Это был очередной клуб, в котором музыка долбила по ушам, а люди настолько плотно обвивались друг об друга, что иногда казалось, будто можно задохнуться в массе пьяных, иногда обдолбанных тел, которые то и дело двигались, вернее тряслись, под биты, орущие из мощных динамиков. В таких местах собирались те, кому, казалось, нечего терять. Потому что в любой момент могли заглянуть копы, кто-то могут откинуться прямо на танцполе из-за передоза, обблевать твою обувь тем огромным количеством дешевого алкоголя, который явно был разбавлен спиртом. Но всё это далеко уходило на зданий план, прячась по самым тёмным углам сознания, вытесняясь пьянящим чувством лёгкости и вседозволенности. Оно заполняло нутро, растекалось по венам, дурманя голову похлеще водки. Оно в кои-то веки позволяло почувствовать жизнь.
Энн давно потеряла в этой толпе подругу, с которой пришла, но повода переживать не было — она явно была занята своим бойфрендом, а сама Энн была занята экстази в её организме, поэтому без стеснения продолжала танцевать, пытаясь заглушить всё то дерьмовое, что было в её жизни. В какой-то момент взгляд зацепился за странного красавчика, танцующего недалеко от неё. Странный, но жуть какой привлекательный. Парень повернулся в её сторону, смотря изучающим взглядом, и улыбался настолько обаятельно, что любая не смогла бы устоять.
Вот и Энн тоже не устояла. Не устояла перед количеством выпитого и съеденного, почувствовав тошноту, подкатывающую к горлу. Зрительный контакт пришлось разорвать, быстрым шагом направляясь к выходу из клуба. В глазах плыло, а ноги еле шевелились, но сделав просто невероятные усилия, девушка наконец выбралась на свежий воздух, и отойдя на небольшое расстояние, опустошила желудок, спугнув характерными звуками какую-то парочку, сосавшуюся неподалеку. Ощущение было будто выворачивают наизнанку.
— Могу предложить воды, — прозвучал голос совсем рядом. Приятный, кстати. Попытавшись восстановить равновесие, Энн подняла голову, осматривая «помощника». Им оказался тот самый парень из клуба, который в данный момент держал спасительную бутылку воды. Как он?..
— Я не то чтобы новичок в таких делах, знаешь, — говорит он, обворожительно усмехаясь, и я возвращаю улыбку в ответ, принимая протянутую бутылку. Сил хватает чтобы опереться о стену, открыть бутылку и осушить в несколько глотков. Парень в этот момент достаёт сигарету, вставляет между зубов, и судя по всему, ищет зажигалку. Не находя таковую, я протягиваю ему свою.
— Спасибо, услуга за услугу, так сказать, — он прикуривает, вертит её в руках и отдаёт обратно. Бутылку я выкидываю в ближайший куст, достаю свою пачку из кармана. Курить хотелось со страшной силой. А смотря на этого красавчика, который, кстати, в свете огней ночного города выглядел ещё более загадочно и обалденно, хотелось не отрывать взгляда вовсе, зафиксироваться в этой точке времени и пространства, стать постоянной и и неизменной переменной. Потому что выглядел он как человек, который обязательно должен работать какой-нибудь моделью, или быть кинозвездой, а не шататься по подобным заведениям. С такими скулами, шеей и глазами. Господи, — думала Энн — Надеюсь они такие же красивые даже когда он не обдолбан так же, как я. Энн прикруила, затягиваясь.
— Меня зовут Клаус, кстати, — выдаёт он, манерно выпуская дым, делая новую затяжку. Ну он точно чёртова модель какого-нибудь модного журнала, потому что если нет — то с этим миром что-то не так.
— Энн, — коротко бросает она, переводя взгляд на небо. Её всегда удивляло то, что после сигарет будто легче дышится. А смотря на звёзды, становилось ещё легче.
— Ты очень красивая, знаешь? Может прокатимся, и я покажу тебе одно место, с которого небо видится ещё более красивым? — Энн вновь перевела взгляд на этого парня, расценивая перспективы. Она давно не была ханжой, но какой-никакой разборчивостью обладала, и не имела привычки лезть в постель ко всем подряд. Но было в нём что-то такое, что невероятно цепляло. Этот Клаус явно похож на того, кто сбегает на утро, или даже пока солнце не начнёт всходить. Но вот прямо сейчас и прямо здесь, Энн была готова на всё.
— Почему бы и нет, собственно, — в последние пару месяцев это было словно наваждением. Этой фразой она оправдывала всё, что она делала после всего, что произошло. Почему бы и нет, мать его.
Как ни странно, глаза собеседника будто засияли ещё ярче, Клаус взял девушку за руку, ведя в сторону машин. Энн не особо разбиралась в марках и прочем, но это была явно хорошая машина, дорогая машина.
— Твоя?
— Конечно нет, но я спёр ключи, и у нас есть какое-то время, пока хозяин этой красавицы не хватится, — азарт захлестнул похлеще алкоголя, а инстинкт самосохранения напрочь молчал. Открыв машину, они оба запрыгнули в неё. Клаус сел на водительское место.
— Ну водить то ты умеешь?
— Вроде да, — он завёл машину, выезжая со стоянки. Начиналось что-то невероятное.
Включив магнитолу на полную громкость, они нашли радиостанцию, на которой крутили рок, заехали в ближайший магазин, взяв ещё алкоголя, и отправились кататься по ночному городу. Энн высовывала из окна, ветер развевал её короткие волосы, которые завтра определенно будет трудно распутать, но абсолютно ничего не волновало её. Они гнали на красный, кричали песни во всё горло, допивая остатки вина в бутылке. Невероятно хотелось уехать как можно дальше, и просто жить, жить, жить. Свобода растекалась по всему организму вместе с алкоголем, мешаясь с кровью, открывая сознанию новые дороги.
За окном проносились высотки, редкие люди, другие машины. Кто-то сигналил, но им было все равно. Для них будто бы существовали только они сами, угнанная тачка и это ощущение полной свободы от всего. От гнетущих мыслей, проблем и прочего дерьма. Время словно не двигалось, давая насладиться этими мгновениями, которые потом превратятся в воспоминания.
Неожиданно Клаус вспомнил о своём обещании показать девушке рядом одно невероятное место, поэтому сразу же поехал за город. Ведь только без этих вездесущих огней мегаполиса можно было насладиться чем-то настоящим, живым.
Когда они приехали, то сразу же выключили музыку, вышли из машины и расположились на капоте машины. ТО самое место было небольшим обрывом, с которого действительно открывался невероятный вид на звёзды. Давящий на мозг город остался позади, как и все печали. Существовало только сейчас, двое сломленных людей и бутылка вина. Передавая её друг другу по очереди, Энн вдруг начала говорить.
— Как насчет рассказать друг другу свои страшные секретики? — она выждала небольшую неловкую паузу, продолжая. — Я ведь понимаю что мы разбежимся через пару часов, изредка вспоминая друг о друге как об обалденной истории, связанной с большим количеством алкоголя, так что, почему нет? — она смотрела в его глаза, впервые за весь вечер, видя в них будто всю вселенскую печаль. Такой взгляд практически приносил физическую боль.
— У меня достаточно стандартно, отвратительные отношения с отцом, я ничего особо не добился, и я медленно, но верно убиваю сам себя, зная что это абсолютно ничему не поможет, — Клаус достал очередную сигарету, на что я молча протянула свою зажигалку. Его накрашенные черным, потрескавшимся лаком ногти выглядели антуражно, словно вписываясь в атмосферу происходящего. Теперь желание обнять его стало сильнее, и менее преодолимым. Энн последовала его примеру, достав сигарету, впуская в лёгкие дым.
— А я уже год живу с осознанием того, что просрала всё, что у меня было хорошего в жизни. Что поддалась дурному примеру, когда жизнь ставила одну подножку за другой. Сдалась, когда надо было встать и бороться. Жизнь отвратительна, но я могла все исправить. А сейчас уже просто не хочу. Да и не за чем, — Энн затушила окурок о кеды, выбрасывая его подальше. В руках появилась лёгкая дрожь.
— Знаешь, это лучшая ночь в моей жизни за последние несколько лет, — вдруг сказал Клаус, подвинувшись ближе, кладя голову на плечо девушки. Энн повернулась к нему, и они встретились взглядами. В воздухе витало напряжение, которое Клаус решил прервать поцелуем, нежно прикасаясь к губам девушки, и получив положительную реакцию, углубил поцелуй, проникая языком в рот. Энн обнимает его одной рукой за шею, запуская вторую в эти кудрявые волосы, которые на ощупь ещё лучше, чем она представляла, а он кладёт руки на талию, пытаясь прижаться сильнее. Поцелуй выходит слишком чувственным, его ведёт, и Харгривз аккуратно разрывая поцелуй, ведёт носом по шее, обдавая горячим дыханием, выцеловывая нежную кожу. Клаус проводит от плечей к запястьям, внезапно останавливаясь на левой руке. Он чуть поднимает её чтобы удостовериться — огромный красный рубец, который затянулся очень давно. Энн заметила замешательство на лице парня.
— Это было давно. Пожалуйста, не останавливайся. — вкрадчивый шепот девушки будто выбил остатки сознания.
— Не делай этого. Я не хотел бы видеть тебя по ту сторону, — значения этой фразы она не поняла, но вопроса задать не успела — Клаус продолжил то, на чем остановился, поглаживая её бёдра, раздвигая ноги. Утянув девушку в ещё один поцелуй, но уже более страстный, Клаус начал медленно раздевать Энн, которая не осталась в долгу, тоже спеша избавить парня от дурацкой, на её вкус, куртки и майки. Дыхание сбивалось, а затем сплеталось в одно с его дыханием, создавая ощущение, бужто девушка не молжет надышаться вовсе. Жар тела контрастировал с прохладой ночи, капот машины под задницей холодил кожу, но это была и её лучшая ночь за последний год.
*****
В следующий раз, когда они встретились, она стыдливо опустила глаза в пол, а он растерянно смотрел на Энн. Пожалуйста, пусть это будет дурным сном.
— Видимо, это моя последняя миссия здесь. Проститься с тобой. — слёзы катились по её щекам. Энн подошла вплотную, пытаясь провести ладонью по лицу, но пальцы прошли сквозь него. Отчего живое сердце пронзила такая невероятная боль.
Он не должен был оставлять её тогда. Не должен был.
— Не вини себя, пожалуйста. Просто я не справилась. Как и всегда, — сказав это, она растворилась в воздухе, оставляя после себя лишь запах воспоминаний о той ночи несколько месяцев назад, и ноющую дыру между ребер.
Я должен был остаться.