Алина снова бежит, бежит без оглядки, иногда спотыкаясь о раскинувшиеся корни деревьев. Руками она придерживает пышное платье, которое мешает ещё быстрее двигать ногами. Своей спиной Алина чувствует его – монстра, от которого она бежала годами: меняла имена, переезжала в другие страны, играла разные роли. Но он всегда следует за ней по пятам. Всегда находит и забирает то, что принадлежит ему по праву. Но у Алины выходило снова и снова сбегать от него, так почему же сейчас ей так тяжело двигаться? Темный лес давит на нее со всей сторон, и она останавливается, чуть не свалившись с ног, но крепкие руки быстро подхватывают ее. Конечно, он снова дышал ей в спину. Алина вырывается, кусает небольшой участок кожи, не скрытый черной тканью перчаток. Его хватка ослабевает на секунду, но этого хватает, чтобы Алина выбралась.
Однако следующий шаг оказывается неудачным: она спотыкается о корень дерева. За спиной слышится его противная усмешка. Алина падает на руки, которые после, наверняка, будут больно кровоточить. Она оказалась перед ним, как на блюдечке. Усталость накатывает большой волной; захлёстывает с головой и отгоняет все мысли прочь. Алина уже успела несколько раз пожалеть о количестве выпитого вина за вечер, но ей не верится, что из-за этого она может уснуть перед своим врагом. У нее не хватает сил даже перевернуться на спину и взглянуть ему в лицо, но Алина отчётливо чувствует, как он впивается клыками в кожу ее шеи. Она вскрикивает, зарывается пальцами во влажную от дождя землю, рвет траву под собой. Другой ладонью он закрывает ей рот. Алина больше не чувствует клыки, но боль от укуса разрастается по всему телу. Он слизывает алые капельки крови, текущие вниз. Пьет ее кровь, будто это самое сладкое вино, которое может одурманить только своим приторным запахом. Все это время он чувствовал ее, хотел прикоснуться, укусить до боли, разодрать эту мягкую кожу и оставить ярко-красные царапины, как свою метку.
Много веков назад Александр уже сделал Алину своей. Ей все говорили, что Морозовы – странная семейка, но она не послушала и продолжала верить в их любовь. Он всегда был с ней мил: дарил подарки, ласково называл, обнимал и целовал, но это был его очередной маленький спектакль, в котором Александр Морозов главный актер. Его руки сильнее сжимали ее тонкую шею, пока такая маленькая и наивная Алина, трясущаяся от страха, просила его остановиться. «Ты ведь не такой», – шептала она, задыхаясь в собственных слезах. А ему хотелось смеяться. Она слишком плохо его знала. И тогда он не выдержал – сначала нежно припал губами к ее коже, как делал раньше, а после вонзил белые клыки, которые мигом окрасились в красный цвет.
Александр запер ее, запретил выходить из его дома, ведь настолько вкусную кровь он еще никогда не пробовал, а отказываться от такого лакомства он не мог. Алина плакала, просила освободить себя, но в ответ получала лишь смыкающиеся пальцы на шее и очередной укус. Он любил кусать в разных частях тела, и не было ни одного участка кожи, не отмеченным двумя красными точками. Образ идеального мужчины мгновенно испарился, а на его месте появилось древнее безжалостное существо, которому было все равно на ее чувства.
Ему нравилось сначала терзать ее, заставлять слезы литься вдвойне сильнее, впиваться в кожу ее бедер до красных отметин, а потом нежно целовать каждый ушиб, оставленный им. Этот контраст изводил Алину, которая металась между ненавистью и былой любовью, будто от согревающего огня и ледяной воды. Когда Александр не был голоден, он превращался в идеального принца. Ей хотелось остаться с ним еще, а мысли о побеге уходили на второй план. Алина думала, что, возможно, он не такой уж и плохой, ведь у каждого человека есть темная сторона, но стоило ему проголодаться, как ненависть снова возвращалась.
Но Александру было мало. Он понимал, что ее хрупкая жизнь спустя пару лет иссякнет, а кровь с каждым годом будет становиться все кислее и кислее, и он лишится своего любимого лакомства. Александр пробовал много крови: женскую и мужскую, молодую и старую, но кровь Алины была другой.
В один вечер, когда шел сильный дождь (Алина могла догадаться лишь по непрерывному стуку в окно, ведь бордовые шторы всегда закрывали единственный источник естественного света в ее личной тюрьме) Александр пришёл навестить ее. Он, как и всегда, выглядел как с иголочки. Но в этот раз у него в руках был бокал. Алина поприветствовала его злым взглядом, а после снова уткнулась в мягкую обивку дивана. Александр лишь хмыкнул и подошел ближе, попутно доставая складной нож из внутреннего кармана кафтана. Алина сжала ткань платья. С каждым разом у него были все более удивительные «сюрпризы». Александр положил бокал на стол, не разрывая зрительный контакт, и закатал рукав черной рубашки. Алина зажмурилась, когда острое лезвие ножа коснулось его руки, прямо по вене, и кровь бурной рекой полилась вниз. Александр подставил бокал под свою руку, и спустя пару секунд он заполнился алой жидкостью. Брови Алины нахмурились. Она поджала губы, с непониманием смотря на то на Морозова, то на бокал.
—Выпей, – сказал он.
—Зачем? – уставшим голосом спросила Алина. Ей так надоела эта комната, этот человек. Она не видела солнечного света уже несколько недель и не чувствовала свежего воздуха. – Что тебе ещё нужно? – Алина знала, что после этих слов может снова почувствовать его пальцы на своей шее.
—Выпей, – повторил Александр, протягивая бокал ближе к ней. Костяшки пальцев белеют от того, насколько сильно она сжимала свое платье. Каким бы монстром он не был, Александр умел ждать и терпеть, но под его взглядом, полным раздражения, было трудно устоять. Один глаз закрыла прядь волос из выпавшей прически. От усталости и тоски ей было трудно даже расчесать волосы.
Алина взяла бокал из рук Александра. Она рассматривала жидкость, испытывая легкую тошноту из-за вида крови. Александр вытер руку белым платком, наблюдая за ней.
—Нет, – Алина поставила бокал на столик с демонстративным звоном. Ее смутила ответная улыбка напротив, но она старалась поднять голову как можно выше, чтобы он понял, что он ее не сломал.
—Я не буду умолять.
Алина лишь сложила руки на коленях, поджав губы. Александр с усталым вздохом кинул платок на столик. Он редко делал такие резкие движения – значит, ей удалось разозлить его. Такое бывало очень редко, и после этого она обычно получала за свои слова.
Одним рывком расстояние между ними сократилось. Алина ударилась головой о подлокотник дивана. Она моментально упирается ладонями о его широкую грудь, пытаясь оттолкнуться от него. Громкий вскрик слетает с ее губ, когда его колено раздвигает ее ноги и трётся вверх-вниз о нижнее белье. Волосы закрывают ее лицо, но Александру это не понравилось: он прикоснулся к ее подбородку, сначала нежно, а потом сжал его, развернув ее лицо к себе. Ее губы были приоткрыты, и Александр воспользовался этой возможностью. Стекло бокала больно ударилось о зубы. Алина почувствовала металлический вкус на языке. Ее чуть не стошнило в тот момент, но Александр задрал ее голову выше и, поставив бокал на место, закрыл ей нос.
—Глотай, – приказал он низким голосом. Алина пыталась вырваться, но трение между ног усилилось вдвойне. Подол платья задрался до талии, оголяя ее худые ноги. Как бы она не сопротивлялась, как бы не пыталась вырваться из его хватки, но кровь все таки оказывается внутри. Алина жадно глотает воздух, когда Александр убирает руки от ее лица, впивается пальцами в обивку дивана, слегка приподнимаясь. Когда дыхание пришло в норму, она снова располагается на диване. Колено между ее ног все ещё чувствуется, разливая жар по всему телу.
Алина лежала неподвижно, боясь следующих действий Александра. Зачем ей пить его кровь? Иногда его действия понять удавалось с трудом, ведь перед тем, чтобы что-то сделать, Александр продумывает детальный план, понятный только ему. Алина уже думала, что он забыл про нее.
—Не переживай, – шептал он. Его колено снова уперлось впритык к ней, больно давило на промежность, пока пальцы умело расстегивали пуговицы платья на груди.
Они познакомились в Румынии. Для маленькой и наивной Алины это был самый счастливый день, но для древней и мудрой Алины этот день стал самым худшим в ее жизни. Так на что же она надеялась, когда приехала осенью в Румынию? Барыня Старкова размышляла, что, возможно, Александр тоже будет там, но это дата была значимой только для нее, а он вряд ли хранил такой мусор у себя в голове. А когда в самом углу бального зала ею была замечена тень, стоявшая в стороне ото всех, ноги сами понесли ее прочь.
Он сделал ее жизнь вечной. Разлучил ее с любимыми людьми. Сделал ее жизнь тусклее. Сколько лет прошло с их первой встречи? Сто, может, триста?
Сделав Алину себе подобной, Александр не думал, что ей хватит воли сбежать, и это была его первая и самая большая ошибка. Однако он предполагал, что жажда заставит ее вернуться, ведь маленькой Алине не хватит смелости пить кровь другого человека. Это была его вторая ошибка. На протяжении веков они уже встречались несколько раз, однако каждый раз ей удавалось ускользнуть от него. Александру было трудно это признать, но она выросла и стала намного сильнее.
На улице снова идёт дождь. В комнате холодно и сыро, как в подвале глубоко под землей. Тишину дома нарушает тихий стон Александра, стоит Алине вгрызться в его ладонь клыками. Алые капельки крови тут же падают на белые простыни, стекают по его руке, но сразу же оказываются слизанными умелым языком. Она с жадностью вылизывает его ладонь, а потом снова прокусывает ее. Александр сидит напротив, гладит побелевшую голову его вампирши, изредка шипя от легкой боли, но не отталкивая ее от себя. Он прекрасно знает, как жажда истощает вампиров и превращает их в настоящих монстров. Знает, какое наслаждение можно получить лишь от одной капли. Но почему же Александр Морозов, древний вампир, получает удовольствие от вида Алины, у которой текут слюни лишь от одного взгляда на его кровь. В голове невольно рисуются картины прошлого: как ещё маленькую и неопытную госпожу Старкову тошнило от целого бокала этой сладости. Он слегка улыбается, представляя, что она сделала бы сейчас, чтобы получить такой подарок.
Язык мокро проходит по его бледной ладони в последний раз, пока Алина глядит на него своими большими глазами с красной радужкой из-под ресниц. Александр хватает ее за шею, заставляя расположиться под ним на широкой кровати, и целует, проникает глубоко внутрь языком. От неожиданности она вскрикивает, но потом покорно вытягивает шею и стонет: громко, чтобы даже слуги, спящие на нижнем этажа в этом чертовом особняке, слышали ее. Его губы отстраняются от ее, чтобы потом мазнуть ниже по покрасневший от его рук коже. Александр лижет ее горячо и мокро, а после вонзается клыками в шею. Слишком резко и неожиданно, поэтому Алина выгибается подобно кошке. Когда она обхватывает ногами его бедра, то чувствует чужое возбуждение своим: Александр жмётся к ней со всех сторон, отрезая все пути к отступлению. Но сейчас Алина о нём и не думает, ведь сбегать придётся рано утром, когда первые лучи солнца будут проникать сквозь шторы, а ее вампир будет крепко спать.
Александр отпускает шею и спускается ниже, легкими касаниями оценивая ее тело, чтобы в следующую секунду распахнуть ночную рубаху в стороны. Ладонью сжимает ее грудь и сильнее вгрызается под кожу.
Когда Александр наконец-то напился самым сладким вином, он отстранился от Алины и положил руки на ее бедра, до сих пор сжимающие его. Согнувшимися от возбуждения пальцами ног она проникает под его лёгкие штаны, приказывая, чтобы тот их снял. Александр усмехается, заглядывает красными глазами в ее и отпускает женские ноги, грубо откидывая их. На пол летит сначала чёрная рубаха, а потом и штаны. Алина улыбается хитро, будто что-то задумала. Она поднимает ногу, проводит пяткой по его крепкой груди и животу, водя туда-сюда. Александр перехватывает ее за лодыжку и закидывает к себе на плечо, проводит клыками по коже, а после снова прокусывает. Алина шипит и выгибает спину, приподнимает бедра, чтобы коснуться его. Он чувствует ее действия, поэтому отстраняется от ее ноги, а в следующую секунду тянет за лодыжку на себя. Госпожа Старкова стонет, когда Александр насаживает ее на себя.
Он грубо толкается в нее, сжимает до красных полос бедра, чтобы Алина не забывала, кому спустя столько веков она принадлежит. Простыни под ними, окрашенные красными пятнами, комкаются. Алина ненавидит и обожает его одновременно. Она сжимается вокруг него, откидывается на роскошные подушки и стонет в унисон с ним.
И только утром с первыми лучами солнца Алине придётся покинуть его. Снова сбежать на край света, подальше от своего монстра.