На следующий день у Питера все еще болели все мышцы. Хотя боль немного изменилась, была уже не такой яркой. Она стала похоже на что-то, что приводит к хорошему. Но мальчишке это было неважно. Он все так же боялся и не хотел делать массаж. Внутри все сопротивлялось и подросток никак не хотел понимать, зачем его хотят мучить, когда и так все болит! По его мнению, его должны были оставить в покое, пока все не заживет, и похвалить за прошлые процедуры… Но почему эти взрослые были такими вредными?

Старк смог заставить Питера послушно лечь, почти без уговоров. Питер только немного обиделся внутри себя, но старался это не показывать. Он не знал, как сильно его выдают эмоции на лице. Было обидно, что его не слушают и не делают все, как хочет он.

Перед тем как начать, оба взрослых тяжело вздохнули. Стив аккуратно прошелся ладонями вдоль худенькой спины мальчика, поглаживая. Самым сложными и болезненными всегда были первые несколько сеансов. Потом мышцы привыкали и боль почти уходила. Но это время нужно было пережить.

У Питера ситуация была даже немного сложнее. Питер всего боялся, очень часто зажимался, горбился, от этого забивались мышцы, постоянно болела голова по вечерам. Иногда даже ночью, не давая уснуть. Помимо всего этого лечения было необходимо менять привычки и хотя бы немного подкачать мышцы. О чем сразу же и сказал Стив во время их первого сеанса.

«Вот я трогаю его спину, ему тринадцать лет, а такое ощущение, что пять. Очень нежная. Питер очень худой, по нему можно весь скелет изучать» – говорил врач, качая головой. – «Немного нажимаю, ему уже больно. Так нельзя… Надо вводить минимальную физкультуру. Хотя бы просто отжиматься, руки поднимать в стороны… В ближайшие дни это сложно будет сделать, потому что у него и так будет все болеть, но потом – обязательно»

И Старк внимательно слушал и кивал другу, с сожалением смотря на худую и хрупкую спинку Питера.

Сейчас был уже третий день массажа, а Питеру все еще больно. «И сколько нужно еще потерпеть, чтобы стало легче?» – спрашивал себя Тони, держа мальчика за руку. Хотя в этот раз Питер поставил небольшой рекорд и заплакал только на двенадцатой минуте массажа. Значит, уже немного легче? По крайней мере сегодня Питер не плакал так жалобно, как в прошлые разы, и Старку от этого точно было легче.

Когда все закончилось Старк накинул футболку сына на голую спинку. Стив спокойно сделал укол, и Тони был очень рад, что хотя бы это Питер позволял сделать спокойно. Хотя он знал, что лекарство было не безболезненное.

Старк помог мальчишке одеться и аккуратно отнес в детскую комнату. Уложил ребенка на кровать и укрыл одеялом. Он считал, что после всего подростку нужно восстановиться, отдохнуть и поспать, поэтому старался оставить его в покое, как только ребенок успокаивался и переставал плакать. Обычно после этого они со Стивом, если он никуда не торопился, шли пить кофе на кухню, иногда к ним присоединялась Наташа.

Питер проснулся где-то через полтора часа. Он не чествовал себя отдохнувшим, казалось, что он и вовсе не спал, а только лежал с закрытыми глазами все это время. Хотя он точно помнил пару поверхностных снов, которые смешивались с реальностью.

Паркер долго не собирался вставать, валясь в своей большой кровати. В комнате, он кажется, находился один. Мальчишка никогда не мог знать это наверняка, приходилось полагаться только на ощущения. Он тяжело вздохнул. Настроение было «полный отстой». Как и всегда после всех этих процедур. И он опять невольно погрузился в свои мысли. Это единственное, чему он научился в больнице самостоятельно.

Снова мелькнула мысль о том, как он не хочет, чтобы все это повторялось завтра. И он не мог с этим ничего сделать. Он даже не знал, зачем это все надо! У него же и так нет зрения и слуха, что может дать это долбанное лечение? Только одно мучение и боль! Но его никто не слушает. А что будет потом? Когда он немного вырастет? Он, наверное, никогда не закончит школу и не сможет работать… И жениться…

Довольно быстро в своих размышлениях Питер пришел к одному очень неутешительному выводу. Он попробовал взглянуть на себя со стороны обычного человека. Мысль почти сразу закралась ему в голову, и он очень боялся произнести ее. Даже у себя в голове.

Мне кажется… Меня вообще нельзя… полюбить. Это все... невозможно.

***

Старк работал у себя в лаборатории, когда Пятница очень неожиданно сообщила ему о том, что Питер находится в опасности. В своей же комнате. Не прошло и секунды, как мужчина побежал к лестнице. Кажется, спустя мгновение он распахнул двери в комнату Питера.

Мальчишка сидел на подоконнике, отчего-то весь заплаканный, обнимал свои колени, прислонившись спиной к стеклу. Другая створка окна была полностью открыта. Старк быстро оказался рядом, и не очень аккуратно схватил ребенка за плечо, сдернул с подоконника, одновременно закрывая окно. Подросток вздрогнул от неожиданного прикосновения и почти сразу захныкал, осознав ситуацию. Стал сопротивляться.

Старк был напуган неменьше мальчишки и страх был совсем другого рода. Не очень соображая в одно мгновение, Тони дернул рукой, заставив парня повернуться, а другой рукой сильно замахнулся и шлепнул мальчика по попе. В действии Старк напугался сам себя и очень притормозил ладонь, из-за чего основная часть силы была утрачена, а шлепок стал смазанным. Но Паркер все равно заревел сильнее и громче, и снова сжался, подняв плечи почти до ушей. Это было не похоже на слезы от физической боли. Скорее на истерику капризного ребенка. Ребенка, которого обнаружили за не очень хорошим занятием.

Старк легко поднял мальчишку немного над собой, держа ладони на его животе. Слегка встряхнул его и сразу прижал к себе ревущего Питера к себе.

Питер плакал довольно громко, ведь не мог расслышать себя и выпускал все эмоции сразу. Старк даже порадовался хорошей звукоизоляции в доме. Не хотелось, чтобы Морган испугалась и начала задавать вопросы, ответы на которые не знал и сам Старк, и, наверное, даже Питер. Наташу в это все втягивать тоже не хотелось. Тони сам может справиться с мальчишкой. Тем более Питер больше всех доверял именно ему.

– Ну все, тшш… Хватит тебе, – Старк стал медленно шагать по комнате, успокаивая и себя и мальчика. Мужчина говорил шепотом и даже не пытался перевести это ребенку, просто нагонял спокойную атмосферу. В таком состоянии подросток все равно бы не смог ничего понять. Мальчик просто продолжал реветь, нервно сжимая мальчиками футболку мужчины.

Когда слез стало меньше, Старк мягко покачивая подростка на руках, медленно подошел к кровати. Еще немного он ходил около, продолжая успокаивать парня, а когда, мальчишка совсем притих, Тони лег на мягкий матрас и уложил мальчишка рядом, не отпуская.

Они не разговаривали. Только лежали вместе, рядом. Мужчина водил ладонью по мальчишеской спине, от макушки к затылку, а потом к лопаткам. Робот по просьбе Старка принес две спортивные бутылки с водой, и Тони помог мальчику попить. Вскоре Питер полностью расслабился, но не заснул. Оба думали обо всем, что только что случилось.

Питеру было в какой-то степени страшно думать о том, что теперь может сделать папа. Но сейчас спокойствие преобладало и мальчишка все время в размышлениях уходил от этой темы. А Тони, уложив голову сына к себе на живот, серьезно задумался, смотря на его милое личико, очень нежные каштановые кудряшки, закрытые глазки… Что он может сделать для этого ребенка? И каким образом он может восполнить все, чего не хватает? Сможет ли вернуть хотя бы часть?

Весь оставшийся день, Тони не отходил от подростка ни на шаг. Везде его водил, брал с собой в лабораторию, занимался чтением, буквально носил на руках иногда. Но не отходил. Даже когда мальчишка засыпал в мягком кресле. Старк или сидел рядом с ним, или аккуратно нес его в комнату и там тоже был рядом.

Питеру все нравилось. Он не замечал никакого неудобства. Ему по сердцу было держаться за папу, лежать у него на плече или спать рядом. В какой-то момент он даже сравнил себя с преданным щенком, который постоянно ложится в ногах, лишь бы быть рядом с хозяином. Но такая параллель ему не очень нравилась…

Сам же Старк иногда воспринимал его как маленького беззащитного слепого котенка, который ничего не понимает, и тычется везде своим носиком. Последняя ситуация еще больше подтверждала это сравнение. Питер в его глазах был еще слишком глупеньким… И нежным.

Эту ночь Старк спал у Питера в комнате. И разбудил мальчишку он так же рано, как и встал сам. Питер, конечно, немного понедовольничал, но окончательно смог проснуться только за завтраком, сидя за столом напротив папы. Все остальные еще спали. А Питер даже по запаху в доме понимал, что еще слишком раннее утро.

После завтрака Старк не пошел, как обычно работать в лабораторию. Настроения совсем не было для этого. Он взял Питера за руку, помог одеться и вывел во двор.

Питер ощутил летнюю прохладу, запах росы и аккуратные лучики солнца, которые мягко грели, но не добавляли духоты или жара. Самая чудесная погода по его мнению – прохладно, но не холодно, тепло, но не душно, ветер свежий, но не продувает, голову не печёт, но коже очень тепло… – Идеально!

Они прошлись по влажной травке, оба в разноцветных сабо. (Тапочки, которые обычно называют кроксами. Но Crocs - это фирма, и она делает не только сабо. Сабо – обувь с открытой пяткой на толстой подошве. Канонические модели сабо имеют литую платформу с каблуком и напоминают деревянные колодки.) Старк протер сидение качели-лавочки специальной тканью, подложил мягкую подушку и усадил подростка рядом с собой.

Они сидели так очень долго. Птицы разных видов красиво чирикали. Каждый своим голосом, искали еду, строили гнезда… Питер сидел прикрыв глаза, навалившись на папино плечо. Даже в своем положении он мог наслаждаться чем-то своим.

Старк помассировал ладошку мальчика, прежде чем сказать:

– Я тебя люблю… – проговорил он одновременно рукой и губами, прижавшись к мальчишескому виску.

Питер немного напрягся и уткнулся лицом в папину грудь.

– Я тебя люблю, ты же знаешь об этом? – еще раз повторил Старк, дожидаясь какой-нибудь реакции от ребенка. Парень несмело кивнул, утопая глубже в папиных объятиях.