Я привык просыпаться рано. Ну как рано? В шесть утра. Это считается за «рано»? Некоторые, наверное, ещё раньше просыпаются, но ведь они, скорее всего, делают это не по собственной воле, а из необходимости. А я просто привык. И мне эта привычка очень даже нравится. Есть что-то завораживающее в этой утренней рутине, которую правда выполняю даже не я. А что? Повар уже готовит на целый день, гремит кастрюлями и сковородками, а я просто молча наблюдаю и пью кофе. Крепкий такой, бодрящий. Нет, я не то, чтобы фанат, редко когда больше одной кружки в день выпиваю, но вот с утра кофе — это самое то. И взбодриться помогает, и думается под него хорошо.

О чем думается? Да обо всем на свете, сейчас вот о планах на день. Нужно бы с детьми съездить в торговый центр, одежды им купить, обувь, игрушек может каких. И книги, точно, я же хотел затащить Арсения в книжный, может и младших какая-нибудь детская литература привлечет. Но одежда, конечно, сейчас важнее. Я не спорю, все самое необходимое у детей имеется, но, все-таки, этого так немного. С другой стороны, разве могли им в детском доме предоставить большее? Конечно не могли. А я могу и сделаю. Более того, нужно будет выбрать день и съездить с ними в мебельный и куда-нибудь, где можно купить разных забавных мелочей для их комнат. Ну потому что сейчас у них там что? Все базовое, откуда мне было знать их предпочтения? Я делал упор на комфорт, ну знаете, мягкие удобные кровати, столы, множество полок для хранения вещей, довольно большие шкафы. Но толку то от этого всего, если заполнить пространство нечем? Вот и съездим, купим что-нибудь, да хоть бы и кресел каких-нибудь, если они захотят. Но это не сегодня, нам все же нужно уложиться по времени и разобраться хотя бы с одеждой до обеда. Ну не будут же у меня дети голодные ходить, в самом деле? Да и Антону дневной сон пропускать не вариант, а остальные вчера так и не сделали домашнее задание, слишком увлеклись осмотром дома, а я знаю, что домашка у них есть. Столько дел, вот как это все успеть за одно только воскресенье?

И это я молчу о том, что детям, наверняка, захочется поиграть и далеко не факт, что они в свои игры не подключат меня. Я то не против, наоборот только рад, но вот вчера вечером, например, Димка с Серёжей меня умотали своими салочками. А я ведь просто попытался отправить их спать, кто ж знал, что они так разыграются и начнут носиться по всему второму этажу? И это при том, что и Антон, и Арсений к тому времени уже спали, я даже не представляю, как мы их не разбудили своими играми. И как у меня в итоге получилось разогнать детей по комнатам, я тоже не представляю, сам удивился, что мне это удалось, потому как протестовали они долго и упорно. Мне вот даже интересно, это теперь так каждый вечер будет? Я стар уже, мне тридцать лет, я не выдержу таких ежевечерних догонялок. Хотя ладно, шучу конечно, просто мне, наверное, правда стоит как-то разграничить время для сна и игр, а то будут дети ложиться поздно, а мне их потом будить по утрам между прочим. И капризы выслушивать, а в том, что они будут я почему-то даже не сомневаюсь. Это сегодня выходной и, пусть у нас и есть дела, я в целом могу позволить им поспать часов до девяти, а в будние дни что? Им придется вставать со мной с утреца пораньше, школа то далеко, до нее ещё доехать нужно, а с утра такие пробки огромные. В следующем учебном году их точно нужно перевести в школу поближе, таскаться каждое утро в такую даль — это даже для взрослого мучение, а тут дети. Зачем нам с ними лишний стресс?

Забавно, обычно я с утра, помимо наблюдения за работой повара и питья кофе, по мелочи разбирался с рабочими вопросами. Там ответить, тут распорядиться, тому документ скинуть. И происходило это даже в выходные, просто потому что мне нечем было себя занять. А сейчас не так. Сейчас я откровенно наслаждаюсь тишиной, потому как за один только день, проведенный с детьми, уже успел понять, что тишина — это теперь роскошь. И нет, это совсем не плохо. Раньше тишина была в моем доме везде, а теперь он будто ожил, наполнился топотом, гомоном, криками, разговорами. Тихо тут теперь будет только когда дети спят или находятся вне дома. Но оно и хорошо, мне по крайней мере все нравится. Но опять же, я прекрасно понимаю, что от шума, пусть даже и такого, который кажется приятным, тоже устаешь. Вот и ловлю мгновения, пока этот шум не начался, разве ж станет меня кто-то за это осуждать?

Кофе вскоре закончилось, можно было бы, конечно, заварить ещё, но желания не было. Говорю же, редко больше одной кружки в день выпиваю, оттого и не хочется. Я наблюдал за игрой теней на полу. Окна большие, свет сквозь них проходит безо всяких преград, формирует причудливые узоры. Почему я вообще эти узоры рассматривать начал? Да откуда мне знать, начал и начал. Забавно, но за размышлениями вроде неспешно идущее время на самом деле бежит очень быстро. Вот когда оно уже успело перевалить за восемь часов, если я спустился вниз только ближе к семи. Да, встал в шесть, но пока умылся, пока переоделся, пока на балконе постоял. Последнее без какой бы то ни было причины, просто захотелось выйти и ощутить утреннюю прохладу. Ну и вот выходит, спустился к семи, подождал пока заварится кофе, выпил его, размышлял о всяком, а тут раз и на часах половина девятого. Как так вообще получилось? Куда делось время? И что я такого сделал? На что его потратил? А вот не знаю. Никто не знает. Вроде не сделал ничего, а пара часов канули куда-то в небытие. Ну и ладно, канули и канули, все равно я с этим ничего не сделаю.

Да и вообще у меня вот новая дилемма: мне будить детей сейчас, чтобы к девяти они уже спустились к завтраку, или же разбудить их все-таки в девять как и планировал изначально? А может вообще не будить, пусть сами встанут, когда захотят? Хотя, тогда мы точно ничего не успеем, они ж так и к обеду проснуться могут. Значит нужно все-таки будить. И, наверное, даже сейчас, чтобы наверняка.

И ведь я уже почти направился наверх, с намерением разрушить сонное царство, но тут в дверном проеме показался Арсений. Я бы, наверное, удивился, если бы не успел уже немного изучить этого мальчика. Видимо, его ответственность распространяется и на режим дня тоже, не просто же так он вчера без каких-либо споров лег спать ближе к десяти. И неудивительно, что проснулся сам. Да и в целом, он выглядит таким собранным, уже полностью переодет, причесан, я уверен, что ещё и умыт. С одной стороны, это конечно хорошо, а с другой, я впервые вижу десятилетнего ребенка, который столь педантично относится ко всему этому. Да чего уж, даже я не всегда причесываюсь с самого утра, вспоминая об этом только перед выходом, а тут ребенок. Может когда-нибудь я привыкну к нему такому и перестану удивляться, а может когда-нибудь он поймет, что ему позволено быть просто мальчишкой и от неряшливости и шалостей беды не случится. Но, по всей видимости, это произойдет не сегодня, если, конечно, вообще произойдет.

— Доброе утро, — он даже кивнул в знак приветствия и подошёл ближе.

На его лице не было присущей ему серьезности, равно как не было и улыбки. Наверное, можно сказать, что прямо сейчас он относится ко всему нейтрально. Ни плохо, ни хорошо, просто как есть. Хотя, не исключено, что мальчишка просто прячет свои эмоции, не желая их демонстрировать. А может, все-таки, не смотря на кажущуюся бодрость, он ещё не до конца проснулся. И вот почему я не умею читать чужие мысли? Гадаю, гадаю, но явно никогда не смогу точно сказать, что думает и чувствует тот или иной человек. С другой стороны, они ведь точно также понятия не имеют, что чувствую я. Но да ладно, это и неважно на самом деле.

— Доброе, — настроение у меня с самого утра замечательное, а потому не улыбнуться мальчишке я просто не мог. Ну и пусть ответной улыбки не получил, не страшно. — Остальные ещё не встали?

Арсений пожал плечами. Что же, видимо остальных мне все-таки придется идти будить самостоятельно. Нет, мне не сложно, наоборот даже, просто я не знаю, насколько простой будет эта задача. Есть же такие люди, которых даже вой сирен и грохот пушек не поднимет. Может и младшие такие, как знать? Хотя, в школу же они встают как-то, значит более-менее должны были привыкнуть. Ну кроме Антона естественно. Я вот кстати не знаю, мне может в садик его записать? Это же социализация, подружится с кем-нибудь, да и всякие развивающие занятия там вроде проводят. Не уверен правда, что он согласится туда ходить, но попробовать же можно? Не понравится, так не понравится, няня если что есть. Кстати, она же должна вот-вот приехать. Так что да, нужно идти будить остальных. Сколько раз я уже об этом подумал и почему все ещё этого не сделал?

— Я пойду разбужу остальных и будем завтракать, — я поднялся из-за стола, подхватив чашку из-под кофе с намерением отнести ее в раковину. Вообще-то у меня имеется посудомойка, полезный агрегат, скажу я вам, но не очень рационально его использовать, когда нужно помыть одну кружку или, как вчера, несколько тарелок. Быстрее руками, честное слово.

Проходя мимо Арса, я провел рукой по его волосам. Ну захотелось мне добавить немного неряшливости в его образ, а то чего это он, в самом деле? Да и вообще, он же не отстранился, значит все не так плохо.

— Смею предположить, что Дима с Серёжей уже сами проснулись, — сказал мальчишка и я сразу же понял, почему он так подумал.

Откуда-то со стороны коридора слышался такой топот, словно стадо слонов бежит по лестнице. Хотя, даже не топот, а что-то другое… Пока не понял что. А хотя нет, понял, это очень похоже на прыжки. Они что там по лестнице не ходят, а скачут?

Я хотел выйти из комнаты и перехватить детей, пока они не поубивались с такими играми, тоже мне нашли развлечение по ступенькам прыгать, а в том, что они прыгали я почему-то уверен почти на сто процентов. Но сделать этого я не успел, Дима с Сережей и сами вошли в помещение. Ну как вошли? Сережа да, он вошёл, а Димка допрыгал. Ну потому что как ему ещё перемещаться, если он завернут в покрывало с ног до головы на манер гусеницы? Как он вообще умудрился по лестнице спуститься? И зачем замотался? Хотя замотался он кажется не сам, Сережа ему явно помог, потому что замотан Дима был слишком хорошо, сам бы так не смог, да и концы покрывала были завязаны у него за спиной, видимо, чтобы точно не освободился. И вот как это назвать?

— Доброе утро, — Сережа подошёл ближе, Дима прыгал за ним.

— Доброе, — я хмыкнул, все пытаясь понять, что это за гениальная игра у них и почему Димка мало того, что двигаться толком не может, так ещё и молчит. — И что это у вас происходит?

— Я червячок! — объявил мне мальчишка.

Интересно однако, червячок он. Смотрит на меня, глазками хлопает, а сам довольный, улыбка вон до ушей. Да и Сережа от него не отстаёт, он, хоть и не замотан напару с товарищем, но явно веселиться от происходящего не меньше. И вот как они вообще до этого додумались?

— Интересно однако. И как же так вышло, что ты им стал? — я начал откровенно посмеиваться. Ага, я вообще-то планировал слегка отругать их за прыжки по лестнице, но Дима меня сбил с мысли и теперь я скорее расхохочусь, чем действительно смогу сделать замечание.

— Я червячок! — повторил он и снова замолк.

Я бросил вопросительный взгляд на Серёжу, а тот улыбался так искреннее, прямо не могу, какие эти дети забавные. Но, конечно, было бы неплохо, если бы они объяснили мне что вообще происходит. Димка явно не скажет ничего, кроме заветного «я червячок», это я уже понял, но Сережа то со мной разговаривал уже, значит и объяснения дать может.

— Что? Он проспорил, — словив этот мой взгляд сказал мальчик, — Теперь он червячок.

— Я червячок! — подтвердил Дима.

Когда эти двое успели поспорить — загадка. Вроде бы только проснулись, нет? Ну по крайней мере, Сережа вон лохматый весь, помятый какой-то и носок на нем почему-то только один. Почему кстати? Диму разглядеть мне мешает покрывало, но по мальчику видно, что он тоже ещё довольно сонный. И все равно ведь червяка из себя изображает, кадр такой.

— И как долго ему быть червячком? — спрашивал я только Серёжу, поняв, что от Димы ответа не дождусь.

— Я червячок! — ну вот, а я что говорил? Он мне кроме этой фразы ничего не скажет.

— Это я уже понял, — все-таки я не удержался, хихикнул.

Но это все правда настолько комично. Вот какое воображение должно быть у детей, чтобы додуматься до такого? Мне бы и в голову не пришло заматываться в покрывало, скакать по дому с фразой «я червячок», а они вон. Но правда мне и по возрасту не положено, даже представлять не хочу, что бы подумали окружающие, если бы увидели в подобном образе меня. А Диме то что? Он ребенок, а детям вообще можно чуточку больше остальных.

— Пока кто-нибудь его не развяжет, — все-таки ответил на мой вопрос Сережа, а потом гордо так прошествовал до стола и уселся на стул, — Но я этого делать не буду, мы с Димой так не договаривались, — тут же быстро добавил он и снова улыбнулся.

Я покачал головой и шагнул ближе к Димке. Ну а кому ещё его освобождать, есть альтернатива? Ладно, вообще-то за столом ещё Арсений сидит и задумчиво наблюдает за нами, как молчаливый зритель. Он бы наверняка освободил младшего из этого «плена», да вот только я стою ближе. Да и что мне сложно что-ли? Хотя узлов Сережа тут понавязал знатных это уже и не узел даже, а что-то вообще непонятное, еле-еле поддающееся развязыванию. Но я справился, а ещё обнаружил, что вообще-то это не покрывало, а простынь, вероятно стащенная с кровати. Интересно только с чьей. Предполагаю, что все-таки с Диминой, он же в нее замотан. Хотя знать наверняка, конечно, не могу.

— Ура! Свободу червякам! — ох, как же громко он кричит, через сколько у меня начнутся проблемы со слухом, если я буду слышать этот крик на постоянной основе? Я только глаза закатил и стянул окончательно простынь с этого ребенка. Димка рассмеялся и быстро добежал до стола, присоединяясь к Арсу и Серёже. И кстати о последнем.

— Серёж, а где твой второй носок? — мне правда интересно, почему он ходит в одном. Я более чем уверен, что второй где-то да есть, да вот только где?

— Без понятия, — отозвался мальчишка. Я вот даже не удивлюсь, если в итоге этот самый носок найдется в каком-нибудь самом банальном месте, оно так часто бывает.

— Ну и не нужен ему носок, — заявил Дима. И вот что он сделал? Стянул носок и с себя и швырнул его куда-то на пол. Вот что это началось, а? — У нас будет клуб под названием «Без носка», вот! — довольно объявил этот мальчишка.

Ну да, у них клуб, а мне потом находить носки в самых неожиданных местах дома? Это он, конечно, интересно придумал.

— Дим, подними носок с пола, пожалуйста, — ну надо же, меня с первого раза услышали. Мальчик кивнул и действительно выполнил просьбу. Надевать обратно правда не стал, но этого я и не требую, пусть уж ходят как хотят, у них же клуб.

Я заметил как Димка с хитреньким таким видом повернулся к Арсению и улыбнулся ему. Очень хитро улыбнулся между прочим. И я даже догадался, чего он сейчас будет у него просить. А ещё я догадываюсь, что могу тоже остаться без носка. Но у меня вообще-то дела, да, да, Антона вон нужно сходить разбудить, а Димка пускай Арсения уговаривает в их «клуб» вступать. Мне даже интересно, получится ли у него в итоге.

— Арсееений, — забавно, теперь этот мальчишка стал строить просящую моську, — Сними носок, а? Ну давааай.

— Дим, давай без этого? — отозвался старший, смотря на ребят.

— Ну Арс, ну чего тебе стоит? — о все, к уговорам подключился и Сережа. Пожалуй мне и правда стоит пойти будить Антона, а то если они сейчас и меня в свой клуб завербуют, то мы мало того, что младшего не разбудим, так ещё и не успеем вообще ничего.

У меня в руках все ещё была простынь, а потому, прежде чем зайти в комнату к Антону, я заглянул в Димкину. Ну да, подушки на полу, одеяло там же, а на кровати отсутствует простынь. Ну что за мальчишка, а? Я вошёл, осторожно застелил кровать. Конечно, по-хорошему следовало сказать ребенку, чтобы он сам это безобразие устранял, но ладно уж, один раз можно и помочь. Убедившись, что больше ничего не перевёрнуто вверх дном, образно конечно, я вышел из комнаты и наконец-то пошел будить Антона.

В комнате было тихо, только еле слышное сопение доносилось откуда-то из-под одеяла. И зачем Тоша его на голову натянул? Тепло же в доме, в самом деле. Хотя, если ему так удобнее, то почему бы и нет? Будить этого малыша мне было откровенно жалко, он так мило выглядит, ну прямо само очарование. Спрятался в коконе из одеяла, только макушка торчит и рука высовывается из-под этого самого одеяла и чуть свисает с края кровати. И чего вообще к краю подвинулся? Кровать широкая, места, особенно для такого маленького ребенка, предостаточно, а он все равно почему-то лег так. Впрочем, если ему так нравится, то пускай, главное чтобы во сне случайно не упал. Эх, так бы и смотрел на этого спящего чудика, но не могу же я ему позволить спать весь день, нас дела ждут в конце концов.

Я присел на краешек кровати, так чтобы и Антона случайно не зацепить, но и иметь возможность до него дотянуться. Осторожно откинул одеяло с детского личика. А он ещё и нос во сне забавно так морщит, словно чихнуть хочет.

— Антоша, — я старался говорить не слишком громко, но и не слишком тихо. Я не хочу случайно напугать мальчика, но, в то же время, мне не нужно, чтобы мой голос только сильнее его усыпил. — Вставать пора, — осторожно провел рукой по его плечу.

Тошка глаза вроде бы приоткрыл, даже посмотрел на меня, ну или мне показалось, что посмотрел, но тут же его глазки закрылись вновь, а сам мальчишка перевернулся на живот, уткнувшись лицом в подушку и снова засопел. Ну какой, а? Самый настоящий соня.

— Антон, — я снова провел рукой по его плечу, в этот раз настойчивее, — Ну давай, малыш, времени уже ого-го сколько, завтракать пора, все тебя ждут.

— Не встану, — тихонько пробормотал он, даже не раскрыв глаз. Подушка моментально перекочевала на голову, Антоша просто очень старался спрятаться от света и шума.

— Тоша, что значит «не встану»? У нас сегодня такое важное дело, а ты спать весь день собрался, — я специально старался говорить как можно бодрее, чтобы заинтересовать мальчишку. Получилось, Тошка вылез из-под подушки и сонными глазками уставился на меня.

— Какое дело? — тут же спросил он. Вот что любопытство с детьми делает, «не встану», «не встану», а все равно ведь интересно стало и проснулся в итоге.

— Как это какое? По магазинам поедем, — я улыбнулся, а потом откинул одеяло окончательно, подхватил мальчика подмышки и пересадил к себе на колени, — Столько всего интересного купим. Согласен?

— Да, — уверенно заявил мне Антон. Вот, говорю же, главное заинтересовать, а дальше все как по маслу пойдет. Словно и не было этого нежелания вставать.

— Тогда давай ты сейчас быстренько умоешься, переоденешься и мы пойдем завтракать, — я встал, подняв ребенка на руки и двинувшись вместе с ним в сторону ванной, просто потому что так быстрее. В конце концов, там внизу ещё трое детей и все наверняка уже хотят есть, а если оставить Антона разбираться с умыванием и одеванием один на один, то он точно закончит с этим делом только завтра. — А потом мы поедем. Держи тебе щётку, — Я вручил мальчишке зубную щёточку.

Антоша даже сопротивляться не стал, хотя я слышал, что дети не всегда соглашаются зубы чистить, но он то ли привык к этому, то ли просто слишком заинтересован в предстоящей поездке и не хочет спорить и капризничать. Скорее второе, потому что в зелёных глазах я явно заметил интерес и нетерпение. Умылся Тошка довольно быстро, так ещё и в комнату побежал вперёд меня.

— А во что мне одеваться? — он даже подпрыгивать начал на месте. И вот это неугомонное создание ещё пять минут назад не желало вставать с кровати? Кому скажи, не поверят.

Зачем он задал мне этот вопрос было непонятно. Его мой ответ уже, кажется, и не особенно интересует, потому что в шкаф, куда ещё вчера я помог ему сложить вещи, которые имелись, он полез сам. И кофту со штанами тоже сам достал. Правда тут и застопорился, недоуменно смотря на одежду.

— Что случилось? — я подошёл чуть ближе, положил руку ему на голову, осторожно пригладив волосы. Расчесаться то позабыл. Вернее это я не напомнил ему, ну ладно, оденется потом исправим. Настолько насколько вообще возможно привести в порядок его кудрявые и не очень послушные волосы.

— Какой стороной? — тут же поинтересовался мальчик, протянув мне штаны, которые все ещё сжимал в руке. Я штаны взял и осознал, что прежде чем объяснять, какой стороной мальчик их надевать на себя должен, было бы неплохо их вывернуть. Нет, Антошке то наверное непринципиально, он бы и наизнанку их натянул, если бы был один и спросить было бы не у кого. Но раз уж тут я, то могу исправить это маленькое недоразумение. В общем то это я и сделал, вывернув штаны, а потом присев на корточки около мальчишки, чтобы ему было удобнее смотреть.

— Смотри, видишь тут этикетка? — я продемонстрировал ему эту самую этикетку, Антоша кивнул мне в ответ, — Она должна быть сзади. Тоже самое и с кофточкой, видишь? — я забрал у мальчика и верхнюю часть одежды тоже и показал этикетку и там.

— Я понял, — радостно воскликнул Антошка.

Он тут же отобрал у меня одежду обратно и не медля больше ни секунды принялся переодеваться. Правда немного запутался в пижамных штанах, пока пытался из них вылезти, и чуть было не свалился. Я подхватил его на руки и пересадил на кровать.

— Я так думаю, что сидя тебе удобнее будет, — подметил я и присел около него, — А вообще, Антош, может тебе помочь?

— Я сам, — серьезно так сказал он мне и снова принялся стягивать со своих ног пижамные штаны.

Не, ну сам, так сам, вопросов нет. Что ж я буду препятствовать самостоятельности ребенка? Если он уверен, что справится, то пускай, это не плохо, а наоборот очень даже хорошо. В конце концов, ему четыре, да не так много, но достаточно, чтобы справиться с такой задачей, как надевание штанов, самостоятельно. И ведь справился же. Спустя пару минут сумел совладать со штанинами и просунуть в них ноги, а потом встать и натянуть штаны до конца. А вот с кофтой заминки вышли. Нет, Антон точно был на верном пути, но что-то пошло не так.

— Паша, вытащи меня, — жалобно так протянул Антоша, запутавшись в одежде.

Если я прямо сейчас засмеюсь, то он сочтет это за оскорбление? Просто я вот прям с трудом смех сдерживаю. Но Тошка и вправду такой забавный, с не до конца надетой кофтой, которая просто висит на голове и закрывает собой весь обзор. И все почему? Да потому что он свою кудрявую голову попытался просунуть в рукав. Естественно, у него ничего не вышло, но мальчишка, кажется, запутался уже в этой одёжке окончательно и просто сдался, решив все-таки попросить о помощи. Я то, конечно, помог, пусть и все-таки посмеивался легонько.

— Лучше? — с улыбкой спросил я, когда кофта наконец оказалась натянута так как нужно.

— Да, — Антошка, кажется, даже не смутился всей этой ситуации, просто улыбнулся, радуясь «освобождению».

— С носками сам справишься? Или помочь?

— Сам!

Ну да, носки оно попроще будет, с ними уж Антошка точно легко справиться должен. Оно, впрочем, так и вышло, Тошка легко натянул носочки с какими-то динозавриками ну или кто там изображён? Если и не динозавр, то кто-то очень похожий на него. Так, ну вроде мы со всем закончили тут? Можно идти завтракать? А нет, точно, ещё кое что.

— Тош, давай волосы твои причешем? А то чего ты такой лохматый?

— Не, не, не, — Тошка даже головой замотал.

А потом этот маленький хитрец выбежал из комнаты, оставляя меня в одиночестве. Ясно, видимо из детей ходить не лохматым согласен один Арсений. Забавно, что его то прическу я как раз все время испортить пытаюсь, а остальным поправить. Это у меня двойные стандарты получается или как? Хотя, тут с какой стороны посмотреть, все-таки есть разница между лёгкой лохматой небрежностью и откровенным кавардаком на голове. Вот у Димы, Сережи и Антона нужно устранить второе, а Арсению было бы неплохо создать первое. А вообще о чём я думаю? Дитя у меня убежало, вероятнее всего вниз, к остальным. Что я позже с их шевелюрой не разберусь? Накормить их сейчас нужно, сколько ж можно им уже этот завтрак ждать?

Я вышел из комнаты. Тошу в поле зрения не обнаружил, но оно и не удивительно, он в несколько раз шустрее меня, опрометчиво было бы считать, что он к этому времени не успеет убежать вниз. Спустился по лестнице вошёл в гостино-кухне-столовую, о как хорошо звучит, а? , и даже не удивился, обнаружив всех детей здесь.

— Паша, ты видел? У них тут клуб! — заявил мне Антошка, как только заметил в проходе, — А я тоже теперь в нем, — и столько гордости было в голосе этого четырехлетнего мальчишки, ну прямо не умилиться невозможно.

Клуб, я так понимаю, это тот, который подразумевает отстуствие одного носка. Ну да, у Антоши теперь тоже одного носочка на ноге не наблюдается, он на столе лежит, рядом с ещё двумя. Стоп, двумя? Сережа свой потерял, Дима снял, а третий… Ага, а третий Арсения. Неужто Дима с Серёжей уломали его? Я шокирован, не думал, что у них выйдет. Хотя, очевидно же, что младшим Арс отказать не всегда способен, может в этом причина? Ему просто не захотелось огорчать Димку и Сережу своим отказом? Кто знает? Впрочем, он не выглядит так, будто против всего происходящего и сделал это через «не хочу». Но и откровенного веселья на его лице тоже не читается, в отличие от того же Димки.

— А давайте вы тоже, — предложил Серёжа и улыбнулся так задорно, глядя прямо на меня. Лохматый, такой же как Антон, но довольный до жути.

— Что я тоже? — нет, вообще-то я прекрасно догадываюсь, что он имел ввиду. Но это же глупо, в самом деле. Тридцатилетний дяденька будет расхаживать в одном носке, просто потому что дети уломали его вступить в какой-то странный, выдуманный ими же клуб? И как это будет выглядеть со стороны?

— Как что? Носок снимайте, — уверенно сказал Сережа и продолжил смотреть на меня. Уставился на меня и Димка, и Антон, и даже Арсений.

— Да, давайте с нами. Это весело, — сказал Дима и состроил ту самую просящую моську. Арса, я так предполагаю, он тоже таким образом уговорил, неудивительно, что он не отказал, смотря в такие глаза в принципе тяжело сказать «нет».

— Да, да, Паша, давай, ну давай, — кто-то сомневался, что Антон присоединится к делу под названием «уговори Пашу вступить в их ряды»? Я вот не удивился. Антошка вообще, как я заметил, любит повторять за старшими.

— И вправду, Павел. Присоединяйтесь, чего вам выделяться на общем фоне?

Что простите? Я не словил слуховую галлюцинацию, и Арсений мне только что предложил присоединится к ним? Я даже закрою глаза на то, что он снова меня Павлом назвал, правда. Я сдаюсь, я никогда не разгадаю этого мальчишку, никогда. Нет, не поймите неправильно, это замечательно, что он, хотя бы иногда, может вести себя как ребенок, пусть даже и под влиянием младших. Но он настолько неожиданно перешёл из режима «я взрослый и самостоятельный» в режим «я со всеми делаю ерунду», что я просто выпал. Я выпал и принялся стягивать со своей ноги носок, чего уж? Если бы меня видели мои коллеги по работе, то они бы решили что я спятил. Но разве ж я могу отказать, когда они меня так сильно просят, причем даже не втроём, а, подумать только, в четвером! Три просящие моськи и одна задумчивая, смотрящая пристально, но я уверен, что уловил в этих голубых глазах какую-то хитринку и искорки задора и веселья. У нас не все потеряно оказывается. А ну и да, я теперь видимо тоже часть клуба. Как они его там назвали? «Без носка»? Кому расскажи, ржать будут долго. А впрочем, какая разница? Ну и пусть ржут, зато у меня дети довольные. Вон как сразу разулыбались все, даже Арсений позволил себе чуть приподнять губы, пусть и не в полноценной, но хотя бы в подобии улыбки. Это же уже очень хорошо.

— Так, ладно, в клуб свой вы меня затащили, а теперь убирайте носки со стола и будем завтракать, — носки быстро перекочевали на диван, а я пошел за тарелками с кашей.

Повар ушел ещё полчаса назад, но еду то оставил, учитывая тот факт, что я только для этого его и нанимал, то с задачей своей он справился. Каша перекочевала на стол, также как и столовые приборы. И все вроде как принялись за еду, но спустя пять минут, я понял, что Сережа вместо того, чтобы есть, просто елозит ложкой по тарелке и печально так в нее глядит. Я даже догадываюсь почему он это делает.

— Серёж, ты чего не ешь? — нет, ну одно дело мои догадки, а другое реальность. Вдруг причина в чем-то другом? Должен же я уточнить, в самом деле.

— Не люблю овсянку, она невкусная, — а нет, все-таки все так, как я думал. А мальчик уже даже не пытаясь сделать вид, что он ест, отодвинул от себя тарелку. Так ещё и Антон тут же повторил за ним.

— Так, а ты почему не ешь? — тут же обратился я к зеленоглазому. Ел ведь до этого спокойно, а тут нате вам.

— А что Серёже можно, а мне нет? — обижено так сказал мне он, — Я тоже не люблю!

Вот же ж повторюшка маленькая. Что-то не заметил я вначале какой-то неприязни к каше у Антоши, Сережа то с самого к ней даже не притронулся, а Антон пол тарелки значит слопал, а как старший заявил, что не любит, так и младший сразу любить перестал. Интересная ситуация. Только вот как мне ее решать — категорически непонятно. Голодными они у меня ходить не будут — это сто процентов. Предлагать им что-то другое? Получится нечестно по отношению к остальным. Заставлять есть через «не хочу»? Да тоже как-то не очень хорошо получится, не могу же я насильно в них овсянку впихивать.

— Серёж, а почему она тебе кажется невкусной? — не, ну а вдруг я смогу это как-нибудь исправить? Может она ребенку недостаточно сладкой кажется, так в нее сахара можно ещё добавить или меда.

— Я не знаю, не могу объяснить, — мальчик пожал плечами, — Она просто какая-то… Ну не очень.

— Хочешь добавим больше сахара? — решил все же предложить я, но Сережа резко скривился и отрицательно помотал головой.

— Так ещё хуже станет. Если больше сахара добавить, то она вообще ужасно сладкой станет, — пожаловался он. Я не понял, этот ребенок не любит сладкое? Или он категорически против сладких каш? О вкусах не спорят, конечно, но мне то что делать? Хотя, есть мысль.

— А хочешь мы туда вишни и голубики добавим? Она кислее станет, да и может ягоды вкус самой каши перебьют. Ты как на это смотришь?

Я сам так частенько делал, не потому что мне не нравится каша, а просто потому что с ягодами вкуснее. И в том, что ягоды у меня есть, я уверен. Замороженные правда, но ничего, каша горячая, если их в нее закинуть, то они быстро перестанут быть «дубовыми» и холодными. Конечно, сомневаюсь, что Сережа останется в восторге, но все равно, так есть шанс, что он хотя бы поест, а вместе с ним и Антошка.

— Можно попробовать, — согласился мальчик. Я кивнул, поднялся из-за стола.

— Антоша, тебе тоже ягод?

— Да, да, да, — ну ещё бы он отказался, как же.

— А вам? — я перевел взгляд на Диму и Арса, сидевших рядом друг с другом.

— А давайте, — воскликнул Димка, а Арсений просто кивнул в подтверждение его слов.

Я подошёл к морозилке, понял, что если сейчас каждому буду насыпать отдельно в тарелку, то это отнимет очень много времени. Взял пиалу из навесного шкафчика и просто высыпал ягоды туда. Вернулся к столу, поставил пиалу так, чтобы все мальчишки могли до нее дотянуться.

— Добавляйте, кто сколько хочет.

Спустя пять минут я понял, что нужно было все-таки сразу им в тарелки ягод сыпать да и все. Потому что Антошка с Димой принялись выкладывать какие-то рожицы из вишни и голубики, Сережа все ещё недоверчиво поглядывал в тарелку, не решаясь попробовать и только Арсений просто насыпал ягод и спокойно ел. Впрочем, это не так страшно, потому что Дима с Антоном, как только наигрались, принялись все-таки за еду и даже Сережа решился наконец поесть. Восторга у него на лице не было, как я и предполагал собственно, но и отвращения тоже.

— Ну и как? Есть можно? — спросил я у него.

— Нормально, — отозвался мальчик, — Все равно не очень вкусно, но лучше, чем было.

Я кивнул. Он хотя бы ест, это уже неплохо. Овсянка она все-таки полезная. Конечно, я не собираюсь кормить детей только ею, питание разнообразным должно быть. Но все-таки периодически она будет появляться у нас на столе и лучше, чтобы дети ее ели хоть так, чем никак. А вообще, нужно будет спросить у них, вдруг есть ещё какие-то блюда, которые они ну вот прям не любят и все тут, нужно бы это учитывать в следующий раз и стараться находить какой-то баланс. Готовить каждому отдельно, конечно, никто не будет, в таком случае повар с кухни вообще уходить не должен, а он тоже человек, у него семья в конце концов. Но, в целом, можно попытаться сделать так, чтобы то, что детям нравится ловко сочеталось с тем, что не нравится. В общем, над этим я ещё подумаю, пока не к спеху.

До конца кашу Сережа, конечно, не осилил, но съел больше половины тарелки, что уже очень даже хорошо. А уж если учитывать тот факт, что следом я предложил детям чай с круасанами в качестве этакого десерта, то получилось более чем достаточно для того, чтобы сил и энергии хватило до обеда. И я уже хотел было сказать им, чтобы они пошли и до конца привели себя в порядок, потому что мы собираемся выезжать, когда один из охранников скинул мне сообщение о том, что прибыла няня. Ну да, а я уже и забыть о ней успел, пока мы тут завтракали.

— Так, ребятня, посуду на кухню, я потом в посудомойку загружу, и пошли за мной, — я первый поднялся из-за стола.

Дети сначала перетаскали оставшиеся чашки и тарелки, там ещё кастрюля грязная уже стоит и ждёт своего часа, как раз для посудомоечной машины, это вам не одна кружка из-под кофе, тут уж если руками мыть, то полчаса точно уйдет. Потом мальчишки подошли ближе ко мне и недоуменно так уставились прямо на меня.

— Идём, с няней вас знакомить буду, — я улыбнулся, а потом двинулся вперёд в сторону входа, надеясь что дети пойдут следом. А они и пошли.

Почему я чувствую себя уткой, за которой следует целый выводок утят? Наверное, потому что со стороны мы примерно так и выглядим. И понимаете, не селезнем я себя чувствую, а именно уткой. Кто-нибудь когда-нибудь видел, чтобы утята двигались следом за селезнем? Я не видел, а потому да, я утка. Как же по-дурацки это звучит, это я от Димы нахватался что-ли? Он же мне твердил, что он «червячок». О чем я вообще думаю? Что за странные метафорические сравнения, в самом деле? С ума схожу что-ли? А мне вообще-то нельзя, у меня дети. Как они будут жить в одном доме с сумасшедшим? Так, стоп, куда меня несет? Мы шли открывать дверь, мы должны продолжать свой путь, а не отвлекаться на какую-то ерунду, лезущую в мою голову.

Мы дошли, ура какое счастье, тут идти то всего-ничего, а такое ощущение, что вечность. Но ладно, снова не о том. Дверь я открыл, заметил девушку, подходящую к нам. С детьми она точно поладит, я к выбору отнёсся тщательно, у нее были лучшие рекомендации среди всех кандидатов. Насколько я знаю, ей двадцать восемь, то бишь она лишь чуть младше меня, но опыта работы с детьми у нее уже более чем предостаточно, а уж если сравнивать со мной, то она вообще спец.

— Здравствуйте, — я приветливо улыбнулся девушке, как только она подошла ближе. Она катила за собой чемодан, ну да, она же с проживанием у нас. Я, как истинный джентльмен, помог ей занести его в дом, а то чего это девушке тяжести таскать.

— Доброе утро, — улыбка у нее такая добрая, сразу видно, что человек с детьми работает, и в глазах, янтарно-карих таких, тоже доброта читается. И на детей она посмотрела с искренним любопытством, впрочем, они в ответ посмотрели также. Ну кроме Арсения, он одарил ее тем самым оценивающим взглядом, фирменный который.

— Так, ребят, это Евгения, — представил я няню, — Евгения это Арсений, Дима, Сережа и Антон, — я указал на всех поочереди. Мне представляться смысла не было, я с ней уже встречался перед тем как нанять.

Тут я заметил, что она с неким недоумением уставилась куда-то вниз. Ага, на наши ноги. Клуб то наш так и не был расформирован, а я уже и позабыл, что мы все дружно щеголяем в одном носке. Интересно, что она подумала? А хотя какая разница? Она с детьми будет часто контактировать, так что наверняка ещё не раз удивится и не такое увидит. С них станется ещё какой-нибудь клуб сформировать, я вот почти на сто процентов уверен, что мальчики это могут. Димка, кстати, заметил этот взгляд няни и улыбнулся так довольно.

— А давайте с нами? — безо всякого стеснения предложил он, — У нас тут клуб «Без носка»!