Как только Нормандия покинула систему Гагарин, Шепард спустилась с мостика и направилась в медчасть. Синяк на руке был пустяком по сравнению с длинным списком травм и ранений, перенесённых ей с первых дней службы в Альянсе, однако нужно было соблюсти формальность. Помимо прочего, причина безрассудного поступка Кайдена оставалась нераскрытой, и с этим срочно надо было что-то делать: даже самая надежная броня не защитит бойца, который не иначе как в знак приветствия снимает шлем перед вражеским отрядом.
В лазарете кроме доктора Чаквас обнаружилась Эшли. Мельком взглянув на её исполосованное шрамами плечо, Шепард окончательно убедилась в том, что не зря оставила её на Нормандии. Да что там — даже Гаррус вышел из боя невредимым только потому, что взламывал ящики за контейнером неподалеку; неизвестно, как обернулась бы для него вылазка при ином раскладе.
Когда за спиной коммандера почти беззвучно разъехались в стороны дверные створки, они с Эшли наконец встретились взглядами. Не было нужды гадать, кто решил заглянуть к доктору вслед за Шепард.
— Коммандер, как вы себя чувствуете? Я слышала, вам обоим на Райнгри пришлось несладко.
— Я в порядке, Уильямс. А лейтенант Аленко чуть было не потерял голову.
Шепард покосилась на вошедшего Кайдена через плечо. Он поначалу замялся, но быстро понял истинный смысл её слов.
— Даже не знаю, что было бы, не окажись вы рядом, мэм. Как ваша рука?
— Ерунда, лейтенант. Пожалуй, мы оба легко отделались.
Кайден сдержанно кивнул и тут же шагнул к выходу, но Шепард как бы невзначай бросила ему вслед:
— Думаю, вы и так получили хороший урок, однако мне, как вашему командиру, хотелось бы получить разъяснения в личном порядке.
— Так точно, коммандер.
Массивные створки позади Шепард съехались, и за их шуршанием никто в отсеке не услышал, как она подавила вздох.
***
Доктор Чаквас наложила Уильямс свежую повязку и осмотрела Шепард — как ожидалось, практически безрезультатно. Уже напротив лифта Эшли всё-таки не сдержала своего любопытства.
— «Чуть было не потерял голову»? Почему-то мне не верится, что это каламбур.
Шепард не успела даже раскрыть рта, когда Уильямс поспешно добавила:
— То есть я могу сделать вид, что я этого никогда не слышала. Услуга за услугу, верно, шкипер?
— Расслабься, Эшли. Кайден снял шлем прямо перед тем, как геты вышли из засады. Мы заметили их слишком поздно, и один из разрушителей снёс бы ему голову, если бы я не толкнула его в укрытие. — Шепард показала темнеющие на предплечье гематомы. — Меня слегка задело осколками… Пара ушибов, ничего серьёзного.
— Что ж, тогда ему действительно жутко повезло, что вы оказались рядом, мэм.
— Это моя работа, Уильямс. В нужное время в нужном месте.
Эшли шагнула в лифт. Шепард подождала, пока кабина спустится в нижний отсек и всё-таки повернула за угол, туда, где Кайдан обычно возился с консолью.
В этот раз он встал навытяжку, едва завидев её.
— Коммандер, прежде чем вы зададите мне свои вопросы, я хотел бы уточнить: подобное больше не повторится. Я снова подвёл вас и вынудил думать о своей безопасности, но не хочу оставаться перед вами в долгу. Я приму любое ваше решение.
Шепард не торопилась отвечать. Она не понаслышке знала, как важно вовремя поговорить с подчинённым по душам. И, видит Вселенная, это время пришло.
— Вольно, лейтенант. — Поймав его взгляд, Шепард продолжила. — Об инциденте с маяком на Иден Прайм можете забыть, а вот о сегодняшнем побеседуем в капитанской каюте. Если вы не против.
Кайден рассеянно моргнул.
— Как скажете… Мэм.
***
Тихое шуршание закрывающейся за спиной двери означало, что уставные отношения остались снаружи. Тем не менее Шепард не приглашала лейтенанта Аленко на чай или просто поболтать — она остановилась у монитора и кивком указала ему на свободное кресло.
— Кайден Аленко, — Шепард сделала паузу, выждав, пока гость сядет, — я спущу всё это на тормозах при одном условии: ты должен сказать мне правду. Что бы там ни было, я должна быть в курсе.
Аленко поёрзал в кресле. Было видно, что ему неуютно сидеть в присутствии коммандера — тем более под её пристальным взглядом — но более действенного способа развязать ему язык Шепард придумать не успела.
— Ну же, лейтенант. Ты хороший солдат. Я верю, что ты можешь всё исправить. Если бы это было не так, я бы не стала нарушать регламент ради этого разговора.
Шепард устало привалилась к стене. Кайден молчал, но по едва заметному напряжению лицевых мышц угадывалось сомнение.
— Я… Я хотел поговорить, коммандер.
— Разве? По-моему, я отлично услышала бы тебя и по каналу связи.
— Нет, это было бы не то… — Аленко уронил руки на колени. — Мэм, по-моему, лучший выход из ситуации — забыть всё это и жить дальше. Я понесу справедливое наказание, а вы — избавитесь от потенциальной уязвимости. Всего одним допросом меньше. И все будут счастливы.
В его голосе звучала горечь. Будь на месте Аленко кто-то другой, Шепард, быть может, и согласилась бы на это вполне логичное предложение, но сейчас ощущение, что от неё зависит слишком многое, придало ей решимости.
— Кайден.
Шепард сложила руки на груди и выдохнула. Аленко наконец поднял глаза; теперь она чувствовала, что он действительно слушает.
— Наверное, мне стоит уточнить: если ты прямо сейчас сочиняешь для меня приемлемую ложь, это бессмысленно. Ты сам понимаешь, что я обращаюсь к тебе не просто так. И в моих интересах оставить тебя здесь, на Нормандии.
Они снова встретились взглядами.
— Я не собираюсь останавливаться. Когда-нибудь эта миссия закончится, и я не хочу оставлять тебя позади, как Землю, Акузу или одну из этих безжизненных планет. Думаю, я и так слишком многое оставила позади.
Кайден поднялся.
— Я понимаю вас, Шепард. И сочувствую.
Шепард сделала в его сторону несколько осторожных шагов.
— Я рассказала это не для того, чтобы меня пожалели, Кайден.
Аленко потер переносицу.
— Коммандер… Дженн. Я не уверен, что сейчас самое время…
— А я уверена за нас обоих.
— Ох… Ладно.
Кайден дотянулся до руки Шепард — той самой, на которой темнел фиолетово-алый, похожий на туманность, синяк, поднес к груди и аккуратно накрыл ладонями.
— Я хотел посмотреть на тебя. Поговорить по-настоящему. Я видел, как ты озиралась по сторонам на Антибаре — там и вправду было очень красиво. Я хотел разделить это с тобой. Теперь я понял, что это было не время и не место для подобных разговоров.
Шепард задумчиво кивнула, затем накрыла его пальцы свободной рукой.
— Я помню, что на Антибаре было много снега. Настолько белого, что он казался синим на фоне розовых облаков.
— И звёзды смотрелись просто потрясающе. — Кайден позволил себе скромную улыбку. — А я не единственный романтик на борту, да, Дженн?
Шепард улыбнулась в ответ и сделала ещё один крошечный шаг навстречу.
— Ты прав. Только пусть это не покидает стен моей каюты.
***
— Должен признаться: теперь я понял.
Наблюдая за работой Джокера, Шепард не услышала чужих шагов. Обернувшись навстречу Кайдену, она так и не дождалась разъяснений.
— Это всё, что вы хотели сказать, лейтенант?
— Никак нет, мэм. Впредь я не буду отвлекаться от нашей миссии.
— Серьёзное заявление. Чем можете доказать?
Аленко попытался сдержать улыбку, когда из-за спинки кресла выглянул Джокер.
— При мне вы можете говорить по-человечески, ребята. Как там ты это делаешь, Шепард? «Вольно, лейтенант»?
— Верно. Ты шпионишь за нами, Джокер?
— Нет, мэм. Просто решил поучаствовать в разговоре.
Джокер снова вернулся за пульт, а Шепард с Кайденом обменялись многозначительными взглядами. У них впереди был очень длинный путь, и Дженн могла поклясться, что к концу миссии весь экипаж Нормандии будет знать значение этой кодовой фразы.
Всё-таки Эшли не ошибалась: во-первых, Кайдан действительно потерял голову…
А во-вторых — не только он один.