Шершавый пластик измученно скрипел в ладонях. Пальцы безостановочно нажимали на серую ободранную кнопку. Яркие картинки на экране пьяно плыли перед глазами.
На часах было без пятнадцати десять.
Тусклое ноябрьское небо уже окончательно почернело, погружая комнату в полумрак. Разноцветный свет от телевизора — единственное, что спасало от вязкой темноты.
Хёнджун сжимал потёртую кружку с каким-то новогодним принтом, пытаясь впитать в себя тепло от зелёного мятного чая.
Холод и одиночество жадно грызли заледеневшие кости.
— …западный циклон будет управлять погодой в Сеуле на этой неделе. Ожидается пасмурная погода, возможны кратковременные дожди.
Красная кнопка потушила экран, сменяя лицо красивой женщины на сжирающую зрачки черноту.
— Опять дожди.
Парень приподнялся с мягкого дивана, устало потянувшись. Ноги вяло несли тело к приоткрытой форточке, из которой уже невыносимо дуло.
Хлопок пластикового окна заглушил более громкий хлопок тяжёлой железной двери.
— Боже, чего тут такой мороз? — Джуён сбросил с себя ботинки с прилипшими к подошвам кусками грязи прямиком на потёртый резиновый коврик.
— Окно открыто было.
— На улице уже очень холодно. Ты заболеть хочешь? — длинноволосое тело за секунду оказалось рядом с продрогшим Хёнджуном, завлекая того в нежные объятья. Мягкий голубоватый свитер обдал покрасневшие пальцы Джуёна приятным теплом. Тот удовлетворённо выдохнул. — Привет. Как ты, милый?
— Да хорошо. Тебя ждал. Чуть не уснул, пока телевизор смотрел. Ты чего так долго?
Чуть не споткнувшись о собственную обувь, Джуён с лёгкой усмешкой стянул с себя серое пальто, обнажая висящее на нём худи.
— Я заходил кое-куда.
— И куда же ты заходил?
— А об этом я тебе расскажу в спальне, — оставив невесомый поцелуй на прохладной щеке, Джуён мягко улыбнулся. — Иди пока, я сейчас подойду.
— Ладно, ты меня заинтриговал.
Хёнджун не спеша направился в комнату, обернувшись пару раз на своего парня, что увлечённо ковырялся в глубинах портфеля.
Пальцы коснулись переключателя. Небольшое помещение осветил бледноватый свет старых ламп. Незаправленная кровать осуждающе молчала.
Точно.
Вот что Хёнджун забыл сегодня сделать.
По телу разливалось приятное волнение, перемешиваясь с лёгкой сонливостью. Парень тихо зевнул, отчаянно потирая тяжёлые веки.
— Встань возле зеркала.
Голос резко показался из-за угла, заставляя Хёнджуна невольно вздрогнуть от неожиданности. Руки Джуёна были за спиной, а лицо сковывала широкая довольная улыбка.
Не к добру это.
Хёнджун послушно встал напротив большого шкафа. Сонное лицо глядело на отражение в зеркальной дверце. Оттуда на него смотрели два парня. Один — уставший, с желтоватыми синяками под ресницами. Второй — длинноволосый, с лицом, перекошенным детской радостью. В его глазах сиял озорной блеск.
— Я купил кое-что для тебя. Закрой глаза.
Губы Хёнджуна непослушно растянулись в улыбке. Прикрыв веки, он невольно задержал дыхание. Предвкушение предстоящего сюрприза заставляло заламывать пальцы.
Спина почувствовала приближение чужой фигуры. Тонкой шеи коснулся едва уловимый холод пальцев. Через пару секунд нежная кожа ощутила на себе шершавость плотной ткани.
— Открывай.
От тусклого света вязало глаза. Тёмные пятна заволокли зрачки. Хёнджун тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться на своём отражении. Глотать отчего-то стало труднее.
На шее что-то красочно переливалось.
Взгляд с удивлением вцепился в нежно-голубой ошейник, металлические дырки в котором яростно сверкали, отражая лучи от лампочек.
— О боже, какой он красивый, Джуён! Я… Я в восторге, спасибо огромное, — карие глаза радостно заблестели. — Ты решил пополнить мою коллекцию?
Коллекция ошейников у парня была внушительная. Первый он получил буквально год назад. В качестве подарка на двадцатый день рождения.
Хёнджун отреагировал тогда, мягко говоря, неоднозначно. Ошейник? На его шее? Да ни за что.
Он что, собака?
Так Хёнджун думал. Пока первый раз его не надел.
Чёрный кожзам изящно обрамлял смуглую кожу, а мелкие шипы добавляли некоего бунтарства в образ. Этого Хёнджуну как раз тогда не хватало. Так ему казалось.
К тому же, ошейник прекрасно подчёркивал его тонкую лебединую шею. Подчёркивал так же хорошо, как и пальцы Джуёна, что восторженно оглаживали хрупкие косточки.
Наверное, реакция любимого партнёра немного подтолкнула Хёнджуна задуматься о том, что ошейники — это, в целом, не так уж и плохо.
Джуён тогда завороженно пялился, тяжело дыша. Его поцелуи обжигали оголённое тело, а цепкие руки ласково сжимали глотку, украшенную искусственной кожей.
С тех самых пор Хёнджун помешался на этих чёртовых ошейниках.
Если раскрыть один из ящиков бледно-бежевого комода, можно раскопать его любимые сокровища — по меньшей мере десяток кожаных и тканевых украшений разных цветов: чёрные, красные, пыльно-розовые. С шипами, с цепями, с металлическими сердечками. Под любой образ и любое настроение.
— Ну, вроде того. Когда я его увидел, сразу вспомнил про твой голубой свитер. Красиво сочетается.
— И правда, — Хёнджун смущённо улыбнулся, ловя чужой восхищённый взгляд. — А можешь потуже сделать, пожалуйста?
— Конечно.
Горло слегка запершило, когда давление на гортань увеличилось. Дышать стало чуть тяжелее. Лёгкое головокружение опьяняло.
Горячее дыхание на загривке заставило вздрогнуть. Влажные поцелуи прошлись по тонкой шее, оставляя на ней след из мурашек. Хёнджун задержал дыхание, жадно всматриваясь в отражение, в котором Джуён нежно выцеловывал его смуглую кожу. И смотрел. Смотрел в ответ на бездонные от подступающего возбуждения зрачки. Коленки начало трясти от такого вида.
Пальцы до боли вцепились в ладони, когда прохладные руки забрались под свитер, заботливо оглаживая плоский живот.
— Ты чудесный, — томный шёпот обжигал покрасневшее от смущение ухо. Хёнджун весь залился краской.
Он ухватился за джуёновы кисти, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов. Лицо парня на секунду отобразило непонимание. Но лишь на секунду. Пока чужие пересохшие губы не накрыли его, жадно сминая их до боли. Джуён сдавленно заскулил. Тонкие пальцы прикоснулись к его груди, что уже ходила ходуном от нехватки воздуха. Он неторопливо отступал в сторону кровати, чувствуя слабое давление от дрожащих рук.
Икр коснулся деревянный каркас. Джуён рухнул на смятое одеяло, принимая на колени чужие бёдра. Хёнджун костляво уцепился за крепкую шею, углубляя поцелуй. Густые брови свелись к переносице, когда в штанах стало слишком тесно.
Подхватив тощее тело, Джуён аккуратно уложил Хёнджуна на постель и навис сверху, получив в ответ довольный оскал. Карие глаза поймали чужой томный взгляд. Хёнджун выжидающе смотрел, сильнее прижимаясь всем телом к своему партнёру. Его лицо окрасилось в нежно-розовый оттенок.
Как же бесстыдно хорошо сочеталась невинность и безбожная похоть в одной хрупкой, как хрусталь, фигуре.
Джуён невольно улыбнулся и прикоснулся губами к лёгкому румянцу на щеках, щекоча кожу подрагивающими ресницами. Тихий смешок вышел из сдавленного горла. Тонкие пальцы зарылись в длинную шевелюру, спутывая волнистые пряди. Вены на шее Хёнджуна запульсировали с бешеной скоростью, когда горячий язык прошёлся по голубым дорожкам. Слабый стон вышел из приоткрытых губ.
— Джуён, может, свет выключим?
— А что, стесняешься? — Джуён приподнялся на локтях и с игривой усмешкой уставился на парня, чей взгляд от смущения метался по белому потолку.
— Нет, просто… Без него привычнее.
— Но я так хочу посмотреть на своего невероятно красивого парня в невероятно красивом ошейнике. Можно? Пожалуйста, — влюблённый взгляд окунулся в радужку цвета горького шоколада. Ладонь ласково огладила лохматую макушку.
Хёнджун ярко рассмеялся и утвердительно кивнул, оставив лёгкий чмок на чужой переносице.
— Какой же ты льстец.
— Тебе я никогда не льстил. Лишь говорил то, что у меня на уме.
Парень не знал, что на это ответить.
Хотя Джуёну и не нужен был ответ.
Ему нужна была реакция на поцелуи в районе пупка, на поглаживания худых бёдер, на горячее дыхание, будоражащее кожу. И он её получал. В виде нервно порхающей грудной клетки, дрожащих коленок, мурашек, пожирающих тощие руки.
Пальцы с явным намёком подхватили края свитера, оттягивая их до самих лопаток. Хёнджун приподнялся, позволяя оставить себя без верха. Голубой акрил полетел куда-то в район ближайшего стула. Следом к ней присоединились мешковатое худи и футболка с принтом какой-то малоизвестной рок-группы.
Бедро, обтянутое синим денимом, прижалось к возбуждению, скованному домашними штанами с кошками. Хёнджун нетерпеливо заскулил.
Зубы хищно вцепились в тонкую шею, оставляя белёсые следы от укуса. Джуён забрался под резинку чужих штанов, ладонью сжимая влажный член, скрытый плотной тканью боксеров.
— Я сниму?
— Снимай.
Стянув хлопковых кошек вместе с бельём, Джуён устроился между худых ног.
Губы жадно втянули кожу бёдер, оставляя на них красные следы. На языке отпечатался химозный аромат ванили. Но почему-то парню это безумно нравилось.
Не зря он купил тот гель для душа по скидке.
— Джуён, я хочу тебя. В себе. Сейчас,— сдавленный ошейником голос походил на рык.
— Какой ты требовательный, — Джуён по-детски рассмеялся и слегка коснулся пальцами набухшей головки.
Он знал, что ему за это попадёт. Хёнджун не любил, когда его дразнят.
Но от этого азарт разгорался ещё больше. С той же силой, что и подожжённый спичками летний пух.
Длинные волосы узлом зажали между пальцев и потянули на себя. Хёнджун по-хищному скалился. Джуёна это безумно забавляло.
— Выеби меня уже, чёртов приколист.
Хёнджун накрыл горячим воздухом чужие губы, проталкивая язык поглубже в ротовую полость. Джуён отчаянно втягивал ноздрями воздух, пытаясь не задохнуться. Тонкие пальцы ощущались на ширинке очень остро. Мозг поплыл окончательно.
— П-подожди.
Джуён вцепился в костлявую кисть в попытке её остановить. Он приподнялся с кровати, спотыкаясь о свои же трясущиеся ноги. Ящик тумбочки со скрипом обнажил свои внутренности. Тюбик смазки, пачка презервативов, бесчисленные игрушки терпеливо ожидали своей участи. Схватив всё самое нужное, парень вернулся на кровать.
Хёнджун жадно пялился на партнёра, что торопливо стягивал с себя джинсы вместе с бельём. Где-то под желудком завязался узел, когда взор упал на чужой стояк.
Прикусив губу, Хёнджун утянул своего парня в долгий поцелуй. Подушечки пальцев невесомо огладили вздымающуюся грудь, останавливаясь на сосках. Джуён сдавленно промычал в чужой рот и оторвался, потянувшись за тюбиком.
Выдавив немного смазки с клубничным вкусом, он приставил палец ко входу, медленно вводя его наполовину. Хёнджун невольно дёрнулся, глубоко вдохнув.
— Расслабься, милый, — огладив ладонью чужую пылающую щёку, Джуён принялся покрывать тонкую шею поцелуями, пытаясь отвлечь от дискомфорта внизу.
Он начал медленно двигаться, стараясь не причинить боль. Хёнджун под ним почти не шевелился — валялся в смятых простынях, как фарфоровая поломанная кукла. Он лишь пучил глазки, как потерянный котёнок, облизывал губы и заламывал брови, тяжело дыша.
Постепенно дискомфорт сменился на заполняющее внутренности удовольствие. Хёнджун принялся сам насаживаться на фаланги, принимая следом уже два пальца. Тихие стоны выходили из приоткрытых губ, заставляя Джуёна задержать дыхание от переполняющего его тело возбуждения.
Как же, блять, сильно он любил стоны своего парня.
Третий палец словно вывернул Хёнджуна наизнанку.
Подушечка среднего вбивалась в простату, заставляя горло саднить от вибрации громкого голоса.
— Джуён, умоляю, — язык спотыкался о нёбо. Слова смешались в кашу.
Джуён понял.
Шершавая синяя упаковка с презервативом, сдавшись, разорвалась на две части.
Холодная пустота, что неприятно обжигала низ живота, через секунду наполнилась теплом твёрдой плоти.
Хёнджун выгнул спину почти до хруста. Схватился цепко за чужие плечи, впиваясь обрубленными под корень ногтями в потную кожу.
Джуён медленно вошёл до основания и ненадолго остановился, давая телу партнёра привыкнуть к заполненности.
Хёнджун жалобно скулил и извивался, желая уже наконец быть оттраханным до полуобморочного состояния.
Первый толчок выбил из него весь дух. Он еле глотал воздух, давясь кислородом. Стало невыносимо жарко из-за горячего тела, наседающего сверху.
Джуён обхватил рукой дрожащее бедро и обвил чужую ногу вокруг своей талии, меняя угол проникновения.
Он двигался резко и грубо, сразу наращивая быстрый темп. Податливое тело сминало в трясущихся ладонях кусок одеяла, кусая губы до кровавых болячек. Комната наполнилась ансамблем различных звуков — скрипом кровати, ударами кожи о кожу, дерущими горло стонами. И где-то вдалеке было слышно рычание полупустого холодильника.
Головка члена била прямо по простате. Глаза Хёнджуна заливались мелкими каплями слёз и дорожками пота, скатывающегося со лба. Было не видно ни черта. Парень вяло опустил веки, чувствуя, что скоро сломается, как детская пластиковая игрушка.
— Джуён, пожалуйста.
Грубая ладонь обвила тонкую шею, сжимая глотку до фейерверков в слезливых глазах.
Хотелось сильнее. Ещё сильнее. Чтоб треснули кости, чтоб хрустнул каждый шейный позвонок. По-сумасшедшему хотелось задохнуться в этих руках. Сдохнуть, как мелкая птичка, задушенная клыками дворового кота.
Хёнджуну было стыдно за эти мысли, но ничего поделать он с собой не мог.
Вместе с кислородом в лёгких заканчивались силы. Хриплые стоны становились всё тише. Глазные яблоки будто бы предсмертно закатывались.
— Чёрт, я сейчас…
Горячая сперма вытекла прямо на смуглый живот. Хёнджун жалобно захныкал, чувствуя переизбыток эмоций. Резкие толчки начали приносить лёгкую боль, словно его изнутри щекотали иголками.
Громкий полурык-полустон ударил по перепонкам. Джуён тяжело задышал, выходя из обмякшего тела. Завязанный презерватив полетел куда-то на пол.
Изнеможённое тело приземлилось где-то поблизости.
— Ты как? Всё в порядке? Я не переборщил сегодня? — оно обеспокоенно заглянуло в чужие полузакрытые глаза.
— Нет, это было охуенно. Боже, это правда было охуенно, Джуён, — промямлил Хёнджун, позволяя себе опустить тяжёлые веки.
Парень хрипло засмеялся и огладил чужой влажный от пота лоб.
— Хорошо. Отдыхай, — лёгкий поцелуй увлажнил чужие пересохшие губы. Хёнджун удовлетворённо облизнулся.
Джуён ласково расстегнул застёжку на голубом ошейнике. На нежной коже красовались покрасневшие следы от его собственных пальцев. Смотреть было слегка больно.
Но раз его парню это так нравилось, то всё в порядке, правда?
Хёнджун любил разноцветные ошейники. Любил ощущение впивающихся в его кожу костяшек. Любил жёсткий секс и недостаток кислорода в лёгких.
А Джуён просто любил Хёнджуна.