Дело не в любви

Нил вдруг понимает: он единственный видит, как сильно Элой устала. Девушка, что пару минут назад возглавляла авангард и расстреливала разъярённую толпу Карха Тьмы из пулемёта, а сейчас издаёт гортанный животный рёв, призывая собратьев беспощадно гнать врага к реке... Эта девочка еле стоит на ногах.

Ему уже не до дикого боя, длящегося чёрт знает сколько часов, и не до вторженцев, которых они вот-вот загонят в ледяную воду на убой. Его глаза обращены на Элой — стоит на берегу, спиной к нему; замерев, смотрит, как Карха тонут.

Нил моргает — на месте Элой пустота. Ему понадобилась пара мгновений, чтобы увидеть чуть дальше по течению её тело, дрейфующее лицом вниз.

Как Элой смотрела, как тонут люди Карха, так и она утопает сейчас.

Рывка хватает, чтобы добраться до неё и вытащить на сушу. Удивительно, но Нил, сидя на земле и держа Элой на руках, впервые замечает изящно-уродливый шрам на её шее. Точное резкое движение ладонью по нижней части грудной клетки заставляет хлынуть воду изо рта и носа. Глаза, зелёные, как листва, распахиваются — страх, что попалась. Распознав круглые орнаменты на чужих нижних веках, она успокаивается...

Лицо Элой искажает то ли боль, то ли горечь — не подобрать слово, но Нил понимает: она до смерти устала. Зелёные глаза мутнеют. Не по-женски сильной рукой Элой хватается за его жилет. Сталь мешает, ногти царапают пластину — слёзы стекают по щекам.

Элой коротко вскрикивает, затем из горла вырывается необходимое рыдание. Злая, раздосадованная, обессиленная, она зарывается лицом в широкую грудь.

Нет, Нил не сказал бы, что Элой ему нравится. И не сказал бы, что ему нужно что-то подобное. Как не сказал бы, что это нужно ей.

Он без понятия, что ею движет, что на ней лежит, какая у неё там всеобъемлющая цель... Но — Нил думает, — наверно, очень тяжело быть одной в поле воином. Очень тяжело. Сам ведь такой.

Есть вещь, которая нужна Элой намного больше, чем любовь. Ей нужно плечо, на которое не будет страшно опереться.