Празднование шло своим чередом. На восьмой день княжна Сольвейг явилась на бал в роскошном свободном платье, скроенном из чёрного и насыщенно-синего атласа и расшитом золотой нитью. Эльвид, вняв предостережениям отца и командора Айолина, всё же не решился предложить ей танец, но ситуацию спас Алейф, а после двух раундов, решив, что хуже всё равно не будет, пару ей составил сам король. Разумеется, танцевала княжна неважно, путалась в платье и в шагах, но и принц, и король как могли помогали ей следовать мелодии.

    Новых сведений о деле с камнешкурыми троллями пока не было, и Айолин было смог немного выбросить его из головы, но, когда он пришёл в большой зал на ужин, не обнаружил за столом ни Лиора, ни Алейфа. Только старший принц сидел с чуть рассеянным видом и отвечал гостям. Айолин выскользнул обратно в коридор и, прислушавшись к своим ощущениям, почувствовал, что Его Величество был в кабинете. И был не один. Нахмурившись, командир двинулся в сторону ходов для слуг.

    Поднимаясь по лестнице, он едва не столкнулся с уставшим человеком в пропахшей пылью и потом дорожной одежде. Несчастный, кажется, еле держался на ногах. Айолин схватил его за плечо и заглянул в светлые глаза, сейчас выглядевшие совершенно замёрзшими, отчего взгляд незнакомца был даже немного жутким.

    — Тролли? — спросил Айолин. — Нападение?

    Человек кивнул, как деревянный болванчик.

    — Где?

    — Шейверия, — прошептал человек. — Деревня. Подробностей… пока нет.

    — Отдыхай, — сказал Айолин и, отпустив своего собеседника, ускорил шаг.

    Подходя к кабинету, он услышал два голоса — короля и младшего принца. Они о чём-то спорили на повышенных тонах. Несмотря на протесты дежурившего рядом слуги, Айолин позволил себе войти без стука.

    — Мы должны хотя бы сделать вид, что мы что-то делаем! — воскликнул Алейф.

    — И с какой целью ты намерен туда поехать? — спросил король чуть устало.

    Лиор стоял у окна, заложив руки за спину. Алейф — у края его рабочего стола, и выглядел он так, будто хочет поколотить своего отца. Айолин закрыл дверь и нахмурился. Принц и король, заметив его появление, почти одновременно обернулись.

    — Тролли. В деревне в Шейверии. Подробностей почти нет, так как посыльный поскакал сюда до того, как стало известно чисто жертв, причинённый ущерб имуществу или хотя бы число нападавших, — сказал Айолин. — Всё верно?

    — Да, — кивнул Лиор. — Всё.

    — Отец, разреши мне поехать!

    — О чём идёт речь? — Айолин посмотрел на младшего принца.

    Лиор вздохнул.

    — Алейф намерен поехать в долину Истрама в связи с этим нападением.

    — Почему туда? — спросил Айолиин.

    — Мы точно знаем, что троллей подвергают действию какого-то дурмана, — сказал Алейф. — Где ещё не искать сведения о нём, если не в Истраме?

    — Я уже отправил туда людей, — ответил Лиор.

    — И кто об этом знает? — спросил Алейф. — Нужен официальный визит, понимаешь? Но ни ты, ни Эль не можете сейчас поехать. Но я — младший принц. Моё отсутствие на окончании празднования, с одной стороны, не столь важно, с другой — я всё же достаточно значимая фигура, чтобы показать, что мы относимся к делу серьёзно.

    — А что, если это и есть их цель? — спросил Лиор. — Выманить тебя, чтобы…

    — Чтобы что? — спросил принц. — Отец, прости, но у тебя паранойя. Кто бы ни стоял за нападениями троллей, им нужно нас спровоцировать, а не убить.

    — Им нужно спровоцировать меня, — поправил Лиор. — Смерть сына, знаешь ли, так или иначе заставит меня принять весьма решительные меры.

    — Отец… Если со мной что-то случится в Истраме, им конец. Это лишение всех статусов и привилегий, и Купран прекрасно это понимает. Его люди будут следить, чтобы с моей головы и волос не упал.

    — А что, если цель как раз подставить Купрана?

    — Отец! — Алейф не выдержал и закатил глаза.

    — Давайте с начала, — попросил Айолин. — Лейф, что ты хочешь там выяснить на самом деле?

    — Я хочу посмотреть, что они станут делать, — ответил принц. — Под «они» я подразумеваю как наших таинственных недоброжелателей, так и учёных Истрама. Ну и представителей Великих домов. Мы ничего не поймём, если так и будем продолжать делать вид, что ничего не происходит.

    — Поймём, — возразил Лиор. — Просто нужно время на сбор улик.

    — А ты уверен, что у нас есть время? — спросил Алейф.

    — Лейф, я не хочу, чтобы ты подвергал себя опасности.

    — Да ты просто мне не доверяешь!

    — Алейф, успокойся, — попросил Айолин. — В твоих словах есть зерно истины, но нам нужно подумать, и хорошо подумать, как это дело обставить. Такие вещи вот так с налёта не решаются.

    — А как они решаются?!

    — Вот что, — сказал Айолин. — Сейчас время ужина. Нас ждут. Пойдём поедим. Соберёмся с мыслями, успокоимся, а потом снова обсудим произошедшее. К слову, Лейф, а что ты вообще тут делаешь?

    — Я увидел посыльного в коридоре и решил узнать, что случилось, — ответил Алейф. — Так не может продолжаться. Да, организация атак троллей — дело дорогое и сложное, и рано или поздно они, возможно, прекратятся. Но если нет? Или если в следующий раз Зиарийские оборотни потеряют над собой контроль? Нужно что-то предпринять.

    — Айолин прав, — сказал Лиор, глядя в окно. — Сейчас — мы идём ужинать. Хорошо бы сохранить это происшествие в тайне, пока не разъедутся гости.

    — Думаешь, герцог Лорн будет долго пребывать в неведении? — спросил Айолин.

    — Нет, но осталось всего два дня, — ответил Лиор. — Идёмте. Наше отсутствие за столом и так уже наверняка выглядит подозрительно.

    Пока они трапезничали, Айолин почти не смотрел на окружающих и лишь краем уха улавливал привычные ничего не значащие разговоры. Да, иногда за такими застольными беседами в завуалированной форме подавались важные знаки и сообщались намерения, но сейчас ему было не до придворных игр. Герцог Аргус говорил, что, если целью неведомых нападающих будет изменить отношение Лиора к нелюдям, следует ждать ещё одной атаки на мирную деревню. И всё это — на фоне появления при дворе княжны. Да, между пещерными и камнешкурыми троллями была огромная разница, но люди часто отгораживались друг от друга из-за незначительной разницы в привычках или цвете кожи. Что уж говорить о представителях другого вида? Если бы только они могли заручиться помощью самого князя Вестгейра… Но стоило ли вообще на такое рассчитывать?

    После ужина в кабинет короля они шли уже втроём — разумеется, Эльвид сообразил, что что-то произошло, и пошёл вместе с ними. В коридоре к ним также приблизилась королева.

    — Доброго вечера, моя королева, — поздоровался с ней Лиор.

    — Доброго вечера, мой король, — сказала Халла, но, против обычая, не присела в книксен перед мужем. — До меня дошли вести о тревожном происшествии в наших землях, но я не знаю деталей.

    — Прошу, не здесь, — ответил Лиор тихо. — Идём.

    Принцы переглянулись. Айолин, шедший позади, даже не удивился — наверняка кто-то из слуг доложил королеве о запыхавшемся посланнике, и Халла сделала выводы. Хотя формально у неё было не так уж много влияния и власти, королева всё равно предпочитала знать, что происходит в стране.

    И снова они расположились в кабинете. Лиор — у окна, Халла — в кресле перед его столом, принцы — позади матери, Айолин — в углу недалеко от двери.

    — Произошло нападение троллей на деревню в Шейверии, — сказал Лиор. — Подробности мне пока неизвестны — посыльный не знает ни их числа, ни какой они нанесли ущерб. Он отправился ко мне сразу, не дожидаясь дополнительных сведений. Думаю, я узнаю больше примерно через три или четыре дня.

    — Нам нужно что-то предпринять, — снова повторил свою мысль Алейф. — Я хочу отправиться в Истрам с официальным визитом, но отец предлагает просто сидеть и делать вид, что всё в порядке.

    — Я предлагаю не это, — ответил Лиор с нажимом. — Но тебе нет смысла ехать туда. Никакого.

    — Мы должны сделать хоть что-то, чтобы понять намерения тех, кто стоит за атакой троллей, — повторил Алейф. — Когда герцог Лорн узнает о нападении, что мы ему скажем? Чтобы он просто сидел и ждал? Ты можешь сказать, какие именно шаги ты предпринимаешь в связи с этой ситуацией, отец?

    — Ведётся расследование.

    — И ты думаешь, Его Светлость устроит такой ответ? — спросил Алейф. — Он наверняка захочет знать больше, раз это касается его земель. А если атаки будут и в других областях? Герцоги потребуют от тебя подробного отчёта о расследовании.

    — Они не посмеют мне перечить, — ответил Лиор. — Разве что им отшибло память.

    — Перечить в открытую — возможно, — заметил Айолин. — Но они могут что-то замыслить за твоей спиной.

    — Что, например? — спросил король. — Попробуют меня свергнуть? Все мы знаем, что этого не случится: они просто не смогут решить, кто займёт моё место. Убить меня и посадить на трон Эльвида? Не до тех пор, пока ты охраняешь мою жизнь.

    — Я ценю твоё доверие, — сказал Айолин. — Но я не говорил о свержении. Что, если они станут самостоятельно искать способы справиться с проблемой, не согласовав это с тобой? Это может привести ко множеству непредвиденных осложнений. И представь, что будет, если ситуация накалится до предела, а потом кто-то другой предложит им решение проблемы.

    Некоторое время висела тишина. Затем Лиор, окинув семью взглядом исподлобья, хмуро спросил:

    — И что ты предлагаешь?

    — Разреши Алейфу отправиться в Истрам, — сказал Айолин. — Когда гости разъедутся, мы соберём Совет, и это задержит здесь старшего Купрана, что развяжет руки как Лейфу, так и твоим людям, а заодно покажет Совету, что ты что-то делаешь в связи с атаками троллей.

    — Но…

    — Отец, — сказал Алейф с небольшим нажимом, — если ты боишься за мою жизнь, то… я не смогу вечно оставаться под твоим крылом. И уж тем более не смогу всю жизнь быть рядом с маркизом Айолином, чтобы он защищал меня. Смирись с этим.

    — Алейф прав, — сказала Халла. — Маркиз исполняет свои обязанности безупречно, но мы не можем полагаться на него до конца жизни. Ведь есть и другая охрана, пусть даже они — не рыцари-чародеи.

    — Что ж… хорошо, вы меня убедили, — сказал Лиор. — Пусть Лейф едет в Истрам.

    — Я вас покину, — сказал Айолин. — Пусть я не смогу присматривать за Алейфом в Истраме, но я могу изготовить для него защитный амулет. Если начну сейчас, к утру отправлюсь.

    — Спасибо, маркиз, — в один голос сказали королева и принц.

    Лиор кивнул, и Айолин вышел.

    Быстро переодевшись в неброскую уличную одежду, он покинул дворец и отправился в город. Рейвель, сейчас, в дни праздника, кажется, вообще не спал. Хотя дни становились всё короче, а вечера были довольно холодными, на улицах всё равно было много народа. Лавочки закрывались только ближе к полуночи, а питейные заведения работали и того дольше. Возможно, сейчас Айолин бы даже смог обнаружить в городе то, что ему необходимо, но это заняло бы слишком много времени.

    Недалеко от Рейвеля, чуть подальше от реки располагался ещё один довольно крутой холм, на котором расположился Высший Институт Магии Эльды. Обычный человек шёл бы туда не меньше получаса, но Айолин был чародеем.

    Сетью переулков он, уворачиваясь от поздних прохожих, выбрался за городскую черту и глубоко вздохнул. Тишина…

    В воздухе разливался сыроватый запах желтеющей травы. Должно быть, со дня на день ночью выпадет иней. Сосредоточившись, Айолин направил магическую энергию своего тела одновременно на себя и окружающий мир. В последнее время он мало колдовал, так что силы было даже с избытком.

    Он побежал, быстро, как мог бы только лучший рысак. Дорога сама стелилась под ноги, и он едва касался земли. Быстрее… ещё быстрее…

    Башня приближалась, её острые грани поблёскивали в лунном свете, словно лезвия мечей. Скорее всего, такую форму камню придали с помощью магии, так, что башня стала походить на многогранный наконечник копья. Взбежав на холм, Айолин остановился перед массивной стрельчатой дверью, развеивая свои чары. Стучать он не стал — местные хозяева наверняка знали о его прибытии. Он позволил чужой магии коснуться себя и считать ауру, и тогда двери открылись внутрь, пропуская его в ярко освещённый холл.

    Он прошёл в помещение, под потолком которого была закреплена сложная люстра, кажется, изображающая трёхмерную модель магических потоков для сотворения заклинания освещения. Айолин усмехнулся своим мыслям. Даже у Лиора был единственный магический светильник — рядом с кроватью, чтобы не приходилось возиться с огнивом ночью.

    Некоторое время Айолин ждал, разглядывая холл. Мраморный пол с узором в виде розы ветров, светло-серые стены со светлыми прожилками из неизвестного ему камня… Маги жили богато, но, в отличие от учёных Истрама, они совершенно не интересовались влиянием и властью. У них не было представителя в королевском Совете и, кажется, их вообще не интересовало, что происходит за пределами башни. Несколько служили при дворе, но это скорее было залогом их спокойной жизни. Они помогали королю, а король делал так, что их никто не трогал, и это всех устраивало.

    Одна из дверей холла открылась, и к Айолину вышел человек в просторных пурпурных одеждах. На вид ему было, может, чуть больше, чем самому Айолину, длинные волнистые каштановые волосы лежали на плечах неестественно аккуратно, а клиновидная борода была как будто нарисована — настолько ровной она была.

    — Добрый вечер, сэр рыцарь, — поздоровался он. — Я — Залман, дежурный маг. Чем я могу вам помочь?

    — Господин Залман, прошу прощения за неожиданный визит, но… мне срочно нужно лунное серебро, — сказал Айолин. — Я готов заплатить столько, сколько попросите.

    — К сожалению, сейчас у нас нет чистого серебра, — покачал головой маг. — Всё недавно израсходовали ученики во время практики.

    Айолин на секунду задумался.

    — Есть неудавшиеся амулеты? — спросил он. — Я могу забрать один из них.

    — Неудавшиеся?.. Но до переплавки серебро не примет другие чары… — пробормотал Залман.

    — Даже так это будет быстрее, чем искать лунное серебро в другом месте. Господин Заламан, прошу вас.

    — Хорошо… Идёмте, я покажу вам неудавшиеся амулеты.

    Залман провёл его в другую дверь, и они вступили в довольно узкий коридор с высоким потолком. Айолин отметил, что маги питали непонятную ему страсть к вытянутым формам и острым граням — потолок в коридоре устремлялся вверх треугольником, и в жёлобе в его верхней части располагалась светящаяся полоска, возможно, как раз из лунного серебра. Должно быть, в таких формах был какой-то смысл — Айолин сейчас совершенно не чувствовал потоков природной магии, словно во всём здании было какое-то экранирование. До него даже сигналы от его собственных чар во дворце едва доходили.

    Вдоль коридора шло множество совершенно однообразных дверей без каких-либо опознавательных взглядов. Оставалось только гадать, как маги сами не теряются здесь.

    — Прошу, проходите, — сказал Залман, открывая очередную дверь.

    Айолин не без опаски зашёл в помещение. Ему казалось, что сейчас дверь закроется и отсечёт его от внешнего мира полностью. Разумеется, если кто-то решил устроить здесь ловушку, он всё равно выберется… но подобного сценария хотелось бы избежать.

    Они вошли в помещение, напоминающее маленький склад. Вдоль одной стены шли полки, вдоль другой — ящики. Полки сейчас пустовали. Залман стянул ткань с одного из ящиков, на дне которого лежал десяток амулетов из лунного серебра различных форм — в виде животных, птиц и растений. Была пара в виде геометрических фигур.

    — Я могу взять любой? — спросил Айолин.

    — Разумеется, — Залман пожал плечами. — Всё равно им на переплавку.

    Айолин прикрыл глаза и, чуть наклонившись, потянулся к ящику. Плетения чужих чар покалывали пальцы, неверно нанесённые заклинания, кажется, могли поранить кожу. Одно из них словно выбивалось из амулета настолько, что Айолин удивлялся, как магия вообще в нём держится.

    — Этот, — сказал Айолин и вынул из ящика фигурку расправившей крылья птицы. — Сколько бы он ни стоил, направьте во дворец бумагу на имя герцога Велларии, он покроет расходы. А теперь, прошу, проводите меня обратно.

    Когда за ним закрылись двери башни, Айолин вздохнул. Блокирование магических потоков словно перекрывало ему воздух.

    Обратно он шёл дольше, почти не прибегая к магии, чтобы ускориться. Окна во дворце уже почти погасли, суета в Рейвеле наконец успокаивалась, хотя то тут, то там слышались нетрезвые песни. Айолин снова пошёл сетью переулков, благодаря своё острое ночное зрение, которое позволяло ему перешагивать встречающийся под ногами мелкий мусор, состоящий преимущественно из пустых бутылок. Он улыбнулся, увидев у стены довольную бродячую собаку, которая обгладывала стыренную где-то коровью кость с приличным количеством оставшегося на ней мяса.

    — Эй, увввжаемый… монетку… не пдкините? — прозвучало за его спиной.

    — У меня с собой нет денег. И нет времени с вами разбираться, — ответил Айолин, не оборачиваясь.

    — Э-эй!.. — донеслось ему возмущенно пьяное в спину.

    Он прибавил шаг, снова используя магию для ускорения. У него и правда не было ни времени, ни желания разбираться с полуночными пьяницами и тем более дышать их перегаром.

    Дальнейший путь прошёл без приключений, и вскоре Айолин заперся у себя в кабинете. Он нашёл неглубокую миску, налил туда чистой воды и положил серебряную птицу. А затем, взяв небольшой нож, уколол себе палец.

    Первый этап — с помощью концентрированной силы крови очистить амулет от неправильно наложенных чар. Второй — наложить собственные.

    Айолин накапал немного своей крови в чашу и сосредоточился. Кровь, почти чёрная при тусклом свете осенней луны, обволокла амулет, и вскоре по воде пошла рябь — знак того, что в ней растворялась магическая сила. Когда процесс был завершён, Айолин быстро извлёк амулет из миски и, отерев о полу рубашки, положил перед собой.

    Ему давно не случалось создавать зачарованные вещи, а такое малое количество лунного серебра вряд ли удержит много магической энергии. Нужно было очень хорошо продумать, как именно должны работать чары, чтобы хватило минимального количества плетений. В каком-то смысле зачаровать весь Рейвельский дворец было проще — хотя камни не то, чтобы хорошо удерживали магию, это компенсировалось масштабами строения и тем, что у Айолина были долгие годы на работу. Теперь — в лучшем случае несколько часов.

    Он достал лист бумаги. После нескольких черновых вариантов он всё-таки смог остановится на удачном варианте плетения. Теперь осталось только его наложить.

    Когда работа была закончена, время перевалило глубоко за полночь. Айолин потянулся и хрустнул плечевыми суставами, зевая. Что ж, оставалось надеяться, что он нигде не ошибся и амулет будет работать как надо.

    За завтраком он прилагал большие усилия, чтобы не выказывать усталости. Странно… Неужели возраст всё-таки давал о себе знать? Или он и правда так сильно отвык активно использовать магию?

    Сразу после завтрака он отправился в покои младшего принца, где уже вовсю суетились слуги, готовясь к отъеду и пакуя вещи. По-видимому, Алейф опасался, что его отец может передумать и всё-таки запретить ему ехать в Истрам.

    Сам принц сидел за столом в своей приёмной и, хмурясь, рассматривал расстеленную перед ним карту, по-видимому, прикидывая маршрут. Айолин чуть улыбнулся, заметив, как Алейф заправляет за ухо непривычно длинные волосы — он перестал стричься поздней весной, после своего дня рождения, и теперь волосы доросли уже до середины шеи. Как быстро… А ведь Айолин отчётливо помнил проказливого мальчишку, что постоянно пытался попасть в его спальню и стащить что-нибудь оттуда.

    Семнадцатилетие Алейфа, поездка в Велларию в конце лета… Казалось, это было почти вечность назад.

    Алейф вскинул голову и посмотрел на командора.

    — Маркиз Айолин… чем обязан?— спросил он.

    — Я же обещал тебе амулет,— ответил Айолин и, подойдя к столу принца, положил на него сделанную из лунного серебра птицу.— Он должен защитить тебя от дурманящих и отслеживающих чар и даст мне знать, если с тобой что-то случится. Я хотел добавить и другую защиту, но, к сожалению, у меня не было достаточного количества времени и материалов…

    — И всё равно спасибо,— ответил Алейф и, взяв амулет, секунду рассматривал тонкие линии перьев птицы.— Как его лучше носить?

    — Как можно ближе к телу, желательно, под одеждой,— ответил Айолин.

    — Хорошо. Я понял.

    — Уже собираешься отправляться?— спросил Айолин.

    — Да. Чем раньше, тем лучше. Я планирую уехать ещё до обеда.

    — К чему такая спешка?

    — А к чему откладывать?— Алейф пожал плечами.— К тому же, буду с тобой честным, вся эта праздничная суета меня порядком утомила. Не хочу даже представлять, каково приходится тебе и отцу. Постоянные беседы ни о чём, ишманийцы, которые словно только и ищут повод утвердиться над нами, икарийцы и северяне, выискивающие наши слабости, чтобы использовать их на пользу себе… И всё, что я могу — только улыбаться и вежливо поддерживать разговор. Я хочу что-то делать. Или хотя бы убедить себя в том, что я что-то делаю.

    Айолин медленно кивнул.

    — Я понимаю твои чувства. Что ж, лёгкого пути. Наверное, мне стоило бы дать тебе какое-нибудь наставление, но, думаю, ты уже и так знаешь всё, что я мог бы тебе сказать.

    — Спасибо,— Алейф улыбнуться.— По правде… мне кажется, что ты веришь в меня сильнее, чем родной отец.

    — Лиор просто слишком тебя опекает,— сказал Айолин.— Он пытается продлить твоё детство, не понимая, что тебе нужно не это. Не сердись на него.

    — Мне скорее… досадно.

    — Ваше Высочество,— дверь внутренних покоев открылась, и оттуда вышел господин Альфред.— Маркиз Айолин, доброго дня. Ваше Высочество, мы готовы отправляться.

    Слуга поклонился и замер, ожидая дальнейших указаний. Айолин простился с принцем и покинул его покои. Он отчасти понимал чувства Лиора — ему и самому казалось, что принцы выросли слишком быстро. Но маркиз всё же не был их отцом, поэтому, возможно, сохранял чуть большую объективность.

* * *

    К обеду младший принц и его сопровождающие уже покинули Рейвель. Он не взял с собой большого количества стражи и слуг — всего десяток человек. Главным было добраться до Истрама, а там, Алейф не сомневался, о его охране позаботятся. Что касалось возможного нападения — от разбойников они отобьются, а если на дороге объявится очередной тролль, то вряд ли гвардейцы смогут что-то ему сделать. Для борьбы с этими существами нужно было особенно тяжёлое оружие, так что лучшим решением стало бы бегство.

    Возможно, Алейф и впрямь рисковал. Но он в самом деле не мог оставаться под защитой Айолина вечно.

    Вечер принц и его кортеж встретили на приличном постоялом дворе рядом со столицей. Алейф приказал подать еду сразу себе в комнату и сел там, достав из мешка книгу в толстом кожаном переплёте без опознавательных взглядов.

    Через некоторое время он услышал стук и поднял голову — Кеир аккуратно приблизился к нему и поставил поднос с едой на крепкий тяжёлый стол. Алейф благодарно кивнул ему и отложил книгу.

    — Разрешите спросить, Ваше Высочество, — сказал Кеир.

    — Что такое?

    — Что вы читали?

    Алейф помедлил пару секунд. В комнате их сейчас было трое — он сам, Кеир и Альфред, проверявший, приличное ли бельё постелили его господину.

    — Здесь описаны самые страшные яды и принципы их действия и приготовления, — сказал Алейф тихо. — Если я хочу понимать, будут ли врать мне учёные Истрама, я должен как можно лучше разобраться в таких вещах. Присядь со мной.

    Когда Кеир придвинул ближе стоящую у стены табуретку и выполнил просьбу, Алейф спросил:

    — Ты вспомнил хоть что-нибудь о своём прошлом?

    Кеир покачал головой.

    — Нет. Ничего. Только… мне приснился сон несколько дней назад. Господин Альфред считает, что он может быть связан с моим прошлым и быть знаком, что меня и правда похитили работорговцы.

    — Почему ты ничего не сказал мне раньше? — нахмурился Алейф.

    — Из головы вылетело, — признался Кеир. — И потом, вы были заняты.

    — Расскажешь сон мне? — спросил Алейф.

    — Если можно… я не хотел бы рассказывать, Ваше Высочество, — ответил Кеир, чуть помедлив. — Мне не снилось чего-то важного, что помогло бы понять, кто и откуда похитил меня, а вспоминать подробности того сна… я не хочу.

    — Ладно, — Алейф вздохнул. — Я не стану тебя принуждать. Нужно ложиться: завтрашний путь будет долгим. К слову, как ты после сегодняшнего? Насколько я понял, ты раньше не ездил верхом.

    — Терпимо, — ответил Кеир. — Не беспокойтесь обо мне, Ваше Высочество. С какими бы трудностями мы ни столкнулись, я сделаю всё, чтобы не разочаровать Вас.

    — Не переусердстуй, — Алейф мягко улыбнулся. — Если перетрудишься, то лучше никому не будет.

    — Хорошо, Ваше Высочество. Я буду осторожнее, — серьёзно пообещал Кеир. — Чем я могу быть полезен сейчас?

    — Идти отдохни. От этого будет больше всего толка.

* * *

    Всю дорогу до долины Алейфа не покидало ощущение, что на них должен кто-то напасть, но, несмотря на опасения короля, ничего подобного не произошло. Они спокойно переправились через Верхнюю Серебряную реку, которая отделяла герцогство Арданское от королевской земли, и дальше ехали на юг вдоль гор, до того места, где Нижняя Серебряная проложила себе путь из Истрамской долины до слияния с Верхней. Несколько раз Алейфу уже доводилось проезжать этим путём, когда королевская семья бывала в Истраме с официальным визитом, но тогда он был ещё ребёнком. Он помнил, как честно старался не спать, слушая доклады учёных отцу, а потом бежал исследовать те лаборатории, куда их пускали. Ректор Велос Купран всегда устраивал для принцев какое-нибудь представление, показывал им алхимические опыты, когда при нагреве порошка начинал валить дым, или когда вода вдруг окрашивалась в разные цвета. Алейф помнил, что однажды ректор показал ему извержение маленького вулкана, что стоял на столе в одной из лабораторий. Вулкан был единственным из опытов, который заинтересовал Эльвида. Старший принц всегда был более непоседливым, зато его очень живо заинтересовала работа системы плотин, которые защищали долину от паводков во время весеннего таяния горных ледников.

    Те визиты в Истрам были наполнены для Алейфа магией и предвкушением, хотя Айолин и объяснял ему, что между настоящей магией и тем, что показывают учёные, не так много общего. Тогда принц верил, что ректор Велос и правда с радостью показывает им опыты, но сейчас, став старше, он понимал, что скорее всего это была просто дежурная вежливость: ректор пытался выслужиться перед королём, лично показывая принцам чудеса науки вместо того, чтобы спихнуть их на одного из своих ассистентов. Может, король был не так уж и неправ, стараясь до последнего держать Алейфа подальше от взрослой жизни и сохранить хотя бы остатки детской наивности и невинности сына.

    Увы, но принцу, пусть даже и младшему, всегда лучше взрослеть рано.

    Ближе к вечеру последнего дня пути, обогнув горный склон, они наконец увидели въезд в долину. Он был перегорожен огромной каменной стеной — Алейф знал, что на самом деле это была плотина, регулирующая уровень воды в водохранилище. Он подозвал Кеира ближе к себе и стал рассказывать ему то, что знал о системе плотин и водохранилищ Истрама — такой пересказ был хорошим способом освежить собственную память и заодно подавить подступающее волнение. В конечном итоге, Алейф впервые ехал куда-то с официальным визитом один, без отца. Он не знал, предупредил ли кто-то учёных Истрама о его прибытии, или это станет для них сюрпризом. Но для начала нужно было просто следовать обычному светскому протоколу и осмотреться. А там — как пойдёт.

    Кортеж принца поднимался по широкой дороге, дугой огибающей горный склон. Пересказывая Кеиру все достижения учёных Истрама, что смогли приручить капризную реку и значительно улучшить качество почвы в долине, он и сам как будто заново оценивал их способности и силу науки. Если кто-то из влиятельных исследователей Истрама в самом деле замышляет что-то против короны, у них могут быть большие проблемы…

    Они подъехали к широким воротам с приветливо поднятой решёткой. Не более чем ловушка — внутренняя решётка была опущена, и те, кто проезжал под сень ворот, могли было легко заперты с двух сторон. Но Алейф был уверен, что его не посмеют тронуть. Не прямо сейчас.

    Они проехали под ворота, и один из стражников в лазурной форме попросил их предъявить подорожные грамоты, подтверждающие цель их визита в долину. Алейф кивнул одному из своих сопровождающих, у которого были бумаги. Некоторое время стражник перечитывал бумагу, затем посмотрел на Алейфа, что остановил коня перед самой внутренней решёткой и теперь смотрел на окружающих хорошо отработанным высокомерным взглядом избалованного аристократа, недовольного нелепой задержкой.

    — Ваше Высочество! — стражник склонился в поклоне. — Прошу прощения. На не предупреждали…

    — Откройте ворота. И побыстрее, — сказал принц холодно. — Я желаю попасть в институт до темноты.

    — Разумеется, Ваше Высочество!

    Второй стражник, повинуясь жесту первого, юркнул в небольшую дверь. Вскоре решётка начала подниматься.

    Алейф задумался. Стражники ничего не знали о его прибытии. Логично: даже если кому-то из учёных сообщили, что принц направился к ним, с их стороны было бы недальновидно раскрывать свою осведомлённость. Как бы понять, действительно его не ждали или лишь делали вид?

    Наконец они тронулись дальше. Впереди, у подножия горы, высилось здание, чем-то похожее на Рейвельский дворец — центральный корпус института. Как и дворец, институт пережил немало владельцев, к нему неоднократно пристраивались новые корпусы и башни, однако при этом учёным всё же удалось сохранить единство стиля. От главного здания к реке спускалась широкая лестница, ведущая в парк, где было разбито множество теплиц с экзотическими и не очень растениями, собранными не только на территории Эльды, но даже привезёнными из-за южных морей.

    Солнце светило им в спину, но Алейф всё равно немного щурился, оглядывая долину, из-за отражающихся от высоких окон и крыш теплиц закатных лучей. Долина была красивым местом, и хорошо было бы просто прогуляться по ней, одному, уже как следует понимая, что именно он видит перед собой.

    Въезд на территорию главного здания был огорожен всего лишь невысоким заборчиком. Перед зданием была разбита большая площадь, на которой был установлен памятник в виде человека, поднимающего к небу колбу. Насколько помнил Алейф, это был памятник алхимику Альфацио, который создал основу для современных моющих средств и заработал на этом целое состояние. Альфацио затем выкупил у герцогов Ардании долину Истрама, где и заложил знаменитый институт, ведь в те годы было нечего даже и думать о том, чтобы корона финансировала теоретические научные исследования.

    Они остановились перед широкой мраморной лестницей, что вела к не менее широким дверям. Алейф спешился — по правде говоря, он уже просто устал сидеть в седле. Его примеру последовали и его спутники.

    Створка ворот открылась, и им навстречу вышли три человека в мантиях. У двоих они были бледно-голубого цвета, что выдавало в них мелких управленцев. А вот у человека в центре мантия была пурпурной — знак более высокого положения.

    Алейф пожалел, что уже спешился — некоторое время он смотрел на встречающих снизу-вверх. Но даже так он сразу заметил, что человек в пурпурной мантии выглядел очень молодо, не старше двадцати пяти лет. Он быстрой походкой слетел со ступенек и поклонился принцу, прижав к груди изящную ладонь с длинными тонкими пальцами. Он неуловимо напоминал Алейфу Кеира, хотя, очевидно, был старше. Возможно, дело было в плавности черт и движений и тёмных волосах?

    — Ваше Высочество, какая честь! — сказал незнакомец. — Как жаль, что Вы не предупредили заранее о своём визите — мы смогли бы организовать более достойный приём. Как вы, должно быть, знаете, отец ещё не вернулся из столицы, но я приложу все усилия, чтобы Ваше посещение нашего института оставило самое приятное впечатление. Меня зовут Аитилис Купран.

    — Доброго вечера, — кивнул принц. — Я прошу прощения, господин Аитилис, решение приехать к вам было отчасти спонтанным. Выходит, вы — сын ректора Велоса?

    — Совершенно верно, — ответил Аитилис. — К сожалению, я не унаследовал от отца столь же блестящего научного таланта, но у меня есть способности к организации, поэтому я возьму на себя все хлопоты, связанные с Вашим пребыванием в Истраме.

    — Я никогда не видел вас при дворе, — заметил Алейф.

    — Мне не было надобности там появляться. Как я уже сказал, я не обладаю столь же выдающимся умом в вопросах науки, и потому, увы, я не унаследую мантию ректора. Прошу, пройдёмте внутрь. Вы и ваши спутники, должно быть, устали с дороги.

    Алейф кивнул. Ему казалось, что в манере речи Аитилиса есть что-то странное. У младшего Купрана был хорошо поставленный голос, но речь словно давалась ему через силу.

    — Разумеется. Буду рад принять ваше приглашение, — кивнул Алейф.

    Аитилис повернулся было обратно к дверям, но на миг замер. Алейф чуть обернулся, проследив за его взглядом. Младший Купран смотрел на Кеира, передававшего поводья коня принца одному из людей в бледных мантиях.

    — Ваше Высочество, о лошадях позаботятся, — сказал Аитилис. — Не беспокойтесь. Идёмте.

    — Не сомневаюсь, — кивнул Алейф. — Идём.

    Аитилис проводил их в хорошо знакомые Алейфу покои, где обычно останавливались члены королевской семьи. Пока Кеир и Альред разбирали вещи принца, он подошёл к юноше и тихо спросил:

    — Что ты думаешь о младшем Купране?

    — Я? — переспросил Кеир, сжимая в руках одну из рубашек принца.

    — Да. Или мне показалось, или он как-то… странно смотрел на тебя. Он не кажется тебе знакомым?

    Кеир медленно покачал головой.

    — Нет. Но он мне не нравится. Вызывает злость.

    — Вот как? Но ты уверен, что раньше его не видел? — спросил принц.

    — Почти наверняка не видел. Но… не только злость. Ещё… не как будто немного жаль его. Его голос… с ним что-то не то.

    — Выходит, и тут мне не показалось… — пробормотал Алейф. — Что именно не так с его голосом, можешь сказать?

    — Он звучит не так, как должен. Я не могу объяснить это. Но я это чувствую.

    — Хм… Альфред, я прогуляюсь — до ужина ещё есть немного времени.

    — Ваше Высочество, вы уверены? — спросил камердинер, нахмурившись.

    — Да. Не волнуйся, я неплохо помню общие помещения института, так что не потеряюсь. Я буду в саду.

    Меч Алейф с собой брать не стал, но на всякий случай прихватил длинный кинжал. Пусть он и не ждал нападения, но так всё равно было спокойнее.

    Принц без труда нашёл путь в большой холл, а оттуда — коридор, который вёл мимо аудиторий к выходу в сад. Он то и дело оглядывался, но слежки за собой не замечал. Впрочем, если в Истраме и правда проводятся запретные или опасные исследования, глупо предполагать, что именно здесь, в легкодоступных залах главного корпуса. Алейфу предстояло разговорить кого-нибудь, кто может знать о том. Что происходит в стенах института. И самым очевидным вариантом был младший Купран.

    Принц вышел на улицу и поплотнее закутался в добротный обитый мехом плащ. От реки тянуло прохладой, а солнце уже ушло из долины. В воздухе разливался сильный запах увядающих листьев, наводя меланхолию и тоску.

    Алейф медленно спустился по белой лестнице, затем принялся бродить меж клумбами и теплицами, глядя по сторонам. Он не терял бдительности, но всё равно был скорее погружён в свои мысли.

    Если Аитилис и правда не врал о своём положении в Истраме, то он как раз и мог что-то знать. Вопрос, станет ли он делиться этим знанием…

    Какие были варианты? Аитилис не был выдающимся учёным, а, значит, не мог стать ректором. Он говорил об этом спокойно, но смирился ли на самом деле, учитывая, что этот пост его семья занимала уже три поколения? Если нет, то он мог быть участником заговора… или же стать союзником. Впрочем, одно не исключало другого. Возможно, если намекнуть ему на то, что Алейф недоволен своим положением младшего принца и недоверием отца, Аитилис решит, что они смогут сотрудничать. Стоило попробовать.

    Но этот взгляд, которым младший Купран наградил Кеира… словно узнал его. В Истрам по Серебряной реке часто доставляли материалы и припасы — могли и людей. Что, если Кеира перевозили куда-то после экспериментов, которые над ним ставили в Истраме? Но, если это правда, то Кеир сейчас был в опасности: если люди, проводившие над ним эксперименты, узнают его, то непременно попытаются от него избавиться. А ведь Алейф дал себе слово заботиться о потерявшем память юноше…

    Ужинал Алейф в компании младшего Купрана и нескольких незнакомых ему учёных средних лет, которые словно должны были присматривать за парой нерадивых мальчишек. Разговор представлял собой обычную светскую беседу, но под конец Аитилис всё-таки сказал:

    — Ваше Высочество, позвольте задать вопрос… Вы ведь так и не сообщили о цели своего визита.

    — В самом деле, — Алейф позволил себе лёгкую улыбку. — К сожалению, меня к вам привела нужда. Вы слышали о нападении троллей на Рейвель во время празднования юбилея коронации моего отца?

    — Да, — Аитилис нахмурился. — Дурные вести разлетаются быстро…

    — Мы пока не знаем, что тролли вообще делали в Рейвеле, но нет сомнений, что они пришли туда не сами — их кто-то изловил и натравил на горожан с неизвестными нам, но очевидно не благими целями. Я надеялся, что в стенах Истрама смогу получить ответы, как такое вообще возможно.

    Аитилис нахмурился ещё сильнее. Алейф перевёл взгляд на других учёных, но они сохраняли внешнюю невозмутимость и только переглядывались между собой.

    — Вы не обращались к магам или рыцарям-чародеям? — спросил Аитилис, коснувшись подбородка указательным пальцем.

    — Обращались, — ответил Алейф. — Но мы пока не получили ответа. Мы приняли решение не ждать и не надеяться на один источник, а обратиться ещё и к вам.

    — Почему же тогда Вы нас не предупредили? — спросил Аитилис. — Мы бы подготовили необходимые материалы…

    — Я не хотел, чтобы о моём визите стало широко известно, — ответил Алейф. — И я опасался, что письмо могли бы перехватить. Я понимаю, что так поиск нужных сведений займёт больше времени, но мы с отцом решили не рисковать.

    — Понятно… По правде говоря, я не могу сходу сказать, чем мы могли бы помочь вам… У вас есть какие-либо соображения, коллеги? — спросил Аитилис.

    — Очевидно, что в первую очередь нужно изучить все имеющиеся у нас сведения о троллях, — сказал бородатый учёный, сидевший справа от Аитилиса. — Провести всесторонний анализ. Это, как уже говорилось, займёт какое-то время.

    — Я бы хотел лично ознакомиться с этими сведениями, — сказал Алейф.

    — Разумеется, Ваше Высочество, — кивнул Аитилис. — Мы соберём и упорядочим для Вас все материалы, которые сможем найти.

    — Хорошо. Благодарю за гостеприимство. И снова прошу прощения за столь внезапный визит.

    — Для нас будет честью доказать пользу учёных Истрама короне, — уверил его Аитилис.

    Распрощавшись с учёными, Алейф направился в гостевые покои и вызвал Кеира.

    Когда юноши остались в гостевой спальне одни, Алейф вздохнул и, подойдя к большой кровати, сел на край, затем постучал ладонью на место рядом с собой, приглашая Кеира. Тот кивнул и осторожно опустился на кровать подле принца.

    — У меня есть одно подозрение, — сказал Алейф едва слышно. — Возможно, над тобой проводили какие-то эксперименты в Истраме. Или собирались провести. Если здесь есть люди, которые могут тебя узнать…

    — Экс… ременты? Что это? — спросил Кеир.

    — Эк-спе-ри-мен-ты, — повторил Алейф терпеливо. Иногда он забывал, что Кеир был очень плохо образован. — Экскременты — это, прости меня, научное название дерьма. Впрочем, возможно, ты не далёк от истины, учитывая, что эти исследования этичными явно не были… Я думаю, что на тебе могли проверять действие каких-либо зелий, и поэтому ты потерял память. Как жаль, что мне только сейчас пришло это в голову… Но что важнее — если, как я уже сказал, здесь есть те, кто может тебя узнать, ты в опасности. В куда большей опасности, чем я. А я… я дал себе слово, что буду присматривать за тобой…

    Кеир придвинулся к нему чуть ближе и накрыл его ладонь своей. Алейф невольно вздрогнул от этого осторожного и нежного прикосновения.

    — В том сне, о котором я говорил… убили кого-то, кто был мне дорог, — сказал Кеир. — Убили, сказав… слово «брак». Что оно может значить?

    — Брак — что-то, что плохо получилось, — сказал Алейф. — Например, треснувшее колесо или неправильно выкованный меч, который оказался слишком хрупким. Но, если ты не знал этого слова, однако вспомнил его во сне… это подтверждает мою мысль. Что бы с тобой ни делали… нужно вычислить тех, кто это был. И наказать. И наказать тех, кто убил твоих близких.

    — Если, попытавшись напасть на меня, они могут выдать себя — так тому и быть, — сказал Кеир. — Я согласен пойти на это.

    — Но ты даже не сможешь себя защитить… Я сомневаюсь, что ты обучен сражаться.

    — Я уже здесь, Ваше Высочество, — заметил Кеир. — И я точно уже не смогу просто так уехать.

    — Верно… — Алейф отвёл глаза и вздохнул. — Если бы ты только раньше рассказал мне про свой сон! Теперь даже не отправить письмо отцу и Айолину. Разве что как-то зашифровать… Нужно подумать, как донести до них новые сведения.

    — Разве нет никакого способа? — спросил Кеир.

    — Есть определённая система особых слов, но я не знаю, как с её помощью передать то, что нам нужно, — сказал Алейф. — Но, может, я что-то придумаю. Пока же… прошу тебя, будь осторожен. И, что бы ни случилось, всегда держись рядом со мной, другими слугами или стражей. Хорошо?

    — Хорошо, — кивнул Кеир. — Я не подведу тебя.

    Алейф снова посмотрел в глаза собеседника. Кеир сидел рядом, непривычно собранный и серьёзный. И невозможно прекрасный. Светлая кожа, кажется, чуть сияла в свете луны, а глубокие глаза загадочно мерцали. Алейф сжал руку юноши в своей. Он так хотел пообещать, что непременно сумеет защитить и наказать всех, кто посмел причинить Кеиру зло… но он не был уверен даже в том, что сумеет защитить самого себя.

    — А я сделаю всё, чтобы найти и наказать тех, кто заставил тебя страдать. Клянусь кровью Сеша.

* * *

    Аитилис, с трудом удерживая в руке тяжёлый поднос, аккуратно постучал в дверь. Затем, выждав секунду, открыл её и зашёл внутрь.

    Тут никогда не было света, но Аитилис уже привык. На память он поставил поднос с едой на столик рядом с дверью, затем прикрыл её за собой. Стало совершенно темно, но так было правильно — теперь они были равны. Всё, что оставалось у них обоих, — это прикосновения и звуки. Аитилис глубоко вздохнул, пытаясь уловить, не приходил ли сюда кто-то ещё в его отсутствие. Пусть его обоняние было не очень острым, но любые вмешательства в спокойствие этой комнаты оставляли свой след в малоподвижном воздухе.

    Ни запаха свечи, ни каких-либо реактивов. Это успокаивало, пусть и немного.

    — Это ты?.. — прозвучал голос во мраке.

    — Да. Прости, я сегодня задержался.

    — Что-то… случилось?

    — Можно сказать и так. Не бойся. Я сдержу своё слово и смогу тебя защитить. Любой ценой...