Договорённость

1. Хоффман

Хоффман — уважаемый рыцарь. Он сдаёт отчёты с исключительной пунктуальностью и прилежно исполняет свои обязанности, куда старательнее других рыцарей, включая некоторых начальников. (Капитан Кэйя сильный рыцарь, конечно, но он приносит столько мороки — не то чтобы Хоффман когда-нибудь отзовётся так о начальстве вслух!)

На самом деле, не то чтобы Хоффман не понимал, почему никто никогда не высказывал своего недовольства. У Капитана Кэйи была определённая черта ... в улыбке — завсегдатаи таверны с готовностью подтвердили бы. Хоффман не пьёт так много, как те, кто не принимает свои позиции в серьёз, но и он видел достаточно.... шарма Кэии.

Например, как он вскользь вздымает бровь Хоффману, когда дверь в его кабинет закрывается—

Это… весьма раздражает!

Не то чтобы, конечно, он проводил рабочие часы за такими неуместными мыслями и своём начальнике.

К примеру сейчас, он сфокусирован на своём задании: доставить комплект свежесобранного нектара попрыгуньи к порогу Капитана Следственной группы.

Действительно, Главный Алхимик — ещё одна таинственная фигура в своём роде. Пару месяцев назад, библиотекарша организовала пикник на озере для всех свободных служащих. Главный Алхимик впервые поймал взгляд Хоффмана, и его шокировало — из чистого научного интереса — что для отчуждённого гения, который проводит большую часть времени на промёрзлой горе, у Капитана Альбедо... очень тонкие черты лица, обделённые вниманием солнца. Капитан Альбедо рассматривал его, с нечитаемым лицом, прежде чем достал свой скетчбук...

И затем, когда они закончили и возвращались в город, Капитан Кэйя наклонился к Хоффману с этой своей невыносимой полу-ухмылкой, эта искра танцевала в его взгляде—

Хоффман прочистил горло, и без лишних раздумий достал стопку бумажной работы, которую заполнил прошлой ночью.

Он действительно ответственный рыцарь.

И по этой причине, он оказался у дома Главного Алхимика точно вовремя с нужной посылкой до того, как понял это. Главный Алхимик провёл прошлый месяц на Драконьем Хребте, и Хоффман обязан произвести хорошее впечатление на своего начальника.

Делая шаг вперёд, он стучит. Практически сразу, внутри дома раздаются шаги.

Доброе утро, Капитан Альбедо. Хоффман репетирует про себя. Вот Ваши материалы.

Однако, когда дверь открывается, он сталкивается лицом к лицу с Капитаном Кэйей.

Слова умирают у Хоффмана в горле. Капитан Кавалерии... В доме у Главного Алхимика?

Накидка Кэйи немного криво лежит на его плечах. Его рубашка наполовину не заправлена. Несколько прядей выбились из хвоста, в который их всегда заплетают, как будто он только недавно встал.

— Утро, Хоффман, — он улыбается, облокачиваясь на дверной проём— довольно изящная картина, объективно, и...

— Вы—, — запинается Хоффман.

Затем, кто-то визжит внутри дома, и Рыцарь Искорка, Кли, вбегает на крыльцо и обхватывает руками ноги Кэйи.

— Братик Кэйя! Кто—

— Кли!

Голос Главного Алхимика доносится за спиной Кэйи раньше, чем сам мужчина показывается в коридоре, немного запыхавшись. Не бросив и взгляда на Хоффмана, он вздыхает, тянется мимо талии Капитана Кавалерии и подхватывает Кли на руки, поправляя её рубашку.

Неожиданно осознав, что его челюсть скорее всего упала вниз, Хоффман с усилием приходит в себя.

— Капитан, — он выдавливает, протягивая посылку. — Я принёс требовавшийся нектар попрыгуньи для—

— Расслабься, Хоффман, — цыкает Капитан Кавалерии. — Почему бы тебе не зайти и присесть?

О нет. Это будет неподобающе.

— Нет, спасибо! Я просто не ожидал...

— Не ожидал увидеть меня так рано с утра? — глаза Капитана Кэйи сияют, когда он наклоняется вперёд и убирает волосы Кли.

— Кэйя, — слышит Хоффман бормотание Главного Алхимика. Капитан Альбедо наконец смотрит наверх и коротко кивает ему, прежде чем потянуться за материалами. Внезапно вспомнив зачем он вообще сюда пришёл, Хоффман неловко передаёт ему посылку.

— Ладно, Хоффман, — продолжает Капитан Кэйя, кладя руку на плечо Главного Алхимика. — Иногда Рыцарь Искорка может доставлять беспокойство, и протягивать Главному Алхимику руку помощи меньшее, что я могу.

Затем, прямо на глазах у Хоффмана, Кэйя берет руку Главного Алхимика, улыбка танцует на его губах—

И касается её губами, прежде чем отпустить.

— Не дурачься, — слышит Хоффман бормотание Главного Алхимика. И если бы Хоффман смотрел немного внимательнее — чего он точно не делает — заметил бы лёгкий румянец, окрасивший щёки Капитана Кэйи.

(Затворник-гений с непревзойдёнными талантами... значит он смог заставить Капитана Кэйю покраснеть, да?)

___________________________________________________________________________________________

В отличии от менее уважаемых рыцарей, Хоффман не сплетничает. Тем не менее, чисто по профессиональным соображениям он должен держать своих коллег в курсе межличностных отношений их начальства, учитывая, что скрываемые отношения статистически главный фактор рабочей эффективности.

Свэн просто ошеломлённо на него уставился.

— Капитан Кавалерии и Главный Алхимик... правда?

Мак взрывается хохотом.

— Вы действительно не в курсе? Вы вообще видели как Капитан Кэйя смотрит на алхимика?

Свэн ахает.

— Ну конечно... Только такой гений мог зацепить его взгляд...

— Но он такой... холодный, иногда, — хмурится Майлз. — Алхимик, я имею ввиду. А Капитан Кэйя такой—

— Слушай, — встревает Мак. — Это всегда тихие. Я готов поспорить, что они—, — покачивая одной бровью, он делает неприличный жест рукой. Совершенно неприемлемое поведение на рабочем месте! Хоффман по привычке оглядывается, с уверенностью ожидая увидеть зловещую улыбку Капитана Кэйи, притаившегося за углом.

— П-прекрати, — заикается Хоффман. — Это просто их... совместное опекунство над Рыцарем Искоркой Кли.

Тепло может предательски подкрадываться к его щекам, но он очень уважаемый рыцарь, в конце концов.

2. Син Цю

Мел — Альбедо (ладно, Мел — потому что Син Цю до сих пор не может поверить, что видит его лично, и кажется неправильным обращаться к нему по имени) привёз с собой в Инадзуму маленькую девочку.

Син Цю вспоминает заметки о Кли в некоторых письмах. Девочка, благодаря которой Альбедо не спал в неприличное время, чтобы закончить иллюстрацию, после того как она... ну... подорвала озеро? (Син Цю решил не интересоваться глубже.) Хозяйка маленьких ручек, которым Альбедо оказал удовольствие разукрасить цветы на его последней работе.

— Син Цю! — кричит Кли, дёргая его за рукав. — Можешь сказать Братику Альбедо разрешить мне поиграть с фейерверками?

— Мои извинения, — говорит Альбедо, хватая Кли за рубашку. — Я... запрошу помощи путешественницы, когда мы снова встретимся, — он с извинением кивает Син Цю, и Син Цю почти чувствует стыд. Вопреки его гениальности, Мел — Альбедо — такой же кроткий и неловкий, как и в своих письмах, и для Син Цю всё ещё странно—неправильно так просто ладить с ним.

— Ты о Почётной рыцарке? — пищит Кли, подпрыгивая на носочках.

Кли напоминает Син Цю маленьких детей из гавани Лиюэ, с которыми Чун Юй как-то подружился, тянувшие за кончики рукавов Син Цю и просившие угощений — чью помощь Син Цю использует для убеждения Чун Юя отправиться на охоту за призраками. И Чун Юй ответит ему этой нервной полуулыбкой, всегда такой милой...

Кстати, вспоминая об этом, Чун Юй и Кли должны встретить друг друга.

Будь проклята энергия Янь!

Действительно, Син Цю понадобилось абсурдно много времени, чтобы понять, что «Рыцарь Искорка», вообще-то, не родная сестра Мела. Судя по всему у Мондштата не такое строгое понимание семьи, глядя на детей, называющих Старшими Братьями и Старшими Сёстрами то одних, то других. Это немного отличается от Торговой Гильдии «Фейюнь», но это трогательно, и Син Цю нашёл в этом свою прелесть.

Кли снова тянет его за рукав.

— Син Цю, откуда ты знаешь Братика Альбедо?

Син Цю наклоняется и улыбается ей.

— Твой брат прекрасный художник, — говорит он, подхватывая её протянутую руку. — Он помог мне нарисовать несколько картинок.

— Братик Альбедо может нарисовать всё! — сияет улыбкой Кли, раскачивая руку Син Цю. — Он рисует хиличурлов, Кэйю и даже Додоко... — она указывает на плюшевую игрушку, свисающую с её рюкзака, пока рассказывает.

Ах да, Додоко. Син Цю мутно вспоминает, что Альбедо упоминал его в одном из писем о ней. С другой стороны, имя Кэйи он никогда прежде не слышал.

Раньше, чем он успевает спросить, Альбедо прерывает.

— Кли, — он берет её руку. — Почему бы нам не пойти и поискать Почётную рыцарку?

Син Цю тут же качает головой.

— Пожалуйста, не беспокойся об этом. Мне нравится Кли.

— Нам все равно надо найти кого-то, кто присмотрит за ней, пока мы будем заняты на мероприятии.

— Хорошо, — уступает Син Цю, идя в шаг с Альбедо, пока они обходят угол.

Проходит несколько мгновений тишины. На самом деле сейчас, думая об этом, он вспоминает размышления Альбедо о подходящих референсах для разных работ. Он никогда не упоминал ни об одной модели раньше, но учитывая количество человеческих фигур, которые он рисует, у него без сомнений есть несколько.

— Кто такой Кэйя? — любопытствует Син Цю. — Модель?

Бросая ожидающий взгляд на Альбедо, Син Цю гадает, услышит ли он больше о жизни Альбедо среди рыцарей Ордо Фавониус, или о ком-то из его друзей или семьи. Син Цю всегда были интересны свободные улицы Анемо нации, и услышать об этом от знаменитого Мела будет честью, которой он не будет пренебрегать. Ему будет также интересно узнать о работе Альбедо в Ордене, или его художественных трудах вне заказов «Легенды о Мече».

Чего он не ожидает, так это румянца, подкрадывающегося к щекам Альбедо.

Протягивая руку, чтобы держать Кли за плечо, Альбедо отворачивается от Син Цю.

— Ну, — мямлит он. — Можно и так сказать.

И тут Син Цю начинает подозревать, что наткнулся на что-то, на что не стоило. Он должен был быть аккуратнее и не переходить грань. Это первая их встреча с Мелом, и ему стоит не забывать о манерах при общении с таким талантливым художником. И всё же—

— Кэйя рассказывает мне истории! — заявляет Кли, раскачивая руку Син Цю. — Когда мы вместе дома у Альбедо. Он сказал, что Кли должна хорошо вести себя в Инадзуме, или он не закончит ту историю о пирате и русалке...

Альбедо вздыхает.

— Да... это он.

— Это действительно мило, — улыбается Син Цю, так тактично, как может.

Значит соопекун Кли. Часть мондштатского свободного понимания семьи. Тот, кто частый гость у Альбедо дома, судя по всему, и тот, кого Альбедо рисует достаточно часто, чтобы Кли это заметила.

Пока они обходят угол и идут к павильону, в котором они договорились встретиться с Путешественницей, Син Цю бросает ещё один взгляд на Альбедо, немного задыхающегося от быстрой ходьбы.

Его воротник немного отогнут, и Син Цю мельком замечает ряд... похожих на синяки следов, исчезающих ниже вдоль плеча.

Он быстро отводит взгляд.

Будет очень неприлично продолжить тему.

3. Лиза

 Лизе не надо быть библиотекарем, чтобы давно отбросить иллюзию, будто библиотеки нужны для продуктивной интеллектуальной работы.

Она также была библиотекарем достаточно долго, чтобы знать для чего именно использовались библиотеки. Это частично было причиной, почему запрещённые секции вообще существовали, конечно. Не то чтобы это спасло некоторые книги от участи быть оставленными в самых удивительных состояниях после учебных сессий молодых влюблённых.

Юную любовь Лиза понимает прекрасно. Как раз на днях, к слову, она заметила скрывавшихся по углам штаба Эмбер и Эолу — такие милашки: верили, что они были незаметны. Эола, Капитан с блеском несущая службу, не меньше.

Даже так, Лиза всё ещё принимает проделки в библиотеке крайне серьёзно...

— Утречко, Лиза.

Звук открывающейся двери отрывает её от недавно привезённых журналов из Сумеру, и она удивлённо смотрит наверх. Услышать этот голос весьма непривычно. Хотя Кэйя и проводит в библиотеке больше времени, чем все считают, он обычно делает это поздними вечерами и тихо, как будто он только и желает остаться одному, и притвориться невидимым. Никогда, никогда во время рабочего дня, как сейчас.

Он приходит не один, оказывается. Главный Алхимик рядом с ним неловко улыбается Лизе, стопка книг в его руках.

Ах.

Лиза испытующе улыбается им:

— И что привело сюда таких милашек?

— Просто осмотреться, — весело делится Кэйя. — Альбедо проводит новый эксперимент по грибам Сумеру.

У Альбедо новый эксперимент о сумерских грибах, и Кэйя должен был прийти в библиотеку вместе с ним.

Лиза расскажет всё Джинн.

На самом деле, Джинн была той, кто представила её Кэйе в первые дни присоединения к рыцарям — этот бедный молодой мужчина с меланхоличным выражением лица каждый раз, когда он думает, что никто не смотрит, и доспех из тайн вокруг, как будто весь мир лежит на его плечах.

Главный Алхимик почти такой же — кроме, конечно, этой метки на его шее, которую в отличии от Кэйи он носит у всех на виду.

Иногда Лиза думает, что он держит себя слишком серьёзно. Многие учёные так делают, и Лиза понимает почему, у неё тоже есть своя щедрая доля запретных знаний. Даже так, она знает как отводить этому строго определённое место в её разуме: спрятанное между томами в запретной секции, глухо запертая дверь вне рабочего времени. У эрудиции есть своё место: чтобы любопытство могло залезть своими пальчиками, но не утонуть. Лиза знает как доступ к знаниям может уничтожить человеческий разум, и есть причина, по которой она никогда не вернётся в Сумеру.

Это вызывает в ней странное желание силой отправить Кэйю и Капитана Альбедо в отпуск, вывести их под солнце и гадать, когда они осознают, что им не надо так сильно прятать их секреты, серьёзно (Как будто она не может видеть сквозь них. И как будто это хоть что—то изменит)

Она с любопытством смотрит, позже, как Кэйя и Альбедо вместе спускаются по коридору и устраиваются на месте для компании в углу зала. То крыло пустое, не считая их двоих, и их бормотания разносится по комнате.

Кли, разбирает Лиза в шёпоте, Драконий Хребет. Эксперимент. Завтра ночью?

Ладно, что она ожидала они ещё будут обсуждать? Секреты Бездны? Похороненные нации? Чья очередь приглядывать за Кли?

Когда он встаёт на стул, чтобы дотянуться до верхней полки, Альбедо немного теряет равновесие. Кэйя тянется вперёд и обхватывает его за талию одной рукой, чтобы стабилизировать. Его тело, всегда натянутые струны и в любой момент готовая пружина, прислоняется к Альбедо — мягкий уклон, аккуратный с тонким силуэтом Главного Алхимика.

Рука все ещё обвита вокруг него, губы Кэйи устраиваются между лопаток Альбедо. Когда он отстраняется, дразнящая улыбка танцует в уголках его губ.

У Лизы есть щедрый опыт в чтении людей. И по едва уловимым теням в движениях Кэйи, по напряжению мыщц и позе — она знает, что они делали это множество раз.

Здесь, серьёзно? Бормочет Альбедо, голос едва разносится по коридору. Оглядываясь вокруг, он осторожно спускается вниз—

Но не раньше, чем его рука обвивает бедро Кэйи и сжимает, и глухой стук по коридору сообщает Лизе, что Кэйя уронил тяжёлые тома из рук.

Лиза очень ответственно подходит к своим обязанностям библиотекарши. И два Капитана явно не работают над сумерскими грибами.

________________________________________________________________________________________

Кэйя на десять минут опаздывает на собрание его компании в полдень. Он проникает в офис Джинн, где уже собрались другие рыцари, с немного покрасневшими щеками.

Она намеренно поднимает на него взгляд с места, где перебирает документы, и выразительно поднимает бровь.

— Что тебя так задержало?

Кэйя нервно усмехается.

— Простите, просто... вышел немного поздно.

Проводя рукой сквозь волосы, он поворачивается к Джинн и с нетерпением подхватывает документы со стола.

— И так, что сегодня?

В последнее время он и вправду выглядит счастливее, размышляет Лиза.

4. Барбара

Барбара как целитель ухаживала за многими рыцарями. Часть новичков получает много травм на своих первых миссиях. У более опытных обычно выходит их избегать. До этого дня она ни разу не видела Капитана Кэйю в лазарете, и это заставило её немного волноваться. Капитан Кавалерии не был известен как... беспечный!

Капитан Кэйя пострадал в битве с Лавачурлом с Инеевым Панцирем, пока был на Драконьем Хребте. Если Барбара правильно помнит, у Капитана Кэйи Крио Глаз Бога, который не был особо полезен против ужасов ледяной горы... Почему рыцари отправили его туда на миссию? Когда Капитан Альбедо привёл его к ней, он всё ещё настаивал, что будет в порядке — с зияющей раной на торсе — прежде чем потерять сознание перед ней.

И сейчас, Рыцарь Искорка, Кли, цепляется к ней, умоляет впустить в лазарет и увидеть её Старшего Братика.

— К-Кэйя будет в порядке? — губа Кли дрожала. — Когда мы м—можем увидеть его? Где Б-братик Альбедо?

Кли, скачущая по Мондштату со своей маленькой красной шапочкой, самая милая. Барбара видела Главного Алхимика всего пару раз, его с ней, и иногда это заставляло её завидовать. Она бы тоже хотела проводить больше времени с такими детьми как Кли, но она всегда так занята своими турами...

— Мы скоро увидим его, — говорит она, успокаивающе как может, помогая Кли подниматься по ступенькам церкви. — Капитан Альбедо сейчас у него.

Кли всхлипывает.

— Капитан Кэйя самый лучший... И он пострадал, потому что пошёл на Драконий Хребет без Кли, чтобы навестить Братика Альбедо, хотя это такое холодное место и...

— Зачем? — любопытствует Барбара. Капитан Альбедо был тем, кто привёл к ней Кэйю, конечно, но она не знала, что два капитана так близки.

— Братик Кэйя и Альбедо женаты, — хнычет Кли. — Поэтому Кэйя хотел прийти в гости, и он не позволил Кли пойти с ним, потому что считал это опасным, но он всё равно пошёл и сейчас он...

Женаты?

Ого, вот это новость! Барбара думала, что она знала о всём происходящем в Мондштате, но очевидно это не так. Даже так, разве Капитан Кэйя не известен своей репутацией одного из самых желанных холостяков?

Капитан Кэйя и Альбедо... Сейчас, думая об этом, Барбара видит: паникующий взгляд Капитана Альбедо. когда он привёл к ней раненного Кэйю, был самым взволнованный вид, который она когда-либо видела на стойком гении.

Барбара не страдает иллюзиями. Она знает, что брак хрупок. Даже так, она пытается оставаться позитивной. Каждый раз когда она проводит чью-то церемонию в Соборе Фавониуса, это трогает её: мягкость, надежда в их улыбках. И Барбара любит видеть чужие улыбки.

Она гладит Кли по голове.

— Мы его сейчас увидим, хорошо?

В лазарете, ранний полуденный свет проникает через окно и полупрозрачные занавески вокруг Капитана Кэйи. Около его кровати сидит тень: очертания Главного Алхимика, склонившегося над ним.

Барбара останавливается, гадая, стоит ли ей не прерывать их личное время вместе. Но раньше, чем она успевает решить, Кли убегает вперёд и отдёргивает занавеску.

При виде их, Капитан Альбедо выпрямляется и вежливо кивает ей. Барбара почти может это видеть — сцену, которую они похоже прервали; Капитан Альбедо склоняется над кроватью и оставляет на лбу спящего Капитана Кэйи поцелуй. Такой... милый жест, который она не ожидала увидеть от непоколебимого Главного Алхимика. Ладно, для начала, она не ожидала, что он женат. Пальцы Капитана Альбедо остался на голове Кэйи, впутанный в его волосы; чёлка Кэйи убрана с лица аккуратными руками.

— Вы должно быть волнуетесь о своём супруге, — говорит она мягко. — Он полностью восстановится. Я...

Она продолжает, когда Альбедо вздрагивает.

— Что?

Капитан резко оборачивается к ней, и потом его взгляд падает на Кли, которая пытается забраться на кровать к Кэйе.

— Кли, — острожно он подхватывает её рукой и устраивает на стул рядом с ним. — Ты снова сказала Мисс Барбаре, что Кэйя и я женаты?

Барбара перебирает ногами, неожиданно ощущая себя чрезмерно неловко. Значит, их отношения были тайной? Наверное, тут должна быть хорошая причина, о которой она не знает. Ладно, в таком случае, она должна дать им понять, что их секрет будет сохранён с ней, и...

— Мои извинения, — говорит Главный Алхимик, снова поворачиваясь к ней, кладя руку на плечо Кли, чтобы удержать её на месте. — Я думаю, что сказки, которые рассказывали Кли, не смогли дать ей полное понимание брака. Кэйя и я не женаты.

Ах.

Наверное, Барбаре не стоило спешить с выводами.

— А, не беспокойтесь! — говорит она на автомате. Пытаясь игнорировать подкрадывающееся к щекам смущение, она делает шаг вперёд к кровати Кэйи, чтобы проверить бинты и подготовиться к новому кругу лечения.

Ладно, наверное она может понять. У неё тоже были разные мысли, когда они с Джинн были детьми и их мать рассказывала им истории. Она грезила о принцессах, золотых яблоках и вечной любви. Капитаны, кажутся, на крайний случай, хорошими друзьями. Да, она могла понять, откуда у ребёнка появилось это недопонимание...

Однако, краешком глаза она замечает, что большой палец Капитана Альбедо всё ещё на щеке Капитана Кэйи.

Его пальцы не покидали волос Кэйи.

5. Дилюк

— Я не пьян, — дуется Кэйя, шатаясь на месте. — Ты просто пытаешься сказать мне—

Позаботься о себе лучше. Перестань пить. Будь в безопасности.

— Иди домой, — повторяет Дилюк.

— Кэйя.

Он моргает.

Главный Алхимик появился за Кэйей — каким-то образом он протиснулся вперёд через толпу людей — и дёргает его за рукав. Дилюк не помнит, когда в последний раз он видел Альбедо в таверне. На самом деле, учитывая ограниченное количество дней, которые мужчина проводил в городе, Дилюк сомневается, что он хоть когда-то видел его в заведении.

Глаз Кэйи, однако, загорается

— Альбедо? — его голова склоняется к нему. Рука устраивается вокруг плеча Альбедо. — Почему, ты здесь?

Намёк на улыбку танцует на губах Альбедо.

— Ты пытался уговорить меня пойти с тобой, помнишь?

Кэйя дуется и облокачивается ближе.

— Ты долго.

Альбедо пожимает плечами.

— Чтобы охладить нектар Пиро попрыгуньи нужно время, — его голос звучит, будто он просто констатирует факты, но есть в нём что-то другое, какая-то странная мягкость в нем — как намёк на улыбку — которую Дилюк редко видел в нём. — А ещё, тут... немного громко.

Тут и вправду небольшой балаган: барды играют, крики пьяных рыцарей и скрип сидений. В то же время, когда Кэйя поворачивается поговорить с Главным Алхимиком — плечи вместе, рука Кэйи все ещё вокруг него, прислонённые близко головы — всё вокруг них будто перестаёт существовать.

— Я доставлю его домой в безопасности, — сообщает Альбедо Дилюку, отворачиваясь. — Не волнуйтесь.

___________________________________________________________________________________________

Дилюк находит их позже, вместе на тёмных улицах, когда он сбегает из таверны под предлогом глотка свежего воздуха.

Их ноги путаются друг с другом в тусклом свете уличных фонарей, будто они идут по дороге, видимой только им. Рука Кэйи на талии Альбедо — аккуратно опирается на неё, чтобы идти ровно; мягкость в его спине и фигуре; склонённый, будто навечно, над меньшим силуэтом Альбедо. Смеющийся рот Кэйи в сантиметрах от щеки Альбедо. Лунный свет серебрит их волосы.

Кэйя и Главный Алхимик.

Теперь Дилюк помнит.

Рыцарь Искорка — ...сестра Альбедо, кажется — однажды разрушила виноградники Дилюка взрывом, и Альбедо прибегал просить прощения за неё. И Кэйя тоже был там. Тогда Дилюк закрыл глаза на это, но сейчас он видит: Кэйя, в паре с Альбедо, подхватывает Кли, чтобы проверить её на травмы.

У Кэйи есть другая семья.

(Это не очень правильно, подглядывать за жизнью брата теперь, или поддаваться иллюзии ответственности за его безопасность. Он доверяет, хотя бы, что Альбедо не воспользуется его состоянием)

Он всё равно продолжает смотреть, как лицо Кэйи прислоняется к шее Альбедо, и Альбедо аккуратно отодвигается, чтобы помочь ему выпрямиться рукой, другая рука тянется выровнять его за талию. Дом Кэйи ниже по улице, и они идут до конца — вверх на крыльцо, дверь закрывается за ними — всё ещё переплетённые в полу-обьятии.

Через пару минут Альбедо снова появляется, один.

Когда он уходит, его рука бессознательно проводит по шее, где не так давно было лицо Кэйи.

__________________________________________________________________________________________

По всем пунктам, Альбедо более надёжный, чем кажется по заявлениям Сестры Розарии. Спокойный темперамент, пугающий интеллект и бесконечное терпение к Рыцарю Искорке. Мягкость в его отношении, которую Дилюк надеется, что не переоценивает. Не самый Не самый умелый в человеческих отношениях, но Дилюк может простить это.

Он даже согласился составить Дилюку компанию на исследовании нестабильности в лей-линиях на Побережье Сокола.

Стоя перед ним сейчас, готовый отправляться, Дилюк взвешивает свои слова. Нет простого способа сделать то, и он смутно чувствует себя так, будто позвал Альбедо под фальшивым предлогом.

Это может быть даже немного неправильно: он бросил свою роль защитника Кэйи в ночь, когда разрезал надвое не только кожу Кэйи. Он никогда не знал, как с этим разбираться, в этих растянувшихся между ними кровавых следах, с которыми Кэйя любил играть своими умными словами.

Всё ещё.

— Капитан, — он начинает. — Я гадал, могу ли я поговорить с вами и по другому поводу.

Альбедо вежливо кивает, но его лицо остаётся таким же нечитаемым, как и всегда. Дилюк отмечает, что Альбедо не смеётся, если он не с Рыцарем Искоркой, и в самом деле, многие назовут его холодным. (Хотя, он смеялся с Кэйей. И он заставил Кэйю смеяться, с их руками вокруг друг друга, в свете тусклых ламп)

— Я понимаю, что вы... Возлюбленный Кэйи, — слова странно ощущаются на его языке.

Он должен сделать это ясным: Кэйя не просто эксперимент для отношений. Что Кэйя, когда был ребёнком, цеплялся за каждое слово из сказок, рассказанные им Аделиндой. Что он сбегал к Статуе Семёрки ловить кристальных бабочек в полночь, перед тем как настаивать пойти на пляж притворяться пиратами и принцессами. Что он уязвим в таких вещах как... отношения и расставания.

Он продолжает.

— Я бы хотел, чтобы вы знали, что его... привязанность искренняя. И поэтому—

Потом, Дилюк понимает, что Альбедо сказал.

— Мастер Дилюк, — Альбедо повторяет, брови нахмурены. — Кэйя и я не... возлюбленные.

Дилюк останавливается.

— Я прошу прощения?

Альбедо вздыхает и отводит взгляд.

— У нас просто... договорённость, — мямлит он, и Дилюк гадает, волнение ли слышит в его голосе. — И чтобы заботиться о... Рыцаре Искорке.

Альбедо уставился пустым, но решительным, взглядом на лоскут травы где-то слева от ноги Дилюка. Воздух вокруг становится густым, плотным как стекло, и это потрясает Дилюка, что Главному Алхимику также неудобно, как и ему.

— Договорённость, — повторяет Дилюк.

— Ну, да, — кивает Альбедо, довольно сдержано, и не объясняет. Затем он жестом указывает на дорогу впереди. — Должны мы... продолжить? Я составил несколько вероятных карт систем лей—линий. Нам стоит обследовать все участки.

Вот так, его голос возвращается к привычному, теперь это о совместном интеллектуальном исследовании, а не о его... договорённости с Кэйей.

Дилюк вздыхает. Однажды этот разговор придётся продолжить.

+1  

— Знаешь, Дилюк говорил со мной о тебе.

Кэйя напрягается.

Теперь Альбедо замечает это: эти незаметные изменения в теле Кэйи, которые выдают его сильнее, чем когда-либо будут слова. Мягкость в жестах его рук, когда Джинн провоцирует его на искренний смех, и появляющаяся неподвижность в его осанке, когда он слышит имя отдалившегося брата. Даже так, Кэйя не отстраняется от него — от их прижатых плеч, соприкасающихся бёдер, где они устроились на траве в лунном свете. (Это всё ещё часть договорённости?)

— О чём? — спрашивает Кэйя на выдохе.

Альбедо отводит от него взгляд, чтобы осмотреть недавно выросшую Сесилию на траве рядом с ним, закрывшийся в ночном бризе бутон. Кэйя привёл его сюда, на Утёс Звездолова, просто потому что он сказал, что любит здесь вид. В последнее время Кэйя часто такое делает. Пробирается с Альбедо в Собор Фавониа в полночь, после того как Альбедо сказал, что хотел бы нарисовать витражи. Взбирается на Драконий Хребет, чтобы принести ему торт из Хорошего Охотника.

Так много вещей, которые выходят за рамки их... договорённости.

(Но только некоторые вещи. Не больше. После, Кэйя проводит Альбедо домой и поцелует его в шею или плечо — конечно же не в губы — перед тем как отнести его в кровать в буйстве жара и пожелает Альбедо спокойной ночи, и исчезнет через час. Негласное соглашение, которое Кэйя преданно соблюдал. Он никогда не оставался на ночь)

Альбедо подбирает опавший лист.

— Он считает нас парой, — спокойной рассказывает Альбедо. — И он хотел, чтобы я знал, что—, — он останавливается. Вот ещё одна вещь, которую он выучил, чтобы понимать Кэйю: он хрупче, чем кажется. — Он хотел, чтобы я знал, что твои чувства ко мне настоящие.

Тогда это запутало его. Слова и намерения людей часто так делают, связанные вместе в цепкой сети нерассказанных желаний, потому что люди никогда не делают того, чего не желают. После, однако, когда он снова обдумывал это, он вспомнил как Дилюк назвал имя Кэйи, и твёрдость в его голосе, когда он говорил с Альбедо, и он осознал, что Дилюк хотел защитить Кэйю. От кого? Альбедо гадает. Затем он задумывается, почему Дилюк считает, что он может разбить его сердце.

Кэйя мягко смеётся.

— Он переслушал сплетен в таверне, не так ли?

— Я слышал, как Свэн и его команда делали ставки, есть ли у нас отношения друг с другом, — пожимает плечами Альбедо. — Архонты, у них такая яркая фантазия.

— Ничего, что бы мы не делали раньше? — хмыкает Кэйя. Он сжимает бедро Альбедо, но не идет дальше.

Альбедо вздыхает.

— Кли делает только хуже. Она сказала половине города, что мы... обручены.

— Как ужасно, — бормочет Кэйя, с низким ироничным смехом. — Мы бы никогда не могли быть возлюбленными, не так ли, Главный Алхимик?

Ночной ветерок щекочет волосы Альбедо.

На траве рядом с ним, рука Кэйи в миллиметрах от его. Альбедо оборачивается к нему, и тогда замечает, что Кэйя уже смотрит. В его взгляде есть эта уязвимость, снова, будто молча задаёт вопрос, и как будто у Альбедо уже есть ответ на него.

Поэтому Альбедо сокращает пропасть между ними и целует его, в губы.

Такого они ещё не делали.