Родившись в семье аристократов, где даже после волн революций остались свои правила и уставы, Эльзу продолжали воспитывать в традициях. До трёх лет, пока не появилась вторая дочь, и оба родителя, поддаваясь современному влиянию, не принялись отодвигать старые традиции. Но как доказали сторонники бихевиоризма — самое важное в личность человека и закладывается до трёх лет.

Эльза и Анна были разными не только по внешности, их характеры отличались ещё сильнее: Анна была как ураган, её медные волосы, что отдавали в некоторых моментах цветом костра, носилась столь же стремительно, сколь пожирающий хворост огонь; Эльза же больше походила на ледяную статую, сколько бы родители не пытались её растормошить, девушка была серьёзна не по годам.

И также скоро её поглотили и взрослые проблемы, фобии… Всё началось с малого: она стала меньше обниматься с сестрой, потом и с родителями, пока на День Рождения не попросила перчатки, вызывая в голове у родителей вопросы…

Вначале все думали, что Эльза просто брезглива, но постепенно она отдалилась почти ото всех, построив вокруг себя ледяную стену с шипами. Наверное, одна лишь Анна, несмотря на свой вспыльчивый характер, понимала сестру, видела, как ту передёргивает от случайных прикосновений, как начинает дрожать хрупкое тело и краснеют щечки.

Свой первый поход к психологу Разенграффе совершила в двенадцать лет, когда при прикосновении от учителя у Эльзы случилась паническая атака. Школьный психолог не давила, лишь задавала наводящие вопросы. А потом вынесла вердикт и посоветовала занятия фитнесом.

В четырнадцать йогой и специализированными дыхательными упражнениями.

В шестнадцать во время обострения из-за смерти родителей ей прописали таблетки, наказав употреблять лишь в крайних случаях.

В восемнадцать Эльза бросила этого психолога, покрываясь дрожью от осознания, что до дома вновь придётся ехать в автобусе.

«Хорошо, что сейчас не час пик, » — поправив перчатки и спрятав руки в карманы, Эльза старалась аккуратно смотреть по сторонам, заранее избегая неприятного для себя контакта с людьми. Но сегодня всё было весьма неплохо, поэтому в автобус блондинка зашла не в слезах и без паники.

Вечер среды обычно встречал её толпой людей, стремившихся попасть домой и думающих лишь о себе, но так как сегодня Эльза закончила с терапией намного раньше, то была рада занять одиночное место у окна и просто раствориться в видах, что проезжал транспорт. Люди касались других людей, заводили новые знакомства, разрывали отношения с некогда любимым человеком, а не как Эльза с психологом. Ей хотелось бы тоже когда-нибудь начать отношения, наверное. Ей хотелось бы коснуться кого-либо, но… она не могла сдержать всю рвущуюся наружу панику. Она не могла больше молчать и терпеть, видя, как это разрушает её идеальное тело.

Сморгнув воспоминания о сеансах, Эльза встала и покинула шумный автобус, направляясь в квартиру. Сегодняшний день пока не принёс ей много проблем, поэтому девушка даже слегка улыбнулась, будто бы не ощущая рвущуюся на мелкие кусочки душу.

— Анна? — позвав сестру, вскоре услышала шарканье тапочек по паркету, а потом увидела и Анну, что выглядела весьма странно. Был уже вечер, а сестра будто бы встала лишь недавно, да и взрыв из волос лишь подтверждал догадку. Решив, что сестра волновалась за неё, Эльза решила не дожидаться вопросов и сказала всё как есть, — всё прошло хорошо. Психолог пожелала мне удачи и сказала, что верит в меня.

— Отлично. Я нашла тебе нового психотерапевта.

— Анна, — выдохнув имя сестры, желала вновь вернуться в комнату, поэтому обняла себя, прячась от неприятных факторов, — мы уже это обсуждали.

— Это другое. Коллективные занятия!

— Коллективные… ты вообще слышишь меня и себя? — стараясь пробраться к себе в комнату, девушка принялась двигаться вдоль стены, чтобы не оказываться ближе к сестре, которая в порыве своих переживаний могла нарушить столь маленькую дистанцию и дотронуться до уже нестабильной Эльзы. Как легко было качнуть её хрупкий мир…

— Там тебя не заставят никого касаться. Там…

— Анна, — приобретая уверенность с каждым шагом ближе к двери, Эльза чуть прищурилась, вглядываясь в глаза сестры, — зачем мне это? зачем это тебе?

— Что? — не ожидая такого вопроса и смены настроения Эльзы, девушка слегка растерялась.

— Зачем тебе моё излечение?

— Я хочу, чтобы ты была счастлива. До смерти родителей ты посещала врачей сама. Ты не думаешь, что за дверьми тебя ждёт совсем другая жизнь? Что не всегда она наполнена страхом?

— Я не боюсь… — произнося это как-то неуверенно, Эльза прижалась к своей двери и принялась искать ручку, стараясь скорее оказаться в своём мире.

— Ты боишься. А я боюсь оставить тебя. Я люблю тебя, Эльза. Подумай, пожалуйста. Если не выйдет и это, то я больше не буду лезть, — начиная свой монолог как-то бойко, слишком уверенно, Эльза видела, как с каждым словом плечи Анны опускаются. Она не надеется.

— Я подумаю, — скрывшись за дверью и спокойно выдыхая, осела на пол, прижимаясь лбом к своим коленям. Всё тело покрылось мурашками от возможного контакта, а душа сжалась в неровный стеклянный комок, царапая своими углами ещё не зажившие стены. Слова Анны причиняли боль не так, как причиняет боль нож, брошенный в порыве ярости, это были просто слова, которые Эльза боялась сказать себе сама.

Смотря на себя в ванной комнате и временами касаясь своей руки кончиками пальцем, пыталась представить чужие руки, но едва её глаза закрывались, как дыхание сбивалось к чертям, а поздняя остановка такой игры могла привести и к истерике. В их семье есть одно правило — никто ни при каких обстоятельствах не закрывает двери на замки. Поэтому, когда Эльза однажды долго не выходила из ванной, Анна зашла и увидела сестру, что забилась в угол и, сжимая в зубах полотенце, бесконтрольно рыдала.

С дрожью вспоминая тот день, Эльза откинула голову на дверь, смотря на потолок. Она не знала, что точно также за деревянной перегородкой сидит Анна и наслаждается даже такой близостью. Непрямой… Вновь начиная анализировать слова сестры, Эльза задумалась о той. Её Анна давно могла сбежать от неё, ведь работа в интернете тоже приносит доход, но младшая Разенграффе всё ещё здесь. Всё ещё следит за тем, чтобы Эльза выходила на свежий воздух и солнце, чтобы не перешла к полной изоляции от мира.

«Но этим я изолирую и Анну… она не заслуживает этого, » — собирая всю свою моральную силу во внутренний маленький кулачок, Эльза выдыхает, что согласна, слыша за дверью выдох, который явно сообщал об облегчении.