Жертвенность этого ребенка порой переходит все границы.
Глен только зубами скрипит в бессильной ярости на это отродье, которое он своими руками вытащил из Сангвинема вместе с братом.
Микаэла.
Мальчик, который каким-то чудом смог уцелеть, обеспечивая подполковника головной болью.
Юичиро был глуп до невозможности, полагая, что раз он не умер на руках брата, значит, волен делать все что заблагорассудится, постоянно влипая в травмоопасные ситуации, которые разрешаются, когда в дело вступает Микаэла.
Но какой ценой?
В этот раз мальчишка влез в драку, закрывая Юичиро от обидчиков и теперь ходил с ссадинами на лице.
Не то, чтобы Глен всерьез пытался как-то повлиять на ситуацию, но даже спустя два года он не смог вытравить из Микаэлы чувство вины за потерянную семью, в гибели которых он был даже не виноват.
Злость на эту ситуацию неприятно царапала Ичиносе изнутри каждый раз, когда он видел улыбку на лице мальчишки. Мальчишки, который плакал по ночам, запершись у себя в комнате не в силах побороть мучившие воспоминания и до которых Юичиро не было никакого дела.
Глену каждый раз хотелось подойти и встряхнуть его, заставить взглянуть на себя, чтобы в его глазах, наконец, проступили жгущие изнутри эмоции, которые он давил за фальшивой улыбкой. Которая обманывала всех, кроме Глена.
Подполковник и сам не может понять, почему его это так беспокоит, ведь днем он видел – мальчик счастлив, получив свободу, которую он выбрал, но с тех пор он как будто лишился собственной воли, вверив свою судьбу в руки Глена.
Не сказал ни слова, когда Глен объявил, что с этого момента он будет учиться владению мечом. Не произнес ни звука, когда Глен назвал его собственным псом, принимая, смиряясь и не сопротивляясь ни секунды. Что есть, где спать, что говорить – Микаэла позволял управлять своей жизнью с такой легкостью, когда Глен тащил его за собой, намереваясь в конечном итоге использовать.
Таким был план изначально, но в нем произошел сбой, когда Глен увидел этого мальчишку плачущим у койки Юичиро два года назад, уповающим на то, чтобы его брат очнулся. Глен никогда прежде и подумать не мог, что увидит этого раздражающего ребенка настолько уничтоженным.
Глен всерьез намерен держать его подле себя, у Глена планы, согласно которым он сможет победить и обеспечить будущее для себя и близких. Но жертвенность, которую Микаэла возложил на алтарь с именем Юичиро, не оставляет ему покоя. Однажды придет день, когда кто-нибудь воспользуется так очевидно показанной слабостью – слабостью Микаэлы к Юи.
Что будет тогда?
- Глен? – Мальчишка стоит в дверях его кабинета и Глен машет рукой, подзывая к себе. Дверь захлопывается, отрезая их от остального мира, когда подполковник поднимается из-за стола и идет к Микаэле.
- Что это? – Пальцы Глена грубо давят на скулу, обклеенную пластырем, вынуждая мальчишку скривиться.
- Я был неосторожен. – Пытается сгладить ситуацию мальчик, но Глен, прекрасно осведомленный об истинном положении вещей, лишь мрачно улыбается настороженности в глазах Микаэлы.
- Драку начал твой брат, а не ты. Не было нужды в это вмешиваться. Тебе доставляет удовольствие играть в святого?
Глену кажется, что еще немного и он не сдержится, наговорит того, о чем будет жалеть. Уже наговорил, надавив на больное место, заставляя мальчишку болезненно вздрогнуть.
- Я не святой. – Сквозь зубы выдавливает мальчишка и потрясенно замолкает, когда Глен заставляет его запрокинуть голову.
- Делить боль с дорогим человеком – что это, если не святость?
- Почему ты злишься?
- Потому что ты меня раздражаешь, но знаешь, что меня бесит в тебе сильнее всего? – Глен нехорошо улыбается. – То, что ты это в самом деле всерьез.
Вот оно. То, из-за чего Глен мучается бессильной яростью, то, что заставляет его смотреть на мальчишку, пытаться оберегать, учить его, выводить на эмоции. Микаэла кусается в ответ, царапается, но не пытается защищаться, послушно принимая все, что Глен решит ему дать.
А потом приходит к нему, когда улыбаться больше нет сил, и сидит безвылазно в его кабинете, пока Глен работает. Глена это даже не отвлекает, напротив, так Микаэла у него на виду. Рядом с ним.
С отчаянной преданностью идущий под руки, позволяющий решать за себя. А Глен – просто дурак, раз мучается от одного взгляда на счастливую улыбку, адресованную Юичиро. Не ему, не Глену – только брату, а то, что остается подполковнику – это молчание и шелест страниц очередной книжки, когда Микаэла устраивается на диване в его кабинете.
- За что ты себя винишь? – Голос Глен звенит от ярости им испытываемой, но удивляет то, что мальчишка не колеблется, не пугается, словно ждал чего-то такого от него и стоит безмолвно глядя своими чертовыми глазами, не желая отступать. В какой-то мере это льстит. И раз уж он такой послушный, Глен побудет немного диктатором. – Ты моя собственность, Микаэла. Мой человек. От пальцев ног до кончиков волос. Я запрещаю тебе калечиться из-за ерунды.
- Я больше не хочу, чтобы он страдал. Все, что было - это полностью моя вина. Тогда я выбрал неправильно.
Мальчишка едва достает головой до его плеча, но выглядя таким подавленным, он будто стал еще меньше и Глену страшно от того, насколько уязвимым он кажется ему сейчас.
- Тогда выбери сейчас. Выбери то, что хочешь по собственному желанию.
У Глена уже не осталось ни сил, ни терпения играть с ним в кошки-мышки. Микаэла смотрит на него, будто отчаянно. Он уже выбрал, когда выбрался из Сангвинема с окровавленным братом на спине и человек в военной униформе протянул ему руку и предложил свою помощь. С тех пор все, что Мика делал, было отданной данью этой клятве стать этому человеку верным оружием.
Но Глен не этого от него хотел. Больше не этого. Он хотел видеть в проблесках стали живое сердце, которое за эти несколько лет начало тянуться к Ичиносе Глену, желая видеть его, желая попросить защиты, чего никогда Мика себе не позволял, желая попросить обнять себя, а не сидеть так далеко от него, делая вид, будто читает. Слезы капают по щекам мальчика, когда всхлипывая, он говорит:
- Тебе не понравится мой выбор.
Но все равно шагает в руки Глена, которые его, наконец, обнимают, пока губы подполковника в нежном жесте касаются светлой макушки.
- Я твой выбор, Мика. – Говорит Глен. – Никогда не забывай об этом.
Микаэла выбрал, давно выбрал – это так очевидно по его поведению, что становится смешно, а Глен хочет и дальше отыгрывать роль сурового взрослого в его жизни, потому что это то, что принесет удовлетворение им обоим.
Глен хочет для него иллюзию свободы выбора – что же, Мика ее предоставит.
- Я хочу покататься на твоей машине.
Удивленный смешок Глена теплом отдает в волосы.
Мужчина отпускает его и берет со стола связку с ключами и Микаэла понимает – он бы позволил ему это, чтобы мальчик не попросил у него – это не будет непоправимой ошибкой.
Глен ведет его парковку, отключая сигнализацию, и Мика забирается внутрь.
- Давно хотелось, Мика? – Подполковник заводит машину, и они трогаются с места.
Глен смотрит на отражение мальчишки в зеркале и замечает бледную улыбку на его губах.
Настоящую.
Мужчина чувствует себя Санта Клаусом в рождество.
- Давно. – Мальчишка встречается с ним взглядом и отводит глаза, и только покрасневшие уши являются доказательством, что Микаэла испытывает тот же восторг от происходящего, что и мужчина.
Начало положено.