

Зато сегодня в палату она не пришла. И пусть ее помощница все равно измучила Гарри вопросами, но она хотя бы не раздражала своим присутствием. Поттера так же терзали авроры, другие волшебники и даже лечащий врач. И только спустя два часа, а то и больше, наступила блаженная тишина. Гарри упал на соседнюю с Кони кровать и вырубился.

Ему снился удивительный сон: Драко Малфой пришел к нему в кабинет аврората, где Гарри уже заранее выделили отдельное место рядом со Стеббинсом. Начальника вышел, Гарри был в кабинете один, и Малфой вдруг появился в проеме, прислонившись к нему плечом, фамильярно скрестив ноги, сложив руки в замок и зажав в них белую розу.

— Скучал, Поттер? — он подмигнул ему с наглостью ловеласа. — А вот и я, — он послал по воздуху поцелуй, и Гарри будто поймал его в щеку. Драко подошел ближе, скинув по дороге пиджак и расстегнув ворот рубашки. — Пообщаемся? — он смахнул со стола все бумаги, залез на столешницу, улегся на бок, подперев рукой голову, а другой погладил Поттера волосам. — Сохнешь по мне? — он провел ему цветком по щеке и по шее, Гарри ахнул и вздрогнул, чем вызвал самодовольную улыбку на холеном лице Малфоя.

— Вижу, что сохнешь, — он потрогал ткань его аврорского костюма. — А тебе, кстати, идет. Выглядишь мужественно. Я даже готов тебе сдаться, — он расстегнул жилет и рубашку, обнажив грудь и живот.

Гарри забыл, как дышать.

— Драко… — он погладил его светлокожее тело, не веря глазам. — Любовь моя…

Малфой наклонился к нему, и Поттера окутал его сладковатый, мускусный аромат.

— Скажи что-нибудь понежнее… — попросил он, пока Гарри с наслаждением вдыхал его запах.

— Дракончик мой… — шепнул он.

— Вот так-то лучше, — Драко улегся на спину и притянул Гарри ближе. — А теперь расскажи, как ты жил без меня целый год?

Поттер поднялся с кресла.

— Я не жил… Я существовал… — он склонился над Драко.

— Но теперь я с тобой,… сердце мое… — Малфой дернул его на себя.

— Я даже боюсь поверить…

А дальше началось и вовсе невообразимое. Вернее, воображать подобное Поттеру доводилось не раз, особенно в последнее время, но чтоб воплотить в реальности! Невероятно… Он стал стягивать с себя форменную куртку, дрожа и возбужденно дыша, Драко не остался в долгу, он и вовсе начал снимать… Мерлин, что происходит-то? А если кто-то войдет? Но, похоже, Гарри было плевать, особенно когда Малфой к нему развернулся, и он увидел его обнаженную спину и… Нет, Боже мой!.. Он что, серьезно? Драко отдастся ему?! Господи, только б не сон! Поттер налег на желанное тело, зацеловав белокурый затылок, вцепившись пальцами Малфою в грудь, тот застонал, они оба оперлись на стол и он… рухнул! Гарри так резко провалился в какую-то пустоту, что, испуганно вздрогнув, проснулся.

— А?! — перед ним и правда белел чей-то затылок. Стоп, так это не сон? — Богарт побрал бы… — Поттер, еще не придя в себя, хотел взять очки с тумбочки, но лежащий с ним развернулся, и над Гарри в самом деле нависло лицо Малфоя.

— С добрым утром, любимый… — произнес почти его голос.

— Что? Дра… — но он и слова сказать не успел — его губы утонули в таком сладостном поцелуе, что впору было снова впадать в небытие.

***

— Слушай, а почему в доме так холодно? — Гарри-магл поежился, оглядев гостевую спальню, где возлежал Малфой с принесенным ему на подносе чаем прямо в постель. — Ты что, отопление выключил?

— М? — Драко запихнул в рот очередное миниатюрное пирожное, одно из тех, которые принес ему магл Поттер, стащив их с фуршета. «Специально для тебя, моя сладость, — с такими словами он поставил коробку на тумбочку рядом с кроватью Драко и чмокнул его в щеку. — Никто не заметил, честное слово. Я пробовал эти пироженки — они изумительные, — он поцеловал кончики своих пальцев. — И сразу решил, что ты должен ими наестся. Я украл их, хи-хи, — он махнул рукой. — Ничего страшного, с них не убудет». И теперь Малфой наслаждался этими сладостями: малюсенькими корзиночками с кремом и фруктами, безе со сливками, рулетиками с шоколадом и маком. Кажется, от этого он окончательно выздоровел. Честное слово, эти пироженки ничем не уступали тем, которые готовил Бобби. Драко даже отложил по одному из них в сторону, чтобы отдать слуге на исследование. Он так увлеченно лопал, что не сразу понял, о чем его спрашивал Гарри.

— Малыш, — тот легонько постукал его по плечу. — Ты отопление-то включал, когда въехал? — он уже потрогал батареи и убедился, что они совершенно холодные. А на улице хоть и начало лета, но ночи совсем не теплые.

— Отопление? — Драко свел брови, жуя пирожное. — А что это? — он запил его чаем.

— Пх!.. — Поттер прыснул. — Чего? Ты серьезно сейчас? И как же обогревался твой фамильный дворец? Только не говори, что свечами и факелами.

— А-а, — Малфой кивнул — кажется, он понял, о чем речь. — Ну… там слуги все делали, — махнул он рукой. — Я не знаю, честно…

— Но ты батареи хоть видел? — Гарри глянул на металлическую конструкцию под подоконником комнаты, в виде гармошки. — Никогда возле них не грелся?

— Э… ну… — Драко допил чай, поставил поднос на тумбочку. — Грелся, — ответил он, хотя и не очень представлял себе, что это значило. — Ну… ты просто включи его… отопление, я имею ввиду… — Малфой очень надеялся, что правильно произнес слово и построил с ним фразу. — Я не умею, — он обезоруживающе улыбнулся, и если до этого Поттер смотрел на него, как на пришельца из космоса, то теперь сделал брови домиком и покачал головой.

— Господи… А если бы ты зимой сюда переехал? Мы бы нашли твой труп через пару дней? — он только руками всплеснул. — Твой слуга тоже не в курсе, как это делается?

Малфой немного подумал. Сейчас ему стало совсем хорошо: голова не болела, организм пришел в норму, и теперь он с легкостью выдумал оправдание.

— Ах, да! Он что-то подобное говорил… Он, кажется, не разобрался, как это сделать…

— М, — Гарри задумчиво покивал. — Ну, если он в основном разводил камины и топил печи дровами… — это было сказано иронично. — Ладно, я сам включу. Показать тебе, как?

— Эм… — да вообще-то не помешало бы. — Давай… — Драко вылез из-под одеяла, как был в пижаме и без халата: согревающие чары Бобби еще работали. Но подойти к Гарри так и не смог: как только он встал, его тут же качнуло — головокружение еще не прошло. Малфой и опомниться не успел, как его подхватили сильные руки.

— Так, стоп, я понял, малыш, — произнес голос Гарри. — Я пока просто включу, а покажу тебе завтра. Идет?

— Угу, — Драко позволил опять себя уложить, укрыть одеялом, погладить по голове, губ коснулись теплые, мягкие губы. — Лежи, мой хороший, я обо всем позабочусь.

Он направился в комнату в холле, назначение которой, кстати, для Драко осталось загадкой, когда он осматривал дом. В этом закутке все выглядело очень странно: куча труб, идущих параллельно по стенам, пара белых металлических ящиков — цилиндрический и прямоугольный, какие-то рычаги, кнопки. Малфой не стал связываться. Но теперь понял: отопление включается там. Гм… И наверняка эти железные гармошки под батареями должны стать горячими, ну, по идее. Что ж, ладно, пусть. Хоть Бобби и без этого прекрасно согревал дом чарами, но если в нем будет тепло, он сэкономит свои силы для чего-то другого. Так что, почему бы и нет? Причем Драко сейчас был уверен, что слуга уже подсматривает, что делает Поттер, и потом сможет все повторить. Эльфы очень сообразительны, даже если дело касается магловской техники.

Драко прикрыл глаза и стал ждать, когда Гарри вернется. Это случилось быстро: Поттер вошел в комнату, покрутил какие-то ручки на трубах от устройства, которое он назвал батареей, и, кажется, остался доволен.

— Готово! — он отряхнул руки. — Я чуть сбавил температуру — для лета. Завтра всё покажу. Часа через два будет тепло, а пока… — он быстро залез на кровать и обнял Малфоя со спины. — Я просто погрею тебя, — он прижался к нему, ласково поцеловав его в белокурый затылок. — Какой же ты беленький… — Гарри закопался носом в его мягкие волосы. — Прям как мой Кони… — он замолчал и наверняка погрустнел. У Малфоя тоже начало щемить сердце. Нет-нет, только не думать о горьком, а просто насладиться теплом человека, который стал Малфою как-то уж слишком близок в последнее время — и всего за несколько дней.

Драко вздохнул, Гарри тоже.

— Слышишь, малыш?

— М? — Малфой повернулся к нему, а на самом деле еще крепче прижался. — Что?

— Я ведь не все тебе рассказал сегодня… Ну… про детектива, которого мы наняли, помнишь?

— Угу, — Драко положил руку так, чтобы она касалась руки Поттера — будто бы невзначай. — А что ты не рассказал?

— Ну… — Гарри уже сам прижался к нему потеплее. — Насчет расширения района поисков. Эта мысль ведь не на пустом месте возникла. Просто понимаешь… наша округа довольно широкая, Хогвартс — лишь одно из селений. Тут их десятки, составляющие целый район. Так вот, именно в нашей округе и стали пропадать люди. В основном молодые — девушки, парни… Вроде моего Кони. И вот детектив решил, что…

— … его тоже похитили, — закончил за него Драко. Нужно же было как-то участвовать в разговоре, хотя что толку? Малфой закрыл глаза: может он все же уснет под тихий и приятный голос Поттера? К тому же тепло его тела в дополнение к согревающим чарам так и укачивало. Правда, после следующих слов сон как рукой сняло:

— Понимаешь, у полиции есть зацепки насчет похитителей. Их видели: это странные люди в черных, средневековых одеждах. Мужчины, женщины. У них даже есть оружие: острые, длинные… то ли шпаги, то ли кинжалы, но очень тонкие. Будто палочки. Может волшебные?.. — Гарри хихикнул, а вот Малфою стало совсем не до смеха.

— И где их видели? — он даже приподнялся слегка.

— В основном возле дорог, около леса, в самом лесу, но странно то, что догнать их никто не смог. Они будто бы исчезали в пространстве…

Драко поднялся и сел на кровати.

— Богарт побрал бы…

— Что?..

Драко опомнился и похлопал ресницами.

— О… Я сказал «бок отлежал», — он поскорее выкрутился, переиначив незнакомое для Гарри слово. Драко очень надеялся, что Кони его не употреблял, а то опять, не дай Марлин, выйдет скандал. Но Поттер пока лежал смирно. Может сквиб не писал об этих существах в своем дневнике, а может Кони не использовал это слово, как ругательство. Одно Драко знал точно: никакой богарт не сравнится с людьми, о которых он сейчас думал.

— И это все признаки? — спросил он у Поттера. — Черная одежда и пал… то есть, эти… острые пики?

— Не только, — Гарри тоже сел на кровати и придвинулся ближе к Малфою.

— Эти люди вращаются в преступной среде. Нечасто, но их там видели. И вот полиции стало известно, что их кое-что объединяет…

— Что же? — Малфой опять начал бледнеть, у него похолодел затылок. И Поттер добил его, сам того не желая:

— Татуировки на левом предплечье. Змея и череп. Они точно сектанты.