Эрза открыла глаза.
Она все еще не совсем привыкла просыпаться в новом месте, которое теперь звала домом. И еще более непривычной была мужская рука, покоящаяся на ее талии.
Кто-то назвал бы развитие их с Джераром отношений скоропалительным. Они действительно съехались, когда еще месяца не прошло с той замечательной «Фантазии». Но их история насчитывала достаточно лет, и они достаточно были уверены в том, что делают, чтобы не соблюдать формальности, вроде необходимого количества свиданий, чтобы сделать что-то новое.
Они нашли место, где поместятся и доспехи Эрзы, и книги Джерара, и стали называть его домом. Здесь по вечерам из старомодного, чуть шипящего лакримного проигрывателя разливалась музыка. А рано утром растущую за окном спальни яблоню навещали соловьи.
Конечно, их жизнь не была идеальна, в мире все еще существовали злые люди, из-за которых Джерар не всегда ночевал дома. И все еще случались различные происшествия, которые Эрза с командой уходили частенько разрешать. И даже когда ничего не происходило, им с Джераром было чем заняться, вроде поиска компромисса по вопросам быта: они оба были взрослыми людьми, у которых существовал ворох устоявшихся привычек, вроде способов расстановки специй на кухонных полках и общем понятии о том, что есть порядок и беспорядок.
А иногда они просто стремились узнать друг о друге то, что ускользало от их внимания раньше.
Жизнь играла новыми и старыми красками.
Осторожно, пытаясь не скинуть с себя руку, Эрза повернулась лицом к Джерару. Успела соскучиться за несколько дней отсутствия.
Только что у них снова прошел экзамен на звание волшебника S-класса, который, к счастью, не закончился очередной бойней с какой-нибудь темной гильдией и прыжком во времени.
А вчера они с ребятами праздновали появление нового мага S-класса до позднего вечера, и, вернувшись домой в легком — или не очень легком — подпитии, Эрза не застала дома никого. Очевидно, Джерар работал сверхурочно. Оставалось надеяться, что просто из любви к делу, а не из-за того, что кто-то решил, что все живут слишком спокойно и надо бы это исправить.
А впрочем, если и так, то они со всем разберутся.
Засыпала она одна, плюхнувшись в постель, едва потрудившись сбросить с себя уличную одежду, а сейчас вот она проснулась не в одиночестве. Пришел-таки ночевать, и, наверное, будет спать еще долго.
Эрза смотрела на Джерара, ее сердце щемило от нежности и счастья. Она могла бы лежать так вечно, в тепле и безопасности, с тем, кого любила всей душой. Но, увы, голова ее была не согласна, напоминая о том, что вчера она выпила лишнего, и сегодня имеет дело с последствиями.
Так что Эрза неохотно выскользнула из-под теплой руки, и прошлепала босыми ногами по прохладному полу на кухню, хлебнуть холодненькой водички из-под крана и съесть таблетку от головы.
Часы сказали ей, что она зачем-то проснулась в девять утра.
Делать что-то до того, как обезболивающее подействует, не хотелось, так что Эрза принялась ждать, наблюдая, как медленно ползут по полу квадраты солнечного света, падающие из окон. Тиканье часов умиротворяло.
Экзамен прошел хорошо. И она неплохо провела время между испытаниями, гуляя по острову и общаясь с ребятами и болтая иногда с Джераром по связной лакриме. Отдельно ее развлекал Нацу, изображавший рвотные позывы всякий раз, когда видел ее улыбающейся лакриме. Его можно пожалеть, потому что в последнее время его окружают отвратительно влюбленные люди, и если от обычных парочек в гильдии можно было всегда дистанцироваться, то его любимые партнеры для драк, захваченные романтической ерундой, были тем еще разочарованием. Потому что Эрза в промежутках между этапами экзамена предпочитала не драться, а отправлять сообщения Джерару. А Грея намертво узурпировала Джувия, таская по памятным местам, ведь, по ее словам, этот остров был едва ли не священным для их отношений, ведь именно здесь «их сердца впервые соединились». Разумеется, речь шла о способностях Мереди, пытавшейся их таким интересным способом убить. Но для Джувии это были несущественные мелочи, ее качало на волнах чистой и в кои-то веки разделенной любви. А в такие моменты несущественным становится все, кроме предмета чувств, который смиренно терпел и в некотором роде даже развлекался, слушая странные рассуждения Джувии и соотнося их с реальностью, в которой они жили. Очень, наверное, забавно.
В общем, их небольшие каникулы на острове Тенрю прошли удачно.
Но, пожалуй, лучшим воспоминанием из всего экзамена было то, как Джерар ее провожал.
Перед глазами у нее тогда стояли все сцены их прощаний разом. Каждая по-своему душераздирающая, но ни в одной из них Джерар не целовал ее, не смотрел так тепло. И уж точно не сообщал, что он все проверил и ни одна темная гильдия, из всех, что им известны, не планирует ничего в районе острова Тенрю.
И ни в один из тех разов Эрза не смеялась.
«Я скоро», — сказала она.
«Буду ждать, держи меня в курсе», — сказал он.
Они не прощались.
Раздались тихие шаги.
На пороге кухни возник Джерар, сонный и взъерошенный. Все еще дезориентированный в пространстве-времени, он прошел дальше и обнял ее, будто это самая естественная на свете вещь, первая потребность, просыпающаяся даже раньше, чем он сам.
— Доброе утро, — улыбнулась Эрза.
— С возвращением, — прошептал Джерар, целуя, куда придется.
Жизнь Эрзы в основном была чередой встреч, прощаний и сожалений. Но недавно она смогла добавить в этот список еще один пункт.
Когда-то она могла сравнить Джерара с кометой, которая проносится мимо нее, чтобы через много лет вновь вернуться и снова уйти.
Но однажды он вернулся, чтобы остаться.
Чтобы им больше никогда не пришлось прощаться.