Мрачный Жнец, сколько его ни упрашивай, не станет работать у вас аниматором или тамадой. Не согласится, хоть режь его, потому что ничем хорошим это не кончится. Вот только Создатель дал ему полное право заявиться на ваш праздник без приглашения, если вдруг запахнет мертвечиной, и уж будьте уверены: такой шанс Костлявый ни за что не упустит.

Будет гнусным утверждать, что он с нетерпением ждет таких случаев. Ждет, пока кто-нибудь из гостей решит сделать так, чтобы праздник запомнился всем без исключения, и красиво откинется; или же повар-неумеха спалит к чертям всю кухню и парочку поварят вместе с ней... А сколько раз приглашенные фокусники показывали крутые номера с утоплением или погребением заживо! И не говорите потом, что вечеринка была скучной.

Будь Костлявый совсем бессердечным созданием, он бы только и ждал, когда же ему выдастся повод прийти на тусу, быстренько оформить свежего покойничка, а уж потом с чувством выполненного долга как следует погулять. Сам у себя он вечеринок не устраивает, да и кто на них придет? Вот и Фил считает это бесполезной затеей. Но прийти на все готовенькое, посмотреть, как отжигают смертные — это дорогого стоит... Если бы не одно «но»: увидев своими глазами смерть одного из гостей (а то и близкого родственника, не дай бог), симы отчего-то расстраиваются, сырость разводят, и вечеринка киснет, никакого тебе настроения. Ах, хотел бы жнец быть желанным гостем, приглашенным без всякого повода, и веселиться вместе со всеми... Возможно, тогда он любил бы людей чуть больше.

Дзы-дзынь! — Костлявый совсем недавно сменил телефонный звонок, но этот уже начал его бесить. Определенно, «дзынь-дзы!» было гораздо мелодичнее.

— Смерть на проводе, — рявкнул он раздраженным голосом, поскольку прямо в эту минуту сражался с запаянной наглухо баночкой газировки. Неожиданно ему в голову пришла отличная идея, и он лихо вскрыл банку собственной косой. — Свадьба? Чья свадьба? Кто додумался околеть на свадьбе?

«Бриджпорт, Виндзор-драйв, 2000»... Этот адрес показался ему знакомым, он заедал в мозгу, как паленый CD-диск.

Костлявый знал, как все будет, уж он навидался подобных случаев: невеста обязательно в обмороке (а если откинулась сама невеста, то в обмороке жених); унылые гости, стараясь не привлекать внимания, тихонечко разоряют шведский стол — не пропадать же добру? Все много пьют и стараются выглядеть очень важными, и в этой части свадьба обычно плавно переходит в поминки. Наверняка чье-нибудь сердце не выдержало наплыва счастья при виде молодоженов, и случилось то, что случилось. Впору только посочувствовать.

Когда Мрачный Жнец возник посреди богато украшенной залы, и никто из гостей даже не дернулся, то он понял, что уже никого этим не впечатлит. Надо будет дома перед зеркалом поработать над своим явлением, обставить дело драматично... Может, огоньку добавить?

Мысль о пламени пришла ему на ум, стоило посмотреть на невесту и вспомнить цвет ее волос.

— Холлоуэй, — вздохнул Костлявый, безошибочно узнав ту глупую девчонку, что едва не превратилась в эскимо на балконе собственного пентхауса. Ее сестра, мать, бабка, все они были огнеголовыми штучками, но эта, даже заплаканная и разъяренная, была горячее их всех.

Трисс Холлоуэй швырнула об пол свой белоснежный свадебный цилиндр и заревела белугой. Гости шептались, едва ли не фотографируя глазами седого старичка, лежавшего поперек гостиной. Костлявый определенно не чувствовал себя своим посреди столь разношерстной компании: он видел кругом сверкающих фей и волосатых оборотней (полнолуние скоро, что ли?), а также вампиров, которых не переваривал особо. Им капли крови недодай — и они мрут пачками в самые неподходящие моменты; да кто вообще пустил слух, будто кровососы бессмертны? Их в Красную книгу заносить пора.

По-прежнему вздыхая, Костлявый начал заполнять протокол.

— Гм... Поздравляю со счастливым событием, — брякнул он в сторону Трисс и запоздало понял, что общение с родственниками умерших — не его конек: он-то имел в виду бракосочетание, а не вот это вот все.

— Всегда мечтал, чтобы моя смерть была не напрасной, — дожидавшийся окончания процедуры призрак (отец невесты, насколько можно было догадаться) удовлетворенно цокнул языком, когда ревущая дамочка бросилась в объятия своего жениха, до этого неприязненно поглядывавшего в ее сторону.

— А что тут было? — как бы невзначай поинтересовался жнец, делая вид, что ему, в целом, нет дела до чужих разборок.

— Милые бранились, да так, что чуть церемонию не сорвали. Вы только представьте, сколько было вбухано в стол, в наряды, в украшения и свадебную арку! — сетовал старичок. — А у жениха обид поднакопилось, ну, он и решил выяснить все и сразу...

Обид, да? — хмыкнул про себя Костлявый, вспомнив, как весело было Трисс с той милашкой в купальнике до того, как обе повалились в снег.

— А я, знаете ли, в последние дни чувствовал себя неважно, да, неважно, — продолжал призрак. — Смерть объединяет, я так слышал. Ну и раз такое дело, так почему бы не сейчас? Зато молодые ругаться больше и не захотят. Как думаете, я все сделал правильно?

Костлявый никак не думал. Он вообще чуть планшетку с протоколом из рук не выронил.

— А жены-то, жены! — вдруг спохватился усопший. — Они меня обе ждут?

— Считали дни до вашей кончины, — буркнул жнец.

Эта реплика могла указывать как на огромную любовь, так и на лютую ненависть жен к общему муженьку. И призрак побледнел еще сильнее. Еще бы, ему теперь маяться сразу с двумя, там и ревность, и скандалы, и все, что хочешь. Об этом не сильно думаешь, когда тебе надоедает быть вдовцом и ты соглашаешься на второй брак, не правда ли?

Возможно, Жавье Холлоуэй уже немного жалел о своей героической жертве...

Свадьба пела, весь коттедж стоял на ушах. Феи, люди и прочие создания бодро трясли телесами под громкую музыку, пока Мрачный Жнец всего себя отдавал своей тайной страсти.

У них тут был кремовый торт. С марципанами. Настоящий.

Сначала Костлявый никак не мог поверить, что, во-первых, вокруг него действительно задорная толпа, которая кутит и не предается унынию, а, во-вторых, его отсюда никто не гонит. Жнеца вообще перестали замечать, как только принесли пятый ящик шампанского, и всех это устраивало. Жених с невестой, позабыв о ссорах, миловались в уголке, кто-то весело улюлюкал... Такая атмосфера расслабляла.

И не стоит забывать, что у них тут был кремовый торт.

Уже потом, когда Трисс достанет гитару — Костлявый достанет свою, и впервые за многие столетия он вспомнит, что такое — жить.