— ты знаешь, Октябрина Михайловна умерла.
— музыкальная старушка?
— ага.
— ну, царствие ей небесное.
— ты дурак? она позавчера умерла, завтра похороны только.
— и?
— тебя по этому вопросу в интернете заблокировали? не говорят царствие небесное до сорока дней.
— у меня не умирал ещё никто, да и я в бога как-то не очень.
— ладно, проехали.
— а ты на похороны идёшь?
— не знаю. это странно как-то. и не просил меня никто.
— а что с котами её будет?
— не знаю. на улицу выкинут, наверное.
— жаль.
— ну.
— а что если я себе одного возьму?
— ты?
— а что?
— да тебя отец убьёт тогда вообще.
— посмотрим.
— ну, посмотри.
— он с животными нормально.
— а с тобой что так?
— ну, не знаю. не оправдал ожиданий.
— в шесть лет?
— не знаю, говорю тебе. думаешь, ему причина нужна?
— ты из-за этого, ну… того?
— того?
— ну, голубой, я имею в виду
— я не голубой.
— ты дурак. я вот когда Одри Хепбёрн увидел, то сразу понял, что не голубой.
— ага. я уже сам понял, что ты не голубой, можешь не напоминать об этом.
— да я не в том смысле, чтобы тебя поддеть…
— проехали.
Примечание
серьёзно, нежный возраст — это моя римская империя. я рассказ в 21 году прочитала, а думаю до сих пор.