Когда Тира прыгнула в бассейн, вода в нём оказалась прохладной. Странно. Или сама Тира была так разгорячена? Она проплыла с десяток метров над мозаичным дном и вынырнула наружу рядом с Цветаной.
— Я угадала с твоими желаниями? — ехидно осведомилась та, опираясь локтем о бортик. — Могу снова подогреть. — Цветана щёлкнула пальцами, и Тира ощутила, что температура воды начала повышаться.
— Нет, всё отлично. Спасибо.
Такую бы магию в общагу.
— Будешь русалкой, значит, — небрежно заявил Ратко, отпивая красное вино из кубка.
Он развалился на диванчике — довольный, как Кот Баюн. По обе стороны от него лежали всё ещё обалделые после секса Хайди и Рольф, и Ратко поочерёдно запускал пальцы в их волосы. Бин находился не в лучшей форме: равнодушно грыз яблоко, не проявляя никакого академического интереса к происходящему.
Тира подумала, что, может, лишь она в их компании сохраняла относительную трезвость ума в присутствии близнецов... Или это они позволили её сохранить, используя чары по-минимуму.
— В каком смысле русалкой?
— Узнаешь.
Ладно. Допытываться она не стала. Русалкой так русалкой. Всё равно ни один из них, кроме колдунов, ничего здесь не решает. Взобравшись на верхнюю ступень, Тира наклонила голову и выжала мокрые волосы. Воздух каким-то образом оставался тропическим, несмотря на остывшую воду в бассейне.
— Значит, это правда? — решилась спросить Тира. — Навь существует, и в последний день зимы вы способны выйти оттуда в Явь, а потом должны вернуться обратно?
Цветана хитро склонила голову к плечу:
— Примерно так.
— И вы с братом, — Тира для храбрости отхлебнула вина из своего кубка, — действительно чародеи? И за это вас…
— …сожгли, — закончила Цветана, и вода в бассейне стала ощутимо теплее.
Тира торопливо покивала. Мол, да, это она и хотела сказать.
— Ты чрезвычайно любопытная. — Несмотря на доброжелательный тон и довольные смешинки в глазах, от Ратко веяло необъяснимой опасностью, будто его бархат мог придушить насмерть. — Хочешь опросить нас, как говорливая дева из движущихся картинок? Потому вызывала?
— Нет, конечно. На самом деле, я просто не верила в сверхъестественное! — Тира приложила ладони к сердцу, надеясь, что если не искреннее раскаяние, то большие и честные глаза смягчат близнецов. Очарования даже для приглашения на оргию в «Promontorium Occidentale» ни разу не хватило. — Просто решила приколоться с друзьями, и…
— Не оправдывайся, не надо, — добродушно оборвала её Цветана. — Мы понимаем.
А Ратко и вовсе расплылся в слащавой улыбке:
— Всё равно тебе никто не поверит. Даже если что-нибудь запомнишь и расскажешь другим.
— Владей мы сильной магией тогда, горожане Сиатля не смогли бы достать нас, — задумчиво пробормотала Цветана, глядя на воду.
— Моя сестра права. То была магия на полшишечки, — усмехнулся Ратко. — Кое-что для здоровья, кое-что на торговую удачу, кое-что для канадских бессмертов… — Он перехватил суровый взгляд Цветаны и изобразил на лице фальшивую озабоченность: — Ой, неужели я проговорился и поведал страшный секрет?
— Ну что ты, дорогой братец! Мне даже лестно. Столько лет прошло, а ты до сих пор к ней ревнуешь. — Она вскинула руку, наставляя указательный палец на брата. Погрозила: — Но осторожнее. Сам знаешь, кто прошлое помянет… — Чувственный рот тронула беззаботная улыбка. — Что мы всё болтаем и болтаем? Бин с ребятами уже заскучали. Давайте лучше выпьем за столь редкую удачу провести Велесову ночь вместе.
Она едва шевельнула пальцами, и две бутылки сами по себе поднялись в воздух. Подлили вина: одна — Ратко, другая — Цветане и Тире.
Тира сделала маленький глоток и решила не отступать, раз уж выдалась возможность расспросить колдунов лично.
— Вообще-то, я много чего ещё хотела бы узнать о Сиатле семнадцатого века.
— Мы заметили, — усмехнулся Ратко, залпом осушив свой кубок.
— Ты хочешь узнать больше о новгородских карнавалах, — нарушила молчание Цветана.
— Нет, я, скорее, насчёт экономики и политики хочу спросить. Ваших отношений с Канадой, например… — Тира замолкла, потому что близнецы многозначительно переглянулась и теперь загадочно улыбались совершенно одинаковыми улыбками, которые делали их похожими, как две капли воды.
— Это был не вопрос, — подсказал Ратко.
А Цветана в один миг оказалась очень близко к Тире. Посмотрела пристально в глаза, подняла обе руки над водой и монотонно повторила:
— Ты хочешь узнать больше о новгородских карнавалах, русалочка.
Прежде чем Тира успела раскрыть рот, потолок над головой исчез, превращаясь в затянутое облаками тёмное небо, а стены опустились, как картонные декорации. Волшебная ночь окружила — громкая и огненная, полная восторженных криков и ароматных запахов. Тира теперь стояла на каменной мостовой кампуса, продолжая сжимать в руке кубок с вином, а вокруг неё виднелись остроконечные терема, разноцветные ярмарочные шатры, полуобнажённые девушки и парни в рогатых масках, пляшущие вокруг пылающих чучел. Ещё одна шумная толпа в мохнатых костюмах промчались перед ней хороводной цепочкой.
— А ведь при жизни жизни я обожал пламя, — сказал Ратко, и в его голосе явственно послышалась лёгкая грусть.
Костры погасли, терема погрузились под мостовую, паруса торговых кораблей унеслись за горизонт, и тут же стены и потолок поднялись обратно.
— Зато мы можем праздновать каждый год. Всегда. — Цветана за их спинами громко тренькнула струнами. Тира обернулась и с удивлением заметила в её руках самые настоящие гусли.
— Свисти сбор, Соловей! — весело воскликнул рядом Ратко.
Одетый в неожиданно зелёные перья с внушительным голым передком Бин сунул указательные пальцы в рот и оглушительно засвистел. Тут же из-за колонны слева выглянула Хайди в босоножках на огромной платформе и ультракоротком чёрном сарафане с крыльями птицы-гамаюн за спиной, а справа появился Рольф в богатырской кольчуге, потешных остроносых красных сапогах и без штанов. Вряд ли кольчуга спасёт, если кое-кто решит его трахнуть, но говорить это вслух Тира не стала и перевела взгляд на близнецов.
Те с костюмами не заморачивались. На широких и голых плечах Ратко болтался чёрный плащ в пол с ярко-фиолетовой подкладкой, напоминавший дешёвый вампирский реквизит из студенческого театрального кружка. Он не только не скрывал наготу, наоборот, подчёркивал поджарое и сексуальное тело колдуна. Ратко это знал и был весьма доволен собой — радостно улыбался и скалил ненастоящие вампирские клыки. Или всё-таки настоящие?
Цветана определённо старалась в образ Бабы-Яги. Не той, что обычно рисуют в новгородских детских сказках, а такой, какой могла предстать славянская ведьма-каннибалка на страницах мужского журнала. На высоченных шпильках, в чёрном корсете с кружевным прозрачным верхом и тёмно-зелёной батистовой асимметричной юбке — чересчур короткой спереди и едва достающей до икр сзади. На ногах — высокие кожаные сапожки, на голове — платок в тон подолу, завязанный на лбу фирменым бабо-ёжкиным узлом с двумя торчащими концами.
На самой Тире болталась белая хлопковая ночнушка до колена, тонкая и абсолютно мокрая. Она липла к телу и не оставляла простора для воображения. Образ похотливой русалки завершал венок из водорослей и свисавших из него кувшинок.
Воду в бассейне затянуло тиной, пахло лесом и влажным мхом. Тира подумала, что для полного погружения в атмосферу им не хватает поющих лягушек, и тут же за её спиной раздалось громкое призывное «Ква».
Бутылки снова ожили, щедро разливая по кубкам вино, а следом уже те поднялись в воздухе и нашли каждый своего хозяина.
— За лучшую ночь в году! — провозгласил Ратко, не сводя плотоядного взгляда с Рольфа. А тот, к изумлению Тиры, не пытался спрятаться, а, наоборот, стоял, теребя член свободной рукой и кокетливо прикрываясь ресницами.
— За лучшую ночь в году! — поддержала тост Цветана. Вскинула руку с кубком. — Чур, пьём до дна!
Тира послушно опустошила свой кубок, узнавая вкус айсвайна. Лёгкое, но терпкое вино обожгло рот, пролилось лавой в желудок и сразу же ударило в голову. Так, конечно, не могло быть, но именно так ощущалось. Ещё одно чудо Самайна.
Терма с квакающими лягушками погрузилась во тьму, каменный свод растаял, открывая настоящее звёздное небо. Послышался треск объятых огнём поленьев, запахло костром, и огненные искры взмыли со всех сторон. Их яркости не хватало, чтобы осветить зал целиком, но было достаточно, чтобы под алые всполохи выхватить из темноты Хайди, опустившуюся на колени между Бином и Рольфом и усердно надрачивающую им обеими руками. Ратко пристроился позади Рольфа, сминая его бёдра, раздвигая ягодицы, шаря по нему пальцами и жадно целуя того в губы. Рольфу нравилось — он охотно отвечал на поцелуи, подставлялся под ласкающие руки и, зажав в кулаке стояк Ратко, размеренно двигал кистью.
Тира не успела подумать, как далеко, а, главное, как быстро зашла их взаимная симпатия, потому что почувствовала на шее прикосновение горячих влажных губ. Цветана, догадалась она, когда липнущий к ногам подол нахально задрали, а потом и вовсе стащили с неё рубашку через голову.
Шустрые тонкие пальчики с острыми ноготками нашли её груди, приподняли, сжимая и теребя соски. Тира не сдержалась, тихо застонала, заваливаясь на стоящую сзади Цветану.
— Хочешь, полетаем вместе на моей метле? — шепнула та ей на ухо.
— Хочу, — ляпнула Тира, прежде чем успела оценить двусмысленность предложения.
— Тогда доверься мне. — Цветана не больно прикусила мочку. — Ничего не бойся.
В следующее мгновение метла появилась между их ног, как гимнастический брус. Брус, взлетающий вертикально вверх, подобно вертолёту. Не успела Тира ойкнуть, а они уже висели чуть выше отсутствующей крыши. Сиатль по ту сторону пролива был самым что ни на есть современным — больше никаких теремов и парусных кораблей.
— Всегда хотела трахнуться в самолёте, — сказала Тира, бросив взгляд на сказочную групповушку в десяти метрах внизу.
— Похвально. — Цветана каким-то образом переместилась вперёд, и теперь сидела к ней лицом. — Ты не испугалась. Даже не взвизгнула. Совсем не боишься высоты?
Её груди так и просились выскочить наружу из тесного корсета.
— Немножко боюсь, — Тира прикусила нижнюю губу. — Поэтому буду держаться за тебя.
Она потянула прозрачный лиф вниз, освобождая левую грудь, наклонилась к ней и облизала сосок. Цветана в свою очередь обняла Тиру, согревая ведьминым жаром на ветру, и как будто откусила веточку от венка. Отстранилась и взяла Тиру за подбородок. Хитро посмотрела в упор, пережёвывая водоросли.
— А ты рисковая штучка.
— Это плохо?
— Это отлично. Ну-ка, давай расширим твою коллекцию шестьдесят девять, — Цветана улеглась на метлу спиной, одновременно подхватывая и разворачивая Тиру в воздухе на сто восемьдесят градусов — так легко, будто её тело ничего не весило. — Ты же знаешь, что нужно делать?
Тира ахнула и рассмеялась, утыкаясь лицом в горячую и влажную промежность Цветаны. Метла — магический магнит, значит, с которого так просто не свалишься. Очень-очень здорово. И даже не странно.
Тира больше ничему не удивлялась. Только смотрела. Трогала. Ощущала. Брала и отдавалась, становясь деталькой слаженного механизма безумия.
Она ещё не пришла в себя, когда до неё дошло: она уже не парит над зданием, метла исчезла вместе с Цветаной, а между её бёдер забрался Бин. Осмелев, он нагнул Тиру, и она, чтобы не потерять равновесие, упёрлась лбом в подушки. Раздвинула шире ноги, опустила одно колено на диван, подставляясь под уверенные движения однокурсника. Тот, дорвавшись до запретного, но желанного плода, словно вознамерился ободрать все деревья в саду разом.
Поленья затрещали громче, костры разгорались ярче. Тира чувствовала, как Бин увеличивает темп, вбиваясь в неё яростнее и сильнее с каждым разом. Пыталась ему подмахивать, но он слишком крепко держал за бёдра, лишая возможность шевелиться.
Не успевший стихнуть оргазм с Цветаной, сменился новым и грозил превратиться в ещё один, когда к толчкам добавились чьи-то руки. Они поглаживали кожу, дразнили клитор, ощупывали её задницу — сначала осторожно, потом всё смелее, проникая глубже и настойчивее.
В какой-то момент Тира уже не могла приблизительно сказать, сколько пальцев сейчас в ней и принадлежат ли они одному человеку. А Бин продолжал неутомимо вбиваться в неё, как заяц из рекламы батареек. Перед глазами вспыхивали искры, всё вокруг хлюпало и стонало. Голос Хайди звал Цветану и требовал не останавливаться. Где-то поблизости выл Рольф — уже без кольчуги, но по-прежнему с безжалостно долбившим его зад Ратко.
Сдерживаться больше не получалось. Тира застыла и сжалась в предвкушении. И тут же утонула в пульсирующих волнах наслаждения. Оно не прекращалось, лишь нарастало и уносило сознание прочь. А потом, когда в небо взметнулся очередной столб алых искр, перед глазами всё смешалось и поплыло разноцветными огнями.
В переплетении тел Тира пыталась ориентироваться на запахи и звуки, но получалось плохо. Она бы не удивилась, если в ней успели побывать все: и Ратко, и Бин, и даже Рольф. Может быть, даже вместе. Она подставлялась под требовательные прикосновения, отвечала на жадные поцелуи, лизала и целовала всё, до чего получалось дотянуться, ласкала груди, прикусывала их за соски, брала в рот члены и даже превратившийся в дилдо черенок от метлы. Наслаждалась происходящим до потери сознания. Буквально.
Вдали громыхнуло, и цветок салюта расцвёл на месте уехавшей крыши. «Бах!» — расцвёл второй. Тира лежала на спине, раскинув конечности, как Витрувианский человек Да Винчи, и принимала на себя заряды от двоих мужиков и одного мёртвого колдуна, который сегодня был живее всех живых.
«Будь осторожнее со своими желаниями, — говорили мудрецы, — они сбываются».
Любуясь салютом и облизывая пересохшие губы, Тира мысленно сделала пометку желать чаще и больше.