Глава 1

Выйдя из лаборатории, взгляд доктора Дэвида Стайлза невольно задержался на винном стеллаже. Гувернантка Стелла редко спускается сюда, в подвал, и теперь стеллаж порос пылью и паутиной. Работы на сегодня больше не было, да и Стелла уже уехала домой. От нечего делать Дэвид лениво возил тряпкой, стряхивая пыль, рассматривая этикетки. Монотонные действия помогали организовать собственные мысли. Глаз зацепился за бутылочку красного Catemet d’Anjou 1998 года. Год их с Лорой свадьбы. Они хотели открыть её на годовщину, но... Та авария.


На удивление былая жгучая боль утихла, заменяя её тихой тоской. А началось всё с той девушки-фокусницы. Саманты Еверетт. Арлекины в его пасьянсе жизни.


Дэвид сделал глубокий вдох. Он помнит, как они на удивление сразу нашли общий язык. С её таким наглым острым язычком. Невольно он улыбнулся, погружаясь в воспоминания. Её нелепый обман, пререкания, вонючий милах-кролик и забота. Он понимал, что надо идти дальше и после всего произошедшего был готов к этому. Правда была одна весьма существенная проблема. Он провёл рукой по своей маске на лице, фантомно чувствуя на её гладкой поверхности шероховатости и деформации от ожога. Мало того, что отнюдь не красавец, так ещё и до этого прескверный характер в конец испортился за годы затворничества.


— Доктор Стайлз! — услышал он голос Саманты с верхней ступени. — Я вам ещё нужна на сегодня?


Дэвид так и застыл с бутылкой в руках глядя на свою ассистентку. Слова сорвались раньше чем он их как следует обдумал.


— Вы хотели поехать в город, Саманта? Заняты?


Она отрицательно помотала головой.


— Нет, Дэвид, ничего важного. Если я вам нужна, то с удовольствием останусь.


Хорошо, что Дэвид неплохо владеет своей мимикой, плюс маска на половине лица помогает скрыть тот поток странностей, что сейчас кипел внутри после её слов. Ему же не показалось, да? Скорее всего показалось, но... Неужели они не могли бы просто провести вечер вместе, как коллеги. Как друзья, в конце концов.


— Может, выпьем вместе, — сказал он, повертев бутылкой в руках.


Саманта сперва вопросительно наклонила голову вбок, а затем легко улыбнулась.


— Почему бы и нет. Пойду, нарежу закуски.


***

Пока Саманта нарезала сыр и фрукты, гадала, что же это нашло на Дэвида. Такой серьёзный и сдержанный доктор предлагал ей выпить? Немыслимо! Будоражаще.


«Нет», — мотнула она головой, сбрасывая нелепые фантазии. В его жизни есть только одна женщина — погибшая жена Лора. И ей нет места в его жизни. Её не стать той элегантной красавицей с портрета на лестничной площадке.

Но когда она зашла в гостиную, в которой решили накрыть стол, буквально застыла на месте. Дэвид приглушил свет до приятного полумрака и зажёг свечи на столе.

Да как это понимать?! Опешив, она некоторое время стояла чуть ли не разинув рот, пока Дэвид не обернулся к ней и не улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой.


Разговор протекал неспешно, оставляя приятное ощущение единения от общества друг друга. Даже временами возникающая пауза между словами не казалась неловкой. Такой тишиной хотелось наслаждаться, а не душить нелепыми фразами. Дэвид не рассчитывал на хоть какие-то подвижки их отношений в более романтическую сторону. И когда зажигал свечи и когда предлагал выпить. Он сделал это неосознанно, как красивый жест. Как сделал бы любой более менее воспитанный мужчина в отношении дамы. Однако он не без удовольствия замечал маленькие изменения в поведение Саманты. Кокетливо отведённый взгляд, участившееся теребление волос. Пусть в его жизни и была только одна женщина, Лора, тем не менее, паттерны поведения при сексуальном влечении были схожи среди большинства... Боже, почему он не может избавиться от своего преподавательского занудства даже в собственных мыслях?! Тряхнул он головой, отгоняя непрошеные мысли.


Вино хорошо развязало обоим языки, и Сэм охотно обсуждала сейчас с ним своё прошлое, свою страсть к фокусам. Как её поразило выступление некоего Вэла Валентино.


— Единственное около магическое, что я умею это жонглирование, — невпопад ляпнул доктор Стайлз, когда не смог придумать ничего другого.


Сэм прыснула со смеха.


 — Никогда бы не подумала, что серьёзный нейробиолог хранит такие страшные тайны. Верно про тебя слухи в Оксфорде пошли, — хохотнула фокусница, стараясь все перевести в шутку.


Дэвид не удержался и тоже рассмеялся.


— Смейся-смейся.


— Не, извини, я же не со зла. Это правда очень круто! Просто это так неожиданно, — быстро проговорила она, кладя руку ему на колено в качестве успокаивающего жеста, — вы полны сюрпризов, доктор Стайлз.


Последнее было сказано иным тоном, который она сама не заметила. Просто вырвалось как-то, само собой. А вот у Дэвида пошли мурашки по всему телу.


— Может, научишь меня каким-нибудь трюкам?


— Сейчас?


— А почему бы и нет.


— Дэвид, давай завтра. Я слишком пьяна и максимум смогу достать монетки из уха. К тому же фокусник не раскрывает свои секреты.


Весело сказала Сэм и залпом осушила свой бокал, скрывая за этим жестом нервозность.


— У тебя виные усы остались, — спокойно и внезапно сказал Дэвид, показывая пальцем вокруг своего рта. Саманта потерла там, где он указал и спросила:

— Всё?


— Нет, вот здесь ещё немного осталось, — сказал он и придвинулся ближе, проведя своими пальцами чуть выше верхней губы. Закончив, не спешил убирать руку. Лишь после того, как Дэвид коснулся её лица, он внезапно осознал, как это выглядело и прозвучало со стороны. Прогулявшись взглядом по её чуть стёршийся чёрной помаде, подметил, как Сэм задержала дыхание. Посчитав это хорошим знаком продолжил:


— А ещё вот здесь немного, — сказал он и ощутимо провел пальцем по краю нижней губы. Не доходя до подбородка, очертил её пирсинг. Немного придвинулся, всматриваясь в её расширенные от алкоголя зрачки.


Саманта видела, что он медлит, словно спрашивал у неё разрешение. И, недолго думая, сама бросилась ему на шею, прижимаясь губами к губам, балансируя на краю стула. В эту самую секунду алкоголь и её тайные чувства к Дэвиду смешались в причудливый коктейль, противостоять которому было выше человеческих сил.


Дэвид сразу же стал целовать глубоко, протолкнув язык внутрь и гуляя им по нëбу. Он чувствовал привкус помады Саманты и представил, как она размазывается, выходит за края губ. Пошло и развратно? Да, без сомнения. Но и они с Лорой не только классическую музыку слушали да ходили в оперу. У каждого есть свои маленькие слабости и вкусы.


Одной рукой он гладил её по ноге, поднимаясь выше, к талии. Притягивая на себя в попытке усадить к себе на колени. Он чувствовал, как острые коготки Саманты зарываются в его волосы, царапая скальп, и от одного этого был готов разорваться от удовольствия.


Саманта целовала его с такой страстью, что совсем пропустила момент, когда он резко поднялся на ноги, притягивая её за собой. Надолго разорваться у них не получилось бы при всём желание. Жажда прикосновений, чужого тёплого тела была физически невыносимой. Она водила руками по его плечам, спине, наслаждаясь ощущением крепкого мужского тела даже сквозь рубашку. Шумно выдохнула, когда он сжал её ягодицы и прижался так плотно, что она отчётливо чувствовала его набухший член. Нестерпимо хотелось большего, гораздо больше. Лучше всего было бы подняться на второй этаж, в спальню, но тогда пришлось бы разорвать горячие ласки. Дэвид тоже так думал. Поэтому он аккуратно, но настойчиво, толкал Саманту в сторону двери, что вела в его старый и уже давно не используемый кабинет. Врезавшись спиной в стену, Саманта не слушающейся рукой начала шарить по стене в поисках дверной ручки. Так же как и Дэвид. Одновременно нащупав ручку, они ввались в тёмно-зелёный кабинет полный старых воспоминаний. Макетов скелетов, фотографий и дипломов. В центре был небольшой диванчик, на который Дэвид аккуратно уложил Саманту. Правда они оба не рассчитали расстояние, и Сэм больно ударилась о подлокотник.


— Ауч! — зашипела Саманта и потёрла затылок. Дэвид немного стушевался, однако быстро взял себя в руки и, дотянувшись до стоящего рядом кресла, взял декоративную подушку и подложил ей под голову.


Благодарно улыбнувшись, Саманта обняла его за пояс своими ножками, крепко вцепившись в его плечи. С губ он переходил на шею, ключицы, груди и обратно. Саманта дрожала и постанывала от такой страсти обычно серьёзного доктора Стайлза.

Она гладила его лицо. Холодная маска контрастировала с горячей кожей. Когда же захотела снять, Дэвид дёрнулся и перехватил её руку. Поцеловав пясть, он стал медленно выцеловывать каждый сантиметр её руки, поднимаясь выше к ключицам. Даже сквозь её белую блузку он чувствовал, как она горела от его прикосновений, и это распаляло его самого до предела.


Однако он не хотел полностью раздеваться перед ней, чтобы не пугать своими ожогами. Ему бы хотелось видеть в её глазах желание, а не отвращение. Хотелось, чтобы она кричала от восторга, а не от ненависти. Но её трясущиеся ручки так и норовили подлезть между телами, нащупывая пуговицы рубашки и спешно расстёгивая их. Он дёрнулся, когда его горячих шрамов коснулась прохладная ладошка девушки. Когда-нибудь она без сомнения привыкнет к нему, но не сейчас. Сейчас был слишком прекрасный момент, чтобы он позволил его испортить.


— Саманта, — охрипшим глубоким голосом выдохнул он её имя и, перехватив руку, завёл за голову и вжал в диван. — Ты не обязана... заставлять себя. Я осознаю, что не красив.


— Доктор Стайлз! — возмутилась Сэм. — Меня не смущают твои шрамы. Я приму тебя любого.


Он зажмурился.


«Она не понимает, о чём говорит», — думал Дэвид. — «Либо специально так делает, чтобы его не обидеть, словно он какой-то сопливый мальчишка. Он знает, что урод, а она ведь видела только его ожог на лице, и судит по нему. Но на теле… »

Глубоко уйти в самокопание ему не позволили. Сэм освободила руку из его хватки и огладила контуры маски и, подцепив край, сняла её. Дэвид забрал маску из рук, откидывая её на кресло. Саманта прошлась по его обожжённому лицу, по нескольким грубым деформациям совершенно не чувствуя никакой брезгливости. Неловкое сравнение с Франкенштейном всплыло в голове само собой, но она от него быстро отмахнулась. Надо прекращать читать на ночь всякие ужастики!


Тем временем Дэвид стянул её потёртые джинсы, не без сожаления отметив, что ей бы очень пошли элегантные платья. Немного приподнявшись, она помогла стянуть их сразу вместе с бельём и закинула одну ногу на спинку дивана, открывая ему завораживающий вид. Лукаво улыбнулась, проследив за тем, как доктор Стайлз шумно сглотнул, безуспешно пытаясь оторвать взгляд от её мокрого и жаждущего ласк лона.


Дэвид перехватил её вторую ногу, проводя языком по внутренней стороне бедра, спустился ниже, остановившись в мучительных сантиметрах от так манящего его местечка. Слегка подул на него, отчего по спине девушки прокатился волнительный спазм. Лизнул клитор и поцелуями стал покрывать выпирающие тазовые косточки, живот, постепенно поднимаясь выше. Сгорая от непередаваемого ощущения того, как Сэм закинула свою ногу ему на пояс, притягивая к себе ближе.


Сжал её грудь, одновременно расстёгивая блузку и отбрасывая её куда-то в строну. Обвел языком маленькую татуировку пиковой масти на правой груди, чем заслужил в награду громкий женский стон.


Сэм гладила своей ножкой его икры, пояс, настойчиво притягивая его к себе ближе. Ещё ближе. Настолько, пока его возбуждённый орган не скользнул по влажным складкам, перекатываясь выше к лобку.


— Дэ-э-эвид, — взмолилась она и захлебнулась новым стоном, когда он осторожно проник в неё. Девушка протяжно застонала, прогибаясь в пояснице, наслаждаясь таким приятным чувством наполненности и тепла. Они оба испытали настолько невероятное наслаждение, что были на грани закончить, едва успев начать.


Снова найдя губы друг друга, их языки отбивали общий ритм их пылающих тел. Сэм трепыхалась в его руках, совершенно позабыв про узкий диван, с которого они могли свалиться из-за чрезмерной горячности.


Облокотившись одной рукой рядом с головой девушки, второй Дэвид схватился за её бедро, фиксируя и подстраивая их обоих под общий ритм. Сэм пылко отвечала на каждое его действие, гуляя руками по каждому сантиметру его тела до которого могла дотянуться. Ей хотелось чувствовать его целиком и полностью, всего и сразу. Без остатка.


Снизу накатывал знакомый жар. Разумом он понимал, что следует притормозить, но тело решило ускориться. Проникая ещё глубже, подгоняемый полу-стонами полу-криками Саманты. Сдерживать это животное желание было уже невозможно и, в последний раз толкнувшись особенно глубоко, замер и хрипло застонал. У него давно не было женщины и, не выдержав, он кончил слишком быстро. Прижимаясь лбом к её шее, тяжело дышал, содрогаясь в конвульсиях, видя перед глазами мириады разноцветных искр.


Сэм ненадолго замерла вместе с ним, но долго находиться в таком состояние не могла. Плавно продолжая ёрзать под ним, наслаждаясь горячими толчками внутри неё.


— Извини, — придя в себя, заметно сник Дэвид. — У меня давно никого не было. Я безумно тебя хочу и… поверь, я могу лучше. Если ты конечно разрешишь. 


Сэм почти задохнулась от возмущения. Ей это показалось самым глупым, что она когда-либо слышала. Всё было прекрасно, волшебно, а он ещё и оправдывается перед ней? С другой стороны это было чертовски мило.

— Ох, Дэвид, — притянула она его лицо, к себе увлекая в новый поцелуй. — Я люблю тебя, а остальное не важно. И о да, я тоже безумно хочу тебя.

— И я тебя люблю Саманта.


***

— Доктор Стайлз! — кричала домработница Стелла, когда не застала своего непутёвого воспитанника слэш нанимателя ни в своём рабочем подвале ни в комнате. Хотя время было раннее, и он не имел привычки никуда выходить раньше полудня. И то так было до гибели Лоры, а после и вовсе стал затворником как в тех жутких книгах про сумасшедших учёных в замках.

— Вот ведь непутёвый, сам же просил разбудить его и напомнить про встречу с ректором университета. Сам спрятался, а мне старой с больными ногами теперь ходи и ищи его по всему дому, — тихонечко ворчала Стелла. Решила напоследок заглянуть в его старый кабинет на первом этаже. Бессмысленно ведь он там почти никогда не появлялся и ничего кроме старья и пыли там нет, но раз его привычные убежища она проверила, то «чем чёрт не шутит», решила она, поворачивая дверную ручку.


Если эта парочка хотела довести её до инфаркта их план, без сомнения, удался. Эффект неожиданности сработал. Стелла от неожиданно представшей перед её глазами картины вскрикнула, взвизгнула и торопливо поспешила удалиться, без конца повторяя «Простите-простите! Я ничего не видела, не обращайте на меня внимания!». И уже через закрытую дверь напомнила Дэвиду про встречу.


Утро Саманты началось не с кофе. Да и вообще никогда собственно и не начиналось, если хорошенько задуматься, но сегодня совсем уж уникальный случай. После вчерашней во всех смыслах прекрасной ночи с Дэвидом, они уснули прямо там, в кабинете, сбросив на пол тонкий матрас дивана. Да, предались любви ещё пару раз там же, но это не важно! А важно, что Стелла застукала их, лежащих в обнимку и абсолютно голыми. Как-то они даже не удосужились накрыться хоть чем-нибудь.

Сэм судорожно натягивала на себя свои рубашку и джинсы, в то время как сам Дэвид лениво потягивался и протирал тыльной стороной ладони глаза.

— Ты всегда такая нервная с утра?


«Каков нахал, ещё и посмеивается над ней!» — возмущалась про себя Сэм.

— Да как я теперь смогу в глаза ей смотреть?

— Тебя смущает только это или что ты провела ночь со мной?

— А ты всегда с утра задаёшь такие глупые вопросы? — шутливо уколола Сэм.

Всё-таки ему не так просто принять свои увечья. Даже не смотря на то, что она, — как ей казалось, — весьма доходчиво объяснила вчера, что его ожоги, какими бы ужасными не были, её не смущают. И уж тем более она не хотела, чтобы он при ней комплексовал, ведь помимо них у него есть масса достоинств: красивое тело, ум и воспитанность, а самое главное надёжность. Сэм отчего-то чувствовала, что для него это не было спонтанным развлечением с хорошенькой помощницей. Что он думал и взвешивал, прежде чем рискнул сделать шаг.


Дэвид провёл пальцами по её спине. Он заметил, как она ушла куда-то глубоко в свои мысли, и гадал, что же сейчас творится в этой голове. И надеялся, что всё дело было исключительно в застукивании их миссис Далтон. Всё же вчера вроде бы всё прошло неплохо. Даже очень неплохо.


— Расслабься, это же Стелла. Моя няня с детства. К тому же она взрослая женщина, чего тут стесняться, — всё ещё немного сонно протянул Дэвид, натягивая брюки в (непредназначенной для таких целей) позе лёжа.


Но Саманта лишь запечатлела лёгкий поцелуй на его губах и поспешила убежать к себе в комнату. Намереваясь гореть там со стыда до возвращения доктора Стайлза домой.


***


Всё время пока Дэвид был в Оксфорде, Саманта ходила по своей комнате загнанным зверем, не решаясь выходить и попадаться на глаза экономке. Она была совершенно не готова к разговорам тет-а-тет про неё и Дэвида. Но голод, тем не менее, брал своё, и Саманта решила тихо прокрасться на кухню к холодильнику. Стащить оттуда первое попавшееся и, словно её шкодливый кролик Гудини, утащить в свою норку и хомячить там.


Не успела Сэм порадоваться своему везению и открыть холодильник, как в комнату зашла миссис Далтон. В этот момент Сэм очень жалела, что не умеет взаправду исчезать со сцены, без пряток под спецэффектами и предварительной подготовки.


— Ты проснулась, дорогая. Я уж испугалась, что Дэвид заразил тебя своим затворничеством.


Сэм была без макияжа, и Стелле открылся прекрасный вид на её раскрасневшееся от смущения лицо. Отчего у экономки заблестели глаза, а плохо скрываемая улыбка так и лезла на лицо.


— Дорогая моя, успокойся. Я рада, что вы с Дэвидом наконец открылись друг другу. Честно говоря, искры между вами летали с первой встречи, только и успевай уклоняться, — легко хохотала Стелла. — И я рада за вас обоих.


Сэм зарделась и, совершенно несвойственно для себя, отвела взгляд в сторону.

— Я как раз собиралась готовить ужин. Так что давай Сэм садись и расскажи мне всё. 



Доктор Стайлз вернулся из Оксфорда только поздно вечером. Уставший и ворчливей обычного. Пройдя в кухню, он обвёл тяжёлым взглядом помещение. Женщины сидели за столом пили чай и болтали о всякой ерунде и изредка хихикали словно школьницы.


— Стелла, сделай мне, пожалуйста, чай и сэндвич, я поем у себя в комнате, — слишком резко и грубо скомандовал Дэвид. Но он ничего не мог с собой поделать, неприятный разговор с доктором Линквеллером под конец выбил его из колеи. Его давний оппонент всегда умел подковырнуть так, что хотелось засунуть всё своё благоразумие куда подальше и врезать ему по морде.


Раздражение сочилось из каждой клетки. Да так сильно, что даже когда его предплечье накрыла тёплая ладошка Саманты, он грубо передёрнул плечами, стряхивая её.


— Тяжёлый день? — с ноткой грусти спросила Саманта.

— Нормальный. Просто устал.

Надо было свалить по-быстрому в комнату, пока в порыве эмоций не ляпнул какую-нибудь глупость, и не испортил их только-только устаканившиеся отношения.


К сожалению для него, Сэм уже напридумала такому его поведению свои причины.

Она не могла перестать сравнивать себя с Лорой. Буквально нутром ощущая призрак его покойной жены, притаившийся в каждом углу дома.

— Дэвид? — осторожно начала Саманта.

— Всё нормально, ясно.

Холод и раздражение так и сквозили в его словах. В любой другой ситуации Сэм не преминула бы съязвить и поставить на место собеседника, но ведь это был Дэвид Стайлз. Да, они с самой первой встречи прямолинейно общались, но никогда грубо и уж точно не после вчерашнего. Нет, после вчерашнего она не могла больше вести себя с ним так, как обычно. Она отчётливо осознала, и уже давно, что влюблена. Боялась, что он ищет в ней отголосок своей бывшей жены и не найдя разочаруется и выгонит. Уйти из его дома это не проблема, наплевать на это, а вот из его сердца страшно.


Стелла неодобрительно качала головой в сторону уходящего доктора.


— Не переживай, с ним иногда такое бывает. Просто тяжёлый день в университете.


Но Саманта никак не могла успокоиться. Она не хочет быть тенью Лоры. Неужели мёртвая жена ему дороже её живой? Всю ночь она ворочалась в своей постели, словно она новичок в магии и составляет план следующего номера.


***


На следующее утро, уже собираясь уходить на встречу с подругой Хеленой Богард, её взгляд застыл на двери, ведущей в комнату Дэвида. Она не знала, что хотела делать, не продумала план. Не написала паттер* и не соорудила гиммик*. А какое волшебство без тщательной подготовки и репетиции? Конечно, иллюзионист должен быть готов к любым неожиданностям, но сейчас она нервничала даже больше чем на посвящение в клуб Дедал. Открыв дверь, она не обнаружила Дэвида в своей постели. Зато отчётливо слышала звук душа. И в этот момент абсолютно дикая шальная мысль поразила голову девушки, как выстрел бутафорского ружья.


Раздевшись донага, она тихонько приоткрыла дверь в ванную комнату. Бросив на себя взгляд в большое зеркало вспомнила, что вообще-то на ней полный боевой раскрас. Всё как полагается. Жирная чёрная помада, готическая подводка и в кой-то веке уложенная причёска вместо обычного хвоста. Она сомневалась, что уважаемый доктор Стайлз один из тех мужчин, которым нравятся размазывать макияж по лицу партнёрши и видеть потеки туши. Но отступать было поздно, дверь предательски скрипнула, выдав её нахождение Дэвиду.


— Дэвид, это я. Не пугайся, — сказала Саманта, наблюдая за размытыми очертаниями любимого мужчины за матированным стеклом душевой.


— Саманта? Что ты тут делаешь?


Былая уверенность нахлынула на девушку с новой силой и она, открыв дверь душевой, томно произнесла:


— Пришла составить тебе компанию.


Сказать, что уважаемый доктор опешил, — значит ничего не сказать. Она вызывающе смотрела прямо ему в глаза исподлобья, наблюдая, как слова застревают у него в глотке. Как он не находит куда деть глаза, переводя их с груди на лицо и ещё ниже. Однако он вёл себя воспитанно и всё-таки старался не отводить глаз с лица Саманты, чем сильно веселил и будоражил.


— Ей богу, доктор Стайлз, выберите уже понравившуюся вам часть и смотрите туда. А то вы такими темпами косоглазие себе заработаете.


Дэвид усмехнулся, легко принимая правила игры.


— Хорошо и зачем же ты решила ко мне зайти.


— Вы, помнится, просили научить вас какому-нибудь фокусу. Я подумала необходимо начать с теории основ любой магии.


Дэвид смотрел не отрываясь, давая полную инициативу. Он не рассчитывал на такой горячий приём с утра, но и отказываться не хотелось. Тем более как можно отказать красивой обнажённой и готовой на всё девушке перед собой.


— Каждый фокус состоит из трёх частей или действий, — неспешно начала она, водя руками по его груди. — Первая часть называется «наживка». Фокусник показывает вам самый обычный предмет — колоду карт, птицу или… человека.


Слово «человека» она произнесла на полувыдохе, едва касаясь губами его губ. Тихо, но достаточно отчётливо, чтобы можно было различить за шумом воды. Не отходя, но и не соприкасаясь до конца, Сэм легко-легко провела языком по его верхней губе, оставляя привкус миража. Дэвид осознавал, что ему с каждой секундой всё труднее и труднее сдерживаться, а его руки уже давно гуляют по её талии, очерчивая мягкие изгибы её тела.


— Фокусник демонстрирует предмет, возможно даже просит проверить, убедиться, что он реальный, неэфемерный, самый обычный.


— Разумеется, это не так, — подыгрывает ей Дэвид. — Вы самая необыкновенная, мисс Еверетт.


Сэм победно улыбнулась. То-то же, доктор Стайлз! Решившись перейти к самому ответственному моменту, она слабо поцеловала губы доктора и, не давая ему углубить поцелуй, начала медленно спускаться ниже, по пути покрывая поцелуями его мокрое от воды тело. Сама она при этом тоже попала под струи душа, что явно испортило и прическу и макияж и Хелене придётся прождать её дольше, чем планировалось. Но это проблемы для будущей Саманты. А перед Самантой настоящей сейчас стояла другая, внушительных размеров, проблема.


Саманта никогда ничего подобного не делала, и жутко нервничала. Опустившись на колени, она провела руками по бёдрам Дэвида, немного оцарапав ягодицы, с нескрываемым удовольствием наблюдая, как от столь простого действия, его орган напротив заметно дёрнулся, напрягаясь и набухая ещё больше.


Было видно, что он и сам нервничал не меньше неё, но иссушение было слишком велико.


— Второе действие называется «превращение». Фокусник берет этот самый обычный предмет и делает с ним что-то необычное.


На этих словах она взяла его член в руки, наслаждаясь его упругой и одновременно с этим нежной кожей. Она провела языком по выступившим венкам, отчего у мужчины перехватило дыхание и он только и смог, что шумно втянуть воздух сквозь плотно сжатые зубы.


— Сэм…


— Для вас Леди Байрон, — почти хихикая, назвалась она своим сценическим псевдонимом и, прежде чем он нашёлся с ответом, быстро взяла в рот, втягивая щёки. Ощущения эти были не из приятных. Всё же этап подготовки ей понравился гораздо больше, но все неудобства с лихвой компенсировались реакцией Дэвида. Ещё бы, какая разница, что давишься и задыхаешься, когда этот сдержанный и серьёзный доктор теряет над собой контроль. А его грубые на ощупь пальцы переместились на её волосы, сжимая их в кулак то нежно, то сильно. Вот он, такой сильный и гордый мужчина, полностью тебе покорный, молящий тебя не останавливаться, готовый на все ради твоих прикосновений. А прекрасная акустика лишь усиливала их общие стоны и мычания удовольствия.


Колени скользили по голубому кафелю пола душевой и от напряжения в попытке держать равновесие начинали затекать. Полностью выпустив его изо рта, дабы перевести дыхание, она лизнула головку и принялась аккуратно посасывать самый кончик. Доктор, теряя контроль, долго выдохнул на грани стона. Его бёдра непроизвольно подрагивали, словно он изо всех сил сдерживался, чтобы не подгонять, не пытаться навязать свой ритм.


В момент «превращения» вы начинаете искать разгадку, но не находите, потому что не особенно стараетесь. Вы не хотите её знать. Всё что имеет значение это напряжённое удовольствие. Это вибрация на грани тремора, когда каждая клеточка, от кончиков пальцев на ногах и до стиснутых зубов, бьётся как под ударом тока.


Когда она решилась продолжить и насадилась всем ртом. Дэвид громко ахнул и рефлекторно толкнулся вперёд, резко проникнув головкой в горло. Саманта не ожидала такого и закашляла, брызгая слюной. Решила помочь себе рукой, создавая некую преграду у основания его плоти, чтобы больше ненарочно не брать глубже, чем она могла.


Ей нравилось слышать Дэвида, ощущать его запах, чувствовать напряжение в его мышцах. Ей хотелось доставить ему удовольствие. Терпкий вкус на языке будоражил, коленки ныли от жёсткой поверхности пола. Струящаяся вода стекала по волосам и чёлке, заливая глаза и нос.

— Саманта, — тяжело хрипел доктор и с трудом переводя сбившееся дыхание, — пожалуйста, остановись. Я сейчас… Сэм.


«Не сдерживайтесь, доктор Стайлз!» — хотела бы сказать ему Саманта, если бы могла сейчас говорить. Вместо этого ускорила движения, пропуская член сквозь плотно сжатые губы и ещё крепче сдавливая его рукой у основания.


Он дёрнулся и хрипло застонал, больно зажимая её волосы в кулак. Сэм стиснула пальцы на его бёдрах, стараясь не отстраняться как можно дольше и побороть рвотный позыв. Даже дрожа в оргазме, Дэвид, тем не менее, пытался контролировать себя.


Она качнулась назад, аккуратно поднимаясь с онемевших колен. Увидев осоловелый взгляд Дэвида, Сэм вновь почувствовало былое торжество. И радость от того, что он позволил ей всё это провернуть.

— Думаю, первые две части по теории магии вы усвоили.

— А какая третья часть?

— Третья часть номера — самая сложная часть. Мы называем её «престиж».

— Думаю мне стоит закрепить теорию практикой, — при этих словах он впился в её губы совершенно не чувствуя никакой брезгливости. Кто-то из них не слушающимися руками перекрыл воду, и они осторожно выбрались из душевой. Дэвид, подхватив Сэм на руки, отнёс её в комнату на кровать. Сегодняшнюю встречу с подругой и ректором они всё же перенесут.


Примечание

* Гиммик (от англ. gimmick — хитроумное приспособление) — любое секретное устройство, используемое для достижения иллюзионного эффекта.

Термин пока не закрепился в русском языке и используется преимущественно фокусниками. В англоязычной литературе слово «gimmick» встречается с 1922 года, с 1970-х годов активно используется синонимичный термин «gaff».


Паттер (от англ. patter — сопроводительный текст, скороговорка) — речевое сопровождение выступления исполнителя. Термин пока не закрепился в русском языке и используется преимущественно артистами неразговорных жанров, в частности, фокусниками (в лингвистике такие слова называются профессионализмами).