Не суди меня по успехам, суди по тому, сколько раз я падал и поднимался снова.

© Нельсон Мандела

Солнце уже практически достигло середины небосвода, даруя свои жаркие летние лучи всем, кто существовал в этом мире и бодрствовал днём. В Запретном Лесу всё так же было намного прохладнее, чем снаружи, но даже здесь явственно ощущалась неуклонная летняя жара, присущая степям да равнинам, как местам наиболее близким.

Дел с самого утра у маленького населения сердца леса было невпроворот. Единственной, кто не принимал участия в реконструкции дома, была Гуди, тело которой всё больше ослабевало с каждым днём. Древняя ведьма даже не старалась скрывать это, относясь ко всему происходящему с присущим ей равнодушием. Всё, что касалось лично её собственной жизни и существования, с момента последнего столкновения с Лорел перестало её интересовать вовсе. Уэнсдей часто замечала Гуди за тем, что та просто сидела в теньке одного из деревьев недалеко от дома с полуприкрытыми глазами и ничего не делала. Иногда она что-то читала из привезённых ими с собой книг, но в основном предок проводила свои дни в полусонном состоянии, лишь наблюдая за течением времени.

Смотритель понимала её состояние и ничего не могла, да и не хотела с этим делать. Только Энид не спускала с неё обеспокоенного взгляда, хоть и всё прекрасно понимала. Уэнсдей же прекрасно знала такое состояние людей и изгоев. Оно было присуще глубоким старикам, которые уже устали от жизни и существовали лишь потому, что по какой-то странной причине их организм всё ещё продолжал функционировать. Ожидание смерти. Тихое, безмолвное, смиренное. Честно говоря, сама ведьма за свою жизнь видела подобное уже не раз. В конце концов, её семья была очень большой, и если сложить вместе всех существ из боковых линий да дальних родственников, то выходило просто ошеломляющее количество. Да, многие из них относились к долгоживущим расам, но ведь никто не был вечным. А потому похороны в семье Аддамс были регулярными, да и в отличие от обычных людей, мало когда они несли оттенок грусти или искренней печали по ушедшим. Для Аддамс смерть была просто продолжением пути. Это был не конец. А потому ведьма понимала всё прекрасно, но, к сожалению, всё ещё не могла достойно донести эту мысль до Энид. В конце концов, оборотень была ещё молода и не так много смертей на своём веку повидала, чтобы к ним привыкнуть и начать относиться так, как Аддамсы.

Уэнсдей вздохнула, хмурясь и поправляя на голове широкополую соломенную шляпу. На ней была широкая тёмно-серая рубашка с открытым воротом на шнуровке, рукава которой были закатаны по локоть, дабы не мешать работе. Свободные чёрные штаны и сандалии делали её слегка похожей на очень причудливого фермера откуда-то из глуши. Сегодняшнее утро началось в том месте, где у неё когда-то за домом был небольшой сад для трав. Конечно же, всё это было уничтожено нашествием опустевших, и требовалась кропотливая работа по восстановлению. В отличие от дома, который, получив нужные материалы, понемногу отстраивал себя заново самостоятельно, сад сам по себе такого сделать не мог. Ведьма недовольно поджала губы, вновь берясь за лопату. С виду сад казался небольшим, и когда здесь появилась волчица, он уже был убран на зиму, поэтому Энид даже и не ведала о его существовании. Увы, но попасть снова в лес они смогли лишь за пару недель до Литы, а это значило, что время посадок основных трав было упущено. Оставалось лишь небольшое количество того, что можно было вырастить до осени, и то это было сомнительно, ведь вся земля в округе была изуродована взрывом первородной энергии Тьмы. Тем не менее ведьма всегда подходила к подобным вопросам кропотливо и внимательно. Даже если до начала осени ничего не прорастёт, по крайней мере, почва будет в относительно нормальном состоянии, и следующей весной здесь можно будет нормально работать.

Ведьма снова вздохнула, поймав себя на этой мысли. Она уже строила планы на следующую весну. Думала о том, что посадит на этой земле, рассчитывала заняться проведением достаточного количества воды к дому и даже сделала пару чертежей, чтобы улучшить состояние общего жилища и дать им с волчицей больше места для более комфортного проживания. Это было ново для неё. Десятилетия назад она бы никогда даже не задумалась о подобном, но теперь её жизнь так сильно изменилась, что она сама не понимала порой, как так вообще вышло. Уэнсдей находила это занимательным. В такие моменты она начинала понимать своего дядю, который всегда говорил о том, что стабильность — это скучно и нужно с радостью встречать изменения. Когда-то давно это было практически единственным в его словах, с чем смотритель была не согласна.

— Неро, мне нужно, чтобы ты принёс сюда ещё пару вёдер с водой, — проговорила она, глядя на небольшой, почти круглый чёрный сгусток с цветными прожилками в нём, который постоянно ползал где-то недалеко. Уэнсдей уже почти привыкла, хотя всё равно постоянно за ним следила, хотя бы для того, чтобы слайм не сожрал Вещь.

Наглый придаток пробрался в их сумки, когда они наконец отправились в лес, едва почувствовав зов Тьмы. Вещь прибыл из дворца вместе с припасами, запрошенными оттуда самой Уэнсдей. До самого последнего момента чёртов придаток даже не показывал себя, надёжно спрятавшись в личных сумках ведьмы. И лишь тогда, когда они наконец прибыли, он соизволил показаться. По какой-то причине он сразу не поладил с Неро, хотя и знал его ещё до их побега из леса. Уэнсдей догадывалась, что это было лишь банальной ревностью слуги, граничащего с домашним питомцем, но всё же подобное поведение постоянно заставляло её закатывать глаза. Вот и сейчас.

Едва она попросила Неро принести воды, как тут же откуда-то показался Вещь с артефактным браслетом и пустыми вёдрами, готовый к исполнению её просьбы и явно не желавший того, чтобы его работу забирал какой-то жалкий слайм.

— Так. Вы двое! — она сурово нахмурилась. — Мне всё равно, кто из вас это сделает, но у меня условие — никаких драк, — придаток на эти слова негодующе затряс пальцами, а чёрная слизь слегка завибрировала, явно тоже сим недовольная. — Это окончательное решение. Мне нужна вода. Кто из вас это сделает — мне плевать. Но если вы опять подерётесь, то я вышвырну обоих в разные концы леса. К осени доберётесь обратно. Ясно?

И слайм, и живая рука явно разочарованно согласились и отправились вместе в сторону реки, держа друг друга в поле зрения, но при этом на расстоянии. Ведьма хмуро проследила за ними взглядом. Если от придатка она ещё могла подобного ожидать, то от явно поумневшего слайма — нет. Неро вообще удивлял. Мало того, что его интеллект по какой-то причине существенно улучшался, так он ещё и стал понимать человеческую речь. Отвечать, конечно же, не мог ввиду отсутствия у него определённых органов, но всё-таки это было удивительным. Да и его форма… Когда они ушли из леса после падения Гекаты, Неро был похож на достаточно внушительных размеров живую полужидкую субстанцию и мало чем напоминал обычного слайма. Однако по их возвращении он умудрился сжать себя в более привычную форму, и если бы не его странный цвет, то внешне сошёл бы за типичного представителя своего вида. Уэнсдей данное обстоятельство весьма заинтересовало, но ввиду того, что обрадованная этим волчица была в полном восторге, ей не удалось как следует изучить слайма. Хотя она была не уверена в том, что Неро всё ещё можно было назвать слаймом.

Впрочем, это было не так удивительно, как другие вещи, произошедшие в лесу за время их отсутствия. Уэнсдей до сих пор не была уверена, что обнаружила все изменения хотя бы в сердце леса. Что уж говорить обо всей огромной площади этого таинственного пространства? Начать стоило хотя бы с того, что опустевшие, словно бы почувствовав некий зов, вернулись обратно в лес, бросив своих бывших союзников. И барьер их спокойно пропустил. Однако вместо того, чтобы вернуться к своему бывшему существованию в лесу, они все двинулись туда, где раньше были топи Лорел. Ныне на месте её климатического купола и сада была лишь выжженная чёрная земля, превратившаяся в мёртвый песок. Доходя туда, все эти существа просто останавливались, словно достигнув своей точки предназначения. И там же оканчивали собственное существование. Нынче болота Лорел были заполнены мёртвыми телами опустевших, медленно погружавшимися в чёрный песок.

Когда Уэнсдей увидела это воочию, она почувствовала, как воздух в её лёгких стынет, а по позвоночнику прошлась дрожь. Значит, вот какой была на самом деле недостающая часть проклятия, о которой упоминала Гуди ещё зимой. Ведьма покачала головой. Немыслимая махинация. Оказалось, что проклятие, которое наносили бывшие шаманы ликанов, имело двойную структуру для того, чтобы сами старики даже не поняли, что именно делают. На деле, едва пересекая границы леса, проклятие видоизменялось постепенно, заставляя опустевших идти не в центр леса, а к Лорел, где сама ведьма уже завершала их «программу». Сотни лет было потрачено на то, чтобы одурачить не только смотрителей и стаи, но и самого Соаха, который посредством Лорел собирал себе верную армию неутомимых существ, будучи абсолютно уверенным в том, что всё было под его личным контролем.

На деле же, древняя полунежить не намеревалась оставлять подобную силу в его руках с самого начала и, судя по всему, собиралась использовать опустевших после маленькой локальной войны культа в своих собственных целях. Так же, как когда-то с помощью армии гомункулов Чёрные Колдуны хотели починить себе континент. Лорел хотела свободы от леса и власти. Да, масштабы были совершенно иными, и нельзя было сравнивать такое количество опустевших с гомункулами тёмной эпохи, но этого вполне хватило бы для завоевания одного из государств людей. Скорее всего, большего самой Лорел и не нужно было.

Вот только план их провалился из-за двух переменных. Одной из них была та, которой они не придали значения, и ею стала Энид. Она самим своим появлением перевернула шахматную доску, заставив культ действовать значительно раньше, чем они планировали, хоть и неосознанно. А второй было то, что они недооценили. Сильно недооценили, сочтя Великую Тьму ничем иным, как сопутствующим ущербом вроде стихийного бедствия, которого вполне можно было избежать, лишь покинув лес.

Катастрофический просчёт.

Уэнсдей не знала, было ли дело в том, что Лорел сошла с ума, а Соах был чрезмерно самоуверен, или в том, что ни один из них не счёл опасностью смотрителя Запретного Леса и саму Великую Тьму. Что это было? Разрушительная самоуверенность? Гордыня? Какой-то далеко идущий запутанный план, который никто так и не разгадал?

В любом случае, теперь это уже не имело значения. Да, остались ещё некоторые вопросы, вроде пророчества ликанов, но даже это было уже неважно.

Кстати, о ликанах…

Стаи задержались под стенами Каменной Кости почти до середины лета. И только потом начали собирать лагеря, намереваясь вернуться в прерии. Хизер, что каким-то образом всё-таки признали вождём в это непростое время для ликанов, повела всех к Забытой Горе в сопровождении нескольких отрядов гвардии и некоторых местных. В этом было что-то правильное. Ведь для того, чтобы ликанам было куда двигаться дальше, предстояло ещё закончить то, что они оставили за спиной. Уэнсдей слышала, что остатки культа Гекаты разбрелись по прериям. А ещё то, что среди них был выживший каким-то образом старший брат Энид. Честно говоря, ведьме самой хотелось его найти и закопать на шесть футов под землю, но другие братья её волчицы клятвенно заверили, что займутся этим самостоятельно. Ник и Даррен всё ещё были сомнительными персонажами, но после произошедшего явно признали, что устои стай и их собственной семьи пора было менять. Да и Титуса они собирались предать суду стаи. Это было не то, во что могли лезть посторонние, несмотря на то, что при разговоре с ведьмой, оба здоровых ликана едва ли не заикались от страха. В конце концов Энид встала на их сторону, попросив Уэнсдей оставить это дело её семье, и ведьма отпустила их. Хоть и жалела об этом.

В любом случае, ведьме не нравились ликаны. Хотя Хизер и вызывала уважение, пока занималась тренировками сил Энид, когда они жили в Каменной Кости, ожидая возвращения в лес, самой ведьме всё ещё было не по душе происходящее. Теперь же, когда стаи покинули земли федерации, многие вещи должны были встать на свои места. И хотя власти уже сделали открытое предложение некоторым семьям ликанов окончательно перебраться на их территории, те их всё-таки отвергли, предпочтя вернуться в прерии. В этом был смысл. И даже Уэнсдей его понимала. Хотя она и не без облегчения выдохнула, когда поняла, что семья Энид больше не будет её беспокоить, но всё же она видела тоску в голубых глазах. Это ей не нравилось. Однако стоило отдать должное её волчице: она помирилась с семьёй, и расстались те на дружелюбной, пусть и слегка настороженной ноте, однако Энид не теряла своего воодушевлённого настроя, даже несмотря на сложные обстоятельства.

— Уэнс! — земля в нескольких футах от ведьмы взметнулась вверх, словно сметённая звуковой волной. Смотритель раздосадованно вздохнула, не оборачиваясь и оценивая очередной ущерб от затормозившей на огромной скорости девушки.

Как оказалось, это и была личная способность истинного оборотня её волчицы. Энид могла развивать ту скорость, на которую не было способно ни одно живое существо. Причиной пробуждения подобной силы послужил тот момент, когда волчица изо всех сил пыталась успеть к ведьме во время её возвращения после Белтейна в лес. Тогда она впервые преодолела сверхзвуковой порог, но списала это на то, что попала в какую-то ловушку ведьмы. Гуди назвала это пространственным скачком, но на деле оборотень просто резко развивала огромную скорость. Правда, в этом было и большое количество минусов: например, то, что поначалу в человеческой форме Энид этого делать не могла, или то, что у неё не получалось взять с собой ничего живого, ведь иначе просто бы убила. Да и огибать препятствия и уж тем более тормозить нормально практически не выходило. Но… Она постепенно училась. Хизер в этом сильно помогла. В итоге в человеческом облике Энид научилась ускоряться на небольшие промежутки времени, хоть и значительно медленнее, чем в форме волка. В таком случае у неё выходило огибать препятствия и не заполучить участь человека, случайно разбившегося, например, о дерево, возникшее на его пути. В этом был смысл. Ведь во время финальной битвы с Соахом эта способность спасла жизнь самой ведьме. Хоть они обе поначалу и не поняли, как это вообще произошло.

— Что случилось? — вздохнула ведьма и заметила наконец взволнованное и испуганное лицо светловолосого оборотня, одетую в ярко-голубую свободную длинную рубашку с узором на рукавах и горловине, похожую на сарафан, из-под которой виднелись укороченные тёмные штаны и такие же сандалии на ногах, как и у самой Уэнсдей.

Сердце ведьмы тут же застыло от тревожного предчувствия, стоило ей сосредоточить внимание на лице девушки.

— Гуди… Я пыталась её разбудить… — заикаясь, выдавила дрожащими губами блондинка, и смотритель поняла, что произошло, едва встретившись взглядом с испуганными голубыми глазами. — Она не просыпается.

Уэнсдей на мгновение прикрыла глаза, пытаясь осознать слова оборотня. Ей казалось, что она должна была уже привыкнуть к подобному. Ей думалось, что она спокойно воспримет это, ведь тоже жила в ожидании. Она медленно вздохнула, беря эмоции под контроль, и открыла глаза. Ведьма сделала шаг к оборотню и взяла за руку. Её пальцы чуть сильнее сжали ладонь девушки, заставив ту вздрогнуть. В голубых глазах вот-вот должны были проявиться слёзы, но пока она сама ещё не осознала происходящее до конца.

— Пойдём, — тихо проговорила Уэнсдей и повела девушку за собой. Пальцы Энид дрожали в её ладони, пока они направлялись к дереву, под которым любила отдыхать древняя ведьма. Оборотень всё время чуть приоткрывала рот, словно пытаясь что-то сказать, но тут же закрывала, осознавая то, что слова здесь были бессмысленными.

Под деревом, скрытая тенью зелёной листвы, мирно и неподвижно сидела, вытянув ноги прямо на земле, седовласая копия самой Уэнсдей. Она была одета в белую рубашку с длинным рукавом и чёрные брюки, её короткие сапоги стояли рядом, потому что ей нравилось ходить босиком. Она словно бы спала, мягко улыбаясь добрым грёзам, мышцы её лица были расслаблены, а ресницы не подрагивали. Тонкие руки неподвижно лежали на животе, а под ладонями шелестела страницами на ветру открытая книга.

Вот только уже на расстоянии нескольких шагов Уэнсдей поняла, что от неё не чувствовалось ни крупицы энергии.

— Это случилось, — вздохнула ведьма, приседая на одно колено рядом с телом гомункула, надобности в котором больше не было.

Осталась лишь пустая оболочка.

Потому что Гуди больше не было.

Уэнсдей сжала губы, слыша, как за её спиной всхлипывает Энид, едва сдерживаясь. Ладонь ведьмы коснулась лица тела гомункула, и она ожидаемо почувствовала лишь холод. Смотритель медленно и протяжно вздохнула.

— Ещё бы пару дней, Гуди… И настала бы Лита, — тихо проговорила она, кончиком пальца поправляя седую прядь, выбившуюся из чёлки временного тела предка. Уэнсдей чувствовала, как её горло сжалось, а зубы стиснулись. В груди болезненно ёкнуло сердце, и ей потребовалась пара глубоких вдохов и выдохов, чтобы, подобно оборотню, не позволить себе поддаться эмоциям, что, словно кислота, начали разъедать её собственные лёгкие. Дышать почему-то стало тяжело.

Она медленно повернула голову к своей волчице и слегка заторможенно покачала головой. Это вызвало незамедлительную реакцию. Пытавшаяся себя сдержать до последнего девушка окончательно расплакалась, осознавая вердикт и оседая на землю рядом с ведьмой, бросаясь в её объятия. Уэнсдей обняла Энид, прижимая к себе, и тяжело выдохнула, глядя поверх светловолосой головы на безмолвное и неподвижное тело предка.

— Теперь ты можешь наконец отдохнуть, — её голос слегка дрогнул, и она ощутила, как в самых уголках собственных глаз что-то защипало. Уэнсдей сглотнула, продолжая немного сипло: — Твой путь окончен.

На её груди рыдала во все глаза Энид, которая прижималась к ней, словно к последнему спасительному рубежу. Уэнсдей понимала. Осознавала и разделяла её эмоции. Как бы сама ни хотела этого признавать.

Теперь предстояло сделать ещё очень многое. А ведь до Литы оставалась всего пара дней. Уэнсдей сдержанно и грустно хмыкнула. Символично получалось. День летнего солнцестояния. Праздник жизни, которую так любила Гуди. И от которой она так устала.

***

— В итоге мы опоздали, — хмуро кивнула Танака, глядя серьёзными глазами на разгорающийся погребальный костёр в сумерках. — Мы с Див хотели прийти ещё пару дней назад… Мне жаль, что вы были здесь одни в такой момент.

— Мы бы хотели вас поддержать, — понимающе кивнула Дивина, поглаживая по плечу расстроенную блондинку, глаза которой были слегка воспалёнными. Энид немного дёрнулась, но понимающе и благодарно улыбнулась, похлопав ладонью по руке сирены.

— В этом не было необходимости, — сухо отозвалась ведьма, ставя на небольшой уличный стол пару бутылок вина. Маленькая церемония прощания состоялась на территории за домом, который всё ещё себя отстраивал. Стол и пара стульев были организованы Йоко и Уэнсдей наспех, но этого было достаточно для небольшой группки людей, что смогли посетить Запретный Лес ради подобного события. — По сути, Гуди умерла больше тысячи лет назад. Сейчас мы лишь отдаём дань уважения её затянувшемуся пути.

— Это звучит как минимум странно, — вздохнула вампирша, открывая когтем одну из бутылок. Дивина взяла бокалы из рук ведьмы и помогла всем налить немного вина. — Ты уверена, что не стоило звать остальных?

— Нет, — вздохнула, шмыгнув носом, Энид, отвечая за свою ведьму. — Гуди так и не привязалась больше ни к кому, кроме нас, за это время. Остальные были бы здесь лишними.

— Я не знаю, радоваться мне или нет, что меня почтила вниманием столь древняя ведьма, — хмыкнула Танака, но совершенно без иронии или смеха в её голосе. — Что ж, должно быть, она сильно устала к этому моменту.

— Безусловно, — кивнула Уэнсдей, садясь на стул и беря в руку протянутый сиреной бокал. Она хотела добавить что-то ещё, но многие слова были уже потрачены ранее. Энид мягко взяла её свободную ладонь в свою и немного дёргано улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд, брошенный в её сторону.

— Давайте начнём?

— Да, пожалуй, стоит, — вздохнула ведьма, вновь вставая. Она подошла чуть ближе, приподнимая руку, которую с такой неохотой освободила от тёплых пальцев оборотня. Камни в её кольцах вспыхнули в сумерках алым светом, как и зрачки в чёрных глазах. Вокруг тела ведьмы начала завихряться энергия, становясь всё темнее, словно брала начало из самой ночи. Вампир, сирена и оборотень внимательно следили за ней молча. У колдунов и ведьм были свои традиции, но даже тут они не были уместны. Речь ведь шла не просто об умершем человеке, а о предке целой семьи, ведущих свою жизнь на протяжении многих веков.

Уэнсдей глубоко вдохнула, чувствуя, как Тьма откликается на её энергию. Здесь и сейчас она прощалась с существом, которое внесло существенный вклад в её собственную жизнь, намеренно или не совсем, в ней появившись.

— Я должна сказать тебе спасибо, Гуди, — уголки губ ведьмы слегка дрогнули, немного приподнимаясь. — Ты сделала очень многое в своей долгой жизни. Тебя сковывали обещания, клятвы, месть и смерти всех родных на протяжении многих веков. Но ты не только смогла это преодолеть, но и сумела принять так, как оно и должно было быть, — её голос начал слегка резонировать, и это заметили остальные. Словно бы звуки голоса ведьмы расползались едва ощутимым эхом по лесу и этому месту. Свет погребального огня менялся, медленно темнея, пока не стал полностью чёрным. Дивина за спиной Уэнсдей поёжилась, сильнее сжав пальцы вампирши в своей руке. Она чувствовала от этого пламени сильное присутствие. Впрочем, его ощутили и остальные. — Здесь и сейчас я отдаю тебе дань уважения, как твой потомок. Я желаю тебе спокойного пути в объятиях Великой Тьмы. Пусть чёрный огонь очистит твою душу, окунёт её в вечность и вернёт на путь круговорота, дав однажды родиться чистой в лучшем мире и в лучшее время.

Рядом с ней встала Энид, чуть нахмурившись и ухватив кончиками пальцев рукав чёрной рубашки ведьмы. Она сама сегодня была в чёрном в некоей дани уважения.

— Спи спокойно, Гуди, — дрожащим голосом произнесла оборотень, но смело подняла глаза на буйство чёрного пламени. — Мы выполним обещанное тебе. Твои же клятвы и обещания уже исполнены. На этом твоя долгая дорога окончена.

— Ах, чёрт, — вздохнула Танака, так же вставая рядом. Её лицо было слегка расстроенным, но на губах появилась привычная усмешка. — Ты была просто дьяволом. Но ты была великим дьяволом. И тебе пора на заслуженный покой. Спасибо, что берегла мою дурную ведьму и её щенка. Лёгкой дороги в объятиях Матушки.

— Прах к праху, — вздохнула Дивина, прикладывая руку к сердцу, как и полагалось жрице. Пусть и другого бога, но это не играло роли сейчас. Пред Тьмой все были равны. Даже сирена это понимала. — Пепел к пеплу, — добавила она и замолчала.

Присутствующие так же затихли, глядя на то, как понемногу утихает колдовской чёрный огонь, не оставляя после себя ничего на земле. Ни пепла, ни угля. От тела гомункула и настоящих останков, погребённых ранее под домом, ничего не осталось. И так было правильно.

Почему-то в их сердцах сейчас не было горя. Лишь светлая и лёгкая печаль от понимания того, что древняя ведьма наконец была свободна. Слишком долгое существование изуродовало бы разум любого существа, что можно было бы счесть даже благословением безумия, но Гуди до конца оставалась собой. Возможно, она сама была этому не рада. Но ныне её путь наконец завершился, подарив такой долгожданный покой.

Через какое-то время они взяли с собой свои вещи и отправились к зачарованной палатке смотрителя и волчицы. Внутри хватало места на десятерых, так что разместились все с комфортом. Все четверо уселись в подобии гостиной, удобно устроившись с вином и закусками за небольшим столиком в центре.

— Как странно, — вздохнула Энид, положив голову на плечо Уэнсдей, сидевшей с ней рядом. — Кажется, столько времени прошло, а на деле даже года не минуло. Я так привыкла ко всему этому… Правда, не к тому, что происходит ныне.

— Ну знаешь, — хмыкнула Йоко, — привыкнуть к чему-то достаточно просто, если так подумать. Отвыкать тяжело, это да. Впрочем, теперь стоит адаптироваться к новым реалиям.

— Не думаю, что всё это положительный итог, — сморщила нос Уэнсдей и отпила из бокала вина, стараясь сильно не двигаться и не мешать её усталой волчице. Энид, кажется, начала понимать смысл слов о долгой жизни, и, хотя ей все ещё было грустно, она уже не выглядела такой разбитой, как в тот день, когда Гуди покинула их.

— Да уж, — фыркнула вампирша. — Со стороны кажется, что мы очень легко отделались и всё закончилось хорошо, да вот только это не так. Я недавно была на собрании по итогам этой кратковременной войны. Итоги, мягко говоря, не радужные.

— Если так подумать, нас задело по касательной, — подтвердила Дивина, со вздохом опираясь плечом о плечо Йоко. — В стане жрецов неспокойно, а некоторые похоронные службы всё ещё идут по пути следования своры и культа. Тел находят всё больше. Говорят, в прерии с разрешения стай направятся несколько отрядов жрецов. Сейчас, пока их духовенство не налажено, требуется помощь со стороны, чтобы завершить все погребальные обряды.

— Ко всему прочему сейчас у федерации и королевства ещё и большие проблемы относительно переписывания некоторых смежных законов. Казалось бы, война-то была скоротечной, и толком мы её даже не видели, а жертв на самом деле в итоге больше, чем представляли изначально. Сложно судить о таких вещах, когда сами толком ничего не видели, — вздохнула Дивина. — В любом случае грядут определённые перемены, и с этим придётся жить.

— Кстати о переменах, — слегка нахмурилась Йоко. — Ты так и не объяснила, какого чёрта вообще произошло. Я имею в виду эту штуку, — она указала пальцем на маленький чёрный ключ, висевший на тонкой цепочке на шее ведьмы. Такой же был и у Энид.

— Это? — вынырнув из своих мыслей, моргнула ведьма. — Это то, что должна была нам отдать Великая Тьма. Мы пока не со всем разобрались. Вещей несколько.

— Отдать? Не даровать? — нахмурилась вампирша, а сирена недоуменно переводила взгляд с одной на другую. — Сама по себе подобная формулировка уже подозрительна, Уэнс.

— Но это именно так. Когда мы вернулись, мы нашли несколько вещей. Гуди помогла их опознать. Но назначение некоторых мы так и не поняли, — кивнула блондинка, слегка растерянно потирая кончиками пальцев ключик на своей шее. — Эти ключи из связки. Их там было тринадцать, и они позволяют свободно проходить через барьер в обоих направлениях.

— Вы не знаете, но когда-то давно тут существовало поселение последователей Великой Тьмы, которое было уничтожено Чёрными Колдунами тёмной эпохи, когда началось их восстание, — вздохнула ведьма, наливая себе ещё вина и принявшись объяснять. — Я полагаю, что нам отдали в руки возможность восстановить его со временем. Да и правила нахождения в лесу изменились. Тьма, видимо, хочет, чтобы о её существовании напоминали чаще. Дабы не происходило больше подобных выходок со стороны всяких безумцев, что позабыли о её существовании. После уничтожения Гекаты в распоряжении Великой Тьмы осталось огромное количество дармовой божественной энергии, которой она усилила барьеры леса, и это же позволило ей взять под контроль всё, что в нём происходит.

— Поселение? — широкие брови Танаки взметнулись вверх. — Ты предлагаешь открыть Запретный Лес? Ты хоть представляешь, какой шум это вызовет?

— Да, — криво и как-то зло усмехнулась Уэнсдей. В её глазах мелькнул колдовской огонь. — Всё, что произошло, большей частью случилось по причине того, что многие стали забывать о силе Тьмы и её непоколебимости. Открытие леса будет безопасно для Тьмы, но позволит получить больше влияния среди разумных и напомнит о её существовании всем тем, кто имел наглость забыть.

— Но… — Дивина нахмурилась, осознавая сложившуюся ситуацию. — Разве это не потревожит её «сон»?

— Нет, — пожала плечами уже Энид. Почему-то подозрительно спокойная на этот счёт. На её губах появилась почти такая же улыбка, как у ведьмы, от чего по спине вампирши прошёлся холодок. — Великая Тьма никогда на самом деле не спала. И сейчас тоже. То, что дракон не вылезает из своего логова, не значит, что он мёртв или спит. А многие стали именно так и думать, из-за чего и происходят подобные вещи.

— Не спит, говоришь… — немного нервно усмехнулась вампирша. — Последствия подобных новостей будут угрожающими.

— Поэтому есть ключи, — кивнула ведьма. — Во-первых, никому не обязательно об этом знать. А во-вторых, как мы поняли, ключи позволяют наделить неким подобием власти смотрителя любого, кто верен Тьме и находится внутри леса. Фактически власть смотрителя расширилась и стала многогранной. Владелец ключа в любой момент может вышвырнуть из леса любого разумного.

— А ещё они позволяют ходить тенями Ихабодов! — восторженно хлопнула в ладоши блондинка. — Правда, этому нужно ещё учиться, и местечко весьма жуткое… Ну, в этих тенях, — она как-то зябко поёжилась, однако её настроя это не сбило.

— Ого, — поражённо выдохнула Йоко. — Но тогда не было бы разумнее отдать их твоей семье, Уэнс? Всё-таки подобная власть — это весьма серьёзный груз.

— Тут всё проще и одновременно сложнее, — вздохнула ведьма, слегка раздосадованно хмурясь. — Кто бы ни мог получить ключ, а смотритель всё равно остаётся один. И он вправе в любой момент этот ключ забрать. И правила смотрителя из Аддамсов всё ещё в силе.

— То есть получается, что смотритель теперь становится чем-то вроде наместника? — удивлённо вздохнула Дивина. — Он может выбирать себе управляющих, пока сам, например, покинет лес?

— Да! И это самое важное! Теперь смотритель может спокойно покидать лес, если в нём есть хоть один человек с ключом или это ненадолго, — довольно кивнула оборотень. — Если мы сможем создать поселение и назначить, как ты говоришь, «управляющих», то Уэнс сможет спокойно уходить отсюда, при этом не потеряв статус смотрителя. И значит, ей не придётся экстренно заканчивать свою службу, передав титул младшим братьям, несмотря на то, сколько пройдёт времени в будущем.

— О! — расплылась в ухмылке Танака, прищёлкнув пальцами в воздухе. — Значит, ты теперь не отвертишься от посещения нашей свадьбы, если мы вам с этим поможем, так?!

— Угх, — недовольно вздохнула ведьма, складывая руки на груди. — Да… И это тоже.

— Ну ладно тебе, Уэнс, — мягко улыбнулась ведьме оборотень. — Ты же сама думала о том, как нам туда вырваться, не так ли? Теперь, если мы займёмся этим вопросом, у нас будут развязаны руки.

— Тут вся соль в том, что сотни лет смотрители менялись постоянно просто потому, что сидеть одному взаперти многие годы было тяжело даже для самых бравых Аддамсов, — пояснила ведьма, понимая, что нужны уточнения. — Если правила изменились, то, значит, всё вернётся к тому, как выбирались смотрители тысячи лет назад. То есть сам смотритель сменится, только если умрёт предыдущий. Ограничения моей семьёй, правда, всё равно остаются, и смотритель в любом случае будет из Аддамсов.

— Ого… — выдохнула Дивина. — Послушай, тогда разве это не потрясающие новости? И таких ключей тринадцать? А что они ещё могут?

— Мы ещё не уверены до конца, но, похоже, каждый, у кого есть ключ, может пропустить в лес кого угодно без специального приглашения, как раньше. Да и сроки пребывания мы пока не знаем. Однако на вас же сработало, — кивнула ведьма.

— О, и правда. Я как-то об этом не подумала, — Йоко ошарашенно крякнула. — Так это выходит, что теперь сюда действительно наконец смогут попасть все желающие, и все эти бесконечные дрязги с ресурсами наконец можно будет взять под полный контроль? Хм… — она задумчиво сощурилась и вдруг протянула руку к ведьме. — Давай.

— Что? — нахмурилась Уэнсдей.

— Ключ давай. Я же вампир и являюсь последователем Тьмы, как и ты, а значит, могу претендовать на ключ и стать «управляющим», — широкая ухмылка Йоко была почти ласковой. — К тому же Матушка знает моё присутствие, и у меня есть даже заслуги в этой войне. Я имею на него право!

— Ты меркантильная пиявка, — оскалилась в ответ ведьма. — Я так и знала, что ты об этом подумаешь!

— Уэнс, я осталась без работы. Мне нужно кормить семью в будущем, к тому же, я ещё зимой думала о том, что домик для меня и Див где-то в глуши — это прекрасная идея. Почему бы всё это не совместить?

— На самом деле, мы об этом думали, — усмехнулась оборотень, обнимая ведьму со спины и унимая её негодование. — Хотели вам обеим предложить.

— Но я не поклоняюсь Великой Тьме, — нахмурилась Дивина. — Да и не собиралась получать её благословение.

— Как видишь, я тоже, — улыбнулась клыкастой усмешкой оборотень. — Знаешь, в Тьму достаточно верить и уважать. Она никогда не заставит тебя сменить веру, если ты не причинишь ей неудобств и зла её последователям.

— Значит, подобное возможно? — удивлённо расширила глаза жрица бога рек. Она, конечно же, сама уже закончила со своей службой и не собиралась продолжать жизнь в качестве слуги храма, но даже так не намеревалась менять веру. Всё-таки она родилась сиреной, и её боги ей были ближе по роду.

— Конечно, — улыбнулась Энид. — Разумеется, это в том случае, если ты не начнёшь здесь проводить ритуалы Ахелоя или, не приведи Тьма, строить ему храм и алтари. Мой народ уже поплатился за подобное, думаю, не стоит лишний раз напоминать о последствиях, да?

— О боже… Энид, я что, похожа на фанатика? — почти испуганно отмахнулась Дивина. — Да и на самоубийцу вроде тоже не похожу.

— Я бы поставила под сомнение это утверждение, учитывая то, что ты решила связать свою жизнь с вампиром, — фыркнула ведьма, складывая руки на груди. Энид улыбнулась и не удержалась от того, чтобы оставить лёгкий поцелуй на её скуле. Уэнсдей недовольно что-то проворчала себе под нос, но потом, вздохнув, всё-таки достала связку ключей из своей маленькой поясной сумки. Она отделила два из них и отдала по одному вампиру и сирене. Обе девушки с почтением приняли ключи и принялись их внимательно рассматривать.

— А если я его потеряю? Или кто-нибудь у меня его отберёт? — вампирша задумчиво потёрла подбородок пальцем.

— Ну, во-первых, я бы хотела взглянуть на безумца, который посмеет это сделать, — усмехнулась ведьма. — А во-вторых, не думаю, что такое возможно. Я своими руками только что дала тебе ключ в руки. Значит, он останется у тебя до тех пор, пока ты сама от него не откажешься или я его не заберу лично. Не бойся потерять. Энид уже несколько раз теряла, но каждый раз он возвращался к ней.

— Ну, эй! Я не специально! — возмутилась оборотень. — В первый раз я при обращении забыла его снять, и он выпал, а во второй при ускорении порвалась цепочка. Но каждый раз я находила его рядом с собой на следующее утро. Это весьма удобно.

— Отлично, — довольно улыбнулась вампирша, засовывая маленький ключик в карман своей багровой рубашки. — Теперь у меня немного больше уверенности в завтрашнем дне.

— Благодарю за доверие, — кивнула Дивина, тоже убирая ключ в карман своей робы. Она всё ещё по привычке носила одежды жреца. — И вы же помянули, что вещей было несколько.

— Ах да… — неуверенно почесала затылок оборотень. — Мы пока не знаем, для чего нужны две из них… К тому же, одна из этих вещей меня пугает, — неуверенно поёрзала на месте волчица.

— Ну, я всё-таки жрица и знакома с божественными вещами. Может, я смогу как-то помочь? — заинтересованно наклонила голову вбок сирена.

— Тьма не то чтобы бог, — несколько устало вздохнула Йоко. — Див, это сложно.

— Но можно попробовать, — неожиданно заинтересованно высказалась Уэнсдей, чем привлекла внимание остальных. — Хотя одну вещь мы с Гуди сразу же опознали, но вот остальные вызывают у меня вопросы.

Ведьма покопалась в своей сумке и выложила на стол перед всеми три таких же чёрных, как и ключи, предмета. Тонкий браслет, кисть и кольцо.

Увидев тонкую чёрную кисть, вампирша тут же подскочила со своего места, ошарашенно уставившись на предмет и тыча в него пальцем.

— Кисть проклятий?! Самой Тьмы?! Уэнс, это надо спрятать так, чтобы даже потомки никогда не нашли! Это же опасно!

— Я понимаю твои опасения, но пользоваться кистью может только смотритель, — вздохнула ведьма. — К тому же её нельзя вынести из леса. Мы уже пробовали.

— Ты с ума сошла? Даже если есть ограничения, эта штука опасна, как армия гомункулов! О её существовании вообще никто не должен знать!

— А знаем только мы четверо, — нахмурилась ведьма. — Но даже если вы захотите об этом кому-то рассказать, её всё равно никто не сможет получить для своих целей. Это тебе не сырая божественная энергия без отпечатка, как та, что была у культа. Эта вещь создана Тьмой и служить будет только её интересам.

— Ха-а-а, — выдохнула вампирша, всё ещё хмурясь и усаживаясь обратно. Отчего-то у неё разболелась вдруг голова. Она раздражённо потёрла виски пальцами. К тому же ей не давала покоя мысль о том, что кисть проклятий ликанов она так и не нашла. Словно та просто канула в Лету где-то в прериях. — Ладно… Допустим… Но я всё равно за то, чтобы закопать эту штуку где-нибудь глубоко под домом во избежание последствий для потомков.

— Тут я с тобой согласна, — поёжилась оборотень. Она бросила косой взгляд на ведьму, и та, вымученно вздохнув, тоже кивнула. Сирена также подтвердила общее решение. И все почувствовали какое-то странное облегчение от осознания того, что судьба опасной вещи была решена.

Дивина чуть наклонилась вперёд, рассматривая оставшийся браслет и кольцо. Она чувствовала от них энергию Тьмы, но и ощущала некое подобие слабого понимания.

— Хм… Разрыв чего-то, — она указала пальцем на браслет. — Оно нужно для того, чтобы что-то разрывать. Как ножницы, предназначенные для перерезания верёвки. Что-то такое. Я не понимаю, почему подобная сила в браслете, но пока это всё, что я могу сказать.

— Занятно, — сощурившись, взяла браслет в руку ведьма. — У меня стойкое ощущение, что оно предназначено кому-то, но явно не нам.

— А это нечто вроде управления, — нахмурилась сирена, указывая на кольцо. — Знаешь, учитывая то, что Тьма дала это вам, я думаю, тут есть отсылка к твоей семье. Среди Аддамсов много некромантов, так что, может быть, оно предназначено кому-то из них?

— Вполне возможно, — пожала плечами ведьма. — Этот вариант стоит рассмотреть. Я, конечно, тоже изучала искусство некромантии, но это не моя основная специализация. Возможно, кольцо и браслет стоит отправить в хранилище семьи. Рано или поздно эти вещи найдут своё предназначение, — она задумчиво кивнула. — Спасибо, Дивина. Эта услуга неоценима.

— Ох, не стоит, — усмехнулась сирена более расслабленно. — Для меня это было несложно. Но странно, что вы с Гуди не смогли сами с этим разобраться.

— Возможно, мы просто не туда смотрели, — пожала плечами смотритель. — Некоторые вещи намного более заметны со стороны.

— Всё может быть, — усмехнулась Дивина.

— В любом случае! — привлекла всеобщее внимание вампирша. — С этим разобрались. Не пора бы подумать о наших планах?

— Что ты имеешь в виду? — вздёрнула бровь вверх смотритель.

— Я имею в виду, что надо подумать, как восстановить поселение. Полагаю, ремесленники из Каменной Кости заинтересуются возможностью поучаствовать в подобном проекте. И так мы заодно сможем привлечь внимание большего количества людей, чтобы поскорее обзавестись парой дополнительных «управляющих».

— Куда ты так торопишься? — удивлённо моргнула Энид. — Вы же перенесли свадьбу на следующую осень, разве не так?

— Ах, ты не понимаешь! — взмахнула руками чем-то очень довольная вампирша. — Я говорю о свадебном путешествии! Как насчёт того, чтобы немного побродить по миру, а? Как в старые добрые времена? Да и Энид, наверное, континент-то даже толком не видела. А то моё «трио идиотов» вместе с братом Див уже собирают вещички и планируют в конце лета выдвигаться через федерацию на север. А я тоже хочу, между прочим, в путешествие!

— Я не против, — улыбнулась Дивина. — Не помню, когда в последний раз свободно куда-то ездила.

— Ох! Звучит здорово! — всплеснула ладошами Энид. Ей явно нравилась эта идея. — Тогда, если у нас будет к тому времени пара надёжных «управляющих», то мы сможем отправиться путешествовать! Разве это не здорово?

— Ключевое слово здесь — «надёжных», — фыркнула ведьма, но, заметив разочарование в лицах обрадованных перспективой путешествия девушек, вздохнула. — Ладно, у меня есть план на этот счёт. В конце концов, у моей семьи огромное количество верных людей, да и любая из ведьм ковена сочтёт за честь стать владельцем такого ключа. Так что можно сказать, что у нас есть все шансы. Останется только стройка.

— У тебя всегда есть план, — вздохнула блондинка, почти разочарованная своей недальновидностью. Но при этом гордая тем, что её ведьма подобное легко компенсировала.

— Кстати… — сощурилась с подозрением вампирша, глядя на смотрителя. — Я всё хотела тебя спросить, горе моих дней… Про эти твои чёртовы «планы». С момента Белтейна меня не покидает смутное ощущение, что ты приложила свою руку ещё к чему-то.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась ведьма.

— Да то, что всё слишком удачно сложилось! — вспылила вампирша. — Я тебя слишком хорошо знаю и отлично понимаю, что без тебя тут не обошлось. И дело не только в той подмене с гомункулом. Так что рассказывай! Не бывает таких удачных «совпадений», как в финале этого мракобесия!

Энид хотела было уже возразить, как вдруг поняла, что ведьма задумчиво замолчала, сверля взглядом вампиршу.

— Уэнс? Это правда?

— Лишь частично, — нехотя кивнула ведьма. — Еще зимой я получила сон, в котором Тьма предупреждала меня о вероятных событиях…

— Предсказание? — удивлённо приподняла брови Дивина.

— Нет, — отрицательно мотнула головой Йоко. — Тьма никогда не делает предсказаний. Она лишь предостерегает.

— Как предостережение, которое мы получили от мадам Фрамп? — уточнила сирена, чувствуя здесь что-то неладное.

— Что-то вроде того, — кивнула ведьма. — Во сне я видела проигранную битву, мёртвых себя, Энид и Йоко. Но я ожила, вот только без души.

— О боже, — вздохнула Энид, прикладывая руки ко рту, с ужасом уставившись на её ведьму. Она помнила тот случай, но Уэнсдей тогда так и не рассказала, что же она видела. Сердце оборотня болезненно сжалось. Она даже не хотела думать о том, что наблюдала её женщина и при этом испытала.

— Так вот почему ты заставила меня в послании отказаться от пакта! — хлопнула ладонью по столу вампирша. — Точно, если бы тебя убили, то тут же умерла бы Энид из-за контракта фамильяра и я из-за пакта крови. Вот только моя жизнь пошла бы в твою пользу, и ты воскресла бы… О Тьма, какой жуткой участи избежал этот мир! — совершенно искренне ужаснулась вампирша, представив себе на мгновение результат подобных действий. Она быстро нащупала ещё одну бутылку вина под столом и принялась наполнять бокалы девушек. Такие новости стоило бы запить чем-то покрепче.

— И это тоже, — согласно кивнула ведьма, чувствуя, как к ней в испуге прижалась блондинка. — Не беспокойся, всё решилось безопасно.

— Уэнс, это ужасно, — шмыгнула носом Энид. — Я боюсь себе представить подобный ход событий.

— Это точно, — согласно кивнула ошарашенная Дивина, принимая в руки бокал, и благодарно улыбнулась своей вампирше. — Ладно… Спасибо, Уэнс, что предприняла усилия к тому, чтобы мир не увидел бездушную версию тебя.

— Но это не всё, — нахмурилась ведьма, и остальные тревожно на неё посмотрели. — Во сне я откуда-то знала, что Геката получила свою силу, что культу удалось то, что они задумали. Вот только я почему-то не видела на поле боя войск Ордена, как и королевства. И тогда я поняла — что-то произошло, и союзники не пришли. Дальше был уже чисто механический расчёт. Если появился бог, то для противостояния с ним нужен другой бог, в конце концов, правила доминиона никто не отменял. Для этого нужны жрецы, но местные слабы. А чужих не было…

— Погоди-ка… Что ты… — начала сирена, вдруг улавливая связь с самой собой.

— Тогда я пришла к выводу, что союзники не пришли на помощь явно по какой-то причине. Им этого либо не дали сделать, либо… они нас предали, — взгляд тёмных глаз вперился в Дивину, и по спине сирены прошлась дрожь от осознания. — Я подсчитала. Кто мог прийти на выручку местным, помимо самих войск федерации? Конечно, Невермор, но сами они не обладают достаточным количеством жрецов. Всё-таки у нас в почёте колдуны и ведьмы. Значит, это должны были быть или Утренняя Песня, или Изумрудный Альянс. И Утренняя Песня была ближе всего, более того, способна действительно повлиять на ход событий ввиду большого числа местных богов и их храмов. Вопрос тогда, почему же Утренняя Песня не пришла на помощь?

— Бывшая королева… — вздохнула Дивина и разочарованно сморщила нос, понимая, что ведьма была абсолютно права. Её немного расстраивало, что она сама поначалу крайне скептично отнеслась к предупреждению от Великой Тьмы, которое передали им с Бьянкой обе мадам Фрамп.

— Я просто дала знать обо всём Бьянке. И предупредила её в ночь Белтейна, пока Энид отсутствовала, что понадобится помощь жрецов и паладинов. Желательно старших жрецов.

— Так… — опасно сощурилась Йоко. — Ты сейчас хочешь сказать, что специально надоумила Бьянку отправить на поле боя мою невесту?!

— Нет, — спокойно ответила Уэнсдей, хотя и Дивина, и Энид ощутимо напряглись, потому что от Йоко исходила действительно настоящая угроза. — Я настояла на отправке старших жрецов. Я ничего не говорила ей про Дивину.

— Йоко, — вздохнула сирена, понимая значение слов ведьмы. Она успокаивающе погладила по плечу свою сердитую вампиршу. — Уэнс права. Би меня отговаривала, я сама ускользнула с первым отрядом жрецов. Даже мой отец был не в курсе этого.

— Да чёрта с два, Див! Она знала, что я буду там! Она знала, что ты всегда рядом с Бьянкой и являешься ближайшей к ней старшей жрицей! Уэнс, чёрт возьми, просто рассчитывала на то, что это будешь ты! — вспылила всё-таки вампирша.

— Я не буду отрицать, что думала об этом, — кивнула ведьма, без страха глядя в глаза злой вампирши. — Но если бы я правда хотела, чтобы это была Дивина, я бы так Бьянке и написала. Но я этого не сделала, надеясь на её благоразумие…

— На задницу мою понадейся, идиотка! Ты думаешь, я в это поверю?! Мы говорим о чёртовой Барклай! О той, кто смеха ради отдал нашим женщинам жетоны! Да Бьянка бы не подпустила Дивину к зоне военных действий даже на расстояние выстрела огненного шара, если бы ты написала ей о том, что именно её следует отправить. Не сказав об этом, ты просто даже не дала ей повода мыслить в этом направлении, и именно Див в итоге там оказалась. Как удобно вышло, а?!

— Йоко! — Дивина дёрнула вампиршу за рукав, заметив, как опасно удлиняются клыки во рту её женщины. — Прекрати. Даже если так, то что в этом плохого? Мы справились, у нас получилось, и никто не погиб. Да даже ранений серьёзных никто не получил! Если это был план Уэнсдей, то следует хотя бы сказать спасибо, что мы вообще так легко отделались, как ты не понимаешь?

— Но… Но, Див! Ты могла оказаться в серьёзной опасности! — нервно дёрнула подбородком вампирша.

— Так же, как и ты, если бы мы не пришли! — огрызнулась сирена, и до вампирши наконец начал доходить смысл. — У какого ещё другого старшего жреца могла оказаться своя сильная вампирша на поле боя, которая помогла вовремя среагировать и могла защитить, а? А если бы это был кто-то другой? Где гарантия того, что отряд бы уцелел и старший жрец смог бы добраться до храма? Тогда не выжил бы вообще никто, включая тебя, когда началось нисхождение Гекаты.

— Да, но… — начала было Йоко, часто моргая и осознавая слова сирены. Она недоверчиво перевела взгляд на ведьму. — Это действительно так?

— Возможно, — флегматично пожала плечами ведьма.

— А я-то думала… — поражённо уставилась на свою женщину оборотень. Она сама не раз уже ловила себя на мысли о том, что всё произошло как-то слишком удачно для них. С относительно минимальными потерями. Это ведь было как минимум странно. Да даже та ловушка с духами для Соаха. Это ведь тоже была идея Уэнсдей. Насколько же далеко каждый день планировала вперёд эта невозможная женщина? Энид чувствовала, как её сердце восторженно бьётся в груди, переполняясь благодарностью к Тьме за эту поистине судьбоносную встречу в её жизни.

— Спасибо, Уэнсдей, — кивнула Дивина, действительно признательная. Да, ей было тогда страшно. Да, она понимала, что они прошлись по самому краю. Да, она немного в душе негодовала, что они были словно пешками на шахматной доске этой дурной ведьмы. Но в итоге всё получилось. А Дивина была далеко не идиоткой, чтобы, осознав всё ещё раз, не понять, что все они были на своих местах благодаря всего нескольким сообщениям одного человека. Вернее, ведьмы, но какая уже была разница? Больше её пугала сама мысль о том, что не пойди она в первых рядах, то могла не успеть и потеряла бы Йоко. Именно за это она была благодарна в первую очередь.

— Не стоит, — вздохнула Уэнсдей, явно уже уставшая от всего этого. — Вы сами выбрали свои пути и решения. Я лишь немного подсказала.

— Хах, — ошарашенно выдохнула вампирша, нервно усмехнувшись. — Да уж… Я не знаю ни одного существа, которое доставляло бы мне в этой жизни больше проблем и вместе с тем интереса, чем ты. Что ж… Думаю, я соглашусь с Див. Спасибо, горе моих дней, что не скинула нас со своей игральной доски.

— Потрясающе… — выдохнула Энид. — Может, ты тогда ещё и наше путешествие спланируешь?

— Хм-м-м? — чуть удивлённо вздёрнула брови вверх ведьма. Она как-то не ожидала подобного вопроса.

— О нет-нет-нет! — панически замахала руками Танака. — Если вам нужен безумный план на безумные приключения в путешествии, то это и я могу придумать!

— Да ладно? — скептично сморщила нос Уэнсдей. — Скажи на милость, и что же у тебя за план?

— Хах! Тебе понравится, — неожиданно зло усмехнулась вампирша, и все с интересом на неё покосились. — Вы же знаете, что однажды мне удалось её выкрасть, да? Я похитила молодую королеву Невермора…

— Это было самое бездарное похищение в моей жизни, — цыкнула недовольная воспоминаниями ведьма под сдержанный смешок оборотня на заднем плане.

— В этот раз я предлагаю выкрасть настоящую, действующую молодую королеву! — довольно усмехнулась Йоко, радостно потирая ладони и следя за тем, как вытягиваются в изумлении лица Дивины и Уэнсдей, а Энид лишь недоуменно моргает, явно не понимая, о ком вообще идёт речь.

— Хм… А это мысль. Би как раз жаловалась, что у неё со времён академии не было отпуска, — так же ехидно расплылась в злобной усмешке сирена. Она всё ещё сердилась на свою подругу детства за ту ситуацию с чёртовыми жетонами. — Папа нынче занимает должность регента, так что пару лет Утренняя Песня может пожить и без своей королевы.

— Оказывается, все сирены очень мстительные, не так ли? — криво ухмыльнулась ведьма, заинтересованно потирая подбородок пальцами и с пониманием кивнув Дивине.

— Погодите… — нахмурилась Энид, переводя раздражённый взгляд ничего не знающего человека с одной девушки на другую. Она ошарашенно моргнула, когда в её голове сложился пазл. — Бьянка — королева?!

— Ох… — одновременно вздохнули вампирша и ведьма, с сочувствием глядя на побледневшую от понимания ситуации блондинку. Дивина лишь мученически закатила глаза.

— Это долгая история, волчонок, — вздохнула сирена, понимая, что эта ночь явно будет потрачена на целую гору рассказов и старых баек. Она мягко улыбнулась взволнованной блондинке. Что ж, учитывая того, кого оборотень выбрала себе парой в этой жизни, стоило бы уже привыкать к тому, что «скучной» её жизнь назвать будет поистине сложно. Даже в далёком будущем.

***

Через несколько дней они решили ненадолго посетить Каменную Кость, чтобы договориться с ремесленниками. Благодаря ключам отсутствие смотрителя в пару дней вне леса было некритичным теперь в любое время года. Дом уже отстроил себе фундамент и колонны первого этажа, так что дело двигалось весьма бодро. Оставалось лишь доставить побольше материала, и это тоже было причиной посещения поселения в ближайшее время. Казалось бы, всё самое сложное наконец закончилось, но количество дел в будущем лишь росло в геометрической прогрессии. Хотя это всё были приятные хлопоты, если сравнивать их с войной, богами, монстрами, предсказаниями, культистами…

— Уэнс! Все уже собрались! — издалека крикнула ей Энид, пока ведьма ненадолго отошла к чёрному маленькому надгробию под деревом, чтобы попрощаться.

Уэнсдей понимала, что их отсутствие будет недолгим, и это прощание было совершенно необязательным. Она отлично осознавала, что Гуди сейчас где-то в лучшем месте, и даже это символичное надгробие было лишь просто напоминанием скорее самой Аддамс, чем кому-то ещё. Смотритель напряжённо, едва заметно улыбнулась, наклоняясь и оставляя на каменной плите шахматную фигуру. Это была белая пешка. Ведьма на прощание коснулась кончиками пальцев холодного камня, медленно проведя ими по шероховатой поверхности.

Перед её глазами проплывали образы первой встречи с призраком предка, их договорённостями, соглашениями и долгими разговорами, как и партиями в шахматы, которые Уэнсдей не любила до своего прибытия в этот лес.

— Эхо будет помнить твоё имя, — тихо произнесла смотритель Запретного Леса, едва заметно кивнув. Она вздохнула и развернулась, отправившись вслед за теми, с кем её связала эта жизнь.

Будущее обещало быть любопытным.

И она была благодарна за это прошлому.

***

Выдержка из летописей континента.

Прошло множество лет, и минула целая эпоха. Ликаны, унёсшие в прерии свои потухшие верования, отказались от богов вовсе. Их было так много, что даже остатки культа Гекаты, что всё ещё пытались нести слово своей падшей богини и заветы погибшего лидера, не смогли противостоять наступлению эпохи безбожников.

Так начало сбываться пророчество.

Спустя годы родилась будущая Чёрная Королева, и имя ей было — Сандей Гуди Аддамс. Она родилась в Запретном Лесу, в поселении, что построили её матери, и дали жизнь не только ей, но и её младшей сестре Лиссандре Мари Аддамс, что унаследовала вид своей второй матери, став тем самым Чёрным Волком впоследствии.

Континент содрогнулся, когда, овладев артефактами Тьмы, обе дочери Аддамс прошлись по нему, оставив свой след в анналах истории. Причиной тому стало похищение остатками культа Гекаты младшей из них и месть за это старшей, что прошлась чёрным огнём да нежитью по прериям, как и было обещано в пророчестве. Культ должен был заплатить за свои грехи. И они заплатили. Последователи Гекаты наконец исчезли с лица континента полностью, оставив страх и напоминание в жилах тех, кто всё ещё осмеливался недооценивать Тьму и её дочерей.

Спустя годы, когда старейшая из истинных оборотней умерла, ликаны обратились к молодой Лиссандре с просьбой о том, чтобы она позволила им искупить грехи их народа перед Тьмой. Ибо народ прерий устал от того, что боги использовали их так, как им заблагорассудится. И младшая сестра королевы приняла их, позволив получить благословение Тьмы и разорвав связи их душ со следами падших богов. Так проклятие, висевшее на роду волков несколько тысяч лет за грехи их предков, прекратило своё существование, а гордый народ ликанов наконец оставил кочевой образ жизни, начав отстраивать собственные города и вернув благословение долгой жизни.

Вот только теперь они пустили в себя Тьму.

И Тьма приняла их.

Всех, кто этого хотел.

Ведь пешками становились лишь по собственной воле.