Факел вечного огня был встроен прямо в сиденье стула, и отблески пламени отражались в подвешенных по кругу зеркалах.

Тира обернулась. Половина девятого, и ни одного посетителя. Ни спереди, ни сзади. Только коридор и таблички. Лампочки. Окошки.

Сиатльский музей колдовства специально спроектировали так, чтобы дневной свет проникал внутрь едва-едва: через крошечные окошки, как в тюремных застенках. Мрачное место на память о мрачных веках. А уж на закате, незадолго до закрытия, и вовсе жутковатое.

В 6670 году на Сиатль обрушилась невиданная буря, а затем пришла эпидемия оспы. Местные жители считали, будто все бедствия были вызваны чёрной магией, и маниакально принялись «разоблачать» колдунов. Подозреваемых бросали в море, пытали железом и огнём. За полтора года следствия казнили или до смерти запытали в общей сложности под сотню людей. Большинство жертв были новгородцами, но латинянам, китайцам и скрелингам тоже досталось.

Страшный период, но интереснейший. Для своей дипломной работы Тира выбрала именно его. Войны, катаклизмы, мир кувырком от потрясений. Неистощимая кладезь тем для дотошного исследователя, каким Тира себя считала. Зимой она ходила в ратушу, где корпела над ветхими документами шестисотых годов, кропотливо выискивая первоисточники. А потом наступила Велесова ночь и принесла встречи, которые… Тира до сих пор не была уверена, что все из них случились на самом деле. Происходящее было офигеть каким странным — местами пугающим, местами заставляющим усомниться в собственном психическом здоровье, — однако интуиция подсказывала: распутав клубок и дойдя по ниточке до конца, можно получить невероятный материал. А значит, попытаться стоило.

Тира спрятала руки в карманы и двинулась дальше, зачитывая на ходу имена людей, павших жертвами предрассудков. Тусклые лампочки подсвечивали каждую мемориальную доску, как искры на обугленных головешках костра. Пройдя зал огненного суда и очутившись в длинном коридоре из чёрного дерева, она посмотрела на часы. Нора не спешила на встречу, место которой выбрала сама. Интересно, почему. Передумала? Забыла? Подшутила?

Засквозило холодком. В кампусе на берегу моря Селиш ветер был повсюду — в аудиториях, раздевалках, комнатах общежитий. И в музее тоже, конечно.

Мемориальная табличка, возле которой притормозила Тира, рассказывала о жизни некой Миляны Филофеевой. На трёх языках — новгородском, латинском и датском. Типичная история: рыбацкая жена из отдалённой деревушки, обвинённая в связях с нечистыми богами скрелингов. Якобы травила рыбу соседей и околдовала корабли, дабы их засосало в пучину. Во время испытания океанской водой не утонула, была признана ведьмой и сожжена на костре 5 кветня 6671-го.

Тира представила, каково это – прыгнуть в холодное море и выжить лишь затем, чтобы подтвердить свою виновность. Б-р-р.

Ещё десять минут прошло. И даже не спросить, изволит ли эта Нора явиться. Тира до сих пор не знала, кто она такая и как выглядит. Может, не хочет заходить? Ждёт снаружи? Надо проверить.

От аккуратно намекающей на выход стрелочки в дальнем конце коридора Тиру отделяли десятки окошек, лампочек и жизнеописаний. Она двинулась стрелочке навстречу. Слева и справа пятна света являли имена, белыми буквами по чёрному. Тира задержала взгляд на табличках уже знакомых близнецов Грихновых, а когда снова посмотрела вперёд, до выхода осталось столько же, сколько в начале пути. Она прищурилась и сделала шаг, концентрируясь на стрелочке.

Ещё один.

Ещё.

Та ближе не становилась. Пространство тоннеля растягивалось, словно жвачка. Дощатый пол напоминал эшафот.

Тира перешла на трусцу. Бесполезно — никакого эффекта. Коридор оставался таким же бесконечно длинным, зловещим и тихим. А потом стало тяжело дышать.

Дальние лампочки предупреждающе затрещали, моргнули несколько раз и потухли. Ещё через миг точно так же погасли почти все, гореть остались лишь ближайшие к Тире. Тьма в конце коридора сгустилась, потом наоборот обернулась светом, приняв очертания высокой и стройной женской фигуры. Снова слилась с темнотой, чтобы через секунду появиться ближе к Тире. И вновь растаяла в воздухе, а затем буквально возникла из пустоты прямо перед ней.

Тира на секунду зажмурилась, и стиснувшая горло невидимая ледяная рука исчезла. Дышалось опять легко.

— Привет, — невесть откуда взявшаяся женщина кокетливо поправила светлые волосы чуть ниже плеч, убрав непослушный локон за ухо.

На вид ей было не больше тридцати и не то чтобы она была очень красивой. Скорее, из тех, кто умеет преподнести свою внешность эффектно. Белая водолазка, такого же цвета узкие брюки, тёмно-фиолетовый пиджак и яркий макияж в тон с этой задачей отлично справлялись. Не говоря уже о неожиданном появлении.

— Я — Нора.

— Знаешь… — Тира запнулась, тыча пальцем перед собой. — Чего-то такого я и ожидала.

— Точно ожидала?

— Угу. — Ясное дело: подружка казнённых в семнадцатом веке колдунов по определению не могла буднично выйти из такси со стаканчиком кофе и пойти покупать билет в кассе. Как бы ни так.

— Выглядишь испуганно. — Нора наклонилась к ней, принюхалась. — И пахнешь страхом. Зря. Не надо меня бояться.

— Не боюсь. — Тира лукавила. Обстановочка и без того была специфической, а неординарное появление Норы нагнало ещё больше мурашек. — Уже знакома с вашими манерами.

— Нашими?..

— Твоих друзей.

— Этих друзей? — Нора повернула голову вправо.

Тира посмотрела туда же и на миг потеряла дар речи — они стояли аккурат напротив портретов Ратко и Цветаны Грихновых.

Как так вышло? Она разве бежала на месте? Получается, да.

Холодное равнодушие на лице Норы сменилось любопытством.

— Так они всё-таки ответили на твой зов?

Ещё как ответили. Взяли и явились, как живые. Но рассказывать пикантные подробности Норе она, конечно, не собиралась. Тем более эта часть воспоминаний была самой размытой, пусть и абсолютно реальной. Тира сунула руки в карманы косухи и попробовала изобразить непринуждённость:

— В Велесову ночь границы между Явью и Навью открыты. Близнецы Грихновы используют лазейку, чтобы вернуться к нам, в мир людей. Впрочем, ты и сама в курсе.

Нора не спешила подтверждать догадку хотя бы кивком, однако Тира не сомневалась — перед ней сейчас стоит вовсе не обычная женщина. Наверняка колдунья или кто-то ещё. Иначе как она поспособствовала визиту к ним на вечеринку давно сожжённых на костре Ратко и Цветаны Грихновых во плоти и крови? А в том, что без Норы тогда не обошлось, Тира не сомневалась ни секунды. Не зря ведь именно Норе принадлежал случайно набранный номер на могиле Гриховных. Да и сегодняшнее эффектное появление в музее!.. Обычные люди не материализуются из воздуха. К тому же, место их встречи само по себе намекало, что выбрано не спроста.

— Ратко всё такой же несносный ревнивец? — нарушила молчание Нора, глядя на его портрет.

— Без понятия. Но он явно пытается оттянуться по полной за одну ночь. — Некстати всплыли воспоминания об их групповушке, и Тира прикусила губу. Проследила за взглядом Норы. — А его сестра… Цветана тоже не прочь получить все удовольствия живых сразу. Похоже, в Нави у них не так много вечеринок.

— Да уж. Гиблое место... — Нора повернулась обратно к Тире. Мелькнувшая на её лице печаль растворилась в кокетливой улыбке. — Так о чём ты хотела со мной поговорить?

— О Сиатле. Сиатле шестьдесят шестого века, я имею в виду. Хочу узнать всё из первых уст. Ты ведь бывала там?

Хайди частенько говорила, что, оседлав профильного конька, Тира становится похожей на маньячку. Нора, видимо, тоже это оценила, правда, по-своему. Аж бровь изогнула от удивления.

— С чего ты взяла?

— Подумала, что там ты познакомилась с Грихновыми. Они ведь в Сиатле жили.

— Мы познакомились в Видарсхавне. На ярмарке. — Нора опустила голову, уставилась на причудливый перстень с тёмно-фиолетовым камнем. Зачем-то сняла его с указательного пальца и надела на средний. Посмотрела на Тиру: — Сколько ж, по-твоему, мне лет?

— Не знаю, — честно призналась она, не в силах даже осмыслить цифру. — Должно быть много. Если ты, конечно, не умеешь путешествовать по времени.

— Не умею.

В коридоре стало как будто светлее. Лампочки у Норы за спиной починились сами собой, и даже посетители вернулись — парочка азиатского происхождения изучала чью-то биографию.

— Может, прогуляемся по пляжу? — неожиданно предложила Нора.

— Давай. Лично я сыта по горло этим музеем.

Вопреки ожиданиям Тиры сквозь стены они не пошли. Повинуясь тем самым указателям-стрелочкам, которые не желали слушаться и не позволяли ей сдвинуться с места каких-то пять минут назад, они вдвоём направились к выходу, как обычные посетители.

— На всём побережье не было им равных, — заговорила Нора. — Зелья и амулеты, изготовленные Грихновыми, считались лучшими из лучших.

— А это правда, что они… у них… — Тира запнулась, подыскивая корректную формулировку инцесту. — Между Ратко и Цветаной была особая связь?

— Ты имеешь в виду, как у колдунов-близнецов?

— Я имею в виду, как у мужчины и женщины. Их ведь обвинили не только в колдовстве, но и в прелюбодеянии. Они друг с другом… ну...

— Правда.

Тира не рассчитывала получить подтверждение. В замешательстве бросила взгляд на идущую рядом Нору.

— Что из правда?.. Что их обвинили или что они действительно…

— И то, и другое.

Очуметь! Если колдовство Тира видела своими глазами, то в инцесте не заподозрила была. Мало ли, мёртвые брат и сестра вместе ходят на вечеринки. Пускай даже на вечеринки с оргиями.

— Впечатляющее кольцо, — нашлась она, чтобы не молчать и сменить тему.

Нора бросила взгляд на свои пальцы и опустила руки, сцепляя их в замок за спиной:

— Полезная безделушка. Не более. Вот, — она остановилась, подставляя лицо ласковому бризу, — что на самом деле красиво. Столько закатов видела, а всё никак не привыкну. Каждый раз, как в первый. Завораживает.

Когда-то прямо здесь, на берегу моря Селиш, испытывали ведьм, бросая их в воду. Позже потомки тех «праведных» сиатльцев понастроили шикарных вилл с пирсами, накупили яхт. Получилось действительно завораживающе, особенно в сумерках, когда зажигались фонари и свет в окнах домов.

— Я с Велесовой ночи перевариваю всё, что услышала от близнецов. Подумать только, сколько нюансов было скрыто от историков. А теперь нам известна важная подоплёка.

— Тебе известна, — поправила Нора. — Не мни себя первооткрывательницей. Во-первых, ты всё равно не сможешь использовать знания без доказательств в своей… Как оно там называется? Не важно. Во-вторых, тот факт, что Грихновы приторговывали магическими амулетами, не делает виновными остальных несчастных оттуда. — Она кивнула на длинную деревянную галерею музея и, взяв загадочную паузу, добавила тише: — Ну, может, кроме ещё двух-трёх человек.

— То есть, шторм и оспа…

Нора оторвалась от созерцания лодок и покосилась на Тиру с выражением «ты серьёзно?». Аж стыдно стало за готовность деградировать до уровня трибунала ведьминых судов.

— Шторм был стихийным бедствием, оспу завезли китайские моряки, а войну спровоцировали человеческие жадность и упрямство. Никакой чёрной магии.

— Никакой, — быстро подтвердила Тира. — Я и не сомневалась никогда, просто спросила.

— Ага. Вижу. Даже вы в вашей современности склонны к сомнениям. Особенно после шокирующих новостей. А представь, как мало знали о мире мы. И как пытались заполнить пробелы понятными объяснениями.

Тира подсчитала в уме даты.

— Раз Грихновы смогли приехать на Видарсхавнскую ярмарку, значит, Новгородские заморские земли и Канада уже заключили Видарсхольмский мир? Получается, вы познакомились в шестьсот шестьдесят девятом или семидесятом?

— Ты и правда учёная девица, — ухмыльнулась Нора. — Верно. Где же твои вопросы? Я думала, ты засыпешь меня ими с первой минуты.

— У меня мысли разбегаются от всего, что я хотела бы узнать. Богатейшее на эпохальные события время.

— Бесспорно. Только жить в нём тебе вряд ли понравилось бы.

Что правда, то правда. Сидя на уютной кровати с ноутбуком и набивая текст, Тира думала, что, конечно, круто было бы взглянуть на это разок своими глазами, но оказаться в прошлом… Нет уж, спасибо.

— А ты живая? В смысле, непрерывно живёшь с той поры? Или, как Грихновы, умерла в прошлом и появляешься мире живых только в определённые дни?

— Не как близнецы, — вдаваться в подробности о себе Нора явно не спешила. Застыла, похожая на статую королевы. Провожала взглядом закат, гордо вздёрнув подбородок, будто эти воды и земли принадлежали ей по праву. — Я бы хотела, чтобы моя жизнь сложилась иначе, но ни за что не променяю тех людей и эмоции ни на что.

— Ну, наверное, ты не крестьянкой какой-нибудь была, — с надеждой начала Тира, однако собеседница по-прежнему не спешила откровенничать.

Она скопировала позу Норы, уверенная, что такой величественной стати, как у той, у неё всё равно не выйдет. Задумалась, глядя, как прибой подбирается всё ближе к их ногам.

В старых книгах попадалась информация только о двух канадских дворянках с именем как у Норы. Первая, Нора Кнагенхельм, скончалась в Видарсхавне от оспы вместе со своим супругом задолго до казни Грихновых, а вот вторая, жена престарелого барона Брейде, погибла при очень загадочных обстоятельствах. То ли простудилась вовремя конной прогулки, то ли упала с лошади и поранилась. Да и с датами смерти что-то напутали, указав абсолютно разные с погрешностью в несколько лет.

Вообще, прелюбопытная была женщина. Считалось, что именно она спасла от гибели наследника Датского Лейфланда — не больше не меньше самого Фритлёфа Дагсен-Рихезасена, супруга последней герцогини Бергландской. Кое-где писали, что Нора даже состояла в любовной связи с ним. Видимо, тот был не слишком верным мужем.

— Ты ошибаешься, — не поворачивая головы, отчеканила Нора. — Мы с Фритлёфом расстались до того, как он женился.

Она что?.. Прочитала её мысли?!

Пока Тира стояла с разинутым ртом, Нора продолжала рассказывать:

— Фритлёф был хорошим человеком. Его поставили перед фактом, и он честно исполнял свой долг. В те времена люди не всегда могли распоряжаться своими судьбами самостоятельно. Отец приказал ему отправиться с войском в Бергланд и жениться на наследнице павшего герцога, чтобы Дагсен-Рихезасены получили эти земли. Так что Фритлёф сделал всё, как полагалось. Поехал, победил врагов, женился… и полюбил. — Нора помолчала, всё так же не глядя на Тиру. Заговорила вновь, улыбаясь исчезающему за горизонт солнцу: — Всё-таки бессмертие — занятная штука. Сегодня потомки Урсулы носят титул герцогов Видарсхавнских и претендуют на Бергланд, а я продолжаю встречать Фритлёфа в каждом новом поколении.

Тира медленно повернула голову, и они с Норой встретились взглядами. В горло пересохло, поэтому удалось лишь выдать сиплое:

— Получается, ты…

— Помогу тебе с дипломной работой. Ты ведь поэтому хотела со мной встретиться?

В голову словно нагнали тумана, тело одеревенело, ноги снова, как до этого в коридоре музея, налились свинцом. У Тиры вышло лишь коротко кивнуть в ответ.

— Но взамен ты тоже должна будешь кое-что для меня сделать. — Тёмные глаза Норы теперь светились нежным алым цветом, усыпляющий голос звучал тише и мелодичнее. — Однажды мне повезло. Я встретила женщину, которая не просто спасла мою жизнь. Она открыла для меня совершенно иной мир. Мир безграничных возможностей. Мир, где некуда спешить. Мир, где бесконечно много времени, чтобы найти ответы на все вопросы. Ты ведь о таком всегда мечтала, правда, Тира?..

Соображать становилось всё сложнее, не осталось сил даже кивнуть, не то что возразить. Вкрадчивый шёпот Норы раздался прямо в ухе:

— Но тебе не повезло. В отличие от меня, ты умрёшь. — Горячие губы скользнули по мочке вниз, мягко коснулись шеи, а затем в горло впились острые зубы. — Может быть, даже сегодня.

Тира ахнула от боли и обмякла в сильных руках.

Алое солнце упало за горизонт, и мир померк.