Мир полон искажений. И порой действительно кажется, что из этой тюрьмы нет выхода. Повсюду невидимые цепи и решётки, ржавые замки и пустота. Кричи — не кричи, всё равно тебя никто не услышит, а если услышат, будет только хуже.
Анн понимала, что в ситуации с Сихо, по сути, виноват только Камошида. Но всё равно не могла не чувствовать ответственность за случившееся. Пытаясь не потерять себя, она подвергла подругу смертельной опасности. Но если бы она согласилась на условия Камошиды, с ней самой, вероятно, случилось то же самое. Однако самое гадкое и отвратительное заключалось в том, что никто из учителей не поехал сопровождать Сихо в больницу. Ученики испугались — это понятно: все они до дрожи боялись Камошиду, особенно парни из волейбольного клуба. Но учителя! Один только раз скользнув взглядом по лицам этой бездушной, пустой толпы, Анн сразу поняла, что помощи ждать неоткуда. Сихо навсегда останется здесь человеком, бросающим тень на всю школу, хотя больше всех пострадала именно она.
Что делал Камошида на самом деле, оставшись с Сихо один на один в своём кабинете? Только бил и унижал? Или…? Анн не верила, что, шагнув с крыши, её подруга в действительности хотела лишить себя жизни. Она всегда была спортсменкой — сильным человеком, который будет бороться до конца, пока не исчерпает все возможности, но даже и после этого её не так просто было бы заставить сдаться. Значит, другого выхода действительно не осталось. В глубине души Анн считала, что подобным отчаянным действием Сихо просто хотела выразить протест против мерзости, которая творилась в этой школе и на которую все закрывали глаза. Однако отныне на ней будет висеть ярлык «девочки, которая прыгнула с крыши» — от слабости, конечно, от чего же ещё. Она невольно оказалась человеком, к которому лучше не подходить, чтобы самому не стать одиноким и всеми презираемым изгоем.
Анн стиснула зубы. Она всегда будет на стороне Сихо, чем бы это не грозило ей самой! Ведь её подруга рано или поздно придёт в себя, врачи сумеют её вылечить, но Анн было невыносимо думать, что Сихо снова придётся столкнуться со всей этой дрянью, когда она попытается вернуться в школу. Нет, хватит! Довольно закрывать глаза на то, что Камошида творит с учениками. Довольно делать вид, будто ничего не происходит. Анн не хотела быть похожей на всех этих трусливых учителей, готовых прятаться друг за друга, сваливая ответственность на пострадавших. Она понимала, что если ничего не сделает сейчас, то будет чувствовать себя виноватой до конца жизни. А чувство вины — не лучший советчик. Как она будет смотреть в глаза Сихо, когда та придёт в себя? Как сможет называть её своей подругой?!
Анн не верила, что из этой непростой ситуации не существует никакого выхода. Ведь Сихо сделала попытку его найти — так, как смогла; и Анн тоже попытается! Чем больше она размышляла об этом, тем отчётливее ей казалось, будто внутри начинает просыпаться какое-то новое существо — целостное и сильное, способное одновременно использовать в качестве оружия и яркую эмоциональность, и безудержный гнев, и спортивный азарт. Огненное, танцующее, опасное существо, отражающее другую сторону её собственной личности, которую Анн слишком долго прятала от самой себя. Способное помочь ей разрушить тюрьму безысходности и отчаяния, подарить надежду и заново вернуть к жизни её единственную подругу Сихо.
Существо под названием… Персона.
Существо по имени Кармен.