Донни просыпается, лежа головой на столе, и бездумно подрывается, отчего стул заваливается и утягивает его с собой на пол.

Он едва чувствует последствия падения на бетонный пол, горящую кожу бегающих рук, когда он пытается встать. Плевать. Все его мысли и чувства, физически и ментальные, застряли там, в том мгновении и том ужасном, ужасном щелчке…

Лео больше нет.

Нет, говорит он себе. Это был просто сон. Лео здесь, они его вернули. Щелчок — это просто воспоминание, липнущий к нему соматический результат нехватки сна и оставленной травмы. Так звучит рациональное объяснение. Он каждый раз повторяет себе эту мантру.

И каждый же раз не может в это поверить. Ощущение было совсем настоящее.

Он должен пойти и увидеть своими глазами. Должен заглянуть в комнату Лео и увидеть, что он там, что он спит, вот только его там не будет, потому что его больше нет…

Втянув прерывистый вдох, он с грохотом распахивает дверь лаборатории.

Он перепрыгивает по три ступеньки эскалатора за раз, а последние вообще перемахивает прыжком. Устремляется через старую платформу к его вагону. Застираная синяя занавеска покачивается в проеме полуоткрытая.

Пролетев через нее, он встает посреди пустой комнаты.

Лео нет.

Его нет в постели, он не развалился в кресле-мешке, не горбится над своими экшн-фигурками, меняя им позы. Его нет.

Его больше нет, и тот ужасный щелчок был настоящим, как и тот миг, когда портал закрылся и Донни потерял его навсегда. Он оседает на пол, крепко обхватив себя руками, и от шока не в состоянии даже заплакать.

— … Ди?

Он вздрагивает и оборачивается. Темный силуэт в дверях, нависает над ним. Он приближается, и Донни поднимает плечи и собирается было зашипеть, но вдруг понимает, что что-то мягкое и успокаивающее встало на место.

Его окутывает обжигающая озоном нинпо брата.

— Что такое? — Лео, Лео, настоящий, прямо перед ним, присаживается и тянется к нему. — Ты… оу, ладно.

Донни перебивает его вопрос, обвивает руками и крепко прижимает. Всего секундой позже Лео отвечает тем же, и даже если прямо сейчас на нем надет боевой панцирь, Донни чувствует глубокое облегчение.

— Хей, все хорошо, — тихо произносит Лео. — С тобой всё хорошо.

Донни едва не смеется, потому что волновался он вовсе не за себя.

— Ты здесь, — говорит он, притягивая Лео ближе.

— Э, ну да? — тот тихо хихикает. — Это же моя комната.

— Ты ушел, — говорит Донни.

— … Ох, — Лео вздыхает. — Тебе снова приснился тот сон, да?

— Ты ушел, — повторяет Донни. Обвинение.

— Знаю. Прости.

Это никогда не помогает ему почувствовать себя лучше.

— Не извиняйся, идиота кусок, — шипит он, и Лео отвечает хриплым смехом. — Просто… не уходи снова.

— Окей. Хорошо.

Они остаются сидеть на полу, пока пульс Донни не возвращается к приемлемому значению. Потом Лео меняет позу, нащупывает кнопку снятия боевого панциря и щелкает ею. Тот глухо падает.

— Давай, вставай, я устал сидеть на полу, — он берет его за руку и тянет встать. — Пошли спать.

— Я в порядке, — Донни напрягается. Протест чисто символический.

— Чувак, я нашел тебя в слезах. Давай ты не будешь пытаться сейчас выглядеть круто, — он тянет напористее. — Пошли.

Донни фыркает, даже если все-таки подымается следом за ним.

— Я не плакал.

— Как скажешь, — примирительно соглашается Лео. Ложится и притягивает брата к себе.

Несмотря на продолжающиеся протесты, Донни ложится рядом и устраивает ухо у него над сердцем. Всё хорошо. Лео здесь.

Донни удостоверится, что никогда не потеряет его снова.