Они появились друг у друга в нужный момент.

Гермиона Уизли переживала тяжелый развод с Роном. 

Драко Малфой сутками не появлялся дома, не желая видеть безэмоциональное лицо своей жены. 

Рон закатывал сцены ревности, вопил, махая руками, что Гермиона уже точно с кем-то спит у себя в министерстве или где-то еще, может даже по дороге домой. 

Астория презрительно поджимала губы, отводила взгляд, слегка отворачивала голову, с интересом изучая узор на обоях, когда Драко подходил к ней, желая поговорить, обсудить их семейную жизнь. Она давно его не любила. Возможно с момента, когда их отношения стали официальными. 

А Рон любил. Горячо и жадно, словно волк, схвативший оленя, сжимая тонкую шею, капая кровью из пасти, не давая Гермионе вздохнуть ни глотка воздуха, забирая ее всю полностью без остатка. 

***

Дождь снова стучал в панорамные окна своими тяжелыми теплыми каплями. Гермиона сидела и потягивала кофе, в маггловской кофейне, в маггловской одежде, как будто бы бессознательно стараясь отстраниться от всего магического. Ведь в том мире был Рон.

Ее когда-то милый веснушчатый мальчик Рон, ставший в последствии, чертовым эгоистом и буквально маньяком, помешанным на ревности. Он кричал, размахивал руками, замахивался на свою жену, бил кулаками стены, в тщетных попытках доказать супруге, что она ему изменяла и изменяет прямо сейчас. Под подозрение попадали все. 

Гарри Поттер, примерный муж и уже отец, который после посещения их дома выходил всегда поникший, ведь он никак не мог помочь своей подруге. "Ведь он такой хороший, понимающий, наш Гарри! Герой Войны! Наш ДРУГ! Да, Герм?! Наш друг, с которым ты спишь с самого окончания школы?! Ответь?!".

Невилл Долгопупс, живший вообще в Шотландии со своей прекрасной Полумной, с которой они каждое утро ходили на лесные поляны за травами. "О боже, он такой умный и разбирается в травах! Ты же тоже любила травологию?! Или что ты там любила, трансфигурацию, а насрать что ты любила тогда, ведь ты сейчас любишь травологию и его, да?! ДА?!".

Драко Малфой. "Ведь он же такой красивый, Гермиона! Такой богатый! Да я бы сам ему дал! Ты, с ним спала, да? Скажи, да? СКАЖИ!".

Абсурдно? Вполне. Но Рону кажется иначе. 

Ежедневные скандалы итак плохо сказывали на психологическом состоянии Гермионы. А в купе с работой в Министерстве Магии, это буквально разрушало ее изнутри. У молодой и красивой женщины, героини войны, пережившей итак достаточно, ранее метавшейся в ночных кошмарах, видевшей смерть своих друзей, началась бессонница, нервные тики. Она срывалась буквально на всех, кто косо на нее смотрел или говорил что-то не то. Ее руки дрожали, когда она подписывала документы. Ее голос был холоден, наполнен сталью, при разговоре с подчиненными. Ни одного лишнего слова, ни одного косого взгляда в ее сторону. Иначе в стенах Министерства Магии прозвучали бы, отдаваясь гулким эхом, слова запрещенных заклинаний.

У Драко Малфоя, молодого и красивого мужчины, в самом расцвете его сил, карьеры, красоты, мужественности, тоже была бессонница, затянувшийся, но пока не сильный запой, где-то пара бокалов вина перед сном, чтобы легче было спать в пустой кровати второй хозяйской спальни и легче переживать безучастный холодный взгляд Астории и полное отсутствие инициативы хоть что-то поменять в их жизни.

Драко тоже пил кофе, в той же кофейне, удивительно вкусный кофе варят эти магглы, что даже Драко там оказался, в самом темном углу, не привлекая внимания Гермионы.

Он давно заприметил ее там, когда как-то раз после очередного молчаливого вечера дома он сорвался и ушел куда глаза глядят, но не подходил к ней, боясь напугать. Он словно бы чуял родственную душу в ней, у которой так же проблемы в семье. Он хотел подойти к ней, поговорить. Может быть даже попросить совет, ведь она бы точно смогла ему помочь, подсказать что делать, она же такая умная, просто ходячая энциклопедия, всезнайка Грейнджер.

"Уизли".

"Всезнайка Уизли. Мерлин, как же убого звучит".

Драко неприятно кольнула эта мысль, что Гермиона давно уже не свободная девушка. Ведь в школе, он был словно бы бессознательно в нее влюблен. В ее интеллект, решимость, отвагу, слепую, щенячью любовь к своим друзьям. И к этому Рону, мать его, Уизли.

"Испортил такую женщину".

"Ведь тебе не навязывали брак, Грейджер? Зачем? Пожалуйста скажи, зачем? Твоя семья приняла бы любого". 

"А моя семья не приняла бы ту единственную, которая разжигала во мне огонь одним лишь своим взглядом, одним словом, заставляла и ненавидеть и любить все сильнее, просто потому, что она не чиста кровью".

"Чиста кровью".

"Уже даже я, понимаю, что это просто абсурд, эта чертова чистота. Моя чистая кровью жена сидит дома и не хочет даже взглянуть на меня. А женщина, с которой я стану самым счастливым на этой Земле просто не сможет переступить порог моего дома".

Гермиона отхлебнула горячий кофе и блаженно повела плечами. Он грел ее изнутри, как когда-то чувства к Рону. Теперь остался лишь черный молотый со сливками, корицей и ложкой сахара.

Драко отставил пустую чашечку в сторону и рукой подозвал официанта. В его голове, после дней и недель мыслительной работы, сопереживание Гермионе и недовольства своей жизнью, крутились две мысли: заплатить за счет и вылезти, наконец, из этого дерьма, которое называется семьей. 

Официант подошел, выслушал благодарность за свое обслуживание, принял у мужчины наличные, слегка улыбнулся и вернулся обратно к своим делам.

За счет Драко уже заплатил. Осталось второе.