По комнате разносятся негромкие кряхтения, перемешанные со стонами и звуками ударов о человеческое тело. В комнате — холодный октябрь, однако по смуглой коже назойливо скатывается пот, застилая солёной влагой сосредоточенный взгляд. Джуён активно двигает пальцами, заставляя Джисока сгорать от напряжения.
Пухлогубый рот округлённо молчит. Из него лишь тяжело выходит застоявшийся горячий воздух. Но Джуёну и не нужны лишние звуки, он и так всё понимает.
Понимает, что делает с Джисоком.
Понимает, что тот чувствует.
Осознание той власти, которая лежит в его мозолистых руках в данный момент, проносит по телу обжигающее чувство эйфории.
Как же, сука, Джуён хорош.
Настолько хорош, что Джисок уже просто не может держать своё тело на месте. Он мечется по чёрной коже дивана, готовый скулить и плакать.
Худые коленки дрожат так, словно по нервным окончаниям бьёт ток. Парень уже больше не может всё это терпеть. Ещё пара движений подушечками пальцев, ещё пара секунд и…
— Finish him! — слышится из хрипящих динамиков.
Из голосовых связок Джисока выходит рык отчаяния и разочарования. Геймпад летит в угол дивана.
— Третий раз подряд! Какого чёрта?!
— Я просто профессионал, — на лице Джуёна расцветает довольная ухмылка. Пальцы с невероятной скоростью жмут одну кнопку за другой, на автомате выводя заученную комбинацию.
Вперед. Назад. Вниз. Вниз. Кружок.
Комнату заполняет весёлая мелодия, которая уже настолько приелась уху, что, кажется, разбуди Джуёна посреди ночи, он её напоёт без единой ошибки в нотах.
На большом семидесятидюймовом экране начинает отплясывать Джонни Кейдж, радостно держа деревянную трость.
— Johnny Cage wins. Friendship.
Зрачки плывут по большим глазам, закатываясь.
— Давай своё желание. Что на этот раз? — недовольно бурчит Джисок.
Что же загадать? Лимон он уже жевал. На мамином пилоне танцевал (и почему она не увлеклась, ну, танго, например?).
Нужно что-то покруче. Что-то, что заставит Джисока мучиться от стыда, как от средневековой пытки. Что-то настолько мощное, чтобы парень потом в глаза Джуёну смотреть не мог.
Но что может превзойти танец на пилоне?..
Придумал!
— Я хочу… — указательный палец прыгает по подбородку, — чтобы ты стонал мне в ухо минуту. Ровно минуту. Я даже засеку. — зубы Джуёна блестят хищной улыбкой.
Джисок точно захочет провалиться сквозь землю!
Чужое лицо на секунду меняет своё выражение. Джуён успевает прочитать в нём лишь удивление. Однако, в следующее мгновение уголки пухлых губ приподнимаются, рождая какой-то невероятно пугающий оскал (такой обычно рисуют на физиономиях диснеевских злодеев). Его большие глазищи решительно сужаются. Джуёну это не нравится. Совершенно.
— Засекай, — почти шипит Джисок.
После такого уже даже хочется отступить, как-то отшутиться, загадать что-нибудь совершенно противоположное (лизнуть спинку унитаза, например). Но Джуён знает, как работает этот мир. Либо нагибаешь ты, либо тебя. А он не горит желанием быть нагнутым своим другом. Как бы это не звучало…
— Ладно, — руки дрожаще тянутся к телефону. На экране загораются цифры таймера. Шестьдесят секунд. Одно нажатие, и время пошло. — Начинай.
Тонкие пальцы прохладой касаются смуглых щёк. Пухлые губы медленно и плавно приближаются к ушной раковине, едва касаясь её мягкой кожей. Джуён ощущает, как невольно сжимается от такой близости.
Есть смутное чувство, что его всё-таки нагнут.
Чужой рот приоткрывается, опаляя слуховой канал жаром дыхания. По телу рождаются миллионы мелких мурашек. Волосы на руках встают дыбом.
Наконец слышится первый стон. Совсем тихий, скорее больше похожий на громкий выдох. Парень еле заметно вздрагивает. Костлявые руки начинают сильнее давить на блондинистую голову Джуёна, будто бы почуяв сопротивление.
Он хочет сдаться прямо здесь и прямо сейчас. Просто оттолкнуть от себя чужое смазливое лицо, отключить таймер и уйти в ванную комнату для того, чтобы умыться и отправиться в глубокие думы. А лучше закурить, но стены очень хорошо впитывают табачный запах.
Мама его убьёт.
Однако, Джуён упорно сидит и не шевелится. Боится даже вдохнуть лишний раз. Внутренняя гордость не позволит ему проиграть. Точно не Джисоку.
А тем временем стоны становятся всё громче.
Как Джуён вообще себе это всё представлял? В голове была картина, как друг пытается из себя что-то выдавить, но в итоге начинает либо смущаться, либо жёстко угарать над ситуацией.
Но даже если бы он не зассал, то Джуён, в любом случае, ожидал другого. В его воображении стоны Джисока даже не особо-то на стоны были похожи. Скорее, на смешное кряканье или собачий скулёж, в крайнем случае.
Джуён совершенно, блять, не думал, что Джисок умеет извлекать из себя такие пошлые звуки.
Внизу живота начинает скручивать внутренности. Кажется, будто в них сейчас кто-то старательно ковыряется.
Джуён закусывает щёку, стараясь сосредоточиться хотя бы на собственной боли.
Громкость становится ещё выше, как и тон чужого голоса.
Сколько уже прошло? Секунд тридцать? Глаза падают на экран телефона.
Тридцать три. Тридцать две. Осталось ещё немного.
Парню сначала кажется, что он запросто их выдержит, только вот, когда до окончания времени остаётся секунд пятнадцать, мягкие губы вплотную приближаются к его уже распаренному дыханием уху.
Всё могло бы пройти относительно нормально, если б только Джисок не начал имитировать оргазм, буквально выстанывая имя Джуёна высоким голосом.
Из Джисока получился бы отличный порноактёр.
В виски ударяет визжание из телефонного динамика.
Чужие бордовые пряди плывут перед глазами, как и довольная ухмылка, растягивающая пухлые губы.
Пальцы Джисока ложатся на яркий экран, отключая сигнал. Зрачки его резко движутся вправо, внимательно фокусируясь. Длинные ресницы подлетают к бровям, а смуглая кожа на смазливом лице мгновенно окрашивается в розовый оттенок.
— Джуён, у тебя что, встал?
Голову кружит стыд. Длиннопальцевые ладони закрывают смущённое лицо. Джуёну хочется кричать.
И как парень умудрился попасть в такую ситуацию? Как он мог возбудиться из-за своего лучшего друга? Ведь когда тебе не нравится человек, даже если он будет при тебе стонать, раздеваться, да хоть мастурбировать, у тебя не то, что не встанет, тебе как минимум будет неловко. Как максимум — противно. Но Джуёну ведь не противно. Ни капельки!
И, судя по тесноте в домашних штанах с черепашками-ниндзя, Джуёну, кажется, даже понравилось.
Ужасно.
— Пиздец, — вскочив со своего места, тело парня хотело было направиться в сторону туалета, но тут, уже и так растянутую футболку перехватывают. Джуён заваливается обратно на диван.
— Стоять, куда пошёл? — судя по игривому тону, Джисок сейчас будет жестоко издеваться.
Убейте Джуёна кто-нибудь.
Потеплевшие ладони касаются горящих щёк. Джисок поворачивает голову Джуёна к себе, стараясь поймать его скачущие по комнате глаза.
— Скажи честно, я тебе нравлюсь? — чужой тон отчего-то становится серьёзным. Пугает не на шутку.
— Нет! — Джуён на мгновенье кидается шокированным взглядом, после сразу же отворачиваясь. — Или да… Я не знаю, честно.
Большие пальцы джисоковых рук ласково оглаживают румянец на чужой коже.
— Давай проверим.
Брови Джуёна в подозрении хмурятся.
Это не то, что он ожидал услышать, если честно.
— Каким образом?
— Я тебя поцелую. И если тебе будет приятно — значит, как минимум симпатия у тебя ко мне есть.
Джуён не расслышал? Джисок хочет его поцеловать, серьёзно?
В голове крутятся сомнения. Целоваться с лучшим другом — это не то, чем Джуён планировал заниматься этим вечером. Или когда-либо ещё в принципе. Он даже не думал о Джисоке в таком ключе. До сегодняшнего дня, по крайней мере.
Взгляд Джуёна опускается до пухлых губ. Выглядят они до безумия мягкими и нежными. Джисок за ними всегда тщательно ухаживает, пользуется бальзамами на ежедневной основе. Джуён у него в ванной даже скраб для кожи губ видел. Он до того момента и не знал, что такие существуют.
Отчего-то под грудной клеткой начинает ощущаться волнение.
Парень приоткрывает рот в попытке вежливо отказаться, но его язык словно немеет, не желая произносить «нет».
Шея Джуёна начинает ощущать едва уловимое прикосновение. Чужое лицо медленно приближается, опаляя кожу горячим дыханием. Джуён сидит, боясь пошевелиться. Кислород на мгновенье перестаёт поступать в его лёгкие.
Почему он не двигается?
В тот момент, когда его губ касается мягкое тепло, Джуён окончательно перестаёт держать себя в руках, позволяя ситуации взять над ним полный контроль. Прикрыв веки, парень неуверенно отвечает на поцелуй. Ресницы его от трепета порхают, щекоча кожу под глазами.
Кончик языка поглощает сладость вишнёвой гигиенической помады, аромат которой до этого Джуёну доводилось впитывать лишь дыханием.
Первым углубляет поцелуй Джуён, удивив этим действием и себя, и Джисока. Ему нереально тяжело противиться желаниям собственного тела. Оно будто совершенно отказывается слушать здравый смысл, запуская язык в чужую ротовую полость. Джисоковы пальцы приподнимаются к затылку Джуёна, сжимая сухие светлые пряди между костяшек. В штанах становится ещё теснее. Джисок начинает скулить от подступающего возбуждения, передавая вибрацию чужим губам.
Джуён чувствует, как у него сносит рассудок. Перед зрачками мутится образ знакомого лица. Парень лишь слегка подсматривает, периодически приоткрывая то правый, то левый глаз. От вида расслабленного лица Джисока отчего-то хочется улыбаться.
Ладонь Джуёна ложится на тощую спину, притягивая друга ближе к себе. Поддавшись прикосновению, Джисок плавно перебирается на худощавые бёдра и случайно задевает чужое возбуждение, выпирающее из хлопковых штанов. Пухлые губы ловят еле слышные стоны.
Чёрт, как же Джисоку это нравится.
Хочется, чтобы стоны Джуёна звучали снова и снова. Чтобы звонко отлетали эхом от стен. Чтобы проникали сквозь ушные каналы прямиком в мозг, навсегда запечатывая себя в Джисоковой черепной коробке.
Парень ведёт бёдрами вперёд, начиная тереться о чужой пах. Пальцы проникают под чёрную футболку с 5 Seconds of Summer, вырисовывая шершавой кожей невидимые узоры на груди. Подушечки пальцев касаются затвердевшего соска. Джуён заламывает густые брови, выдыхая в глотку Джисока горячий воздух.
— Я могу снять? — опасливо спрашивает Джисок, держась за тёмную ткань, скрывающую чужое тело.
Он был более, чем уверен, что получит строгий отказ, но Джуён лишь слабо кивает, пытаясь отдышаться после долгого поцелуя.
Джуён полностью в его руках.
Возбуждённый, податливый.
Такое Джисок раньше представлял лишь у себя в голове, одиноко удовлетворяя самого себя перед сном.
Футболка отлетает куда-то за спинку дивана, оголяя смуглый торс. Большие глаза невольно задерживаются на картине полуголого Джуёна.
Может, Джисок спит, и всё происходящее — нереально?
Даже если так, то он в любом случае не упустит возможность такой близости.
Руки Джисока цепляются за собственную кофту с логотипом Лиги Легенд. Плоский живот щекочет дуновение прохлады. Кажется, они забыли закрыть окно на кухне. Фигура парня самовольно тянется к жару чужого тела, соприкасаясь обтянутыми кожей рёбрами.
Ухватив плечо Джуёна левой рукой, Джисок спускается поцелуями к пульсирующей вене. Язык оставляет мокрую дорожку на шейных позвонках. Смуглость блестит влагой.
— Только засосы не оставляй, хорошо? — шепчет Джуён.
— Хорошо.
Руки спускаются к шнуркам на штанах с черепашками. Ладонь ложится на возбуждённую плоть, оглаживая и сжимая её сквозь плотную ткань. Джуён закидывает блондинистую голову на спинку дивана. Тело его напрягается. Из голосовых связок извлекается сдавленное мычание.
Внезапно прикосновения пропадают вместе с тяжестью, что секунду назад давила на бёдра.
Джуён непонимающе и даже разочарованно смотрит на то, как Джисок присаживается по соседству.
— Сними их, — взгляд карих глаз с явным намёком падает прямо на чужие ноги.
Кажется, Джуён начинает осознавать, что на самом деле сейчас происходит.
Он собирается переспать с собственным другом? С которым они вместе пьют пиво втайне от родителей, рубятся в приставку, пока мама Джуёна на работе, с которым он ещё год назад сидел за одной школьной партой.
Это кажется чем-то странным и даже неправильным.
Но Джуёну, чёрт возьми, так нравится физическая близость с Джисоком! Нравится до мурашек по коже, до приятного спазма внизу живота, до учащённого сердцебиения.
Боже.
Походу, у него реально есть чувства к лучшему другу.
Осознание этого смущает не меньше, чем ситуация, в которой сейчас находится Джуён.
Он сидит весь красный, с припухлыми от поцелуев губами, со стояком, искривляющим физиономию Леонардо (зачем печатать принт прям там?), на него в ожидании смотрит Джисок, чей вид ничем не лучше.
— Мне стрёмно… — Джуён нервно перебирает пальцы, пригвоздившись глазами к полу.
— Эй, — лица парня касаются тёплые ладони. Джуён поворачивает голову, встречаясь с чужим взглядом. Взглядом, наполненным таким количеством тепла и нежности, что аж дыхание перехватывает. — Тебе нечего стесняться. Это же всего лишь я.
Всего лишь он.
— Давай уж тогда вместе разденемся. А то что, я один буду с голым задом?
Из Джисока выходит лёгкий смешок.
— Как скажешь, стесняшка.
Зрачки Джуёна показательно закатываются. Трясущиеся руки цепляются за резинки штанов и боксёров, стягивая с себя остаток одежды. Лицо начинает гореть смущением, когда взгляд цепляется за чужой, уже полностью обнажённый стояк. Хочется зарыться в подушку и кричать от переизбытка эмоций. Но приоткрытый рот тут же затыкают поцелуем. Бедро Джисока вплотную соприкасается с Джуёновым, а шершавая кожа ладоней начинает оглаживать тазобедренные кости.
Нежные губы возбуждённо кусают. Джуён переполнен нетерпением. Кажется, что он вот-вот взорвётся.
Наконец, на влажный от предэякулята член ложится прикосновение. Большой палец медленно оглаживает головку, заставляя Джуёна скулить, как домашнюю собаку.
Когда удовлетворяешь самого себя, чувства совершенно другие. Не такие яркие, не такие крышесносные. Всё равно, что есть пресную еду. Желудок забиваешь, но такого удовлетворения, как от съеденного бургера с говядиной и ломтиком чеддера, ты не получаешь.
О нет, главное, не думать сейчас о еде.
Рука Джуёна начинает шарить по чужим бёдрам, оглаживая внутреннюю их часть. Ладонями чувствуется тремор. Видно, Джисок тоже трясётся. Интересно, из-за волнения или из-за перевозбуждения?
Когда пальцы Джуёна сцепляются вокруг твёрдого члена, Джисок дёргается как от удара током. Или как от скримера.
Чёрт, они ведь так и не допрошли тот хоррор, который скачивали пару месяцев назад.
Ну и плевать, сейчас мысли должны быть заняты другим.
Ладони парней одновременно движутся вверх-вниз по влажной коже, ловя губами стоны друг друга.
От картины, стоящей перед глазами Джуёна, у него на ногах сводит пальцы: по виску Джисока скатывается капля пота, на лице его застыла гримаса удовольствия. Брови заломаны, ресницы на прикрытых веках дрожат, а из открытого рта вылетают громкие стоны. Не те, которые Джисок подделывал с целью отыграться.
Настоящие, искренние.
И, боже, это лучшее, что Джуён слышал в своей жизни.
Доводить человека, который тебе нравится, до такого состояния — верх блаженства, если честно.
Тон голоса Джисока заметно повышается. Нет, ну стонет он точно, как в порно.
Джуён, чувствуя приближение чужого оргазма, начинает двигать рукой ещё активнее. Поза неудобная, кисть затекает, но парень готов стерпеть всё, что угодно, лишь бы Джисоку было хорошо.
Когда ладонь сжимается чуть сильнее вокруг основания ствола, Джисок вздрагивает. Его тело сжимается в напряжении, а из губ выходит последний стон — тихий и хриплый. Джуён начинает ощущать вязкую жидкость между своих пальцев.
Тем временем, сам он тоже близок к разрядке. Буквально пара рваных движений по члену, и его голова устало запрокидывается на спинку дивана.
Живот перепачкан в сперме, руки трясутся после сильного напряжения, а воздух застревает в горле режущим комом. Парень жадно втягивает ноздрями кислород, пытаясь отдышаться.
Бордовая голова падает на чужое костлявое плечо. Джуён перемещает свою на лохматый затылок Джисока. В носоглотку проникает аромат яблочного шампуня.
— Охренеть, — единственное, что выдавливает из себя Джуён.
— Ага.
— Мы сейчас просто сделали Фаталити нашей дружбе, чувак.
Джисок прыскает смехом.
— Да, по факту, — тонкая рука цепко приобнимает талию Джуёна. — На самом деле, ты мне уже давно нравишься.
На Джисока устремляется взгляд, полный удивления.
— А почему не сказал?
— Думал, что ты меня воспринимаешь чисто как друга.
— Ну, до сегодняшнего дня и я так думал, если честно.
— А сейчас? — в голосе парня слышатся сомнения вперемешку с надеждой.
— Я буквально только что тебе дрочил, тупица, — лицо Джуёна искрится наигранным раздражением.
Приподняв голову, Джисок заглядывает в чужие глаза. Взгляд его настолько серьёзный, что Джуёну становится слегка неловко. Совсем слегка. Пальцы неконтролируемо стучат по коже дивана.
— Скажи прямо, Джуён.
Из ноздрей резко выходит воздух. Парень никогда вот так никому не признавался в чувствах. Он никогда не кидался такими громкими словами, как «я тебя люблю» или даже «ты мне нравишься». Но, возможно, дело в том, что Джуён и не чувствовал ничего подобного по отношению к людям. Его не особо-то такие вещи интересовали, в принципе.
Но сейчас Джуён будто ощущает что-то по-настоящему новое. Будто бы в его грудной клетке расплодилось тепло. Парень всегда Джисока любил — это бесспорно. Ему нравилось проводить с ним время, обниматься, заботиться при необходимости, радовать приятными мелочами. Но сейчас словно все его чувства помножили в несколько раз.
Джуёну хочется держать Джисока за руку, целовать его мягкую кожу и липкие от гигиенической помады губы, хочется зарыться кончиком носа в его лохматые тёмно-красные пряди, хочется прилипнуть к его худому телу и не отлипать часами.
Это и есть симпатия? Ведь друзей не хочется целовать. С друзьями не хочется заниматься сексом. Значит…
— Кажется, ты мне тоже нравишься, Джисок.
Слова, вырывающиеся изо рта кажутся чем-то странным, непривычным, но, на удивление, правильным.
— Правда? — пухлые губы растягиваются в радостной улыбке.
Уголки джуёновых губ в ответ непроизвольно приподнимаются. На всё ещё красные щёки Джисока ложатся короткие поцелуи. Едва уловимые, мягкие. Такие, какие Джуён рассчитывал подарить однажды своей будущей девушке. Но, видимо, дарит теперь своему будущему парню. Разницы особой, по сути, и нет.
— Правда.
Джуён не успевает сказать что-либо ещё, резко оказавшись затянутым в долгий поцелуй. На его руку мягко приземляется чужая. Тонкие пальцы оглаживают его кисть, заставляя сузить глаза от навязчивой щекотки.
— Может, ещё один бой сыграем? — произносит Джисок, даже не успев до конца отлипнуть от губ Джуёна.
— А тебе мало было, что ли?
— Ну да!
Усмехнувшись, Джуён отстраняется от смазливого лица. Карие глаза падают на их с Джисоком запачканные спермой обнажённые тела. В таком виде они точно играть не будут.
— Давай сначала в душ сходим.
Интересно, кто кого нагнёт в следующем раунде.
Может, поддаться Джисоку разочек?
Мало ли, к каким интересным событиям может привести его желание.