Лекс вздыхает, придерживая пальцем дергающийся глаз. Когда отец сослал его в наказание в Смолвиль он готовился бороться со скукой, но готовиться как оказалось надо к другому. Казалось бы что может произойти в забытом Богом городишке на восточной окраине Канзаса? Все, что угодно. Абсолютно все что угодно. Лекс быстро разучивается удивляться и обзаводится привычкой держать за поясом пистолет. И по возможности держаться подальше от местных, любой из которых может оказаться метеоритным фриком. Благо репутация его семьи не располагает к близкому знакомству, да и его фамильный особняк находится на отшибе - не всякий доберется.
Но Кларка и компанию это не отпугивает. У этих троих ни страха ни уважения ни инстинкта самосохранения. Лекс не знает как так получилось, что он вдруг стал частью этой банды. Это странно, но это Смолвиль. Лекс не рвался в герои, но кто-то же должен здесь быть ответственным взрослым и не дать этим малолетним десперадос убиться? Пока их родители впахивают на заводе или ферме, чтобы прокормить семью. Кларк, Лана и Хлоя как и положено подросткам лезут в самую гущу событий, ведомые горячим желанием наносить добро и причинять справедливость. Лекс, матерясь, лезет за ними. Конечно они все огребают. Конечно Лекс не сдает их родителям, будучи невольным соучастником. Но обещает, обрабатывая в очередной раз порезы-царапины-ссадины-ушибы, что если они посмеют умереть, он их убьет.
Он определенно ненормальный, что позволяет им рисковать собой. И неважно, что Кларк в принципе неуязвим, а Хлоя и Лана умеют вовремя спрятаться за его широкой спиной. Почти. Эти трое ничего не боятся. Боится Лекс. Боится, злится, глотает валерьянку прямо с горлышка, пополняет запас ругательств на разных языках и аптечку. Если бы он не облысел в девять, он бы сейчас поседел и даже повышенная регенерация не восстановит его нервные клетки. И почему он вообще связался с этими мелкими чудовищами? Ах, да - ответственный взрослый.
Три его личных катастрофы дрыхнут вповалку на диване в его гостиной. Во сне они по-щенячьи жмутся друг к другу, путаясь руками и ногами и Кларк умудряется - даже во сне - укрывать друзей в своих объятьях, словно защищая. Лекс накрывает их пледом и беззвучно выдыхает отходя.
— Никогда, никогда не женюсь — мысленно клянется он себе, разбавляя валерьянку виски.
И все же...Он любит этих невозможных детей.