Примечание
https://www.tumblr.com/lunisoular/751688049246765056/ghost-reunion-a-bit-too-early Работа написана на основе артов из тамблера, восхитительное произведение искусство. Всех зову на свой тг канал, там зарисовки, переводы и возможность пообсуждать кусок: https://t.me/+xp_xGXrg8fQ0MzQy
В ту роковую ночь, трем братьям удалось воссоединиться, но увы это воссоединение стало для них последним.
Но больше их никто не разлучит.
Три маленькие фигурки. Три маленьких дитя. Трое детей, которые погибли слишком рано.
Трое одиноких детей, которые нашли семью в друг друге, и стремились сохранить друг друга и оставаться свободными.
В мире живых, Монки Д. Гарп приходит к Дадан, у которой не осталось сил бояться. Которую поглотило горе, а ее слезы вместе с алкоголем не перестают литься.
Гарп прибыл на следующий день после катастрофы. Детей получилось отловить.
Точнее их тела.
Точнее то, что осталось от их тел.
Три ребенка. Десять, десять, семь.
Обожженные, но не сломленные, продолжающие держаться друг за друга до самого конца.
Гарп падает на колени перед изуродованными огнем и порохом телами его детей.
«Тенрьюбито»
«Уплыли на маленьком корабле»
«Прибило к берегу тела»
Половина лица и верхняя часть Сабо в ожогах: слепота и возможный паралич в первые секунды обеспечен, а в море обеспечена летальность ран, Луффи выглядит странно наиболее целым, но следы указывают на смерть от утопления. Фруктовик и малыш, храбрый сердцем и обожающих своих братьев больше всего на свете, и ненавидящих несвободу и одиночество. Луффи оставался с братьями до конца.
А Эйс…
Эйс выглядит хуже остальных.
Тело его старшего внука как один большой ожог.
Его тело приняло первым удар.
И велика вероятность, что он стоял на защите свои братьев.
У Гарпа достаточно опыта, чтобы определить…
Гарп падает на колени и воет диким зверем.
Воет громко, ярко и пронзительно.
Он сжимает в своих руках тела своих внуков, свою семью, своих мальчиков.
Он взвывает как может тот, кто обезумел от горя и несет в своем имени волю Д.
Он воет так, как только возможно, чтобы весь мир узнал и сотрясся от предстоящего ужаса.
Он не разжимает своих объятий и не отпускает своих внуков. Ведь если отпустить, значить принять реальность. А Гарп не может представить и х мертвыми. Он отказывается принимать их смерть.
Это его внуки.
Это его мальчики.
Десять. Десять. Семь.
Эйс, Сабо, Луффи.
Его семья, его драгоценные самые любимые сокровища.
Его очаровательные внуки, которые больше не улыбнуться, больше не ухмыльнуться, больше не будут бегать и вызывать в нем ни гордость, ни беспокойство.
Больше не будет «дерьмового дедушки», не будет ласкового «дедуля».
Не будет объятий, улыбок. Он не увидит, как они растут.
Гарп рыдает, захлебываясь в чувствах и не скрываясь. Он рыдает громко, пронзая небеса и землю.
Монки Д.Гарп рыдает и не смеет признать, что его внуки м е р т в ы и больше не проснуться.
***
В то же время в небесах.
Или в том месте, куда отправляются все призраки.
Трое детей, все также держась за руки идут по пути, не зная куда и зачем.
Они не смеются, не плачут. они не совсем понимают, что происходит, но руки от друг друга не отпускают. /больше никогда, никто, и теперь навсегда — они будут друг у друга на века/
Они идут-идут-идут. Пока кого-то не встречают.
Эта женщина. С веснушками. С цветком в волосах, и знакомой широкой улыбкой на устах.
Но эта улыбка тает, стоит вглядеться в черты самого старшего дитя.
Красивая, неуловимо чем-то знакомая женщина падает на землю.
Трагедия и боль.
Сожаление и страх.
И великая мука и клокочущее страдание видно как никогда ясно.
«О мой малыш…»— слезы в глазах женщины… Портгас Д.Руж хлынули непрерывным потоком. «Мое любимое дитя…»
Напротив нее смотрел не сильно выросший, ее и Роджера драгоценный изувеченный ребенок.
Её Эйс.
Её Гол Д. Эйс.
Её Эйс, который так и не вырос.
Икота и всхлипы усиливаются, когда ее драгоценное любимое-любимое дитя неуверенным голосом ( еще таким детским и звонким, таким молодым) произносит слова, которые Руж не надеялась услышать ( и еще долго бы не услышала бы, если это означало бы долгую жизнь, но…ее ребенок здесь,а он даже не подросток):
«Мама?»